Почти близнецы

Немного о рассказе:
   Стас никогда не подозревал, что у него есть брат. Но пришло время, когда им нужно было встретиться, Стас попадает в страшный мир, наполненный чудовищами. Пройдя нелегкий путь и пережив собственную смерть, он встречает его, точнее себя, свою злую половину, которая хочет поглотить его и наполнить реальный мир ужасом, страхом и смертью.

1
 Телевизор, как бедный родственник, приютился на маленькой табуреточке и был поставлен в угол, словно нашкодивший ребенок. Наверное, он обиделся на своего хозяина и стал мигать, за что получил кулаком по голове. Максим Петрович, усаживаясь обратно в кресло, задел ногой бутылку пива. Та, упав на бок, излилась пенистым потоком, который стал пробираться через мусор к ногам Максима Петровича.
 - ****ь, - сказал он и наклонился, чтобы поставить бутылку.
 Добрая половина пива вылилась на пол, и в комнате стало вонять еще больше. Телевизор вывел на экран телеведущую, которая рассказывала об уникальной находке в Черном море. Она говорила о коралле, которому уже много миллионов лет. Максиму Петровичу эта тема была неинтересна, и его глаза начали озираться в поисках пульта. Пульт лежал на подоконнике. Максим Петрович облокотился об ручки кресла и, вставая, громко пернул. Подойдя к окну, он взял пульт и посмотрел через стекло. Через весь пустырь он увидел забор, с которого спрыгивали дети. Максим Петрович смотрел на них с двойственным чувством. С одной стороны ему не хотелось идти и прогонять сорванцов, не хотелось вообще что-либо делать. Но с другой стороны, он ведь охранник, и должен выполнять свою работу. Тем более что дети могли покалечить себя или испортить имущество. К тому же на территории Биофабрики посторонним делать нечего.
 Он цокнул и почесал затылок. Затем глубоко вздохнул и снова пернул. Телевизор погас, и уставился на Максима Петровича черным квадратным глазом.
 Это глаз дьявола, если ты будешь долго в него смотреть, то он перетащит тебя на свою сторону, - говорила тетя Маша, мамина сестра, когда он был маленький и не хотел отрываться от телевизора. – И тогда Бог никогда не возьмет тебя в рай, - тетя Маша расширяла глаза, показывая, насколько это страшно. Она была набожной и распространяла разные книги религиозного содержания. Тетю Машу он не видел много лет, наверное, она уже умерла.
 Он вышел из своей каморки и свернул за угол. Слева находился некогда учебный центр. Теперь там одна разруха, везде текут трубы, а на полу разлиты химикаты. Увидев однажды на полу ртутные шарики, он больше туда не ходил. По этой же причине он пошел выгонять детей с территории Биофабрики – они могли найти где-нибудь химикаты, и не, дай Бог, влезть в них или надышаться испарениями.
 Пройдя учебный центр и свернув вправо, он пошел прямо. Там стояла водонапорная башня. Но около нее никого не было. Тогда он обошел строение непонятного назначения и увидел четверых детей. Они стояли около ящиков со склянками, доставали их горстями и швыряли вверх. Затем уворачивались от них. На асфальте было уже много осколков, зловеще торчащих своими острыми концами и сверкая на солнце. Дети были в шлепках и легко могли поранить ноги, но, похоже, это ни сколько их не волновало. Осознание опасности у детей приходит, когда опасность случается. И Максим Петрович поспешил к ним.
 Дети, заметив его, кинули склянки и побежали к забору. Самый маленький стоял с испуганными глазами и держал в правой руке склянку. Он понимал, что его могут догнать. И в то же время он обдумывал, а сможет ли это сделать старик. Максим Петрович уже подумал, что мальчик не будет убегать. Он не собирался ругать его, он хотел объяснить малышу, что здесь играть опасно. Но малыш резко развернулся и засверкал пятками. Максим Петрович остановился. Гнаться за ними не было смысла, но все же решил убедиться, что дети благополучно перелезли через забор. Он смотрел вслед малышу, надеясь, что тот не упадет на какие-нибудь осколки и арматуру.
 И вдруг мир словно моргнул. Как кадр в фильме, когда сначала видишь одного человека, и вдруг их становится двое. Малыш бежал к забору, когда мир моргнул, и один малыш разделился на двоих. Второй малыш свернул к бомбоубежищу, первый продолжал бежать к забору. Максим Петрович не поверил глазам. Они перепрыгивали от одного мальчика на другого, расстояние между которыми увеличивалось.
 Первый малыш добежал до забора и подпрыгнул. Ребята постарше подхватили его за руки и подтянули. Вскоре малыш исчез из вида. Но второй продолжал бежать к входу в укрытие. Максим Петрович быстрым шагом двинулся в ту же сторону. В бомбоубежище было два выхода, и один из них был закрыт. Но мальчик бежал к открытым дверям.
 Максим Петрович подошел к лестнице ведущей вниз. Он начал аккуратно спускаться, чтобы не упасть. Кругом валялись бутылки из-под пива, и сильно воняло мочой. Толстая ржавая дверь было открыта наполовину, за ней был мрак. Максим Петрович достал фонарик и включил его. Узкий коридор, словно паутина, заполняли трубы, сильно прогнившие за много лет. Некоторые висели и угрожали нанести вред неосторожному человеку. Максим Петрович наступил в лужу, под ногами что-то хрустнуло, и он испугался.
 Надеюсь это просто вода, - подумал он.
 Он пролез через коридор длиной пять метров, осторожно уворачиваясь от труб. Другая дверь была открыта настежь. Следующее помещение было большое и холодное. На полу лежали камни. Свет выхватил из темноты узкий проход. В нем стоял унитаз, покрытый ржавчиной. Рядом был другой проход, его назначение Максим Петрович не знал. Около туалета была дверь, но Максим Петрович знал, что она открывается. Знал ли это мальчик?
 Максим Петрович прошел в коридор непонятного назначения. Коридор сворачивал влево, вдоль стены тянулись гнилые трубы. В конце коридора на полу лежала засохшая куча говна, около которой лежал шприц. То, что сюда залезают наркоманы, Максим Петрович знал давно, но связываться с ними не хотел. Они могли запросто его убить, ведь он старик, и оружия у него никакого не было. Поэтому он боялся за маленьких детей, мало ли что могли с ними сделать эти ублюдки.
 Максим Петрович вышел в большое помещение и затих. Тишина давила со всех сторон, а холод играл в артритных руках и стачивал его суставы. Он размяк пальцы и подошел к двери. Слева что-то скрипнуло, напугав его. Он повернулся и увидел дверь метра четыре высотой. Это был второй выход, наглухо закрытый. Около него стоял ржавый стол, на нем лежали ржавые плафоны для ламп.
 Он повернулся к двери и открыл ее. Она открылась легко, слегка скрипнув. За дверью было маленькое помещеньице, всего два на два метра. Справа и слева были двери. На полу лежали осколки некогда целой склянки.
 Интересно, а склянка тоже раздвоилась, или осталась только у одного мальчика?
 Выяснить это Максим Петрович не мог. Он повернулся влево и открыл дверь. Здесь были разнокалиберные трубы с различными вентилями и измерителями давления. Он заглянул в «трубочную», но никого там не увидел. Осталось одно помещение, где мог быть мальчик. Максим Петрович развернулся на сто восемьдесят градусов и открыл «дизельную». Дизельный мотор, вырабатывающий электричество, выглядел убого. За много лет запустения он лишился многих деталей.
 - Эй, малыш, выходи. Я тебя не трону, - тихо сказал Максим Петрович.
 В дальнем углу что-то зашевелилось, и из-за мотора вышел мальчик. Он прищурился от света фонарика. Выглядел он точь-в-точь, как его двойник. Глаза его были печальны и красивы. Он смотрел на Максима Петровича снизу вверх с выражением заблудившегося ребенка.
 - Давай руку и я выведу тебя отсюда. Я не собираюсь тебя ругать за то, что ты сюда залез, - мягко сказал Максим Петрович. – Ведь детям не положено здесь бегать.
 Маленький мальчик все так же продолжал смотреть на Максима Петровича. А когда Максим Петрович протянул руку, то мальчик убрал свои за спину. Он подумал, что мальчик не хочет давать ему руку, но мальчик вытащил руки из-за спины и направил дуло пистолета прямо между глаз Максима Петровича.
 Звук выстрела так и остался погребен под сводами бомбоубежища.

2
 Костя и Миша решили проверить слухи о подземных коммуникациях Биофабрики. Они жили в двенадцати этажном доме, стоявшем около нее. Ходили слухи, что от бомбоубежища отходят целые лабиринты коридоров и потеряться в них очень легко. Когда они были маленькие, то не решались туда ходить, но, закончив девятый класс, они вспомнили об укрытии. И теперь решили развеять или подкрепить слухи.
 Миша стоял около подъезда, когда сзади подкрался Костя и напугал его.
 - Привет, - радостно сказал Костя.
 - Привет, придурок, - сказал Миша. – Еще раз так сделаешь, я тебя прикончу.
 Костя засмеялся, увидев испуг на лице друга.
 - Хватит ржать, - обижено сказал Миша, он ненавидел, когда Костя так делал.
 - Ладно, расслабься, - сказал Костя и ухмыльнулся. – Ты фонарик взял?
 - Взял, - и Миша показал тоненький фонарик.
 - Он больше на самотык похож, чем на фонарь, - сказал Костя и показал большой фонарь.
 - Да иди ты на хрен, чего там с дрыном таскаться?
 - А вдруг там длинные лабиринты? Такой пиндюрки надолго не хватит.
 - Та, - и Миша махнул рукой, мол, отвали от меня.
 - Ладно, пойдем.
 Друзья прошли через дорогу, и подошли к гаражам. Они, как по команде, посмотрели в разные стороны, не едет ли кто, и начали залезать на гаражи. Гаражи зашумели железными листами, словно протестуя против того, чтобы по ним лазили. Гаражи стояли вплотную к забору, за которым находилась Биофабрика. Ребята огляделись.
 На территории было тихо, размеренно шуршала трава. Справа вдалеке виднелись рельсы, видимо здесь собирались ставить кран для строительства, да так ничего и не начали строить. Биофабрика разорилась. Чуть левее было здание, похожее на лаборатории (учебный центр, лабораторию видно ребятам не было, но они не знали назначение всех построек). Около учебного центра была водонапорная башня, около нее шестигранное строение, окна которого были забиты досками. Прямо, у противоположного забора, стоял двух этажный дом. Раньше здесь жили работники Биофабрики, но теперь и оно пустовало. Чуть левее и чуть ближе находились ангары, крыша одного из них обвалилась. Около ангаров и было бомбоубежище. Буйство травы удивляло, она росла неимоверно быстро и была ростом с ребят. Она пробивала себе дорогу к небу сквозь асфальт, росла на мхах, который рос на крышах всех строений. Все здесь выглядело заброшенным, умирающим и одиноким.
 Ребята легко спрыгнули с забора. Костя угодил ногой в крапиву, которая обожгла его очень сильно.
 - Черт, - сквозь зубы сказал Костя, растирая ногу.
 - Фонарик, фонарик! – начал дразнить Миша. - Лучше бы штаны одел, а не шорты.
 - Да заткнись ты, - сказал Костя стоная. – Жжет, сука, сильно.
 - Не три ногу, а то еще хуже будет.
 На ноге Кости появились красные крапивные ожоги.
 - Блин, - сказал Костя и со всего маху ударил крапиву ногой. – Такие маленькие кустики, а такие злые.
 - Ладно, не ной. Ты лучше смотри в оба глаза, а то вдруг здесь собаки бегают. Или охранник припрется.
 - Какой охранник? Забулдыг нанимают, оно им надо таскаться по этим кушерям?
 Костя шел, прихрамывая и стоная. Миша давился улыбкой и удивлялся красным пятнам на ноге друга, которые все росли и росли.
 Они подошли к лестнице. Кирпичные стены крошились, казалось, можно вытащить кирпич прямо из середины стены. Над землей стена была уложена через кирпич, создавая подобие сетки. Сверху лежало два шиферных листа. Костя ударил по кирпичу у края, и тот вывалился, глухо упав на землю.
 Дверь внизу манила. Манила неизвестность, затаившаяся за ней. И ребята потихоньку стали спускаться. Количество бутылок из-под пива и стекла увеличилось. Стало больше и шприцов. У самого входа валялся использованный бульбулятор, а рядом с ним презерватив.
 Миша протянул руки к входу:
 - Только после дам.
 - Какая я тебе дама, - сказал Костя, морщась от жжения.
 - Ну, ты же у нас стонешь, как девка. И фонарь у тебя больше. Разве я смогу освещать нам дорогу фалоимитатором? – Миша довольно улыбнулся.
 - Остряк, - сказал Костя, включая фонарь и проходя вперед.
 Около входа была черная лужа. Костя переступил через нее и зацепился за батарею. На другой ноге появилась широкая ссадина.
 - Черт! – воскликнул Костя, осторожно стряхивая с нее ржавчину.
 - Да аккуратнее же ты. Я не смогу тебя выволочить отсюда со сломанными ногами и руками.
 - Ноги и руки я ломать не собираюсь, - сказал Костя и повернулся.
 Из стены торчала ржавая труба, из нее капала не менее ржавая вода. Костя осторожно обогнул ее и чуть не зацепился за моток сетки. Фонарик выхватил массивную дверь. Костя попытался ее закрыть, но она не сдвинулась.
 - Не трогай ее, а то еще отвалится и задавит тебя, - сказал Миша, он все же включил свой фонарик.
 - Не каркай и все будет в порядке, - шепотом сказал Костя.
 Он прошел в большое и холодное помещение. Миша отодвинул друга от входа и встал рядом с ним. Два круга света – один большой другой поменьше – выхватывали из темноты стены давно заброшенного помещения. Они были сплошь покрыты ржавчиной и плесенью. Над потолком висели огромные трубы. Одни использовались для воздухообмена, другие были для других целей. Кругом лежали железные конструкции. Слева от них была куча арматуры, и Бог знает чего.
 Мальчики прошли на середину зала. Их лучи одновременно остановились на огромной двери. Лучи разошлись. Костя увидел туалет и зашел в узкое пространство. Унитаз был ржавый со всех сторон. Он решил справить нужду.
 - Это что течет? - испуганно спросил Миша, где-то сзади.
 - Я писаю, здесь раритетный унитаз, - сказал Костя, удивляясь пару, поднимавшемуся вверх от теплой мочи.
 Справив нужду, он дыхнул на свет фонарика, пар прозрачным облачком был виден только на свету и пропадал во тьме.
 - Эй, а здесь прохладно, - сказал Миша.
 Костя повернулся и увидел, что его друг тоже дышит на свет фонарика. Он выпрыгнул из туалета, громко сказав: «Бу!». Миша дернулся, дернулся и свет на потолке от фонарика Миши.
 - Ты придурок, прекрати меня пугать, – сказал он, слегка обиженно.
 - Да ладно, расслабься, - сказал Костя, снова натянув ухмылку.
 Миша больше всего ненавидел, когда Костя пугал его и говорил с довольной лыбой: «Да ладно, расслабься».
 - Ничего, я тебе когда-нибудь так отомщу, что срать непроизвольно станешь под себя.
 - Уже напугал, - сказал Костя, скривив рожу, и направился в коридор непонятного назначения.
 Дойдя до конца коридора, он увидел зеленоватую жидкость, красиво светившуюся в свете фонарика. Она капала из недавно лопнувшей трубы. В углу лежала огромная крыса, вся ее шерсть была заляпана этой жидкостью. Лапки крысы были поджаты ко рту, а рот скривился, будто она умерла в страшных мучениях. Костя поспешил убраться отсюда.
 Он вышел в большой зал, но Миши не было.
 - Миша, ты где, - но ответа Костя не услышал.
 Костя улыбнулся. Наверное, его друг зашел в дверь. Костя подошел к двери и открыл ее. Он удивился, что дверь так легко открывается. Он наступил на осколки склянки. Костя посветил на пол. Просто осколки, никаких неопознанных веществ. Он прошел в «трубочную», подошел к одному из измерителей давления и постучал пальцем по стеклу. Стрела не сдвинулась с места.
 Крик заставил Костю вздрогнуть. Крик повторился. Орал Миша.
 - Ты меня не напугаешь, - крикнул Костя.
 Он вышел из «трубочной» и открыл дверь в «дизельную».
 - Думал напугать меня, да?
 Но Миши нигде не было. Костя обогнул мотор, но и за ним никого не было. Жирное пятно от масла расползлось по всему полу. Крик повторился где-то рядом, но Миши нигде не было видно. Костя заволновался, крик был действительно кричащим.
 - Мишка, ты где? – крикнул Костя, освещая всю комнату.
 Свет фонарика лихорадочно метался из стороны в сторону и остановился на трубах. За ними Костя увидел дыру. Он подошел к ней и посветил, но ничего не увидел.
 - Мишка, ты там? – крикнул Костя. Ему показалось, что крик улетел в бесконечность и никогда не найдет ушей, которые могли бы его услышать.
 Из дыры послышалось кряхтение, и звук, будто кто-то скребет трубой по полу. Костя посмотрел на ржавые стены дыры, и в который раз пожалел, что не надел шорты. Он подтянулся и, саданувшись чуть выше колен, влез в дыру. Фонариком он освещал путь, но казалось, что и свет уходит в никуда. Но кряхтение доносилось совсем близко.
 Наверное, где-то здесь есть ответвление, - подумал Костя.
 - Эй, Миша, ты где? – голос казался глухим, будто он кричал под водой только без бульканья воздуха.
 Костя продолжал упорно ползти, пока не почувствовал, что проход что-то заполняет. Воздух становился тяжелее и плотнее, он сжимался, как змея вокруг жертвы. Испуг холодной волной пробежал от макушки до пят. На лбу выступила испарина. Затем воздух сотрясся волной, как одеяло, которое встряхиваешь, и все стало как обычно. Но перед собой Костя увидел выход. Подлезая к выходу, он бегло оглядел помещение.
 Оно было тоже заброшено. Кафельные плитки кое-где отпали. Слева были душевые кабинки. В противоположной от Кости стене под самым потолком были узкие мутные стекла. Через них проникал лунный свет, превращая душевую в какую-то мистическую комнату. В лунном свете на полу лежало тело.
 Костя вылез из дыры и подошел к нему. Из глаза торчал кусок трубы. Костя в ужасе отскочил назад, узнав в бедняге своего друга.
 - Миша, - сказал он шепотом и осторожно наклонился.
 - Помоги мне, - Миша пытался вытащить трубу из черепа. Его ноги конвульсивно дергались.
 Костя подошел ближе и аккуратно взялся за трубу. Около сливного отверстия он увидел фонарик друга. Тот не горел. Он осторожно потянул трубу вверх, не особо сознавая реальность происходящего. Все как-то стало неестественным и нереальным. Как в кино.
 Труба не хотела двигаться, похоже, она была глубоко в полу.
 - Миша. Я не могу ее вытащить. Я пойду и позову на помощь кого-нибудь, - сказал он и наклонился за своим фонариком.
 - Нет, не бросай меня тут. Оно убьет меня, - жалостливо сказал Миша.
 Костя поразился, почему его друг еще жив. Но он хотел быстрее позвать на помощь. Он повернулся к дыре и поразился. Проход проходил за «дизельной», но именно за ней был коридор с зеленой жидкостью. Как же он мог пролезть сквозь стену «дизельной» и не вылезть в коридор? Костя повернулся. И откуда здесь лунный свет, ведь мы находимся под землей?
 Оно убьет меня.
 Фраза неожиданно приобрела форму и смысл.
 - Кто оно?
 - Не знаю. Чудовище, - Миша заплакал.
 Дверь открылась, и в душевую зашло нечто. Оно было высокого роста, так что ему пришлось сильно нагнуться, чтобы пройти в дверной проем. Когда оно зашло, то выпрямилось и почти доставало головой до потолка. Ноги его были тоненькие, зато туловище и руки были огромные. Голова тоже была маленькой, но с большой нижней челюстью. Монстр молча подошел к Мише и выдернул трубу. Костя увидел, как из дырки в черепе хлынула кровь. Миша завыл от боли, и монстр еще раз проткнул ему голову.
 Костя потерял сознание и не чувствовал, как ржавая труба пробивает его голову.

3
 Ободранное ухо болело, болели и старые лапы, но пес был рад, что весна набирает обороты, и солнце греет сильнее с каждым днем. Ухо ободрала ему кошка. Он залез в подвал и в темноте набрел на ее логово, где мяукали котята. Кошка, как истинная мать своих котят, повинуясь законам природы, стала защищать их. Он обнюхивал влажную половую насыть, когда случайно уткнулся носом в нечто маленькое, хорошо пахнущее молоком. Котенок зашипел по-детски, и тут кошка проснулась. Пес услышал грозное рычание и понял, что лучше ретироваться. Но было уже слишком поздно. Кошка в миг поднялась на все лапы и полоснула острыми когтями по уху. Щиплющая боль пронзила его. Кошка приготовилась ко второму удару, но пес увернулся и поспешил убраться из подвала. Ночь он ночевал между гаражами, под утро сильно продрогнув.
 А утром он стоял на асфальте Биофабрики. Асфальт нагревался, создавая тепло вокруг себя. Пес был рад погреться, его старые кости ныли все утро. Правда, он был голоден, и рот постоянно наполнялся слюной, которая капала на асфальт. Он был уже стар, чтобы ворошить мусорные баки, да и местные собаки не любили чужаков и прогоняли его прочь.
 В один миг ему показалось, что ветер донес до него запах мяса. Пес повернул голову к ветру, но тот, будто играя, стих. Нюх был уже не тот, чтобы с первых секунд определять запах. Но ветерок снова подул, и на этот раз принес с собой полный, четкий запах человеческого мяса и еще запах мочи другого пса, пометившего свою территорию. Ему было все равно, какое мясо, главное, чтобы подкрепиться и не умереть с голода. Высокая трава скрывала от него источник запаха, но он понял, где он.
 Вскоре он вышел к лестнице. Здесь запах мочи был особо резок, но запах мяса стал сильнее. Пес спустился по лестнице и посмотрел во тьму. Ему совсем не хотелось идти и бродить по темноте, но желудок его заурчал. Если бы он мог, то дал бы своему хозяину хороший пендаль. Пес неохотно побрел внутрь бомбоубежища, обогнув черную лужу у входа.
 В большом зале он увидел растекающуюся зеленую лужу. Он понял, что это нечто страшное и подходить к этому не стоит. Он посетовал на то, что видит всякую дрянь, а не то, что ему надо. Но запах манил его. Он подошел к двери, она была чуть-чуть приоткрыта, и он лапой подтянул ее. Легкий скрип напугал его, и хвост непроизвольно поджался. Потом он расслабился.
 Дверь в «дизельную» была открыта. Здесь сильно воняло топливом, но еще гуще пахло мясом. Он подошел к дыре, допрыгнуть до нее он не сможет. Пес предпринял попытку достать до края дыры, но чуть не вывихнул лапу. Обида и желание есть смешались, будто весь мир дразнил его куском мяса, а потом отдергивал руку.
 А затем он почувствовал невообразимый ужас. Шерсть встала дыбом вдоль спины. Он знал, что нечто очень опасное находится по ту сторону дыры. И еще он испытал двоякое чувство насчет пространства. Казалось, что нечто опасное находится далеко-далеко, за пределами этого мира, но и в тоже время, что ему ничего не стоит оказаться здесь в любую секунду. И оно приближалось. Пес почувствовал, как теплая моча разливается под его задними лапами, он даже не сразу понял, что это такое. Затем ему стало немного стыдно, но чувство самосохранения плевало на то, что он нассал себе между ног, оно хотело двигать этими ногами, чтобы они выносили его прочь.
 И пес кинулся к выходу. Но, забыв о странном предмете (дизельный мотор) в центре комнаты, он с разворота ударился головой. Опять волна страха пробежала по спине от макушки головы до кончика хвоста. Еле различая очертания дверного проема, он побежал к нему. Выскочив в маленькую комнату, он наступил на осколки стекляшки и дернулся. Маленький осколочек впился в лапу. Взвизгнув, пес выскочил в большой зал. Там он снова ударился о какой-то предмет, и грохот металла разнесся по всему помещению. Пес почти не контролировал себя от переполнявшего его адреналина и бежал, ударяясь о различные предметы и стены. Он сильно обрадовался свету около выхода и прибавил хода. Ему казалось, что нечто опасное его преследует. Он знал, что оно с легкостью сломает ему все, что можно сломать в его бренном теле. Он чувствовал приближение некой силы. Оно рычало за спиной и двигалось за ним,
 Шшшшшшшрррррррррр…
 завладевая его сознанием, заставляя его повиноваться. Но оно отступило, издав в его голове крик разочарования, и унеслось в свои глубины тьмы. Оно отпустило там, где полоска дневного света была именно полоской дневного света, а не проникающего в помещение, многократно отражаясь от стен. Когда свет получается уже не дневным, а сумрачным.
 Пес почувствовал облегчение внутри себя и взбежал по лестнице, не обращая внимания на колющую боль в лапе. Кости были благодарны своему хозяину за возвращение на солнечный свет, холодная тьма им совсем не понравилась.
 Пес даже ни разу не оглянулся в сторону лестницы. Он хотел убраться от этого гиблого места. Он даже ругал себя, что не почувствовал опасность раньше. Ее словно не было, и в один миг она появилась, будто из ниоткуда.
 (Будто разорвав мембрану между мирами).
 Настроение его совсем упало, но голод все же опять завыл. И пес пошел искать себе пропитание.

4
 Он зашел в комнату и почувствовал присутствие чужого, но в тоже время, своего человека. Подруга сидела на диване и говорила с кем-то, он понял, что она знает его достаточно долго. Пройдя в комнату, он и сам понял, что знает этого человека. Это был его брат-близнец, но только лучше. Он был сильнее, красивее и могущественнее, он был лучше по всем параметрам. Но при всем при этом Стас понял, что его брат недоросль. Его брат выглядел взрослым, но был ребенком, очень странное чувство. И еще один вопрос волновал его: откуда он появился?
 И еще он приревновал - пускай она была его подругой, а не девушкой – свою подругу к нему. Она будто общалась все десять лет не со Стасом, а с его братом. Стасу это очень не понравилось.
 Не нравилось ему и то, что этот сон осел тяжелым осадком у него на душе и все время свербел его сознание. Его сознание не могло даже хоть на долю секунды принять, что у него есть брат-близнец. Он даже никогда не представлял себе такого.
 Стоя в таких раздумьях и миксере чувств, он увидел птичью штучку, упавшую сверху. Тут же на нее наступил кроссовок сорок второго размера. Эта нелепая по своей сущности сценка заставила его сонное лицо улыбнуться. Он стоял под крышей краснодарского автовокзала, сонно размышляя о сне.
 Родители решили съездить к тете Гале и проведать мамину бабушку. Ей было уже девяносто три года, и мама волновалась, что бабушка умрет, а ее семья не повидает ее перед смертью. При чем говорила она это так, будто бабушка умрет в ближайшее время, наверное, смертиорологи предсказали ее смерть. Стас давно не видел прабабушку и согласился съездить с родителями в станицу Кабардинскую.
 Мама, как назло, купила самые ранние билеты. Всю ночь он был на дискотеке и пришел под утро. Естественно он не выспался, да и еще этот навязчивый сон. Теперь он хотел одного, чтобы утренняя прохлада осталась на весь день,
(-Мы поедем рано утром, чтобы не ехать по жаре, - сказала мама).
 и выспаться. Он надеялся поспать хотя бы те два с половиной часа, которые они будут ехать до Апшеронска.
 Под потолком громыхнули динамики, и прокуренный женский голос сказал, что автобус на Апшеронск прибывает. Когда он увидел то, что прокуренный женский голос назвал автобусом, то все надежды поспать улетучились.
 Сарай, громко вздохнув ИИИХХХ, остановился около посадочной площадки. От него несло бензином и гарью. Стекла были грязными, кое-где треснутыми. Передний бампер отсутствовал, номера тоже были грязными. В общем, сплошное убожество, и Стас сильно пожалел о своем согласии ехать к бабушке. Но, вспомнив о ней, сразу перестал жалеть и попытался набраться сил для дальнейшей поездки. Он чувствовал, что она не будет легкой.
 Внутри автобуса воняло еще больше. На старых, когда-то мягких креслах, обшивка висела лохмотьями, кое-где торчали пучки паралона. Через окна почти ничего не было видно. Стас издал нечленораздельный нервный смешок, толстозадая женщина повернулась и с укором посмотрела ему в глаза. И тут Стас понял, что она подумала, будто он смеется над размерами ее зада. Ему стало стыдно, краска полыхнула на щеках. Он сел на свое место, и какая штуковина уперлась ему в бок. Тут на соседнее кресло кто-то приземлился. Жирный хряк еле помещался в свое кресло, и Стас поблагодарил Бога, за то, что между ними был подлокотник. Хряк попытался его поднять, и ужасу Стаса не было предела: сидеть, придавленным к стеклу с упирающейся в спину хренью и дышать этой вонью. От хряка несло непонятно чем, а от вида его засаленных волос его тянуло рвать. Но подлокотник не сдвинулся. И хряк, недовольно хрюкнув, начал ерзать, чтобы его необъятная жопа влезла в сидение. Но вонь все равно распространялась вокруг.
 Родители сели впереди и начали клевать носами. Когда все уселись, Стас оглянулся, в салоне было почти половина людей толстыми. Этот факт заставил его ужаснуться, в жару они все будут вонять потом. Стас не смог подавить нервный смешок, и толстяк поглядел на Стаса.
 Я же не виноват, что такой толстый. А ты мог быть и повежливей, - читалось в его взгляде.
 Стас решил смотреть в окно, чтобы больше никого ненароком не обидеть. Но через муть пыли не особо было хорошо видно.
 Он лучше…
 Неприятный осадок сна снова взбаламутился в нем. Стас всегда старался анализировать сны. Какие поступки и их последствия могли быть поводом для какого-то сна. Если же такого не находилось, то он просто забывал их. Но этот сон он не хотел анализировать, но знал, что нужно это сделать, иначе сон не оставит его в покое. Он посмотрел на мать. Может, она родила близнецов, и один из них умер? Нет, Стас не мог в это поверить, хотя почему нет? Он был бы лучше меня.
 Больше он не хотел об этом думать.
 Водитель вошел в автобус и громко гаркнул. Общество анонимных алкоголиков явно лишилось своего собрата. Стас мысленно произнес: «Господи, спаси и сохрани нас». Водитель сел на скрипучее сидение и завел автобус. Стасу показалось, что он сидит на вибраторе размером с девятиэтажный дом. Весь автобус стал трещать всеми деталями, победителями среди этого шума были стекла. Стас засмеялся во весь голос, но его никто не услышал. Толстяк, сидевший рядом, засунул в свои жирные лопухи наушники. Жалкие остатки надежды на сон сгорели синим пламенем. Добро пожаловать на русские горки!
 Автобус тронулся, все детали затарахтели еще сильнее, словно автобус готов был надорваться от натуги. Выехав за черту города, автобус стал тише. Стас тоже засунул наушники и погрузился в прекрасный мир музыки. Через полчаса злобный мочевой пузырь начал проситься в туалет. Стас знал, что так все и будет. Он всегда ходил в туалет перед поездкой, но всегда снова хотел в туалет после получасовой езды. Мысленно приказав органу терпеть, он умудрился заснуть.
 Проснулся он, когда двигатель заглох. Когда симфония скрипа и тарахтения неожиданно прекратилась, и появилась необъяснимо давящая, но желанная, тишина. Стас разлепил глаза, и в носу засвербело. Он громко чихнул и окончательно проснулся. Люди вокруг начали собираться. Мама повернулась со своего сидения и сказала:
 - Мы приехали.

5
 Голова болела тупой ноющей болью, он думал, что сойдет с ума. Ему хотелось лечь в тишине и темноте, оказаться далеко ото всей суеты и проблем. Остаться наедине со своей болью и победить ее. Вернее, чтобы победила ее таблетка цитрамона, которую он выпил перед тем, как покинуть свой директорский кабинет. Он был директором строительной фирмы, и у них были серьезные проблемы. Очень серьезные, о которых думать сейчас он не хотел.
 Он объяснил помощнику, какие дела нужно сделать и какие встречи провести. Затем сел в свой Нисан и поехал домой. Визит к врачу откладывался и откладывался и теперь, похоже, вообще никогда не состоится.
 Всю дорогу он ехал молча, радио не включал. От тряски машины пульсация боли резко возросла. Давление в глазах поднялось очень резко, они готовы были выпрыгнуть на приборную доску. Тогда бы он смог повесить их на зеркало заднего вида в виде сувениров. От этой мысли он улыбнулся. Но улыбка быстро угасла.
 Он решил поставить машину в гараж, так как сегодня уже никуда ехать не собирался. Двери гаража скрипнули, и он мысленно их проклял. Он осторожно закрыл дверцу машины, любой шум вызывал боль. Уже закрыв одну дверь гаража, он вспомнил, что забыл документы в машине. Он не мог оставить их в машине, иначе он не сможет заснуть, думая, что с ними что-нибудь может случиться. Он открыл дверь и наклонился в машину.
 В этот момент воздух сдвинулся, как встряхнутое одеяло. Он почувствовал, что температура резко упала. И стало темно, он включил фары. Стоя раком, наполовину в машине, он посмотрел на двери гаража. Закрытая дверь была на месте, вместо второй была обшарпанная стена.
 - Что за черт?
 Он вылез из машины и подошел к стене. Она была холодной, покрытой какой-то слизью. Он толкнул закрытую дверь, но она не открылась. Тогда он вспомнил, что закрыл ее на засовы. Он опустил верхний засов и поднял нижний. Но результата это никакого не дало. Только боль вонзилась тупым острием в мозг, когда он наклонялся.
 - Эй! – крикнул он, и боль снова вспыхнула. – Черт, что за фигня? – пробормотал он и постучал костяшками пальцев по стене.
 Слизь тоненькой паутинкой повисла между стеной и пальцами, потом она порвалась. Он заметил, что слизь стала … собираться. Он стекалась в нескольких точках. Комки слизи стали двигаться, оседать, пузыриться и надуваться. Он отошел от стены, комки слизи уже были размером с воздушный шарик. И один шарик лопнул. Из него фонтаном полетели красные черви, и попали директору на лицо. Он закричал, одновременно стряхивая червей с лица и пятясь назад. Он упал на капот, черви были липкими, и отодрать их было сложно. Лицо жгло и чесалось. Лопнул второй шар, и снова полетела порция червей.
 Кто хочет кушать?
 Но они не долетели до него, а упали около ног. Когда он избавился от последнего, как ему казалось, червя, то почувствовал ужасное жжение. На полу уже было море червей. Он посмотрел на руки, они были красными и тоже жгли.
 Сзади он услышал сильный скрип, и боль, отступившая ненадолго, снова начала проказничать. Скрип прекратился, и он обернулся. Там, где раньше была задняя стена гаража, теперь был проход. Он медленно обогнул машину и подошел к краю. Пол и стены были из решетки, а вокруг была
 бесконечность
 непроглядная тьма.
 - Что здесь происходит? – прошептал он и увидел пар. – Эй! – крикнул он, но крик его был поглощен тьмой.
 Он медленно наступил на решетчатый пол. Коридор уходил далеко,
 в никуда
 и чем он заканчивается неизвестно. Он решил пройти немного вперед, так как не понимал, откуда он взялся. По идее коридор должен идти по территории Биофабрики, но ни о какой Биофабрике тут не было речи. И вдруг он услышал душераздирающий крик и громкий смех ребенка. Он пошел быстрее, боясь оступиться, становилось темнее. Он пошел еще быстрее, почти, бежал, вдалеке кто-то жалобно выл и скребся. Через несколько шагов он увидел что-то неясное, висящее за решетчатой стеной. Он подошел поближе, но разглядеть, что это было он не смог. Оно было похоже на мяч, но это была…
 Свет над неясным предметом зажегся. Это была человеческая голова. Она висела на чем-то, похожим на пуповину. Она была повернута к нему затылком, волосы были грязными и слипшимися от крови. Он поморщился. «Что за дрянь?» - подумал он. Голова резко повернулась, он отпрянул от решетки. На лице был только рот, и он резко открылся, обнажив множество острых зубов.
 - Аааааааааа! – резко закричала голова, обдав его рвотной вонью.
 Он в ужасе наблюдал за ней, не веря своим глазам. Его мозг начал сдвигаться в сторону шизофрении. Голова тем временем начала качаться вдоль стены, мерзко хихикая. Он закрыл рот и нос рукой, чтобы сдержать рвотный рефлекс. Жжение усилилось. Он смотрел на качающуюся голову и не понимал, почему он смотрит на нее. Он оторвал взгляд и посмотрел в коридор. Затем посмотрел обратно. Там, где-то далеко, еле-еле виднелся свет от фар.
 Он побежал дальше по коридору, чтобы убраться от этой мерзкой головы.
 - Ты куда? – закричала голова писклым женским голосом. – Иди я отсосу у тебя! – и она опять засмеялась.
 Он бежал, пока не почувствовал боль в боку и остановился. Он уговаривал себя, что все это ему показалось.
 - Это все головная боль, - сказал он, словно уговаривая мозг не сходить с ума.
 Вдалеке он увидел свет и фигуру. «Слава Богу», - подумал он и двинулся навстречу фигуре. Но она развернулась и пошла в обратную сторону.
 - Подождите, - крикнул он, снова задыхаясь. – Эй, подождите же меня. Я не причиню вам вреда.
 Он, наконец, добежал к освещенному лампой месту. Провод лампы уходил вверх, в бесконечность. Он услышал чавкающие шаги. Кто-то приближался, и тут он почему-то подумал, что не он должен обещать не причинять вреда. Сердце екнуло в предчувствие опасности, но он все равно думал, что это обычный человек. Проходить мимо той мерзкой головы он не хотел.
 На свет вышло нечто высокое на толстых конечностях, они чавкали, будто монстр ходил по грязи. Вместо рук у него были длинные мечи, вместо головы железная коробка, вся в шипах. И только маленькая щель позволяла смотреть монстру на него. Он понял, что попал куда-то в неизвестное пространство, и выхода отсюда нет.
 Он смотрел на монстра снизу вверх, скованный страхом. Страх лился потоком из сходящего с ума мозга и оседал тяжелой свинцовой массой внизу живота, парализуя ноги.
 Монстр взмахнул своими мечами, и голова директора строительной фирмы, ударившись о решетчатую стену, упала на пол. Тело простояло еще секунд десять и тоже упало, истекая кровью сквозь решетку в бесконечность.

6
 Станислав Анко скептически посмотрел на апшеронский автовокзал. Он представлял собой, как и автобус, убогое зрелище. Квадратная советская коробка, не имевшая, наверное, ни одного ремонта со дня сотворения. Ручка двери была почерневшей от прикасаний огромного количества немытых рук. Но открыл дверь отец, и Стас проскочил в дверной проем, пока она не закрылась.
 Родители собирались купить билеты на обратную дорогу сразу, чтобы потом не волноваться. Внутри автовокзал представлял собой смесь неизвестно чего. Слева от двери на раскладушке бабушка продавала журналы. «Енот-потаскун», «Стрип» и «Криминал» - были доминирующим чтивом на импровизированном прилавке. В углу была мастерская по ремонту обуви. Справа продавали всякую дребедень. В центре зала расположился мебельно-бытовой магазин. Мебель стояла вперемешку со стиральными машинками, плитами и музыкальными центрами. В зоне ожидания сидели люди, казалось, они вечно ждут свой автобус. Выглядели они очень странно, особенно Стасу не понравилось, что они глазели на него, как на инопланетянина.
 Когда родители купили билеты, Стас с облегчением покинул вокзал. Кинув последний взгляд внутрь зала, он увидел одну единственную лампу, тускло светившую под потолком, освещая лишь разморенных летним теплом мух.
 Дядя Вася уже ждал их на стоянке. В его шестерке было невыносимо жарко, и Стас сразу вспотел. Как же он хотел окунуться в реку и лечь поспать. Глаза его стали закрываться под напором тяжелых век. Но, когда они выехали из города, он старался не спать, кругом был красивый лес. Когда еще он попадет на природу?
 Спасов и Красная Горка – два поселения, расположенные недалеко друг от друга. Домики располагались вдоль дороги, этот мир был построен в лесу. Здесь все выглядело тихим и спокойным. Потом они проехали Хадыженск. Всю дорогу дядя Вася болтал без умолку, то, спрашивая как дела у родителей, то, рассказывая как трудно жить в деревне. Деревня Кабардинская представляла собой размытые дороги и убогие домики. В Спасове домики были куда приглядней.
 Дом родственников был на самом краю деревни. Их изрядно поболтало в машине и, когда они подъехали к воротам, Стас с радостью вылез на свежий воздух. Тетя Галя тут же выскочила во двор с распростертыми объятиями, в которые заключила маму, потом папу, а потом Стаса. Она поцеловала каждого по три раза, радуясь им, словно автомобилю, выигранному в лотерею. Прабабушка плакала от радости. Стас бережно ее обнял, мешок с костями мог рассыпаться от слишком любвеобильных объятий.
 Тут же тетя Галя потащила всех к столу, «голодных и уставших с дороги». Она была права на все сто. Стас хотел только одного – сначала чуть-чуть отдохнуть, потом поесть. Все два с половиной часа он ехал сидя, но поездка все равно утомила его.
 В доме было прохладно, чему Стас обрадовался, и обрадовался еще больше, когда тетя Галя поставила на стол холодный компот. Он сразу выпил большую кружку компота, не думая о застужении горла. Тело тут же покрылось испариной. Тетя Галя летала мухой из кухни в гостиную, принося все больше и больше различной еды. Стас смотрел на все с большим аппетитом и с большим удивлением. Когда она успела наготовить столько? Ночью, что ли?
 Родители стали пить водку, рассказывая, кто как жил, что делали и где работали. Они разговаривали до самой ночи, тетя Галя успела рассказать треть своей биографии и сотую долю проблем, нависших над ее семьей. Прабабушка тихонько сидела в сторонке и потягивала пиво из огромного бокала. Потом со словами «что-то я пьяная сделалася» пошла спать.
 Стасу эта болтовня изрядно надоела, и он пошел спать. Поднявшись на второй этаж, он с облегчением вздохнул. Здесь было еще прохладней, и он спокойно уснул.

7
 В Краснодаре по улице Первого мая в частном доме Артем в своей комнате слушал хэви-металл. Его мама заглянула к нему в комнату:
 - Ты обалдел, что ли? Выключай музыку, и спать ложись. Тебе завтра в институт рано, а сестре твоей в школу.
 - Харашо, - Артем скривил недовольное лицо и выключил музыку.
 - Покривляйся мне еще! – громко прошептала она и закрыла дверь.
 Артем умылся, но спать совсем не хотелось. Он тихонько включил телевизор. Его трофей, он часто ругался с родителями из-за телевизора, пока те не купили ему в комнату другой, но чуть поменьше.
 Артем посмотрел комедию, хотя ничего смешного в ней не было. Он выключил телевизор и остался в полной темноте. Фонари, освещавшие улицу, почему-то не горели. Электронные часы показывали полпервого ночи. Артем подумал, что уже действительно поздно и лег в постель. Но сна все равно не было ни в одном глазу. Он лежал, прислушиваясь к своему дыханию и биению сердца.
 На улице, как по команде, разгавкались собаки. Рекс (большая фантазия родителей была способна родить только это имя для овчарки, хотя Артем предлагал много красивых имен) тоже начал гавкать, надрываясь, что есть силы. Артем вскочил с постели и выглянул во двор, но там было тихо. Рекс стоял у ворот и истошно лаял. Шерсть собаки встала дыбом.
 Артем залез в шлепки и вышел во двор. Голос Рекса изменился. Он теперь не лаял… он орал!
 - Господи, что же это такое? – прошептал Артем, сердце испугано билось в грудной клетке.
 Артем сделал два шага к воротам, когда в них что-то врезалось. Послышался скрип металла. Рекс одним прыжком отскочил от ворот метра на четыре. Артем резко остановился. Ворота скрипели, и в одном месте они искажались. Артем подошел поближе. То, что он увидел, поразило его от кончиков волос до кончиков пальцев на ноге. Кто-то или что-то рвало железные ворота рукой, металл выгибался во двор, словно резиновая перчатка. Начался непонятный гул, земля начала мелко дрожать.
 Артем побежал в дом, чтобы разбудить родителей. Хотя они, наверное, уже сами проснулись от ужасного лая собак, скрежета металла и непонятного гула. Он забежал в спальню к родителям, но постель их была пуста.
 - Мама! – прокричал он во весь голос. Дом тоже начал вибрировать, из гостиной послышался звон хрустальных бокалов. – Папа! – но никто ему не ответил.
 «Так, спокойно, без паники», - эта мысль крутилась в его голове, как юла. Он подбежал к двери ванной и открыл ее настежь, но ванная удивленно встретила его тишиной и пустотой. Он побежал в комнату сестры, надеясь, что родители, не застав его в комнате, пошли в ее комнату. Но и там было пусто.
 - Мама, - разочарованно прошептал Артем, будто долго чего-то ждал, но ожидания не оправдали надежды.
 Следующая мысль снова взбодрила его. Они, наверное, в гараже! В глубине души он уже понимал, что не мог с ними разминуться в коридоре, они бы услышали его, или он услышал бы их. Но безумие, творящееся кругом, заставляло его что-то делать.
 Но гараж был на замке, который в свою очередь был абсолютно равнодушен к происходящему и спокойно висел, где ему полагается. Артем даже подергал его, все еще глупо надеясь на успех своих действий. Тогда он решил выйти на улицу. Хотя торчащая из ворот железная рука заставляла задуматься о нечто сверхъестественном. Артем проскочил мимо нее и открыл ворота.
 Около ворот стоял человек огромных размеров, услышав, что калитка открылась, он повернулся. Артем вздрогнул от ужаса – у верзилы не было ни глаз, ни рта, ни носа. Вместо них была дыра, уходящая внутрь головы, изнутри покрытая острыми зубами. Верзила подошел ближе, теперь Артем мог увидеть, что вместо рук были катаны. Артем не отказывался верить в то, что он видит. Разум кричал, что этого не может быть. Он стоял в проеме и не знал, что ему делать.
 Верзила подошел к нему и наклонился. Артем увидел расширяющуюся пасть, из которой на его лицо потекла кислота, разъедая кожу. Через секунду зубастая пасть сомкнула голову Артема.

8
 Стас проснулся рано утром, в доме еще все спали. Ему приснился страшный сон о парне, которого сожрал жуткий монстр. Первая мысль была: «Слава богу, что съел не меня». Но сон был настолько реалистичен, что в первые минуты пробуждения Стас действительно верил, что это произошло на самом деле. Уже скинув пелену сна, он понял, что этого не может быть.
 Он встал с кровати и пошел умываться. Холодная вода приятно пробуждала.
 Лучше бы монстр съел моего брата, подумал Стас, глядя в зеркало и вытирая лицо.
 На улице было тихо, только петухи разносили вести своим корявым пением. Стас стоял на крыльце, подумывая об утренней сигарете, но воздух был таким чистым, что засорять его смогом не хотелось. Стас посмотрел направо. Среди зелени деревьев отчетливо выделялось яркое пятно. Три белых ствола соединялись макушками, образуя огромную треногу. Он долго смотрел на это, размышляя, что же это за деревья. Потом он почувствовал пристальный взгляд. За забором из соседнего дома на него смотрела старуха, лицо ее было ужасно белое и кривое.
 Бог поиздевался над тобой похуже, чем над черепахой, подумал Стас, и лицо исчезло за занавеской. Домик был похож на покосившийся сарай. Скорее всего, он был саманный и раскисал от дождей и тумана, который уже был разогнан солнцем.
 Тетя Галя проснулась первой, если не считать Стаса. Она выскочила на крыльцо, слегка осоловевшая. Она чуть не сбила Стаса с ног, и сказав ему: «Доброе утро» - ужасно от нее несло перегаром – помчалась в туалет.
 «Туалет, сельский туалет. Ничего на свете лучше нет, чем сельский туалет», - вспомнил строчку из какой-то песни Стас и улыбнулся своей дурости.
 - Фух, - сказала тетя Галя, подходя к нему, - чуть не уссалась.
 Стас подавил улыбку.
 - Есть хочешь? – и, не дожидаясь ответа, она пошла на кухню.
 - Хочу, - мысленно сказал Стас.
 Через полчаса за столом сидели все и смачно чавкали и жевали. Стас опять еле сдерживал улыбку. Чего они так чавкают? В городе же так не делают.
 Чтобы отвлечься от этих мыслей, он спросил тетю Галю:
 - А что за соседский дом, - кивая в сторону дома.
 Тетя Галя положила ножку крицы на тарелку и посмотрела в глаза Стасу, будто хотела увидеть сквозь них, что твориться в голове Стаса:
 - Там живет ведьма, не вздумай смотреть на нее, она на тебя порчу наведет.
 После этого последовала душещипательная история о том, как одна девушка, толкнула случайно эту ведьму в магазине. Ведьма наслала на нее рак груди только за то, что девушка не извинилась.
 - Может, у нее уже был рак груди, – сказал Стас. – Научно-то это не доказано. - Стас верил только фактам.
 Тетя Галя посмотрела на него с укором и прошептала:
 - Я же лучше знаю, я-то здесь сколько живу. Господи, каждый день боюсь что-то сделать не так, или обидеть ее. Ой, не дай Бог, - она даже перекрестилась. – И не говори о ней, и вообще забудь. Ну, ее к лешему.
 Мама и папа спокойно чавкали
 почему в городе они не чавкают?
 и не проявляли интерес к такой беседе. Как можно навести порчу во времена прогресса, научного факта и всякой подобной чуши? В это просто не вериться.
 Стас вспомнил о венике из какой-то травы, висящий над входом. В нем были зубчики чеснока, правда, уже высохшие. Наверное, оберег от порчи. Стас вздохнул и спокойно доел картошку.
 Днем они пошли купаться на речку. Вода была холодной, но такой приятной, что Стас забылся и был счастлив. На берегу дядя Вася и папа жарили шашлыки, мама развалила свое тело на камнях и загорала. Тетя Галя измазалась грязью и походила на гротескную фигуру. Даже больше на зомби, вылезшего из могилы во время дождя.
 Стас замечательно провел день. Такие дни запоминаются надолго. Уже уходя, он оглянулся в сторону леса. Там стояли белые деревья, они были огромными, вековыми. Он спросил, что это за деревья, но ему никто не ответил. Зато промелькнул странный взгляд от отца к матери. Тетя Галя была напряжена.

9
 Ее тело бежало по стадиону, мысли были далеко-далеко. Она даже не чувствовала, что колет в боку, и что она натерла палец. Из наушников заиграла последняя песня диска:
От меня… от меня до тебя далеко
 Он на море, что от него до нее далеко, это уж точно. Ему же лучше.
Ни идти, ни лететь нелегко
 Она бежала, он обозвал ее толстой. Она бежала, чтобы сбросить немного веса. Но, посмотрев в зеркало, она поняла, что он был прав. Попа, мягко говоря, стала большевата.
Будь со мной, будь со мной
 Он уже никогда не будет с ней, он уже не ее.
Что-то здесь осторожно проходит по мне
И движение в тёплой воде
Мне напомнит о тебе
 Здесь все напоминало о нем. Ей хотелось оказаться далеко, хотя, наверное, она бы где угодно думала о нем…
Ты держи меня крепче
 … и об этой суке, которая увела его. У нее-то попа уж точно поменьше будет.
И спасти будет легче
Мы должны удержаться
 Удержаться не удалось. Как же она хотела набить ей рожу. Она топала по асфальту, стараясь выплеснуть ненависть.
Остаться, остаться
 «Я осталась, одна. Ни с чем. Со своей толстой жопой», - думала она. Весь мир размылся пеленой слез, она старалась их сдержать, что подумают окружающие, если она расплачется посередине стадиона.
Меченая клыками его
Бессильна игра
 «Я уже проиграла свою игру».
Бессильное «да»
 «Да, я проиграла. Сука, как же я тебя ненавижу», - в голове всплыл образ той шлюшки.
Меченая добыча твоя
Что было с тобой
Что будет со мной
 Последние две строки уж точно говорили о том, что их пути разошлись.
Я отдам за тебя своё сердце и боль
 Что-то похожее он шептал ей, и она ему верила.
И теперь мы похожи с тобой
 Она думала, что они так сблизились, что будут вместе всегда.
Только я, только ты, горячо,
Твоя клятва в моей голове
 Она клялся ей, что они будут вместе всегда.
Не даёт мне забыть о тебе
 Из-за этого козла она теперь страдает.
Сколько нас в ней еще...
 Интересно, этой суке он тоже шепчет, что будет с ней всю жизнь. А как только она поправится, то бросит ее?
 Неважно. Она старалась изо всех сил забыть его, но он все равно закрадывался в голову. Как можно за одну минуту все перевернуть. «Сука, ненавижу ее. И его тоже».
 Песня закончилась. И только сейчас она почувствовал, как сильно болит в боку. Она остановилась, внутри все кипело, попадись ей эта сука на глаза, она кинулась бы на нее с кулаками. Она бы точно изваяла из ее милой мордашки бабуиновую задницу.
 Школьники беззаботно играли в футбол. Куда же делось ее детство? Куда делась вся эта беззаботность?
 Она хотела кого-нибудь избить или рыдать во весь голос. Избить было некого, и она выбрала второй вариант. Подходя к подъезду, она только сейчас заметила, что уже сильно стемнело. Завтра на работе она будет сидеть с мешками под глазами, измотанная ночным рыданием.
 Она зарыла дверь подъезда.
 - ****ь, лампочку не могут что ли вкрутить? – она споткнулась о железную банку.
 Сотовый телефон выхватил из тьмы решетку, закрывающую вход в подвал. Она подошла к лифту. В углу что-то шаркало, она направила экран телефона в ту сторону. Глаза бомжа ярко свернули в свете телефона. Она даже немного испугалась. Он таращился на нее, а потом улыбнулся гнилым ртом.
 - Прощай, - прошептал бомж, и вытянул указательный палец в ее сторону.
 Телефон запищал в руках. От испуга она дернулась, чуть не выронив его. «Как дела?» - гласила эсэмэска от подруги. «Лучше некуда», - подумала она.
 «Да что за херня?» - она надавила на кнопку со всей силы.
 - Лифт не работает, - сказал из темноты бомж.
 Черт, она, конечно, хотела похудеть, но после стадиона ноги выли. Теперь они завыли еще сильнее, представив, что им предстоит подниматься на девятый этаж.
 - Эй, здесь есть кто-нибудь. Помогите! – она услышала мужской голос, доносившийся из подвала.
 Она снова нажала на клавишу телефона, чтобы загорелся экран.
 - Не ходи туда, – голос бомжа был встревоженный. – Ну, его к черту, кто знает, что там.
 Она не собиралась слушаться каких-то бомжей.
 В подвале начали стучать.
 - Помогите!
 Она подошла к решетке. Замок отсутствовал, а сама решетка… …стала такой ржавой. Она открыла ее и спустилась на три ступеньки, прошла два шага. Перед ней была дверь, но на ней тоже не было замка.
 Из подвала повеяло затхлостью, прелостью, сырьем. Комары тут же начали слетаться на нее.
 - Здесь есть кто-нибудь? – крикнула она. Ее голос показался ей пугающим.
 - Эй, я здесь, - сказал запыхавшийся голос.
 - Где здесь? – спросила она. – Я не вижу.
 - Поверните налево и идите прямо.
 Она повернула налево и осторожно пошла. «Господи, что я тут делаю? Уже бы принимала душ», - подумала она. Ей хотелось убежать, и в какую-то секунду она хотела развернуться и сделать это.
 Она увидела решетку. За ней стоял парень лет двадцати, сильно испуганный. Он тяжело дышал.
 - Я не могу отсюда выбраться, помогите мне.
 На решетке висел замок.
 - А как ты тут оказался? – экран погас, и ей показалось, что ответа она не услышит. Что все это ей привиделось, или приснилось. Но бледное лицо снова возникло в свете экрана.
 - Я не знаю.
 - Что значит, не знаю, - ее одолела легкая дрожь. Она посветила кругом, и оказалось, что парень заперт в клетке.
 - Я зашел в лифт, но тут погас свет. Я пытался вызвать монтеров, но никто не ответил. И я, наверное, заснул, потому что очнулся от холода, - парень явно был не готов к лунным походам. Это мысль ее рассмешила, но она сдержала улыбку. – А потом я понял, что сижу на решетке. Я уронил вниз телефон, когда осматривался здесь, - сказал он виновато, посмотрев вниз.
 Она тоже посмотрела туда, ноги парня стояли на прутиках, внизу была тьма.
 - А чего ты не позвал помощь по телефону? – спросила она, дернув решетку.
 - Связи в лифте не было, а потом я уронил телефон вниз. Можешь не стараться, она на замке.
 Она посмотрела справа, там висел небольшой замок.
 - Черт, что за фигня здесь происходит? – она оглянулась в поисках чего-нибудь, чем можно сломать замок.
 - Не знаю, - печально сказал парень.
 Она стала ходить, согнувшись пополам, чтобы лучше рассмотреть пол.
 - Осторожнее, вдруг здесь есть провалы или пол провалится.
 От мысли, что она может провалиться, сломать ноги и руки, лежать внизу беспомощная, а он будет заперт сверху, ее передернуло.
 Она увидела длинный прут.
 - Держи, только не урони, - она отдала телефон парню, а сама просунула прут в замок и повисла на нем.
 Сверху заскрежетало, и клетка начала качаться.
 - А если клетка оборвется, - прошептал он.
 - Заткнись, - сказала она сквозь зубы, барахтаясь на конце прута. Прут согнулся пополам, и она упала.
 - Будь здорова, - шепотом сказал он, когда она чихнула.
 Клетка продолжала потихоньку раскачиваться, зловеще скрипя.
 Она забрала у него телефон и стала снова искать. Она прошла к стене, около нее стояли грабли и тяпка. Около них на боку лежало ведро.
 - Здесь так холодно, - его голос был далеко, совсем тихий.
 - Это же подвал.
 Кувалда. «Черт, можно было и молоточек», - прошептала она. Но времени терять не хотелось. Она взяла ее за ручку и по полу потянула к клетке.
 - Это что скребет?
 - Кувалду я тащу, - ручка выскользнула из руки.
 - А ты ее поднимешь?
 - Придется, если вы мужики ни черта не можете. Черт! – она наступила во что-то скользкое и чуть не упала.
 - Что случилось?
 - Я наступила во что-то скользкое.
 Она подтянула кувалду к клетке и снова отдала ему телефон.
 - Только меня не убей.
 - Постараюсь, - она немного отдышалась и взяла кувалду у основания молота. – Тяжелая, - сказала она сквозь зубы и жахнула ей по клетке.
 Клетка зашаталась и снова заскрипела.
 - Ты по замку бей.
 - Знаю! Думаешь, легко мне целится этой штуковиной? Она так и норовит упасть мне на ногу.
 Она собралась силами и в этот раз попала по замку. Но тот лишь, звякнув, подпрыгнул. На нем осталась царапина.
 - Падла! – она разозлилась и постаралась вложить в удар все силы.
 И промахнулась. Клетка громыхнула и задрожала. Она разозлилась еще больше. На этот раз кувалда попала по замку, и он сломался.
 - Все, - сказала она, упершись руками на колени и тяжело дыша.
 Он вытащил замок, но решетка не открылась. Он двинул по ней ногой, и она со скрипом распахнулась, чуть не задев ее голову.
 - Спасибо, что вытащила меня.
 - Слушай, может, ты обкурился чего-нибудь, и поэтому не помнишь, как тебя тут заперли?
 - Я не курю. Ладно, давай выбираться. А кстати, как тебя зовут.
 - Катя, - она откинула мокрые волосы со лба. «Надеюсь, он не видит мои потные подмышки. Хотя от меня, наверное, и так воняет».
 - А меня Миша. А вообще, приятное место для знакомства.
 - Да уж, я бы предпочла сделать это в другом месте. Ладно, пойдем отсюда.
 Она освещала дорогу телефоном. Они шли вдоль стены, но выхода не было.
 - Что за чертовщина, - она провела рукой по шершавой поверхности там, где по ее мнению была дверь.
 - Что случилось?
 - Где выход?! – паника волной стала подбираться к мозгу, она старалась быть спокойной, но чувствовала, что теряет контроль.
 - Не знаю, я вообще не знаю, где я нахожусь.
 - В Краснодаре, - она прошла еще немного вперед.
 - Это радует, потому что я тоже из Краснодара. А улица какая?
 - Сорок лет Победы, - она нашла дверь, вернее светлый кусок стены, где она была раньше.
 - А я живу на Ставропольской. Далеко ж меня занесло.
 - Слушай, давай поговорим, когда выберемся отсюда. Я выход не могу найти, по-моему, он был здесь, - она похлопала ладонью по стене. – Видишь здесь прямоугольник светлее, чем вся остальная стена.
 - Не могли же его замуровать, пока мы были здесь, - она налег на стену, но безрезультатно. – Может кувалдой жахнуть?
 - Может, выйдем в другом подъезде?
 - А ты знаешь куда идти?
 Она посветила кругом, но дальше полуметра ничего не было видно.
 - Наверно, - прошептала она.

10
 После купания в реке Стас немного устал, и остаток дня листал телевизор. Но, почувствовав приятный запах из кухни, тут же воспрянул духом. Тетя Галя напекла пирожков и один огромный пирог. Все быстро поели и легли спать. Родители даже не стали пить.
 Ничего, отдохнут от вчерашней ночи и снова забухают, подумал Стас, укладываясь в постель.
 Засыпал он очень долго. Он чувствовал, как уходит в сон, но медленно. Уже почти заснув, он почувствовал, что его накрыли одеялом. И тут же его убрали. Он пробудился, кто здесь может быть? Родители спят внизу, и никто не поднимался наверх.
 Резкая волна холода заставила его кожу покрыться мурашками. Стас почувствовал что-то твердое под собой и, проклиная все на свете, окончательно очнулся. Он встал и в недоумении оглянулся.
 Длинный коридор был тускло освещен. Стас понял, что прошлый сон, в котором жуткий монстр съел парня, был не сном. Он как-то побывал там и увидел это. Но этот сон был намного реалистичнее.
 Потому что это не сон, шептал внутренний голос.
 Стас оглянулся назад – стена. Маленькие желтенькие лампочки, тянувшиеся вдоль стены под потолком, вдруг начали мигать, смеясь над ним. Мы оставим тебя в темноте. Ему совсем не хотелось оставаться тут в темноте.
 Тут, это где? – спросил внутренний голос.
 Стас понял, что стоит в начале – а может и в конце – неизвестного коридора находящегося неизвестно – в бесконечности? – где в одних трусах.
 Если в предыдущем сне он видел человека, то возможно и в этом он кого-нибудь встретит. Зарождавшаяся мысль, что он может встретить здесь монстра, была сразу уничтожена уничтожителем ненужных мыслей.
 Пальцы на ногах уже сильно замерзли, и Стас решил двигаться. Он шел с левой стороны, где висели лампочки. На правой стороне на полу ничего не было видно, и Стас не хотел наступить на что-нибудь острое. Он шел уже довольно долго, когда начал подумывать о возвращении. Хотя, что он там надеялся найти. Ведь ничего же нет. Сомнение и пару капель паники начали изводить его. В голове шла борьба вопросов и ответов. Вопросы без сомнения выиграли войну, потому что ответов не было ни одного.
 Ноги послушно топали по бетонному полу. И через десять минут, после войны вопросов и ответов, они остановились. Стас стоял перед закрытой дверью.
 Ничего нет страшнее, чем запертая дверь, по-моему, так говорил Альфред Хичкок.
 А может к черту эту дверь? Но рука сама потянулась к ручке. Он надавил на ручку и толкнул дверь. Она не открылась, и Стас почему-то почувствовал облегчение. Но рука потянула ее, и дверь открылась.
 Метрах в пяти от входа стояла девушка. Лицо ее было бледным и испуганным. Она прищурилась, пытаясь рассмотреть Стаса. Он хотел убраться отсюда, ведь он был в одних трусах. Но в тоже время понимал, что девушке нужна помощь.
 - Кто здесь? – тихо спросила она.
 - А кого вы ищите? – спросил Стас.
 - Я из-за света ничего не вижу, - она подходила к дверному проему все ближе, по мере привыкания глаз к свету.
 Она прошла около него, от нее разило потом, Стас скривился.
 - Вы знаете, где выход? – она все еще щурилась, пытаясь смотреть ему в глаза.
 - Я сам хотел бы это узнать, - Стас представлял себе реакцию девушки, когда она рассмотрит его. Но больше всего его волновал один вопрос: как он оказался в другом месте, возможно, в другой реальности?
 - А как вы сюда попали? И…, - она запнулась. – А почему вы в трусах?
 - Я не знаю, как я здесь оказался. Я лег спать и очнулся в конце этого длинного коридора.
 - А выход там есть? – в ее голосе было столько надежды, что Стас чуть не сказал, что есть.
 - Нет.
 - Черт, я уже здесь два часа лажу. Здесь происходит что-то странное.
 - Что странное?
 - Я шла домой с пробежки. - Стас понял, почему от нее несло потом, и почему она ходила на пробежку. – Стоя около лифта, я услышала крик из подвала. Кричал парень. И около лифта был бомж… он, - она явно начинала нервничать, - он сказал мне «Прощай», а потом я пошла в подвал. Света там не было, и путь я освещала себе телефоном, - она показала ему мобильник, и тот в приветствие пикнул, сообщив о разряжающейся батарее. – Вот, в общем, там сидел парень, он был заперт в клетке, которая висела над…, - она уставилась в угол и, похоже, впала в транс, но тут же резко дернулась и продолжила: - Над пропастью. Короче я вытащила его оттуда, и мы стали искать выход. Там, где была дверь, через которую я вошла, была глухая стена. Мы стали с Мишей искать выход, но так ничего не нашли. И в какой-то момент что-то зашумело и стало мелко дрожать. Мы даже не заметили, как между нами из пола выросла стена. И он не успел перелезть на мою сторону. Я ходила вдоль стены, пытаясь ее обойти, я кричала, но мне никто не ответил. Потом я бродила одна. Я сильно устала, здесь много всякого хлама, низкие потолки в некоторых местах, приходилось все обходить, перелазить. А с телефоном это не удобно, ничего же не видно. Так я и бродила пока не услышала скрип, я уже обрадовалась, что это Миша. А это оказались вы.
 - Меня зовут Стас,- сказал он, переваривая информацию. Армия вопросов стремительно росла.
 - А меня Катя. И что нам теперь делать?
 - Искать выход. По-моему это единственное верное решение.
 - Я даже представления не имею, куда я забрела. Я была в подвале своего дома.
 - А где твой дом? - он решил самостоятельно перейти на ты, она была моложе его.
 - В Краснодаре, на улице Сорок лет Победы.
 - Я лег спать в станице Кабардинской. Но живу там же. А номер дома?
 - Шестьдесят три. А у тебя?
 - Сто сорок шесть.
 Он не мог понять, как оказался здесь.
 Это параллельный мир, крикнул мозг.
 - Почти напротив, - сказала она печально и глубоко вздохнула.
 - Ладно, пойдем.
 Он прошел в дверь и оказался в полумраке. Катя зашла следом. Сотовый телефон снова пикнул.
 - Я думаю, телефона надолго не хватит. У него садится батарея.
 В голову Стаса пришла сумасшедшая идея. А что, если он сможет проснуться там, где он лег спать? Может, уснув в реальном мире, он просыпается в параллельном? И сработает ли это наоборот?
 - Мне надо уснуть.
 - Чего? – она даже не поверила своим ушам. – Ты собираешься здесь спать?
 Он объяснил ей свою теорию, она внимала, не сильно понимая, что ей говорят.
 - А, что если это и со мной так сработает? – ей так хотелось оказаться дома.
 - Тогда нам обоим нужно лечь спать.
 Он сел на твердый пол.
 - Я, наверное, не смогу заснуть на таком твердом полу. Но попытаться стоит.
 - Я так устала, - она увалилась рядом, - что готова уснуть вниз головой.
 Через минуту она уже крепко спала. Стас силился заснуть, но надежды таяли, как эскимо на солнце. Солнце, совсем недавно он купался в реке, загорал под теплым солнцем и был разморен им. Теплом… тепло…
 …тепло…

11
 Тепло окутало его. В легкие стал поступать теплый воздух. Под собой он почувствовал кровать, и перевернулся на другой бок. Странный сон.
 Он резко открыл глаза и сел. Голова немного закружилась. Это был не сон. Пальцы на ногах еще не согрелись, а на ступнях была пыль. Он тихо встал. В доме было тихо, только часы тикали на кухне. Он осторожно спустился вниз. Где можно найти фонарик? У дяди Васи в гараже, но гараж закрыт на ключ.
 Стас пришел на кухню. Открыл первый ящик.
 А что, если они ночью ходят в туалет?
 От этой мысли он кинулся в коридор. Там действительно стоял большой фонарь. В темноте его было хорошо видно, как он днем его не заметил?
 Стас включил его, чтобы проверить на работоспособность. Фонарь светил превосходно. И Стас пошел в свою комнату.
 Там он надел джинсы и рубашку с длинными рукавами. Мама на всякий случай взяла, и сейчас Стас мысленно ее поблагодарил. Затем он надел папину рубашку, взял фонарь в руку и лег спать.

12
 Когда он уснул в своем мире, настоящем, то сразу проснулся в параллельном. Первое, что он осознал – на нем две рубашки и фонарь в руке. Он включил фонарь. Катя лежала рядом, вольготно развалившись на твердом полу.
 Он растолкал ее.
 - Да… ну… ой… отстань, - пробурчала она.
 Он стал толкать ее сильнее. В конце концов, она села молча и стала глупо озираться.
 - Чего надо? – выпалила она резко.
 - Мне ничего, - сказал Стас, улыбнувшись.
 - А, это ты. Я так нигде и не проснулась, кроме как здесь. А у тебя получилось? – она провела ладонью по лицу, оставив на щеке грязный след.
 - Получилось, я тебе принес рубашку, - он снял с себя папину рубашку и дал ей. Она, молча ее одела. Теперь она выглядела очень странно – в кроссовках, коротких шортах, на которых приютился маленький плеер, в топике и мужской рубашке.
 Она, похоже, уловила его мысли и сказала:
 - Да, ладно, я ж не на подиум иду. Как же хочется спать, - она зевнула.
 - Надо искать выход. – Стас встал и осветил пространство. – Мы в комнате.
 В следующую секунду он подумал: «А какого черта я тут делаю. Спасаю какую-то девку. Хотя, если я ложусь спать в своем мире и просыпаюсь в другом, то, наверное, на это есть веские причины. Так что, никуда от этого не денешься».
 Он стал медленно ее обходить помещение. Кругом стояли столы разных форм, во многих были мойки. Похоже, их использовали в химических лабораториях.
 - Стой, не отходи от меня далеко, вдруг опять вырастит стена.
 Она подошла к нему.
 - Что это? – она указала пальцем на стеллаж с банками.
 В банках оказались органы и маленькие эмбрионы.
 - Фу, какая мерзость.
 Он подошла к раковине и открыла кран. Из него потекла вода.
 - Гляди, здесь и вода есть. Может мы в заброшенном здании.
 - Не думаю, - Стас сидел на коленях и светил куда-то под стол. – Здесь нет труб.
 - Как нет? – она наклонилась. К крану не было подсоединено ни одной трубы или шланга. – Но вода же текла, - она снова открыла кран, но он не проронил ни капли. Раковина была совершенно чистая. Зато в соседней раковине она увидела что-то яркое. – Посвети сюда.
 Стас повернулся и посветил в раковину. Ком, похожий на зеркало, отсвечивал свет.
 - Что это? – Стас нагнулся, чтобы рассмотреть поближе.
 - Лучше не трогай.
 Стас медленно распрямился и посветил перед собой. Перед ним висел шкафчик, скорее всего, это была аптечка первой помощи с зеркалом на дверце. Но теперь зеркало лежало к раковине в виде бесформенного кома амальгамы и стела, но продолжало отсвечивать свет.
 Они прошли в узкий коридор. Он шел впереди, а Катя сзади. Она шли довольно долго, за это время никто ничего не сказал. Вскоре они вышли в широкий коридор, здесь пахло резиной, металлом и затхлостью. На полу колея рельс отразила свет фонаря.
 - Это метро? – спросила Катя. – У нас же в городе нет метро.
 - Не думаю, что это метро. Скорее всего, это какой-то секретный коридор. И, по-видимому, давно не работающий.
 - Что это вообще за место? Куда теперь идти?
 - Не знаю, - Стас посветил в обоих направлениях. – Не знаю.
 - Может, пойдем направо?
 Стас стоял к ней лицом.
 - На это право, - она махнула своей правой рукой.
 - Ладно, пойдем.
 Опять они шли молча. Стас мучался вопросами, как он сюда попадает и по какой причине. Катя вообще ни о чем не думала, она просто шла. Она хотела оказаться дома и лечь спать, ноги сильно болели, да и сама она сильно устала. Силы таяли с каждым шагом.
 Вдалеке забрезжил свет. Стас мысленно обрадовался, может там есть выход.
 Полустанок не имел ни каких опознавательных знаков или табличек. Единственные ворота были закрыты. Стас повернулся к Кате. Она стояла на рельсах и смотрела на него снизу вверх. В ее глазах была усталость, Стас боялся, что ему придется тащить ее на себе.
 - Нам придется идти дальше, - он спрыгнул на рельсы и оступился на шпале. – Черт.
 - Аккуратнее, а то еще ноги переломаешь, - она опять тяжело вздохнула. – Ну, ладно, пошли.
 Через сто метров от полустанка стоял маленький вагончик, на половину заваленный обрушившимися сводами тоннеля. Он был ржавый, стекла были выбиты, и выглядел он очень странно. Но Стаса волновало не это, он совсем не хотел возвращаться в то помещение, где встретил Катю, чтобы пройти в другую сторону. И почему он пошел именно сюда? О своем выборе он даже не задумывался, и вот к чему это привело.
 Мысли его были прерваны дрожью, которая нарастала все больше и больше. С потолка начали падать кирпичи.
 - Что это? – Катя схватила его за руку.
 - Похоже на землетрясение, - он потащил ее к вагону. – Залазь.
 - Я не полезу, там труп! И он жутко воняет!
 - Залазь, я сказал, ты хочешь сама стать трупом? – он подтолкнул ее за попу и сам залез.
 В кабине в луже засохшей крови лежал человек.
 - Меня стошнит, - Катя старалась дышать через рукав.
 На крышу упал кирпич, тут же второй. Впереди что-то шумело, как будто огромные глыбы терлись друг о друга. Стас посветил фонариком. В двадцати метрах от вагончика поднималась стена, поднимая рельсы. Она придавила трубы под потолком и остановилась, рельсы теперь дугой поднимались в потолок. Шум прекратился, и стало тихо. Облако пыли рассеивалось, и вскоре стало ничего не видно.
 Катю стошнило, она выплеснула тугую струю рвоты в окошко машиниста. Потом она откашлялась и протерла рот рукавом. Стас вытащил ее из кабины.
 - Извини, меня…, - она закашлялась от пыли и стала чихать.
 - Ничего, - Стас закрывал нос рукавом.
 - Видишь, я же тебе говорила, что здесь растут стены.
 Неожиданные стены.
 Стас светил кругом фонариком, но идти было не куда.
 - Вон там, посвети туда, - Катя указала куда-то пальцем.
 - Куда? Я ничего не вижу, - Катя направила его руку на дыру в стене. – Думаешь там есть отсюда выход?
 - У нас нет выбора, - она подошла к дыре.
 Стас подошел к ней и посветил. Там был совсем узкий проход.
 - Ладно, давай попробуем, - Стас пролез первый и пошел полубоком.
 - Ай, - Катя встала, оттряхивая колено.
 - Что случилось?
 - Я упала, хоть бы руку мне подал. Джентльмен называется.
 - Прости.
 Они прошли метров двадцать.
 - Здесь какая-то маленькая дверца, - Стас толкнул ее, дверца просто упала, подняв облако пыли.
 Стас помог Кате спрыгнуть вниз и осмотрелся.
 - Это больше похоже на подвал, - Стас посветил на потолок. Из проржавевшей трубы капала вода.
 В углу что-то запищало, огромная крыса вмиг скрылась из круга света.
 - Страшная какая, - спокойно сказала Катя. Стас думал, что она закричит.
 Они увидели дверь и открыли ее. За ней были ступеньки и еще одна дверь. Стас подумал, что она не откроется, но дверь открылась. Они оказались в подъезде. В подъезде, в котором
 живут призраки
 давно никто не жил. Штукатурка сыпалась, потолок почернел. Почтовые ящики были разворочены, и сильно воняло мочой. Вместо подъездной двери была стена.
 - Да что же это такое? - Катя налегла на стену, потом прислонилась к ней спиной. – Господи, как же мне надоело здесь бродить.
 - Катя.
 - Что?
 - Я думаю тебе лучше отойти от стены, - Стас светил на стену.
 Она отошла от нее и повернулась.
 На стене выступала слизь, затем она начала собираться, появились пузыри. Они увеличивались и шевелились.
 - Лучше отойди, - Стас и сам сделал пару шагов назад.
 Шар лопнул, и фонтан красных червей брызнул в сторону Кати. Но черви не долетели до нее, пару штук попало на кроссовки.
 - Черт, что за мерзость? – она дрыгала ногой. – Фу, гадость какая. Ой.
 Она чуть не упала, но схватилась за Стаса. Стас от неожиданности сделал шаг назад, грохот сломанных ящиков показался в тишине очень сильным.
 - Извини. Они такие мерзкие.
 Стас посветил на кучу червей, переливающихся в свете фонаря. Еще один шар лопнул, добавив порцию красных тварей.
 - Пойдем отсюда.
 - Куда?
 - Если дверь подъезда отсутствует, то попробуем вылезти в окно на первом этаже.
 На этаже было четыре квартиры, но все двери были заперты. Вместо одной двери была решетка, за которой что-то висело. Стас направил луч фонаря. Бесформенный кусок мяса висел на веревке, овитый колючей проволокой.
 - Что там? – Катя попыталась посмотреть, но Стас отвел фонарик.
 - Ничего, мы не сможем здесь пройти.
 - Куда пойдем?
 - Наверх, возвращаться нам некуда. Может, со второго этажа слезем.
 - Я не смогу.
 - Я спущу тебя на веревке, если найду ее.
 Он подошел к лифту. Кнопка вдавилась внутрь и провалилась.
 - Придется идти пешком.
 Они поднялись на второй этаж. Здесь стояли рамы с окнами, некоторые были разбиты. Кругом валялись доски и мусор. Окно было заколочено досками.
 - Не наступи на гвоздь, - сказал Стас, увидев доску с торчащими из нее гвоздями.
 На втором этаже все двери оказались закрыты. На третьем вообще не было прохода к дверям. Здесь опять была стена, которая тут же начала слизиться. Окно тоже было заколочено.
 - Нам лучше убраться, - Стас посветил на увеличивающиеся шары.
 - Я согласна.
 На четвертом этаже было идеально чисто. Но окно все равно было заколочено.
 - Кому понадобилось заколачивать все окна? – спросила Катя.
 - Не знаю.
 Из всех четырех дверей были только две. Вместо других была кирпичная кладка. Но одна дверь открылась. Они сразу услышали громкое тиканье. Квартира ни чем не отличалась от обычной квартиры. Но было странно, что в заброшенном доме кто-то живет. И как он попадает в свою квартиру.
 Часы тикали в спальне. Стас сел на аккуратно заправленную кровать и включил торшер. К его удивлению свет загорелся. Катя включила свет в коридоре и вошла в спальню.
 Будильник на часах был установлен на девять часов. До звонка оставалось две минуты.
 - Думаешь, здесь кто-то живет? – тихо спросила Катя.
 - Даже не знаю, кто захочет жить в таком доме, - Стас посмотрел на нее. Наконец он смог ее рассмотреть.
 Большие зеленые глаза медленно осматривали комнату. На щеке было пятно, а волосах запуталась какая-то бумажка. На колене была ссадина. Если привести ее в порядок, то она будет выглядеть очень привлекательно. Если немного сбросит вес. И немного причешется.
 Будильник зазвенел, и от неожиданности Стас его выронил. Как будильник упал на пол, он не услышал. Он…

13
 …проснулся в постели в станице. Он резко подорвался и скинул простынь. Он еще не привык к таким переходам из одного мира в другой. На нем были грязные джинсы. На локте рубашка была порвана. И в этом мире было немного теплее, чем в
 бесконечном
 параллельном.
 Настало время просыпаться в настоящем мире, но Стас не мог оставить там Катю. Он лег и попытался заснуть, но все безрезультатно. Голова немного гудела, и он сильно не выспался. Что же теперь делать? Ждать вечера, когда придет время уснуть? Что же будет делать Катя?
 Родители еще спали, но на кухне уже кто-то готовил. Прежде, чем спуститься, Стас переоделся в чистую одежду. На кухне тетя Галя орудовала у плиты, она стояла к нему спиной и, развернувшись, испугалась.
 - Ебут твою мать, напугал меня до смерти!
 - Извини.
 - Есть хочешь?
 - Не, я попозже.
 Беспокойство за Катю не оставляло его. Он ее не знал и видел впервые, но оставлять ее в том мире не хотел.
 Стас вышел на улицу и сел на качели. Пачка Кента успешно рассталась с одной сигаретой, Стас выкурил ее, даже не заметив. Дядя Вася возился в гараже. Потом он уехал в Хадыженск за продуктами. Через час проснулись родители. Все позавтракали супом, родители чавкали, как свиньи. По небритому подбородку отца текли капли. Стас не выдержал и сказал:
 - Чего вы чавкаете? Сами меня учили не чавкать, когда я был маленький.
 Родители смущенно переглянулись.
 - Ой, бляяяяядь, - протянула тетя Галя. – Да пусть в деревне почавкают. В городе живете, привыкли к этикету.
 Прабабка засмеялась. Черный огромный кот, появившийся неизвестно откуда, потерся о ее ногу.
 - Иди в манду, - глухим голосом сказала она и попыталась отпихнуть кота ногой.
 - О, Васька пришел, - сказала тетя Галя, вставая из-за стола. – Иди я тебе дам, иди на, - она вытащила куриную кость и кинула ему в миску, затем она снова села за стол.
 - Иди, - сказал прабабка, снова пихнув кота в бок.
 - Мяу, - отозвался кот и посмотрел на тетю Галю.
 - Иди, я тебе, вон, дала, - но кот не сдвинулся с места. – У, сука, ходи голодная, - она махнула рукой.
 - Кота зовут Вася? – спросила мама.
 - Да, я как зову его поесть дать, так муж прибегает. Вылупит зенки. «Что есть поесть?». А ему: «Да ничего», - она вздохнула. – Целыми днями ему жрать подавай. Поставишь целую кастрюлю борща, так всю сожрет, я уже заебалася на него готовить. А худой, как щепка, хоть бы на мужика был похож.
 Стас поблагодарил тетю Галю за завтрак. «А на нас она не заебалась готовить?» - подумал он, вставая.
 Он вышел на крыльцо. Окошко в соседнем домике закрылось занавеской. Значит, соседка за ними следит. Стасу вдруг захотелось сходить к ней. Может она что-нибудь знает. Он даже был уверен, что она знает. И в то же время ему было страшно, он помнил ее перекошенное лицо.
 Стас выкурил сигарету и решил попытать счастье. Он вышел за ворота, на улице никого не было. Он подошел к ветхому деревянному заборчику и открыл калитку. Часть его сознания просила вернуться обратно, пока не случилось чего-нибудь плохого, но другая – хотела получить хотя бы один ответ на целую гору вопросов.
 Он постучал в дверь. За ней послышалось шарканье тапочек, и дверь чуть-чуть приоткрылась.
 - Заходи, - горбатая старуха развернулась и пошла внутрь комнаты.
 Стас открыл дверь и вошел. В нос сразу ударил аромат трав, насыщенный и приятный. Он почувствовал себя немного легче. Он разулся в прихожей и вошел в комнату. Деревянный потолок с торчащими пучками соломы здесь был очень низкий, и Стасу приходилось немного нагибаться. Единственное маленькое окошко пропускало очень мало света, поэтому в комнате царил полумрак.
 Старуха подошла к углу, где на полочке стояли иконы, и начала читать молитву. Потом она зажгла свечку. Потом она повернулась и пристально стала смотреть ему в глаза. Стасу стало не по себе, она будто читала книгу и все о нем знала.
 - Это меня давно ветром продуло, поэтому так и перекосило, - сказала она, махая ладонью у лица. – Садись.
 В другом углу стоял круглый стол. Посередине стояла миска на спиртовке, стояли свечи, зеркало и лежало много трав. Травы вениками висели кругом, от каждой пахло своим ароматом, каждая хранила свой природный секрет.
 Стас сел на продавленный стул. Миска была теплой, он почувствовал это, оттуда и исходил этот приятный и успокаивающий аромат. Старуха села напротив него, спиной к углу. Она достала, откуда из-под стола, полотенце и убрала миску со спиртовкой. Потом она достала синюю коробку с золотыми звездами. Аккуратно открыла ее и достала шар с подставкой. Она аккуратно поставила подставку и положила на нее шар. Все это казалось Стасу сплошным надувательством.
 - Не смей сомневаться во мне, - старуха сказала это очень зло, и Стасу стало не по себе. – Я знаю, за чем ты пришел. И помогу по мере возможности.
 Она склонилась над шаром, внутри появился черный дым и заполнил шар. Она водила руками, что-то шептала и взглядом сумасшедшего смотрела в него.
 - Ты проваливаешься, - сказала она, ее голос был низок и очень тихий, но властный. – Он хочет заполнить тебя, его ненависти нет предела, его зло очень сильно. Он хочет вернуть себе мир и завладеть им. Поэтому он создал свой мир, полный ужаса и зла. Его мир постепенно поглощает наш. В нем неожиданные двери, стены, полы и потолки. Кто путешествует в нем налегке, тот выживет. Остерегайся стеклянных подделок, не верь надписям. И тебе придется сразиться с ним.
 - Кто он? – Стас не узнал свой голос, жалкий и тихий.
 Старуха посмотрела Стасу в глаза:
 - Твой брат-близнец!
 он лучше
 - Твое зло, твоя половина. Он могущественнее тебя.
 Стасу показалось, что черный дым вырвался из шара и заполнил его голову. Все стало терять форму и проваливаться в небытие, во тьму… в бесконечность. Но голова прояснилась. Шар был прозрачный. Старуха осторожно положила его обратно в коробку и убрала. Стас сидел размякший и ничего не понимающий.
 - Я тебе кое-что дам, - она нагнулась куда-то под стол и стала там что-то искать. – Это поможет тебе, когда ты не сможешь выбраться, - она вылезла из-под стола и поправила косынку. – Но, если ты используешь это, то умрешь в этом мире, - она протянула ладонь и открыла ее.
 В ней лежало сморщенное вещество, скорее всего часть гриба. Стасу совсем не хотелось умирать ни в этом мире, ни в каком другом.
 - И когда мне его использовать? – спросил он, беря гриб.
 - Я не могу тебе сказать, он близко. Он поймет, что я тебе помогала и заберет меня в свой мир. А теперь уходи.
 Стас встал и пошел в прихожую. Все время он чувствовал на себе пристальный взгляд. Даже когда вышел на улицу и закрыл дверь. На улице было хорошо, деревья шуршали листьями, а легкий ветерок приятно ласкал. Старуха уже не казалась такой страшной, и даже помогла ему. А может, она в сговоре с ним?
 Брат-близнец.
 Но только лучше.
 Он не понимал ничего, что она сказала. Он даже не запомнил и половины ею сказанного. Только то, что ОН его брат-близнец. И что он очень злой. Стас не понимал, откуда мог появиться у него брат. Но ведь она сказала, что это его вторая половинка. Может у него раздвоение личности? Или шизофрения?
 Катя уже не казалась реальным человеком, и ночное приключение тоже. Все казалось очень реалистичным сном. Хотя уже сильно истершимся по краям и наполовину забытом. И еще там есть какой-то Миша. Стас вспомнил выросшую стену.
 Неожиданные стены.
 И еще нужно путешествовать налегке. А что он может притащить с собой кроме фонаря? Оружия у него никакого нет. А спать с дрыном без толку, в том мире и так полно всякого хлама, которое может пригодиться как оружие.
 У Стаса в распоряжении оставалось половина дня. Куда потратить их он не знал, поэтому решил сходить к реке и искупаться. Родители отказались, тетя Галя просила его быть осторожным.
 - Теть Галь, мне двадцать два. Я не ребенок.
 - Для меня ты все равно останешься ребенком, и для своих родителей тоже.
 Избитая во всех отношениях фраза.
 - Не фиг строить кислую мину, – и тетя Галя состряпала свежий рассказ об утонувшем парне.
 Стас взял полотенце и пошел купаться. На берегу он снова уперся взглядом на три белых ствола. Но решил не обращать на них внимания, потом сходит и посмотрит. Пока он купался, на небо набежали черные тучи. Он даже вылезти из воды не успел, как пошел проливной дождь. Стас оделся, не вытираясь, и побежал домой.
 Тетя Галя тут же дала ему сухое полотенце. Он вытерся, переоделся и спустился к ужину. Атмосфера была удивительно спокойной. Обычно тетя Галя что-то рассказывала. Родители что-то говорили, но в этот вечер все молчали. Дядя Вася выглядел усталым. У него и у папы Стас заметил грязь под ногтями. Они что-то копали? Хотя какая разница?
 Стас быстро поел и, отказавшись от добавки, пошел наверх. Телевизор не работал. Поэтому он снова переоделся в более удобные джинсы и майку. Грязную и порванную рубашку он сунул на самое дно сумки. Лишние вопросы были ни к чему. Потом он проверил фонарь, тот пока работал. Скоро сядут батарейки, но где искать замену, ему было все равно.
 Он хотел спать.

14
 Воздух сдвинулся и Стас проснулся. В комнате было душно и воняло пылью. Торшер на тумбочке у кровати все так же горел. Стас поднялся и оглянулся, в комнате никого не было. Он позвал Катю, но ее не было. Он встал, фонарик выпал из руки. Стас наклонился и увидел будильник. В этом мире было десять часов. Вечера?
 Стас снова огляделся. Дверь на балкон была заколочена, вместо окна был лист фанеры.
 Он нашел Катю в зале. Она лежала на пыльном диване и спала. На коленях лежала тетрадь. Он потихоньку разбудил ее. Стас заметил на ней другую одежду, и она была аккуратно причесана. От нее пахло духами. Где она все это взяла?
 Когда Катя проснулась, то рассказала ему, что случилось. Как только зазвонил будильник, Стас уснул и чуть не упал головой вперед. Она удержала его от падения на пол и положила на кровать. Она сразу поняла, что настало время просыпаться в его мире. Ей стало страшно, она была одна и должна была его защищать в случае опасности. Но в доме было тихо, она закрыла входную дверь и пошла в ванную. Она искупалась, правда, только под холодной водой, а в шкафу нашла чистое белье.
 - В квартире довольно пыльно, но в шкафах чисто и одежда тоже чистая, - сказала она, закрывая тетрадь. – Еще я нашла дневник девушки, она раньше жила здесь. Я прочитала ее последние записи и поняла, что она тоже здесь. В этом мире. Последняя запись говорит, что она проснулась в неизвестном месте и не знает, как найти дорогу домой. Это все.
 Стас взял дневник и прочитал последнюю запись. Похоже, девушка плакала, несколько строчек было размыто.
 В свою очередь Стас рассказал ей о своем посещении гадалки или ведьмы. Катя слушала его с волнением.
 - У тебя есть брат-близнец?- спросила она.
 Стас поморщился, ему совсем не нравилось слово брат, оно означало для него «лучше».
 - Она сказал, что это моя вторая половинка, - Стас рассказал ей о своем сне.
 - Значит, вы почти близнецы. Только он злой, а ты хороший. Но откуда он мог появиться, если у твоей мамы не было больше детей?
 - Не знаю, откуда, но я хочу покончить со всем этим побыстрее.
 Люстра погасла, и на них навалилась тишина. Стас включил фонарь.
 - Ну что ж, пойдем искать выход?
 - Пойдем.
 Стас неожиданно спросил:
 - А ты есть хочешь?
 Катя посмотрела на него, видимо прислушивалась к своему организму.
 - Нет. За все это время ни разу не захотела. Может, я сплю в настоящем мире, поэтому не хочу есть. Только жалко, я проснуться не могу.
 Стас засунул дневник неизвестной девушки в задний карман.
 - Зачем он тебе?
 - Может, пригодится.
 Они вышли на лестничную клетку.
 - Ты слышишь, - шепотом спросила Катя.
 - Что?
 - Где-то звонит телефон.
 Стас прислушался и услышал. Телефон звонил где-то наверху.
 - А твой телефон не может звонить?
 - Он разрядился. К тому же я пыталась, здесь нет связи. Может, проверим, кто звонит?
 Они поднялись на пятый этаж. Стены были черными от ржавчины, она хрустела под ногами, взбиралась по перилам и залепила окно. На шестом этаже была та же картина. Только проход к квартирам был перекрыт. На седьмом было относительно чисто. Несколько бутылок из-под пива и куча упаковок из-под сухариков. Телефон звонил в одной из квартир именно на этом этаже. Но ни одна дверь не открылась.
 - Почему он звонит? В этом мире могут работать телефоны.
 Стас оглядел площадку.
 - Ты заметила, что некоторые площадки выглядят нормально, а другие нет? – когда Катя кивнула, она продолжил: - По-видимому, параллельный мир еще не полностью завладел нормальным миром, и телефонные звонки могут проскакивать между мирами.
 «Эти этажи на грани. Они проваливаются», - проскользнула у него мысль.
 - Тогда нам надо попытаться позвонить из нормальной квартиры.
 Стас посветил на железную дверь, за которой перестал звонить телефон.
 - Мы не сможем попасть в эту квартиру, может на другом этаже получится. Пойдем.
 На восьмом этаже были открыты только двери лифта. Остальные были заложены кирпичом. Стас посветил в шахту, лифт стоял на третьем или четвертом этаже. И неожиданно он поехал вверх, Стас испугался, чуть не выронил фонарик.
 - Работает, - радостно сказала Катя.
 - Это ты вызвала его?
 - Да.
 Стас скрыл, что испугался. Лифт разинул пасть. Вместо стен были решетки, опутанные колючей проволокой, под потолком светила флуоресцентная лампа.
 - Думаю, лучше на нем не ездить, - Стас отошел.
 Катя заглянула внутрь.
 - Согласна. Какой-то извращенный лифт. Поднимемся пешком.
 - А кто знает, сколько здесь этажей? – Стас вдруг подумал, что дом может быть очень высоким.
 - Нууу, если параллельный мир поглощает реальный, то он начал делать это с Краснодара. Ты из Краснодара, я, и Миша тоже. А в Краснодаре нет высоченных домов, двадцати двух этажный пентхауз еще не достроили. Так что, максимум может быть шестнадцать.
 - Тогда будем рассчитывать, что нам предстоит пройти еще восемь этажей. Готова?
 Катя вздохнула:
 - Готова. Я поспала, пока ты спал, и немного отдохнула.
 Но восхождению на девятый этаж помешала стена. На ней уже были шары с красными червями, и один лопнул. Но до ребят не долетело ни одного червя.
 - Придется ехать на лифте, - Стас вернулся к лифту и вызвал его.
 Дверцы послушно открылись. Стас шагнул первый и немого попрыгал.
 - Вроде крепкий.
 Катя осторожно шагнула внутрь. Она оглянулась в поисках кнопок. Здесь была только одна кнопка, и стрелка на ней указывала вверх. Катя нажала ее, дверцы сомкнулись, и лифт поехал вверх. Стены шахты летели вниз, лифт все ехал и ехал.
 - Мы бы уже этажей двадцать проехали, а то и больше, - сказала Катя.
 Слева от нее загавкала собака. В стене был проход, собака стояла в нем и сильно напугала их. Потом ее гавканье было слышно где-то внизу.
 - Долбаная псина, напугала меня до смерти. Ты видел, она явно была бешеная?
 - Надеюсь, мы ее не встретим, - сердце Стаса было готово выпрыгнуть изо рта, но он старался не подавать вида.
 Лифт резко остановился, и двери раскрылись. Кафельный пол радовал чистотой. Они осторожно выглянули наружу, но никого не было. Они вышли из лифта, двери закрылись, и лифт поехал вниз.
 - Что это за место? – тихо спросила Катя.
 Стас посветил сначала налево, потом направо. Витрины магазинов были молчаливы и таинственны. Он еще никогда не был в торговых центрах, когда в них никого нет.
 - Это похоже на торговый центр. Кругом магазины.
 Он обогнул лифт и подошел к перилам. Отсюда было видно середину торгового центра, они находились на третьем этаже.
 - Это «Сити-цент», - сказал он.
 Безмолвие, царившее здесь, нарушали только работающие эскалаторы. Свет фонарика выхватил из темноты лист бумаги. Стас прошел вдоль перил, обогнул колону и наклонился к листку. К нему скрепкой были прикреплены два билета. Стас прочитал еще одну запись из дневника девушки:
 «Я проснулась в ужасном месте. Мой дом превратился во что-то страшное. Я спустилась на первый этаж, но дверь была закрыта. В подвал я идти не стала. Там слишком темно. Мне очень страшно. Я поднялась на восьмой этаж, дальше проход был закрыт. Лифт работал, но описать его, нет сил. Я боялась в нем ехать, меня напугала собака. Он была в стене. Потом я оказалась здесь, в «Сити-центре». Я попытаюсь найти выход, хотя время от времени я слышу пугающие звуки. Я еще не знаю, куда пойду, но оставляю часть своего дневника здесь. Может меня кто-нибудь найдет?
Кристина».
 - Бедная, - сказала Катя. – Представляю, как ей было страшно. Одной бродить в этом проклятом месте.
 - Пойдем в кино?
 - Чего? – у Кати от удивления чуть глаза не выпали. – Может, поищем Кристину.
 - Здесь два билета в кино, сеанс начнется через пять минут.
 Катя взяла билеты и посмотрела на них.
 - Да, ну. Кто-то их обронил.
 - Нет, надо пойти. В этом мире все неслучайно.
 И в следующую секунду загорелся свет. Витрины приветливо загорелись светом гламура, все пространство наполнилось светом. И стало как-то лучше, спокойнее. На первом этаже заработал фонтан, из музыкального магазина заиграла музыка.
 Стас посмотрел на Катю. Она удивленно озиралась. Потом они пошли в кино.
 В маленьком кинозале было уютно. Экран светился белым. Ребята сели посередине зала.
 - Сейчас бы попкорна. Хотя, нет. Задница и так большая, - она поуютней устроилась в кресле.
 Стас улыбнулся. Даже здесь она не забывала о своих проблемах. Атмосфера стала свойской, Стасу показалось, что они сейчас посмотрят фильм и спокойно пойдут домой. Иногда ему казалось, что он что-то спутал, поменял грани и плоскости, и не может привыкнуть. Что за дверьми кинозала настоящий мир ждет его, он светит солнцем и все будет хорошо. Но одиночество в зале напоминало ему о том, что с ними случилось.
 Экран вдруг погас, и все на миг погрузилось во мрак. Потом появилась картинка. Парень шел вдоль троллейбуса в депо. Кругом было темно, только одна лампа светила откуда-то издалека, еле освещая лицо человека. Он был напуган и крался, осторожно переступая. Он явно чего-то боялся. Бешеный пес выпрыгнул из-за троллейбуса, парень кинулся наутек, но врезался в возникшего, словно ниоткуда, монстра. Огромная бочка наклонилась и схватила парня за майку и с легкостью подняла.
 - Нет! – закричал парень, когда монстр треснул его о троллейбус.
 Монстр, будто игрушке, свернул парню голову и оторвал ее. Кровь фонтаном брызнула на него. Он кинул тело на землю и куда-то пошел. Собака начала лизать кровь с асфальта, тихонько рыча.
 Экран погас, и загорелся свет.
 - Что за иди… Катя, с тобой все в порядке?
 Она сидела бледная, вцепившись в подлокотники так, что пальцы побелели. Сквозь зубы она сказала:
 - Это был Миша, - ее глаза стали очень большими от ужаса. – Это парень, которого я вытащила из подвала.
 Стас не знал, что сказать. Он думал о том, что этот мир наполнен монстрами. И отныне им надо двигаться осторожно. И надо найти оружие. Не слишком тяжелое и удобное в обращении.
 Катя продолжала пялиться в экран.
 - Кать, пойдем отсюда, - он взял ее за руку. – Давай, вставай.
 Катя медленно встала, и они покинули зал.
 - Нам нужно найти оружие, - пробормотала она.
 - Да, сейчас поищем, - хотя Стас не представлял, где можно найти оружие в торгово-развлекательном центре.
 На удивление, все магазины оказались открыты. Они стали заглядывать в каждый. Потом они дошли до кафе. На кухне Стас нашел пару ножей. Катя с неохотой взяла нож.
 Стас посмотрел ей в глаза:
 - С этой минуты мы должны быть осторожны. Ты поняла меня?
 Катя молча кивнула.
 - Давай спустимся, может, на первом этаже есть выход.
 Они спустились на первый этаж. Но автоматические двери не открылись. За ними был густой туман, и ничего не было видно. Стас просунул нож между створками, но безуспешно.
 - Привет, - женский голос прозвучал неожиданно громко.
 Катя от неожиданности спросила грубым голосом:
 - Ты кто?
 Девушка смотрела на них с опаской, от волнения она теребила подол платья. Парень и девушка с ножами в руках выглядели довольно таки странно.
 - Я Кристина.

15
 Стас с облегчением вздохнул. По крайней мере, она жива.
 - Вы не знаете, что здесь происходит? Я оказалась в своей квартире…
 - Мы знаем, - перебила ее Катя. – Мы прочитали твои записи.
 - Вы пытаетесь найти выход? Я все здесь обошла, но выхода нет. Все двери закрыты.
 - Не говори ей про монстров, - шепнул Стас Кате в ухо.
 - Я сидела в кафе, когда погас свет. Было очень страшно, но он снова загорелся, потом я увидела, как вы спускаетесь по эскалатору.
 Стаса вдруг охватило волнение. Сколько времени они проболтались с момента его пробуждения?
 - У тебя есть часы? – спросил он Кристину.
 Она отрицательно покачала головой. Катя посмотрела на Стаса и все поняла. Она тоже забеспокоилась.
 - Наверняка, здесь есть часы, - он стал обходить магазины.
 Девушки следили за ним, Кристина с недоумением, Катя с волнением. Он мог уснуть где угодно и удариться головой о пол.
 Часы висели в парфюмерном магазине. Они показывали восемь утра.
 - Зачем вам часы? – Кристина не понимала, что происходит.
 - Давай поднимемся в кафе, и мы тебе все расскажем.
 Они вновь поднялись на третий этаж, на втором Кате не понравилась «жральня-быстрого-питания». Прилавок сохранил салаты свежими, Кристина достала себе пару пирожных. Катя, подумав, положила пирожное обратно. Стас налил пепси-колы в большие стаканы и вставил трубочки. После пары глотков они рассказали Кристине, что с ними произошло. Рассказ занял довольно таки много времени.
 - Поэтому, если он сейчас отрубится, не обращай внимание.
 Кристина обернулась.
 - Так пусть сядет на диван, ему там будет удобнее.
 Они пересели на мягкий диван. Кристина все задавала и задавала вопросы, Стас послушно отвечал на них. Катю это немного злило. Может, она ревнует? «Ай, успокойся», - сказала она сама себе.
 Она пошла в туалет. За такое долгое пребывание в этом мире, ей впервые захотелось по маленькому. Зеркала растаявшими массами лежали в раковине. Некоторые свисали с краев. Когда Катя справила нужду, Стас уже спал. Кристина заботливо положила свесившуюся руку ему на грудь.
 «Потаскушка», - подумала Катя и с милой улыбкой подошла к ней. Катя вдруг поняла, что ревнует Стаса. Ему приходилось волноваться только за нее, а теперь придется еще и за Кристину. «Да, какого черта! Он красивый парень. И хрен ты у меня что получишь», - последнее предложение относилось к Кристине.
 Она села рядом с ней.
 - Я думаю нам лучше поспать, пока спит Стас, - она посмотрела на него. Милый. Катя решила, если выберется отсюда, то всеми силами сбросит лишний вес, его не так много. И обязательно добьется Стаса. «Господи, я еще не забыла Сашу, а уже ищу ему замену. Черт с ним».
 - Ты собираешься здесь спать? - Кристина глупо порхала ресницами.
 «Вроде не блондинка», - подумала Катя, рассматривая волосы Кристины.
 - Ты сколько уже не спала? Он будет спать часов семь-восемь, не меньше. А потом мы пойдем искать выход отсюда. И никто с тобой чикаться не будет.
 Катя встала и подошла к другому дивану.
 - Вон еще есть диван, - она указала пальцем в конец коридора. – Ложись.
 Катя легла, но все думала о Кристине. Как это существо умудрилось сделать хоть какие-то шаги в этом мире? И выглядит она очень подозрительно. Катя твердо решила, что не будет доверять Кристине.
 И она провалилась в сон.

16
 Петухи орали на всю деревню. Стас поднялся с постели и опять уронил фонарь. Он спустился в ванную и умылся. Зеркало добросовестно отразило синяки под глазами.
 Тетя Галя крутилась на кухне, она было приветлива. Даже слишком.
 Стас вышел на крыльцо, из окна соседнего дома никто не подглядывал. Стас вдруг почувствовал пустоту, что там давно никто не живет. Он выкурил сигарету, и тетя Галя позвала его завтракать. Ели молча, как в день траура. Стас хотел спросить, в чем дело, но дядя Вася сказал:
 - Пойдем сегодня на речку купаться?
 Все согласились. Тетя Галя помыла посуду, собрала сумку и они пошли купаться.
 Стас первым нырнул, вода была приятная, но холодная. Солнце пряталось за тучи и, играя зайчиками на воде, выглядывало из-за них. Дядя Вася и папа стали плавать наперегонки. Мама с тетей Галей о чем-то говорили на берегу. Мама то и дело поглядывала на Стаса. Когда все накупались, мама спросила:
 - А что это за деревья? – она указала пальцем на три белых ствола. – Давайте сходим, посмотрим?
 Стас поддержал эту идею. Ему давно хотелось узнать, что это за порода дерева. Он вспомнил о девушках, оставшихся в мире неизвестном нам. Вдвоем им будет не так страшно, наверняка у них найдется много тем для разговоров. А лучше, пусть лягут спать.
 Чтобы перейти реку, им пришлось пройти километр против течения. Мост был ветхий. Железные конструкции поржавели.
 - Это немцы во время войны поставили его, - дядя Вася постучал по перилам.
 Легкая дрожь распространилась по мосту. Стасу хотелось быстрее убраться с него. Казалось, они никогда не дойдут до трех стволов. Но дядя Вася загадочно улыбнулся и раздвинул кусты.
 Стас первым выскочил на поляну между трех стволов. То, что он увидел, поразило его. Посередине была вырыта могила, около ямы стоял гроб. Здесь лежали две лопаты, на маленьком пеньке лежали гвозди и молоток.
 В следующую секунду отец и дядя Вася схватили его и поволокли к гробу. Стас пытался вырваться, но они были сильнее. Тетя Галя подошла к нему и надела крестик. Потом перекрестила его три раза.
 - Что происходит? – Стас отчаянно не понимал суть происходящего.
 - Ты стал проваливаться, - сказала тетя Галя. – Если он завладеет тобой, то завладеет всем миром. Мы не можем допустить этого. Поэтому мы тебя похороним, чтобы он не добрался до тебя.
 Стас посмотрел на мать. Она лила слезы.
 - И ты позволишь им похоронить меня заживо?
 Она заревела еще больше и отвернулась от него. Волна боли прокатилась по сердцу Стаса.
 Отец и дядя Вася потащили его к гробу. Тетя Галя помогала им, она была сильной женщиной. Как только крышка гроба опустилась, сразу начали забивать гвозди. Кто их забивает? Неужели его родной отец?
 Стас колотил по крышке, но никто не обращал на это внимание.
 Когда забили крышку, гроб опустили в яму. Волна страха и паники прокатилась от пальцев ног до макушки, когда на крышку гроба упали первые комья земли. Стас кричал. Он бился в собственном страхе, тонул в панике, и боялся. Он боялся быть похороненным заживо, не понимал предательства родителей.
 Вскоре стало тихо. Наверное, они смотрели на свежую могилу с чувством выполненного долга. Мама плакала, отец старался быть суровым, но был на грани. Единственный кто не присутствовал на его похоронах, и кто вообще ничего не знал – это прабабушка. Она, скорее всего, сидит в своей маленькой комнатушке и смотрит новости. Или сериал.
 Стас перестал биться. Толку никакого не было. Что теперь будет? Останется ли он жив в том, параллельном мире? Незнание ответа на этот вопрос заставляло бояться смерти. Если он умрет в обоих мирах, как же девушки останутся без него?
 Сердце отчаянно билось в висках. Мозг отчаянно прокручивал события последнего дня. Он в тупике, он не может выбраться.
 Это поможет тебе, когда ты не сможешь выбраться.
 В голове всплыла эта сценка. Он не хотел брать это сморщенное вещество похожее на гриб. Стас вспомнил, что положил его в карман. Он судорожными руками вытащил его и поднес к носу. Точно гриб. Поганка?
 Но, если ты используешь это, то умрешь в этом мире.
 Она сказала в этом мире, но останется ли он жив в том?
 Все равно у Стаса не было выбора. Он засунул гриб в рот. Тот как слизень провалился в желудок. Стас ждал, что его сейчас хватит удар или скрутит от боли. Но ничего не происходило. Стало душно, и он покрылся потом. Маленькое темное пространство быстро развивало клаустрофобию. Особенно было противно, что он ничего не видит. Не видит, здесь темно и он не видит…
 …душно…
 …не видит…

17
 …не видит, потому что его глаза закрыты. Он открыл глаза и увидел небо, покрытое черными тучами, увидел своды деревьев, стволы.
 Он медленно встал. Кругом был лес. Все выглядело, будто в тумане или он смотрит через какую-то пленку. Куда идти? Здесь все равно душно, очень тепло, Стас покрывается потом.
 Он идет прямо. Пробирается сквозь кусты и находит тропинку. В горле пересохло, надо попить воды. Он слышит журчание реки и идет навстречу ему. Но реки все нет, очень жарко.
 И Стас выходит на поляну трех белых стволов. От ужаса он хочет бежать обратно, но замечает, что на цепях, привязанных к белым стволам, посредине поляны висит гроб. Он доверху наполнен ярко-красной вишней. Стас подходит к гробу. Вишня такая красива и такая сочная. Стас хватает жменю, сок течет между пальцами и сует в рот, жадно глотая сладкий сок. Он кашляет, сок попадает не в то горло, даже здесь тяжело дышать. Стас не может понять, почему воздух такой густой. Почему тут жарко и он все время потеет.
 Но искать ответы на эти вопросы ему не хочется. Он хочет еще и еще больше вишни. Руки уже по локоть в соке, он капает на майку и джинсы. И здесь душно. Стас смотрит на небо, быстрее бы пошел дождь, охладил его. Он выплюнул горсть косточек и наклонился за новой порцией.
 Холодный ужас пронзил его ум. Вместо вишен гроб был наполнен красными червями. Резкий порыв ветра зашумел листьями, словно в издевку над ним. Казалось, что все деревья, ветки и листья смеялись над ним. Стас в ужасе отходит от гроба, и тот начинает наклоняться. Черви красным потоком устремляются к его ногам, они все льются и льются. Столько червей не влезет в гроб.
 Стас делает еще два шага назад и падает вниз. В яму, за ним устремляется поток червей. Они начинают заполнять яму. Стас пытается встать, но скользит на них и падает. Они заполняют яму, и Стас не может выбраться. Они забиваются ему рот и нос. И Стас начинает задыхаться. Отчаянно не хватает воздуха. В последнюю минуту

18
 легкие Стаса заполняются воздухом альтернативного «Сити-центра». Он глубоко вдыхает, рядом с ним сидит Катя. Он садится, она постукивает его по спине.
 - Все в порядке, - приговаривает она.
 Стас пытается нормализовать дыхание. В последнюю секунду он оказался в этом теле, а не отправился на небеса.
 - Боже, что это? – Катя проводит рукой по губам Стаса. – Кровь? – она показывает ему палец. – Да у тебя все руки в крови.
 Рядом стоит испуганная Кристина.
 - Это вишневый сок.
 - Что? – Катя смотрит на него, как на сумасшедшего.
 Стас отдышался и попросил воды. Кристина мигом принесла банку пепси-колы. Стас снял крышку, в которой торчала трубочка, кинул ее на пол и жадно глотнул. Потом заглянул в банку, нет ли там червей?
 После этого он рассказал, что произошло с ним в реальном мире. Девушки в ужасе смотрели на него, особенно, когда он рассказал о гробе, наполненном вишней, и как та превратилась в червей.
 Катя рассказала ему, что они легли спать, когда Стас уснул. Потом она услышала, что он задыхается, и подбежала к нему. Она увидела, как он покрывается потом, и температура тела стала возрастать. В конечном итоге она сделала ему искусственное дыхание. Когда Стас стал дышать, подошла Кристина.
 Стас посмотрел на Катю. Ее подбородок был вымазан вишневым соком.
 - У тебя подбородок вымазан.
 Катя провела пальцами по подбородку и облизнула.
 - Это точно вишневый сок? Такой необычно сладкий.
 - Надо умыться, - сказал Стас, разглядывая свои руки. Если бы он вышел на улицу, окружающие подумали бы, что он убил кого-нибудь.
 Они сходили в туалет и привели себя в порядок.
 - Ты теперь не будешь засыпать? – спросила Катя, вытирая лицо салфеткой.
 - Нет, наверное. Я, наверное, уже умер в том мире, - Стас вспомнил о прабабушке. Что родители ей скажут?
 - У меня теперь нет фонарика, к сожалению, меня похоронили без него.
 - Шутник, - сказала Катя, комкая салфетку и бросая ее прямо на пол. – Откуда у тебя крестик? – Катя протянула руку к нему.
 - Тетя Галя надела, - презрительно сказал он, срывая крест с шеи. Он кинул его в унитаз, но крестик упал рядом.
 Стас посмотрел на «разлитые» зеркала.
 - Почему в этом мире нет зеркал? – задал вопрос скорее в никуда, чем кому-либо.
 Но Катя ответила:
 - Не знаю.
 Она развернулась и вышла из туалета.
 - ****ь, куда она подевалась? Кристина!
 Но Кристина не ответила.
 - Я не хочу искать эту дуру. Она меня взбесила за пять минут знакомства.
 Стас искоса посмотрел на нее.
 - Ревнуешь?
 - Я? – она пыталась изобразить на лице полное безразличие, но у нее это плохо получилось. – Нет, - она пошла в кафе.
 - Стоять! – услышали они за спиной.
 У колонны стояла Кристина, за ней она и пряталась. В руках она держала пистолет.
 - Кристина, брось пистолет, - как можно спокойнее сказал Стас.
 - Заткнись! – заорала Кристина. – Ты оказался слишком рано в этом мире. Ему еще нужны жертвы, поэтому ты пойдешь со мной, - она повернула пистолет в сторону Кати.
 - Кристина...
 - Заткнись, я сказала. А ты шевели своей толстой жопой. Потаскушка, значит? Я тебе покажу, кто из нас потаскушка, - Кристина хищно улыбнулась.
 Стас потихоньку левой рукой вытащил дневник, а правой нож. Только сейчас он понял, что нож не перемещался из этого мира в реальный. Он кинул дневник в сторону. Тетрадь шлепнулась о кафель и проехала еще несколько сантиметров. Кристина повернулась в ту сторону, и Стас метнул в нее нож.
 Огромное лезвие вонзилось в левый глаз. Пистолет тут же выстрелил, Стас и Катя упали на пол. Кристина уронила оружие и пыталась вытащить нож. Она ревела как дикий зверь. Она стала метаться из стороны в сторону. Ее голова стала просвечиваться, она была похожа на стекло.
 Остерегайся стеклянных подделок, не верь надписям.
 Она была подделкой, причем стеклянной. И Стас поверил ее записям в дневнике и записке на полу. Как же он был глуп, Катя могла пострадать из-за него.
 Стеклянная подделка все больше теряла свои человеческие формы и становилась прозрачной. Она скрипела, будто пережевывают стекло. Но все так же безуспешно пыталась вытащить нож. Лезвие было хорошо видно сквозь стеклянные мозги. Подделка встала на колени и упала лицом вниз. Голова разбилась на осколки, среди них лежал нож. Стекло растаяло, как лед и почернело. Чернота стала расползаться по полу, взбираться по стенам и колонам на потолки. Она расползалась по всему центру. Магазины превращались в заброшенные помещения, многие лампы перестали гореть. Она расползалась до тех пор, пока не заполнила весь центр, пока он не приобрел вид заброшенного помещения, гниющего изнутри от сырости. Лампы продолжали взрываться, но некоторые остались, еще сохраняя тусклый свет в альтернативном центре.
 Вскоре стало тихо, где-то вверху мигала лампа.
 - Что это было? – Катя продолжала лежать на теперь уже грязном полу.
 - Подделка, - Стас встал и стал оттряхиваться.
 - Какая подделка? – Катя тоже встала.
 Стас рассказал ей о том, что говорила гадалка. В прошлый раз он забыл об этом рассказать. Черная тетрадь лежала там, куда ее кинул Стас.
 - Не верь надписям. Зато они же нас и спасли, - она наклонился к пистолету.
 В обойме было шесть пуль. Стас поставил пистолет на предохранитель.
 - Это что за пистолет? – спросила Катя, будто всю жизнь ими увлекалась.
 - Макарова.
 - А, на другой, наверное, у нее денег не хватило.
 Стас улыбнулся.
 - Вот сука, ты посмотри, как она тут все засрала, - Катя взмахнула руками, как уборщица в отеле, которой предстоит убирать номер после бурной пьянки. – Куда теперь пойдем?
 - На первый этаж, поищем выход.
 Под потолком взорвалась лампочка, и стало еще темнее. Они спустились по неработающим эскалаторам. Первый этаж заволокло туманом. Автоматические двери оказались открыты.
 - А куда мы вообще, собственно, идем? – Катя вдруг осознала, что они все время куда-то идут.
 - Расхлебывать всю эту канитель. Если он мой почти…, - он хотел сказать брат, но тут же замолк. – Близнец, то, возможно, он у меня дома.
 - Но мы находимся на другом краю города, как мы доберемся домой?
 - Что-нибудь придумаем.
 Стоянка перед торговым центром была заставлена разбитыми троллейбусами, мрачно глядящих на них сквозь клубы тумана. Стас достал пистолет и снял с предохранителя.
 - Думаешь, где-то здесь погиб Миша? – Катя сказала это как можно тише, в руке блеснуло лезвие ножа.
 - Думаю, да. И где-то здесь ходит собака и монстр. И кто знает, сколько их еще здесь. Будем идти, как можно тише.
 - Хорошо, - Катя тут же наступила на железную банку. Под яростным взглядом Стаса она сказала: - Извини.
 Они подошли к ряду троллейбусов. Стас пошел первым, Катя шла за ним и все время оборачивалась. Через несколько шагов Стас остановился, Катя, смотревшая назад, врезалась ему в спину.
 - Что слу…
 - Шшш, - он повернулся к ней и прошептал в ухо, - Слышишь шаги?
 Катя прислушалась и, услышав шаги, крепче сжала рукоять ножа. Она кивнула. Где-то рядом загавкала собака, ребята подскочили от страха.
 - Бежим, - Стас схватил Катю за руку.
 Он старался смотреть под ноги, но в тумане ничего не было видно. Не дай бог, он упадет, Катя упадет на него, и собака их догонит. Бочкообразный монстр двигался медленно, но Стасу не хотелось с ним встречаться. Собака была куда опаснее.
 Они выбежали на открытую площадку. Эта была центральная аллея, ведущая к входу в центр. Здесь росли цветы, освещаемые тусклым фонарем. Слева загавкала собака. Они были хорошей мишенью, стоя под фонарем.
 - Вон она, - сказала Катя, разворачивая Стаса за плечи.
 Стас увидел собаку, которую можно было назвать собакой лишь поверхностно. Синяя кожа с клочьями шерсти была покрыта гниющими струпьями. Из пасти текли слюни, глаза тоже гноились.
 Стас направил пистолет в ее сторону. Собака продолжала бежать. Когда до них оставалось пару метров, Стас выстрелил. Выстрел прозвучал неожиданно громко и разнесся над стоянкой. Пуля отстрелила собаке часть черепа, из которой брызнула кровь. Ошметок черепа отлетел на несколько метров, но собака продолжала бежать.
 - Стреляй! – крикнула Катя.
 Собака была очень близко, в тусклом свете фонаря ее глаза выглядели дикими и злыми. Второй выстрел, как и первый, был громкий, его звук улетел в небо. Пуля попала в ту дыру, что оставила первая. Собака перекувырнулась через голову и начала храпеть, выплевывая на ухоженный газон сгустки крови. Она попыталась встать, но упала на бок. Стас подбежал к ней и со всей силы наступил на череп. Собака взвизгнула, и Стас снова наступил. Он почувствовал, как хрустнул череп, и мозги растеклись по траве.
 Сзади он услышал тяжелые шаги. Бочкообразный монстр шел к ним, в правой конечности он держал голову Миши. Стас схватил Катю за руку.
 - Бежим отсюда.
 Они побежали к дороге. Но ни одной машины не было. В клубах тумана таинственно светили две фары. Стас направился к ним. Это оказался обычный трамвай, стоящий на остановке с распахнутыми дверьми. Стас поднялся внутрь, свет казался таким ярким. Он пошел через вагон к кабине водителя.
 - Ты умеешь водить трамваи? – спросила Катя, поднимаясь на заднюю площадку.
 - Нет, но сейчас научусь.
 Он сел в сидение водителя, оно скрипнуло под ним. Стас переключил три рычажка, и двери закрылись. Он нажал на кнопку под надписью «питание», и трамвай послушно загудел. Стас посмотрел вниз – всего две педали, газ и тормоз. Стас потихоньку нажал на левую педаль, и трамвай послушно поехал. Стас прибавил ходу, трамвай стал разворачиваться и жалобно скрипеть. Катя стояла рядом.
 Проезжая мимо остановки, они увидели монстра. Он успел выйти на дорогу, но явно был разочарован, что его жертвы убежали. Он кинул голову, и она ударилась об окно слева. Катя вскрикнула, на окне остался кровавый след.
 - Надеюсь, там дальше ничего не загораживает дорогу, - сказал Стас.
 Трамвай выхватывал землю всего в паре метров от него.
 - Такой густой туман, я не успею остановиться.
 - Держи руку на кнопке экстренного тормоза.
 Стас оглядел панель, вместо кнопки была дыра.
 - Во избежание падения держитесь за поручни. Следующая остановка ад, - сказала Катя.
 - Мы едем на «Радугу».
 - Оу, дорогие пассажиры, к сожалению, я ошиблась, следующая остановка – производственное объединение «Радуга». Остановок не будет.
 Парк имени Горького выглядел таинственно. Казалось, клоки тумана зависли между деревьями.
 - Не хотела бы я там оказаться, - сказала Катя, поежившись.
 Они разогнались на улице Коммунаров, но Стас остановился около Кооперативного рынка. Он открыл первую дверь и стал выходить.
 - Ты куда, - Катя не нравилось, что они остановились.
 - Проверить стрелку, нам надо ехать прямо, а не направо.
 Стас подошел к стрелке, придется ее передвигать. Он подошел к трамваю и достал железный шест, им он передвинул стрелку и вошел в трамвай с шестом. Он поставил его в угол, сел на сидение и закрыл дверь. Потом медленно нажал на педаль. Трамвай потихоньку пополз вперед, он стал греметь на разветвлении.
 - Посмотри, - Катя похлопала его по правому плечу.
 Стас посмотрел направо. Там, где раньше был проезд, грудой лежали трамваи, загораживая проезд. Было такое ощущение, что они лежали здесь очень много лет.
 На пересечении с улицей Горького Стасу вновь пришлось переключать стрелку. Драматический театр массивной фигурой вырисовывался из тумана.
 Они молча проехали до улицы Одесской. Катя посмотрела на блинную. Она так ни разу туда и не сходила. А подруги говорили, что блины там очень вкусные.
 Они проехали Гаврилова, и Стас заволновался насчет моста. Мост был на улице Офицерской и проходил над железнодорожными путями. Он был очень старым, возможно, он рухнул. Повернув на Офицерскую, Стас притормозил и поехал очень медленно.
 - Почему мы едем так медленно, - Катя все время стояла с боку.
 - Здесь мост, он мог обрушиться. Я не хочу, чтобы мы провалились.
 Фары все выхватывали и выхватывали новые метры трамвайных путей. Но мост оказался целым, и Стас облегченно вздохнул. После остановки Зип, рельсы свернули вправо. Они доехали до Сорок лет Победы, и Стас остановился. Здесь была развилка, которой раньше не было. Рельсы сворачивали влево и шли по Сорок лет Победы. Стас удивленно открыл двери и вышел. Катя тоже вышла.
 Движению прямо мешал стоящий поперек рельс трамвай. Зато налево можно было ехать. Стас и Катя жили почти в конце этой улицы, но идти пешком им совсем не хотелось. Тем более вдоль Первомайского парка. Стас переключил стрелку и сел на свое место. Катя снова встала рядом с ним.
 Было как-то дико ехать по этой улице в трамвае в качестве водителя, по которой он привык ездить на троллейбусе в качестве пассажира. Эту улицу трамваи пересекали в двух местах, но никогда по ней не ходили.
 Стас ехал медленно, не зная, что может поджидать их в дальнейшем. Они доехали до Московской, где трамваи второй раз пересекали Сорок лет Победы. Но стрелок здесь не было, рельсы были строго перпендикулярны. Проехав переезд, Стас забеспокоился.
 Что ждет его дома?

19
 Он остановил трамвай напротив дома 144. Его дом был сбоку, но его не было видно из-за тумана и деревьев. Катя посмотрела прямо. Рельсы просто обрывались, и дальше было невозможно проехать. Ее дома не было видно, но она очень хотела сходить туда и посмотреть, что с ним стало.
 Стас открыл двери, но продолжал сидеть на своем месте. Он собирался с духом. Может, сейчас он найдет ответы на свои вопросы. Сейчас он увидит своего брата-близнеца. Он вздохнул и встал.
 Они вышли на улицу. Асфальт от сырости был темный. Сквозь тучи и туман светила призрачная луна, превращая все вокруг в бледное изваяние. Ребята обошли 144-й дом и стали обходить переход. Из него послышалось рычание, потом раздался вой.
 - Ребята, у вас закурить не найдется? – голос прозвучал где-то рядом, но хозяин его отсутствовал.
 Катя и Стас озирались по сторонам.
 - Эй, я здесь, - голос доносился откуда-то снизу, у стены перехода.
 - Стас, пойдем отсюда, мне это не нравится, - Катя занервничала.
 Ребята пошли прочь от перехода.

20
 Бомж сидел у стены перехода, греясь под солнцем. Проходящие мимо люди смотрели на него с отвращением. Но ему была все равно, он хотел покурить, а денег не было ни копейки. Запасы недокуренных сигарет быстро испарились. Он уже было собрался встать и пойти на поиски окурков, когда он увидел парня с девушкой. Они выглядели очень странно, и были словно прозрачны. Одежда была грязная, и они явно устали. И куда-то спешили. И еще ему показалось, что они шли осторожно, боясь чего-то. Они крались. Все это показалось ему довольно таки странным. Но бомж все равно решил попросить у них закурить.
 - Ребята, у вас закурить не найдется? – спросил он, когда они проходили рядом.
 Парень с девушкой в страхе стали озираться. Они явно его не видели. Бомж молча помахал рукой, девушка скользнула по нему взглядом, но не увидела его. И только теперь бомж подумал, что они тусклые. Он подумал, что это привидения, но привидения посреди белого дня? И что-то его насторожило, может, ребята попали в беду?
 - Эй, я здесь, - он продолжал махать рукой.
 Девушка с опаской посмотрела на него, но не видела его. Она прижалась к парню и сказала:
 - Стас, пойдем отсюда, мне это не нравится.
 Ребята развернулись и пошли дальше. Бомж удивленно почесал голову, он увидел сквозь них кафе. Потом они растворились. Бомж решил, что у него глюки и надо убраться с солнца. Голову уже напекло.

21
 - Что это было? – тихо спросила Катя.
 - Не знаю, - ответил Стас. – В этом мире что ни было – лучше держаться от этого подальше.
 Его сердце забилось сильнее, осталось обойти остановку и дом будет рядом.
 Во дворе было тихо. Дом выглядел как дом. Стас осторожно открыл дверь подъезда, на первом этаже тускло горела лампочка. Они поднялись на второй этаж, Стас открыл дверь ключом. В квартире все было как обычно. Стас пошел в свою комнату. Постель заправлена.
 - Стас, - позвала Катя.
 Он вошел в комнату и почувствовал запах гари. В центре комнаты стояло два кресла, в каждом сидел обгоревший человек. Тела продолжали дымиться. На столике перед креслами лежала газета, кто-то красным маркером обвел статью. Стас взял газету.
 «Пожар, случившийся на кануне в станице Кабардинской, унес жизни людей», - гласил заголовок. Дальше шла статья, о том, что сгорело два соседних дома из-за удара молнии. В одном доме никого не было, но хозяйка пропала. В другом – сгорело пять человек. Внизу была черно-белая фотография сгоревших домов. Стас без труда узнал дом ведьмы и родственников. Значит, ведьма осталась жива. В тети Галином доме сгорело пятеро, прабабушка была ни в чем не виновата, но она тоже умерла.
 Стас не стал дочитывать статью. В обгоревших телах он узнал свою мать и отца. Почему случился пожар? Причастен ли к этому его брат? Он швырнул газету на пол. Причастен или нет, неважно. Теперь осталось только найти его.
 Стас стоял перед столиком, размышляя, он смотрел на мебель у стены. Мелкая дрожь резко усилилась, и стена вместе с мебелью провалилась в черную бездну. Катя стоявшая у стены потеряла равновесие, она балансировала на краю пропасти. Стас обогнул кресло и взял ее за руку. Но пол под ней провалился, и она стала падать. Стас сжал руку, но Катина рука выскользнула. Она провалилась.
 - Нет!
 Стас не мог поверить, что все произошло так быстро. Пол продолжал проваливаться, край пропасти подкрадывался к Стасу. Он повернулся к коридору, но оттуда тоже ползла пропасть. Стены вмиг ушли в темноту, над головой затрещал потолок, он мог обрушиться в любую минуту.
 Стас открыл окно и посмотрел вниз. Падать недалеко, и он прыгнул. В полете, он зацепился за ветку и упал головой о землю, потеряв сознание.

22
Ты держи меня крепче
И спасти будет легче
Мы должны удержаться
Остаться, остаться…

23
 Никто не знал, кроме нее самой, кто еще присутствовал на похоронах Стаса. Гадалка, или ведьма, как называл ее Стас, пошла за ними на реку. Она знала, что они что-то сделают со Стасом. Но время шло, они беззаботно купались в реке и грелись на солнце, и старуха думала, что ошиблась.
 Но, когда мать Стаса предложила пойти и посмотреть на белые стволы деревьев, она поняла, сейчас что-то произойдет. Стас охотно согласился, старуха сжала крест и поднесла к губам. «Нет, мальчик мой, не ходи туда. Они причинят тебе вред», - но он не услышал ее. Она уже разучилась передавать мысли другим людям.
 Когда они закопали Стаса, она стояла в кустах с другой стороны и читала молитву. В кармане был специальный отвар, которым она должна была окропить могилу, при условии, что Стас съест гриб.
 Мать Стаса лила слезы и на могилу не смотрела. Отец держался из последних сил. Тетя Галя и дядя Вася смотрели на могилу, как на завершенный проект, успешно выполненный. Они стояли очень долго, старуха спешила, Стас мог задохнуться в гробу или сойти с ума. Потом дядя Вася собрал лопаты, молоток, оставшиеся гвозди, и они все ушли. Отец прижимал мать.
 Старуха выждала еще немного и выскочила на поляну. Она вылила красную жидкость в изголовье могилы. И стала произносить заклинание на неизвестном языке. Небо стало хмуриться, и старуха обрадовалась. Значит, Стас проглотил гриб. Через минуту налетел сильный ветер, все небо заволокло черными тучами. Старуха возвела руки к небу и кричала, что есть силы, ее горбатая спина выпрямилась. И в то место, где соприкасались три белых ствола, ударила молния. Электричество по стволам прошло до земли и исчезло. Через час вторая молния ударила в дом, где жили родственники Стаса.
 Гроза продолжалась всю ночь. Старожилы говорили, что ни помни такой сильной грозы за всю свою жизнь. Бабки поговаривали, что это ведьма ее вызвала, так как после этого ее никто не видел. И вдруг бабки осознали, что никто из них не знает имени ведьмы. Они перекрестились и мысленно послали ее к чертям.

24
 Стас очнулся и не сразу понял, где находится. Его кроссовок правой ноги свешивался над пропастью. Стас поднялся и посмотрел вниз. Дома словно не существовало, только одна чернота, поддернутая клубнями тумана.
 Он потрогал лоб, на нем выросла огромная шишка. Он поморщился от боли. Ногой он столкнул кирпич в пропасть. Тот бесшумно улетел.
 В голове стоял образ Кати, и крутилась какая-то песня. Название песни и кто ее поет, он не знал. Но она назойливой мухой повторялась и повторялась.
 Он повернулся к дороге и увидел вход на Биофабрику. Стас понял, что она его вторая половинка. Биофабрика – его зло, его отрицательная натура. И где-то там скрывается его злое я.
 Брат-близнец.
 Только лучше.
 Он перешел дорогу и вошел на территорию. Ворот не было. Стас оглядывался по сторонам, не зная куда идти. Из-за угла здания вышел бочкообразный монстр. Стас испугался, но спокойно вытащил пистолет. Как он умудрился его не потерять, один бог знает. Если он, конечно, заглядывает в этот мир.
 Стас прицелился в голову и выстрелил. Монстр продолжал спокойно топать в его сторону. Он выстрелил еще два раза подряд, но, похоже, пули не причиняли монстру никакого вреда. Сзади он услышал еще шаги. Стас оглянулся. Огромная пасть с множеством острых зубов раскрылась и заревела. Последнюю пулю Стас отправил туда. Монстр заревел и упал на землю. Стас швырнул в него пистолет - хотя монстр уже умер - и решил убежать от другого.
 Бочкообразный монстр сомкнул руки, будто играл в салки, но промахнулся. И медленно пошел за Стасом.
 Стас увидел водонапорную башню и какое-то строение. Там было тихо, но он все равно оглядывался по сторонам и двигался как можно быстрее и тише. Он обогнул непонятное строение и провалился в видение.

25
 Он стоит рядом со стариком на раскаленном асфальте. Маленькие дети кидали склянки вверх и уворачивались от них. Но все происходило очень медленно. Дети стали убегать, только маленький Стас остался на месте. Старик начал к нему подходить, но мальчишка засверкал пятками.
 Стас смотрел в спину убегающего мальчонки, в свою спину. Это было удивительно и странно. Старик останавливается и тоже смотрит мальчику вслед, ему его не догнать, но он может проследить, что дети перелезли через забор.
 Когда маленький Стас пробегает мимо входа в бомбоубежище, то весь мир заполняет белый свет. Стас закрывает глаза рукой, но старику, похоже, свет не ослепляет глаза. Он только водит головой в разные стороны.
 Стас следит за взглядом старика и видит два маленьких Стаса. Он не верит свои глазам, но видит двух одинаковых мальчиков. Один продолжает бежать к забору, другой – в бомбоубежище. У обоих в руке по склянке. Тот, что бежал к забору (реальный Стас) благополучно его перелазает. Второй (альтернативный Стас) скрывается в бомбоубежище. Старик начинает идти за вторым мальчиком.
 Асфальт вдруг становиться горячим, он белеет и белеет до тех пор, пока белый свет не ослепляет Стаса. Он закрывает глаза рукой, и воздух сдвигается.

26
 Он оказывается там, где стоял. Около непонятного здания, во тьме, и плывущих клубах призрачного тумана.
 Стас теперь понял, откуда взялся у него брат. Он разделился еще в детстве, но как это произошло, он не помнил. Все эти годы он не знал, что с ним произошло. Откуда знали родители?
 Это было уже так неважно. Он потерял их и потерял единственного друга в этом мире – Катю. Осталось разобраться с самим собой.
 Стас пошел к бомбоубежищу. Под ногами хрустело стекло, осколки, которые он с друзьями сделал, кидая склянки вверх. Он вспомнил, как залазил с друзьями на гаражи, перелазил через забор. Как он боялся собак, которые могли здесь бродить и накинуться на них. Боялся, что их увидит охранник и натравит на них своих собак. И забыл обо всем этом, когда увидел ящики со склянками. Ребята постарше загребали их горстями и кидали вверх. Стасу нравилось, как они блестели на солнце и разбивались об асфальт. Он подошел к ящикам и взял одну склянку. Ему так хотелось взять огромную кучу и кинуть их вверх и смотреть, как они блестят. Но он не успел взять вторую, к ним шел старик. Друзья побежали прочь, а Стас оторопел. Они оставили его одного, наедине со стариком. Он знал, что старик начет ругаться. Но, поняв, что тот еле двигается, пустился наутек. Он помнил, как подбежал к забору и подпрыгнул. Его друзья схватили его за руки и подтянули. Крапива, словно прощаясь с ним, ужалила его за ногу. Только на гараже он понимает, что в его руке осталась склянка. Он выбрасывает ее между забором и гаражом. Потом они идут есть шелковицу, и все забывается.
 Стас подошел к входу в убежище. В этом мире нет наркоманов и бомжей, которые могли здесь накидать шприцов, бутылок и вылить из себя галлоны мочи. Но здесь все выглядит заброшенным. В коридоре горит свет. Маленькая лампочка освещает ему дорогу. Он обходит груды железа, сеток и решеток. И попадает в большое помещение. Здесь он никогда не был и не хотел быть. Плесневелые стены давили на голову и сознание. Стас вспомнил, как лежал в гробу. Это тоже было своего рода гроб, только железобетонный.
 Стас не знает куда идти, но открыл единственную здесь дверь. На полу он заметил осколки склянки. Его брат бросил их здесь. Стас безошибочно сворачивает направо и открывает дверь в «дизельную».
 Он вздрагивает. По середине комнаты стоит своего рода бассейн, полный красной вишни. Больше здесь ничего нет. И Стас прыгает в этот бассейн.

27
 Он падает и падает, пока не приземляется на что-то твердое. Он поднялся, правая нога стала болеть. В круглой комнате были двое. Катя висела вниз головой над ямой, как только Стас посмотрел в нее, у него встали дыбом волосы. Эта яма была центром его зла, из нее доносилось детское пение. Катю, похоже, приносили в жертву.
 Около ямы стоял маленький мальчик. «Так вот он какой, мой почти близнец», - подумал Стас, подходя к ним.
 Мальчик, точная копия маленького Стаса, вздрогнул и отошел от ямы.
 - Стас, - прошептала Катя.
 - Как ты сюда попал? – детский голосок был неуместен в такой обстановке. – Хотя, неважно, главное, что ты тоже здесь, - его лицо настолько исказилось от радости, что Стас испугался.
 - Что ты собираешься делать? – Стас посмотрел на Катю, она продолжала опускаться в яму. Казалось, что веревка сверху выходит из бесконечности.
 - Я хочу вернуть себе то, что принадлежит мне. Это ты, - маленький Стас указал пальцем на большого и засмеялся. – Я столько лет томился в собственном мире, так долго создаваемом мной. Я так долго ждал людей, которых я приносил в жертву злу, помогающему стоить этот мир. Но, когда их число стало большим, мне стало легче убивать. Мой мир стал поглощать твой, и все больше и больше людей приносилось в жертву. Осталась последняя жертва, она. Потом я сольюсь с тобой, и тогда мой мир вырвется наружу. Мой мир зла и ненависти.
 - Я не позволю тебе это сделать, - Стас хотел подойти к Кате и снять ее.
 Но из дыры вырвалось жуткое рычание, все кругом затряслось, и Стас, потеряв равновесие, упал.
 - Поздно! – маленький мальчик торжественно развел руки и засмеялся в предвкушении победы.
 В помещении стало светло, и Стас увидел два обгоревших тела, висящих по обе стороны от мальчика. От них отходили трубочки с жидкостями. Один из них открыл глаза. Стас в ужасе отпрянул назад.
 - Прости, - сказал отец. – Мы не хотели.
 Комок страха и жалости застрял у Стаса во рту.
 Из ямы снова послышалось рычание, и земля задрожала еще сильнее. Клубы пара повалили из нее, Катя начала дергаться.
 - Стас, спаси меня, - в следующую секунду веревка оборвалась.
 Катя снова исчезла во тьме, и Стас снова не смог ее спасти. Пар заволокло обратно в дыру. Стас почувствовал, что его окружают клубы пара. Они поднимались от ног к голове, он чувствовал, что теряет форму. Он чувствовал, что не хватает в нем какой-то части, словно детальки в пазле. И сейчас эту детальку поставят на место.
 Вокруг маленького Стаса тоже начал кружиться пар, он стал прозрачным, лицо его отражало триумф. Они стояли по разные стороны дыры зла, окутанные паром и начинали сливаться. Тонкие нити пара от обоих тел начали ускользать в дыру, чтобы сплести воедино одного человека.
 Два страшно обгоревших тела смотрели за всем происходящим. Они увидели, как из ниоткуда появилась старуха. Она взмахнула чем-то похожим на кисточку. Из кармана она достала шар, поцеловала его и подошла к маленькому Стасу сзади. Она возвела шар к потолку и закричала какие-то слова.
 Из дыры вырвался рев. Маленькие нити, уносившие с собой тело маленького мальчика, поменяли направление. Теперь они летели в шар. Тело маленького Стаса становилось прозрачным и в виде пара летело в шар. Когда последний клубочек пара влетел в шар, из дыры снова донесся рев. И дыра начала расширяться, пол и стены проваливались в нее. Весь альтернативный мир проваливался сам в себя, самоуничтожаясь.
 Потом настала тьма.

28
 Стас проснулся в своей постели. Самый реалистичный сон был прожит. Он медленно пошел в ванную. Зеркало отразило большую шишку на лбу. Пока Стас умывался, он решил сделать ремонт. Старая обстановка хранила много воспоминаний, надо их забелить. И первое, что он сделал, это выбросил два кресла, что стояли посередине комнаты. Подумав немного, он выбросил и столик.

 Через несколько дней бомж снова увидел Стаса. Но просить сигареты не стал, а сразу пошел искать окурки.

 В глухом уголку Краснодарского края, в деревне Темнолесская появилась гадалка. Она жила в осунувшемся домике на окраине деревни. Самые смелые жители ходили к ней гадать. И все удивлялись ее черному шару. И всех он пугал, они понимали, что в нем заключено зло. Потом старуху признали ведьмой, и никто с ней не стал общаться. Старухе только это и надо было. Она хотела спокойно дожить свой век. Только какой по счету, она и сама не помнила.
 Но страх не давал ей покоя. Она боялась, что кто-нибудь снова будет проходить через тонкую мембрану между мирами, когда та закроется. И один бог знает, что может случиться тогда. Один бог знает, какой человек в нее попадется.
 Она знала, что в Темнолесской эта мембрана очень тонка. И она ждала, под тяжестью страха, но ждала.