Святая рассказ-нона

 
 
 Пролог.
 Есть ли в жизни что-то святое или кто-то святой?.. Кому она интересна – грешная, грязная, некрасивая, - но та, которой мы жить обязаны? А, может, кому-то не все равно?..
 Мне снилось, что Христос воскрес
 И жив, как я и ты.
 Идет, несет незримый вес,
 А на руках - бинты.
 Идет по умершим дворам
 Пустынных городов.
 И Слово жаждет молвить нам,
 Но не находит слов...
 В.Бутусов – «Мне снилось...»
 16.10.04.





 Хагалз.1

 Да, я отшельник
Маг и волшебник
Тяжек мой путь.
Древние тайны
всех мирозданий
Мне под силу
М.Пушкина-«Отшельник».
Была золотая осень, и как раз то время – вечер еще не наступил, но день уже уходил ночевать в свои владения. Бушевал ветер, срывая листья с деревьев, и низвергал их наземь.
В этом городе никогда не происходило ничего странного – все было ясно и просто. Но сегодня прохожие могли наблюдать необычную картину.
По улице шла девушка. Ее ступни выверено ударяли асфальт, но, со стороны, казалось, что она всего лишь куда-то спешит. Одета эта юная особа была довольно просто: светло-сиреневая хлопчатобумажная куртка, черные прямые джинсы и серые ботинки на платформах. Ее золотые волосы украшал ободок, который казался диадемой. На миловидном лице не было ни грамма косметики, даже гигиенической помады – только естественная холодная красота.
С первого взгляда, ничего особенного об этой девушке нельзя было сказать. Но прохожие, увидав ее, в лучшем случае, оборачивались вслед идущей, а в худшем, – вскрикивали: «О Боже!» - и всплескивали руками. А все потому, что глаза ее были закрыты, но златовласая шла, не оступаясь и не спотыкаясь.
Возле глиняной дамбы девушку догнал юноша – высокий, ладный и красивый. Его лицо чем-то напоминало героя японского мультфильма-анимэ: вытянутое, с треугольным подбородком, большими карими глазами, тонким носом, правильным ртом, и черными, как смоль волосами – красавец, о котором мечтала бы каждая из нас.
- Девушка! – окликнул он идущую. Та остановилась и обернулась, но глаз не открыла.
- Простите, вы не могли бы уделить мне несколько минут?
- Пожалуйста! – презрительно бросила златовласая, не разжимая век.
- Извините, - начал юноша, - но я просто увидел вас и решил, что вам плохо. Может, я смогу чем-то помочь?
- Нет, мне не нужна помощь, - ответила девушка.
- А как вас зовут? – поинтересовался молодой человек. – Просто неудобно обращаться к человеку, не называя его по имени. Я – Алексей.
- Что вам мое имя? – усмехнулась незнакомка, не поднимая закрытых глаз. – Ладно, зовите меня Хельгой.
- Хельга... - произнес Алексей задумчиво. – Красиво... Если я не ошибаюсь, «святая», в переводе со скандинавского. Это ваше настоящее имя?
- Вы хотите знать мое настоящее имя? Я - Хель. Я управляю подземным царством. Все умершие попадают ко мне, кроме девушек и настоящих воинов, но последних осталось очень мало. Хотя зачем я тебе все это говорю, ведь ты тоже далеко не настоящий воин!
- Хельга, - вновь обратился к ней Алексей. – А почему вы не откроете глаза и не посмотрите на меня?
- А вы действительно этого хотите? – спросила девушка.
- Да, - ответил юноша. – Вы... Вы очень красивы: ваши волосы словно золотой песок, а в них – драгоценная диадема. Вы – просто королева красоты, значит, ваши глаза также прекрасны – так зачем же прятать их?
- Ну, если вы настаиваете... - проговорила Хель и подняла веки. – Ты сам попросил - получи! – воскликнула она. Ее глаза были холодны, и их взгляд, словно луч лазера, сжигал все на своем пути. И только девушка посмотрела на Алексея, как тот упал в глину лицом и больше не шевелился:
- Полежи-ка немного, подумай над своими поступками! – сказала Хель, повернулась и пошла дальше.
 30.09.04.


 Альгиз. 3
Сегодня:10:30а.м. Ты совсем один, ты в тупике,
В шаге от ада.
Ты ловил зарю, но в кулаке – Серая мгла...
 М.Пушкина – «Небо тебя найдет».
Трасса шла в сторону кладбища. Редкие машины, проезжающие по ней, месили грязь, разбрызгивая ее в разные стороны черными фонтанами. Никто из водителей не смотрел по сторонам, да и смысла в том не было: справа – болото, и слева – болото с трубами теплотрассы и насыпью, по которой ходили поезда.
Сухие камыши шуршали над серой водой. С унылого неба на землю падал снег: белоснежный, словно перья лебедя, он ложился на черную грязь и сразу таял. Темные ручейки стекали с трассы в болото, и оно принимало их с полным равнодушием.
Вдалеке от магистрали над водой стоял железнодорожный мост. Снежинки безразлично падали на рельсы: их жизнь была прожита, а будущее сводилось к банальному круговороту воды в природе. Пути были мокрыми, и железо, отполированное сотнями колес, блестело. По ним шел паренек невысокого роста, в кожаной кепке и потертых джинсах-комбатах. Он двигался к мосту, сунув руки в карманы, понурив голову и абсолютно не разбирая дороги.
Его красивые зеленые глаза были полузакрыты длинными ресницами. Временами паренек скользил или спотыкался о шпалы, но это его не интересовало, равно как и то, что по телу волнами пробегала дрожь – на улице было около нуля градусов. Промоченные ноги замерзли, ступать стало больно – но он уже ничего не чувствовал.
Дойдя до моста, паренек остановился и посмотрел вниз – там лежали равнодушные воды, а над ними, словно пики на полу камеры средневекового замка, торчали камыши. Они были сухи и остры. Ветер угрожающе завывал между опорами: «Уходи-и-и! У-уходи-и!». Где-то вдалеке прогудел поезд-толкач. Снег пошел сильнее. Он бил по лицу мелкими, но очень обидными пощечинами, тая, стекал за воротник, не оставляя места для тепла.
Держась за кусты, растущие на склоне насыпи, утопая в грязных потоках и скользя, паренек спустился под мост. Там сухая серая почва была похожа на золу. Сквозь мелкие камешки пробивалась полынь и конопля. Над болотом стоял железный мосток, а за ним – большой ржавый бак, наполовину заполненный грязью и пластиковыми бутылками. Возможно, здесь раньше была водокачка, но теперь все осталось заброшенным и никому не нужным.
Возле бетонной опоры лежала старая полусгнившая шпала. Паренек медленно опустился на нее. Его тело уже не чувствовало холода, он больше не дрожал, потому что промерз насквозь. Глаза юноши закрылись, а разум отправился вверх – дальше от равнодушной земли и людей, насмехающихся над утонченной душой и оригинальным пытливым умом. Ну, кто мог понять пишущего человека, тем более что вещи, которые выходили с его легкой руки, были далеки от реализма и сентиментальных историй.
Сознание и разум последний раз обнялись на прощание и улетели с грешной земли, покинув холодеющее тело. Сердце тщетно пыталось согреть его, гоняя кровь, но вскоре поняло, что жалкие попытки борьбы с равнодушной и беспощадной природой напрасны, и оставило их... Снежинка упала на руку юноши и уже не растаяла...
...Белые перья ложились на рельсы, словно смертники на плаху. По грязи, рядом со следами только что прошедшего здесь паренька, появилась еще одна цепочка отпечатков ног. В сторону моста шел другой молодой человек. Его зеленые глаза светились, словно самые яркие звезды небосклона – Сириус и Канопус – и их взгляд, казалось, мог бы растопить не только снег, кружащийся над землей, но и лед человеческого равнодушия.
Но самым удивительным было то, что одежда идущего оставалась абсолютно сухой – от него шел такой свет и такое тепло, что снежинки не успевали закончить свой путь на куртке юноши – они таяли, не долетая.
Но молодой человек был чем-то обеспокоен, он внимательно изучал следы недавно прошедшего здесь паренька и понимал, что дело плохо. Светлый поспешно спустился под мост и, увидев замерзшего, воскликнул:
- Ётун4 с Мъёльниром5! Что же ты наделал, дурачок! – сел рядом, обняв уже почти закостенелое тело за плечи. - Холодный, как лед в Нифльхельме6!
Но вот паренек начал дышать, кожа его приобрела нормальный цвет, и, наконец, он открыл глаза и удивленно посмотрел на сидящего рядом:
- Где я? – спросил воскрешенный. – Что произошло?
- Ты очень далеко от дома, - ответил светлый. – Ты хотел замерзнуть здесь, а я этому помешал.
- Зачем? – произнес паренек, глядя куда-то вдаль. – Зачем ты меня спас – чтобы дальше мучиться от игр судьбы?!
- Я тебя, Кирилл, вернул для того, чтобы ты вновь пришел к себе домой, - ответил пришедший. Что бы они не говорили, а там тебя любят и ждут. А норны7, хоть на счастье и скупы, а выделили на твою долю не такую уж и плохую судьбу.
- Норны? – удивился Кирилл. – Почему ты вспоминаешь Скандинавию? Кто же ты?
- Меня зовут Бальдр8, - ответил юноша. – Я здесь, чтобы помогать людям. Скверна с Земли поднимается к нам, в Асгард9. Мой чертог Брейдаблик давно рухнул, потому что зло разъело его стены, словно ржавчина – железо. Вот тогда я и другие асы11 спустились сюда, чтобы спасти людей. Тебе сейчас, как никогда нужна помощь, - продолжал он. – Но ты обращаешься не к тем, а ведь в твоем окружении есть достойные. Вот, к примеру, ваш неформал из литературной студии. Или Ольга – она ведь тоже одинока, а ведь эта девушка могла тебя выслушать, понять, потому что она просто любит помогать людям.
- Так ведь она же, почему-то, не хочет со мной общаться, – возразил Кирилл.
- Ну, вот и выясни! – улыбнулся Бальдр. – У тебя же есть ее телефон?
- Да, - ответил юноша.
- Вот и позвони ей, а там – посмотришь. И, поверь мне, - все будет хорошо! – подмигнул ас и добавил. – Но только в том случае, если ты не будешь сидеть, сложа руки. Все зависит от тебя... А теперь – иди домой, и да прибудет с тобой Великая Сила Добра! Альгиз! – с этими словами светлый поднялся, и пошел вперед через камыши, и вскоре скрылся за снежным занавесом.
- Да, пожалуй, пора, - решил Кирилл, встал со шпалы и отправился по путям на остановку.
 7.10.04.

 Наутиз.10

 Сегодня: 2:35р.м. Отпусти его с миром, скажи ему вслед,
Пусть он с этим проклятьем уйдет:
Пусть никто никогда не полюбит его,
Пусть он никогда не умрет...
И.Кормильцев, «Джульетта».
Алексей провалился в небытие. Перед ним неслась карусель образов: родители, друзья, Ольга и эта странная девушка Хель с ее страшным взглядом. Юноша уже не чувствовал ничего, его душа медленно покидала тело, как вдруг:
- Ну, вставай! Чего лежишь-то?!
Алексей поднял голову и увидел рядом с собой незнакомого мужчину. Одна его щека была полностью прикрыта длинными рыжими волосами, а в больших карих глазах играли озорные огоньки:
- Вставай! – повторил подошедший. – Нечего в грязи валяться!
И тут Алексей понял, что лежит на глиняной дамбе в самой большой луже:
- Так что же произошло? – спросил он, поднимаясь.
- Да, особо-то, ничего, - ответил мужчина. – Вот только наказали тебя за глупости твои.
- А что же я такого сделал? – искренне удивился юноша.
- А ты и не припомнишь?! – ядовито усмехнулся незнакомец. – А сегодня утром, в парке?..
Тут Алексей начал вспоминать: они с Ольгой гуляют в парке... она спрашивает о чувствах к ней... он отговаривается и потом уходит...
- И что? – вновь спросил юноша.
- А то, - ответил мужчина, - что ты обидел ни в чем не повинного человека. Тебе, - продолжал он, - надо было только сказать четыре великих слова: «Я тебя не люблю» - и все встало бы на свои места. А, вообще-то, умные люди, - незнакомец подчеркнул слово «умные», - просто не начинают каких-либо серьезных отношений без чувства. А ты играл с Ольгой три месяца. И, думаешь, останешься безнаказанным?
- Но зачем же что-то чувствовать? – вновь задал вопрос Алексей. – Мне, вот, и без этого хорошо: нет ни привязанности, ни долга – лишь свобода!
- Да, - ответил ему незнакомец. – Я раньше был с тобой согласен. Я – Локи11, бог огня. Сейчас я и другие здесь, чтобы помочь вам, людям, вернуться к нормальной жизни. Но мне, пока я не был здесь, - продолжал бог, - пришлось бывать во многих ситуациях. Так, например, однажды я забрел в Ётунхейм – страну великанов, где встретил Ангброду. Я жил у нее долго, вернее, просто приходил ночевать. Через некоторое время она сообщила мне, что ждет ребенка, и я ушел, абсолютно не чувствуя себя должным нести ответственность. А получилось все очень плачевно: мои дети – волчонок Фенрир, змей Ёрмундганд и девочка Хель, которая, кстати, и стреляла в тебя глазками, были найдены асами и наказаны только за то, что родились. А я, - продолжал Локи,- не заступился за них, поэтому Один12 все-таки свершил свой приговор: Хель была низвергнута в ад, Фенрира заточили в горе, а Ёрмундганда опустили на дно Мирового океана. Потом из-за них случился очередной конец света… Теперь я раскаиваюсь, но ничего изменить не могу и надеюсь только на то, что мои дети меня простили, - закончил свою речь бог.
Алексей слушал его, не отвлекаясь:
- Или другой раз, - снова начал Локи, - я встретил асинью Сигюн. Она полюбила меня, а я ее – нет. И вот однажды на пиру я рассказал всю правду о каждом асе, ведь никто из них не чист совестью. И тогда Один заточил меня в гору, а Скади, моя любовница, к которой я тоже относился несерьезно, захотела мне отомстить и повесила надо мной змею, - тут Локи откинул волосы со щеки, и Алексей увидел под ними страшную язву от скулы до глаза, а бог огня тем временем продолжил. – Но Сигюн встала рядом, с чашей в руках, куда капала ядовитая слюна аспида. Когда-то я изменял Сигюн, часто обижал и унижал, а она ушла ради меня из Асгарда и не покинула, пока Один не освободил нас и не послал на Землю.
Алексей молчал – он не знал, что на это сказать:
- А теперь вот что, - видя, что юноша не намерен говорить, продолжал Локи. – Твои поступки непростительны. Ты должен искупить свою вину, а пока будешь наказан тем, что так упорно отвергал – любовью, - юноша хмыкнул. - Нет! – откликнулся бог огня. – Ты меня не понял! Любить-то будешь ты, но без ответа. Шесть лет ни одна девушка не посмотрит на тебя. Тогда ты познаешь горечь неразделенной любви, да будет поздно. А теперь, - молвил Локи, - прощай! Иди и думай над своими поступками. Ах, да! – вспомнил он. – И попроси у Ольги прощения! – с этими словами бог отправился прочь.
 13.10.04.



 Иса. 13

Сегодня:10:30 А.М. Ведьма или ангел, птица или зверь –
Вернись! – Я оставлю открытым окно
И незапертой дверь.
Смерть или спасение, свет ты или тьма –
Если не вернешься, я впервые узнаю,
 Как сходят с ума.
 И.Кормильцев – «Летучая мышь».
 Осень поселилась в маленьком городке прочно и надолго. Свинцовое небо сердито сыпало дождь на асфальт, прибивая к нему желтые листья каплями, словно гвоздями.
В парке было пусто, карусели впали в зимнюю спячку, летние кафе замолчали, а дороги залила грязь – власти и люди, судя по всему, Тоже уснули.
По березовой аллее шли двое – парень и девушка – оба красивые и жизнерадостные, чего нельзя было сказать об окружающей природе. Они о чем-то оживленно болтали.
Юноша – высокий брюнет, с лицо, напоминающим героя японского мультфильма-анимэ, одетый в черную кожаную куртку и джинсы – был хорошо сложен и высок. Он держал свою подругу – красивую, стройную, с русыми волосами и серо-голубыми глазами, спрятанными стеклами очков – за руку, смеялся и шутил; и со стороны казалось, что они – самая счастливая пара на свете.
- Леш, - обратилась девушка к своему спутнику. – А давай как-нибудь попробуем провести целый день вместе? Интересно, мы надоедим друг другу или нет...
- Не знаю, - ответил Алексей. – Давай попробуем, - продолжал он без особого энтузиазма.
- Ты не хочешь? – спросила девушка слегка обескуражено. – Ну, тогда и не надо! Мы и так не можем надоесть друг другу.
«Откуда такая уверенность?» - подумал юноша, а вслух сказал:
- Ты права, Оленька, ведь мне с тобой так хорошо! Только одна ты можешь меня выслушать и понять, - тут он остановился, привычно обнял ее и поцеловал – движения были выработаны, и в них не ощущалось даже намека на любовь.
Ольга вдруг отстранилась и посмотрела Алексею в глаза:
- Леш, а вот ты мне ответь, - сказала она, - только честно, не кривя душой: ты меня любишь?
Юноша, помешкав, ответил:
- Оль, ну мы же с тобой еще так мало знаем друг друга... - начал он.
- Три месяца – это мало? – возмущенно перебила его девушка. – Мало, значит, чтобы сказать о своих чувствах, но достаточно, чтобы целоваться, а ты практикуешь это не в первый раз!
- Ну, Оль, понимаешь... - снова принялся оправдываться Алексей.
- Чего тут понимать?! – перебила его та. – Ты говоришь, что тебе со мной хорошо, что я тебя выслушаю и пойму – а сам? Ты хоть раз меня послушал, помог мне? А меня уже забодало быть твоим вечнослушателем!
- Может, мне тогда лучше вообще уйти? – вдруг сказал Алексей.
- Уходи, если тебе так удобнее, – ответила Ольга.
- А если я и вправду уйду? – проговорил юноша, пристально глядя на нее. Под этим гипнотическим взглядом другая девушка бы бросилась к нему на шею и никуда бы не пустила. Но Ольга была не из таких.
- Ну и уходи! – ответила она. Ее глаза сверкнули. – Я и так все поняла...
- Ну, ладно, сама захотела! – сказал Алексей и пошел прочь...
... А Ольга так и осталась стоять под дождем: она смотрела вслед своей уходящей любви, хотела окликнуть его, броситься за ним. Но удержалась чудовищным усилием воли.
«Может быть, он обернется, - думала девушка. Капли ударяли ее по лицу, стекали по куртке и уныло падали наземь. – Может, увидит, что я не ушла, и придет обратно... - но Алексей шел вперед, не оборачиваясь. – А, если не вернется, - значит, меня не любит.
А юноша все шел, не останавливаясь, и вскоре скрылся за пеленой дождя.
...Ольга стояла и чего-то ждала: может, того, что закончится дождь, и выглянет солнце; или появится какая-нибудь добрая фея и взмахнет волшебной палочкой; или что вернется Алексей, и они снова станут гулять по парку вдвоем... Но ни того, ни другого, ни третьего не произошло: дождь равнодушно кидался в лужи и на Ольгину куртку, которая уже и так промокла до нитки, а черные брюки стали еще чернее от воды. На лице девушки появились какие-то капли: они стекали вниз, словно потоки дождя по стеклу, вот только, почему-то, были солеными.
Постояв еще немного, Ольга повернулась и пошла медленно, не разбирая дороги. Ступая прямо по лужам, разбрызгивая грязь, которая оседала на брюках, - и вскоре девушку совсем не стало видно за дождевым тюлем. Ей ничего не оставалось делать, и она отправилась туда, где ее никто не ждал – домой...
 9-10.10.04.

 Туризас.14 Сегодня:14:30р. м Ты совсем одна, ты в тупике,
В душной неволе.
Быть его рабой на поводке
Ты не смогла...
М.Пушкина-«Небо тебя найдет».
Река несла свои черно-прозрачные воды куда-то за горизонт. В грязном потоке режуще-яркими пятнами рисовались золотые листья. Они упали с веток и бесславно погибли в черной, словно мазут, воде. Деревья стояли почти обнаженные и тянули вверх ветки, умоляя не срывать с них последнюю одежду. Трава уже высохла и безжизненно припала к земле, пытаясь взять у нее последнюю каплю тепла. Облака, словно мертвые ангелы, лежали во влажном воздухе и лишь изредка медленно перемещались, ведомые ветром.
После недавнего дождя дорогу на насыпи размыло. Ноги разъезжались в разные стороны, огромные ошметки прилипали к синим брюкам, отчего те казались уже рыжими. Протекторы кроссовок забились грязью, и равновесие стало держать невозможно.
...А ей было все равно. Она не знала, не понимала, да и не хотела понимать, куда идет и зачем, и, если бы упала, - уже не поднялась – смысл?..
Девушке не было даже восемнадцати. Ее стройное тело старательно скрывала одежда: бесформенная куртка и джинсы не подчеркивали ни узкой талии, ни стройных ног. Красивые серо-голубые глаза прятались под металлической оправой.
Лицо девушки не выражало никаких эмоций, а стекла очков прятали усталость – страшную, непроходящую, - и на стеклах были какие-то капли. Просто недавно шел дождь, вот только они были солеными...
...А ей было абсолютно все равно... Зачем краситься, носить линзы и вычурные прически, если всем плевать на душу, тонкую, ранимую и открытую. Люди рвали ее, словно ткань, которая перележала в отбеливателе и превратилась в сетку; ранили, будто птицу дробью в крыло: и не погибнет, и уж больше не полетит; выливали грязь, ведь душа была открыта для всех, словно двери церкви. Что же человеку оставалось делать? Закрыться от других, словно мидия в раковине, убежать далеко – не важно куда, главное – подальше от толпы, чтобы не видеть их, не слышать и не слушать.
Да и здоровья природа для нее явно пожалела. Вот и сейчас оно снова дало о себе знать – девушка вдруг остановилась и прижала руку к левой стороне груди – вновь прихватило сердце. У дороги лежало поваленное дерево. Она бессильно опустилась на него, в надежде, что, может быть, сегодня... нет – сейчас! – сердце разорвется напополам или натрое – не важно – главное, что жизнь тогда тоже оборвется. Ну все к черту! Будь что будет...
...Прошло какое-то время. Девушка вновь пришла в себя и поняла, что уже не одна. Она повернула голову и увидела рядом с собой другую девушку, удивительно похожую на нее, вот только волосы у подошедшей были золотыми, и их украшал желтый ободок, переливающийся, словно драгоценная диадема. Да и очков на той ней не было, а веки оставались плотно сомкнутыми.
- А, очнулась! – проговорила незнакомка. – Теперь тебе должно стать лучше.
Пришедшая в себя девушка сосредоточенно просканировала свое внутреннее состояние – если ей и стало лучше, то только физически.
- А что ты здесь делаешь? – поинтересовалась златовласая. – Одна, в такой холод, у реки – так ведь и простыть недолго!
- А какая уже теперь разница... - тихо проговорила девушка, глядя неотрывно в одну точку.
- Все ясно, Ольга, - подытожила незнакомка. – Родители твои никогда не жили мирно: вечные скандалы, ругань, упреки и укоры; с братом вы уже полгода не разговариваете; «подруги» не понимают тебя, им неинтересны твои проблемы – они же не связаны с косметикой и шмотками. А стихи свои ты зря дала этим людям – они же над тобой опять посмеялись. А молодой человек, по имени Алексей, снова тебя обидел – он же не способен на любовь. Ты просто не умеешь отличать хороших людей от плохих, Ольга, - продолжила златовласая. – Первых ты видела мало, а они тебя вообще не видели, не замечали. А вот теперь скажи мне, что я определила не так?
-Все так! – изумилась Ольга. – А откуда ты знаешь?
- Поверь мне – я знаю: положение обязывает! – улыбнулась незнакомка.
- А почему ты со мной говоришь, не открывая глаза? – вновь задала вопрос Ольга. – Ты не видишь?
- Нет, я вижу, - ответила златовласая. – У тебя русые волосы, красивые серо-голубые глаза – грустные-грустные, ты недавно плакала. Еще, - продолжала она, - ты старательно скрываешь свою стройную фигуру под бесформенной одеждой, а глаза – под очками, летом – даже под темными. Зачем мне глаза – я вижу всех внутренним зрением, а тому, на кого я посмотрю, будет очень плохо, - заключила незнакомка.
- А, раз ты знаешь мое имя, назови мне свое, - попросила Ольга.
- Меня зовут Хель, ты, наверное, понимаешь, что значит мое имя,- ответила та. – Вы – люди – забыли о нас, богах, придумали себе одного – и его тоже смешали с грязью. Земля уже не вмещает всего зла, что вы здесь копите, и эта энергия настолько вездесуща, что проникла даже под землю, где и жила я.
- Но, подожди: почему же тогда ты здесь – в России, а не у себя – в Норвегии или Германии? – спросила Ольга, еще более удивляясь.
- Эти нации уже давно умерли духовно – даже сам Один здесь бессилен, - ответила Хель с некоторой грустью. – А вы, русские, еще не погибли. Вот мы и хотим вытащить вас из всепоглощающего болота порока.
- Странно... - проговорила Ольга. – Ты же должна быть злой, ведь руководишь подземным царством.
- Ну, да, было дело... - ответила Хель. – Ну, разве я виновата, что мой папаша Локи сошелся с великаншей? И что же тогда получается за дитя у них? Злющая, страшнющая недовеликанша-недобогиня! И куда ее такую девать? В ад, конечно, пусть там и живет, с трупчиками! – она улыбнулась. – А я не злопамятная, даже не злая. Один мне предложил помочь вам, а я согласилась, ведь я на людей-то, тем более, зла не держу. Ваше дело маленькое:
Хотя иль нехотя волочишь
Свой крест до той поры, пока
Тебя не понесут туда,
Где ты не можешь и не хочешь...15
- А тебе я вот что скажу, - снова начала Хель, - мысли о смерти брось, а лучше - посмотри вокруг. Ты сломаешь жизнь не только себе, но и человеку, который, как минимум, думает о тебе.
- Да кто обо мне думает? – воскликнула Ольга. – Родители, и те изредка.
- А ты обрати внимание на паренька из литературной студии, который звонит тебе каждый вечер. Почему же именно тебе? – тут Хель хитро улыбнулась. – Наверное, неспроста. А теперь иди домой и не забывай все, что я тебе сказала. Да прибудет с тобой Великая Сила Добра! Альгиз! – с этими словами златовласая поднялась и отправилась куда-то в сторону дач на берегу реки.
Ольга тоже встала с дерева и медленно спустилась с дамбы. Когда она вышла на дорогу, то заметила идущего ей навстречу невысокого паренька в кепке и потертых комбатах. Увидев девушку, он приветливо помахал ей рукой.
- Кирилл? – удивилась Ольга. – Привет! Что ты здесь делаешь?
- Да так, гуляю, - ответил тот. – Я вот тут тебе звонил, хотел сказать, что студии не будет – руководитель уехал в командировку, - а тебя дома не оказалось. Вот я пошел гулять. А, раз уж встретились, давай тогда пройдемся вместе? – предложил юноша.
Ольга с радость согласилась.
А на улице уже стемнело, зажглись огни – и ребята пошли по мосту, по аллее желтых теплых фонарей...
 5.10.04.



 Йер.16
Сегодня:21:00р.м. Судья! Если люди поймают его,
Ты по книгам его не суди.
Закрой свои книги – ты в них не найдешь
Ни одной подходящей строки...
И.Кормильцев – «Джульетта».
Горбатая спина моста изогнулась над темными водами медленно, словно кобра, ползущей реки. Фонари кидали свой неверный свет на асфальт магистрали и грязь дамбы. В темноте лужи казались лишь пятнами и не бросались в глаза. По насыпи шла девушка с золотыми волосами, украшенными ободком-диадемой. Ее глаза были закрыты, но она ни разу не оступилась.
Вскоре показался пустой пляж. Еще недавно здесь не смолкали ребячьи крики, шум воды и музыка из машин отдыхающих. А теперь он молчал. Раздевалки, словно могильные камни, высились над песчаным берегом, а оградка «лягушатника» в темноте казался диковинным существом, любопытно выглядывающим из воды.
Здесь же на пляже стояла беседка. В ней, склонив голову на грудь, сидел мужчина в кожаной куртке и джинсах. Взглянув со стороны, можно было подумать, что он дремал, но, услышав шаги идущей, поднял голову.
Златовласая спустилась с дамбы и приблизилась к беседке.
- Здравствуй, отец, - проговорила она.
- Здравствуй, Хель, - ответил сидящий сухо. Фонарь бросал неяркий свет на его лицо: одна щека была скрыта длинными волосами, а большие карие глаза смотрели слегка лукаво.
- Я выполнила свою миссию на сегодня, - произнесла златовласая, слегка склоняя голову в поклоне.
Локи перевел взгляд на мост. Там, по аллее фонарей шли двое – стройная девушка в синих джинсах и невысокий юноша в кепке и комбатах.
- Да... - промолвил бог. – Они теперь вместе, а вёльва17 пророчила им долгое, но далеко не легкое счастье. Только если эти ребята преодолеют все трудности, тогда они останутся вместе навсегда. Однако не скоро Ольга и Кирилл поймут, что это любовь – сами себе в этом признаться не смогут, - Локи перевел взгляд на дочь. – А ты, Хель, зачем-то полезла сегодня не в свое дело, - произнес он. – Кто просил тебя ранить Алексея? Этот человек вверен не тебе, значит, ты не должна решать его судьбу.
- Прости, отец, - ответила Хель. – Я не могла оставить его без наказания за то, как он поступил с Ольгой.
- Ну, во-первых, оттого, что Алексей провалялся полчаса в глине, Ольге легче не стало, - ответил бог огня. – Но ведь ты же знаешь, что могла бы его убить.
- Но ведь я же умею рассчитывать свои силы, - возразила Хель.
- Но ведь могла, - парировал Локи. – А я знаю, что ты в гневе не контролируешь себя, вот и пришлось оказаться рядом, хотя во время твоего разговора с Алексеем я был в другом месте, ведь моя задача еще и охранять город от пожаров.
- Не стоило беспокоиться, отец, - ответила златовласая. – Я знаю, что мой дар способен лишить человека жизни, поэтому и держу себя в руках.
Но тут к беседке подошел еще один мужчина с очень спокойным и мудрым лицом, а правый глаз его был закрыт черной повязкой18.
- Приветствуем тебя, о Один! - сказали Хель и Локи хором и поклонились.
- И вам привет, дети мои! – ответил тот. – Ну, поведайте мне, что произошло сегодня за день...
И Хель рассказала все, как было.
- Ну, это хорошо, что ты можешь держать себя в руках, - откликнулся Один, выслушав ее. – Но за то, что ты решала судьбу вверенного не тебе человека, будешь наказана: два дня ты не сможешь помогать Ольге, а, если с ней что-то случится, ты будешь не в силах, что-либо сделать. Ее судьбу станет решать кто-то другой. И да будет так! – молвил Один.
- Да будет так... - согласилась Хель обреченно.
 12.10.04.


 Перт. 19
Сегодня: 10:55 р.м. На дороге туман – нам мерещится дым,
Ты уехал за счастьем – вернулся просто
седым.
И, кто знает, какой новой верой решится эта
борьба?
  Быть, быть на этом пути – это наша судьба!
Ты не один...
Ю.Шевчук – «Ты не один».
Шел мелкий осенний дождь. Асфальт окрасился золотыми пятнами – бликами от фонарей. Листья падали с деревьев и ложились в лужи, намокали и уходили на дно, чтобы остаться там до весны, пока не придут дворники, не соберут их в кучу и не сожгут. Итог у всего один...
Хель уныло брела по лужам. Дождь насквозь промочил ее куртку, но богиню это не интересовало – она не могла ни замерзнуть, ни заболеть.
Плохо, конечно, когда хочешь, но не можешь, но еще хуже, когда можешь, но не хочешь.
 Хель хотела помочь Ольге, но не могла. Но, кроме этого, она знала, что пройдут два дня – и все снова станет на свои места. Люди на земле хотели жить вечно, но, к сожалению (или к счастью?), это им не было подвластно, они не могли. А богиня была бессмертна, могла жить вечно. Но не хотела...
Что возьмешь с отпрыска ётунши? В легенде говорилось: «И родила етунша Агдброда трех чудовищ от Локи: змееныша Ёрмундганда, волчонка Фенрира и девочку Хель, на которую нельзя было смотреть без страха, потому что одна половина ее лица была черной, словно ночь, а другая – цвета сырого мяса...». И, пусть один умный человек и сказал, что внешность – не главное, но попробуй-ка доказать это Одину, тогда, много тысячелетий назад, когда он низверг Хель в Нифльхель...
Она давно простила бога богов, потому что прекрасно понимала: ей с такой внешностью в Асгарде делать нечего. На ум приходили строчки из Ольгиного стихотворения:
А великанше некрасивой
Никто не рад в разгар пиров.
И асы гонят ее силой –
Мне места нет среди богов…
Да и родителей не выбирают. Предположим, если бы Ангдброда сошлась с ётуном, то, наверное, Хель выглядела бы также, но среди ётунов встречались субъекты и пострашнее. А если Локи сошелся бы с асиньей, то дочь родилась бы красавицей. Ну, что же поделать – так распорядились норны, ведь вещие девы Урд (Прошедшее), Верданди (Настоящее) и Скульд (Будущее) – определяют судьбу даже богам.
А Локи тогда даже не подумал заступиться за детей. Нет, Один бы, конечно, не изменил своего решения, просто самой Хель было бы в тысячу раз легче уйти. Ну, а, если папочке просто захотелось избавиться от нежелательного потомства, - зачем же детишек защищать?..
И, хоть на Земле богиня выглядела очень даже привлекательно, все равно, с ней никто не разговаривал, кроме Одина и Бальдра, причем, первому просто по рангу положено разговаривать со всеми, хотел он того или нет. Локи же вообще не замечал свою дочь, а их встреча в беседке вообще была чем-то из ряда вон выходящим. Причина была, конечно же, в том, что Хель перешла ему дорогу.
Бальдр... Локи отправил его в Нифльхель просто потому, что все любили бога весны, даже великаны не желали ему зла, а коварный бог огня завидовал ему.
Фригг20, мать светлого, пустилась в странствие, чтобы приказать всему живому и неживому не причинять вреда своему любимому сыну. И только веточке омелы асинья ничего не сказала, так как растение было слишком молодым. Локи узнал об этом, нашел ту веточку и сделал из нее стрелу...
... А Бальдр, тем временем, решил устроить состязание: кто сможет причинить ему хотя бы малейший вред. Как ни старались асы, но ножи, топоры, камни и дротики не оставляли ни следа на белоснежной коже бога весны.
Но вот вперед вышел слепой брат Бальдра – Хёд. В его луке лежала стрела из веточки омелы. Локи направил руку аса точно в цель – и смерть полетела в сердце светлого бога.
И умер Бальдр... И заплакали звезды, и погасло солнце от горя, и зарыдали звери, птицы, и все живое и неживое не могло сдержать своей скорби.
И отправился светлый бог в Нифльхель, ибо нет мертвому места среди живых...
Хель прекрасно помнила, как младший брат бога весны, Вали, явился к ней с просьбой: вернуть Бальдра обратно в Асгард. Она согласилась, но поставила одно условие: если все живое и неживое будет оплакивать его. А что? Она просто делала свое дело, ибо так было угодно судьбе.
И тогда коварный Локи вновь устроил западню. Когда Вали путешествовал по горам Ётунхейма, то нашел в пещере одну великаншу – она не оплакивала светлого аса. Но не была та ётунша настоящей – то бог огня превратился в женщину.
И остался Бальдр у Хель. Богиня никогда и никого не любила, всегда жила одна, но с появлением бога весны все изменилось. Нелюдимая Хель стала испытывать к нему нечто вроде дружбы, и он отвечал ей взаимностью, а, кроме того, светлый ас был первым, кто не обращал внимания на ее внешность.
А на Земле она вновь чувствовала себя одинокой. Вот и сейчас Хель брела по лужам, не разбирая дороги. Ее глаза были открыты.
Вдруг богиня почувствовала чьи-то руки у себя на плечах:
- Приветствую тебя, Хель! – сказал до боли знакомый голос.
- И тебе привет, Бальдр! – ответила та, не поднимая головы.
- Почему ты ходишь одна в дождь?
- А что же мне делать? – воскликнула богиня. – Ты разве не знаешь, что меня, так сказать, «отстранили от работы»?:
- Знаю, - кивнул Бальдр. – Но ты не беспокойся об этом.
- Легко тебе говорить... - проворчала Хель, все еще не глядя на собеседника, но и не закрывая глаз.
- Я помогу тебе, - продолжал ас, - ведь судьбы Кирилла и Ольги теперь связаны, а Кирилл вверен мне. Он не переживет, если с его подругой что-то случится. А я сделаю так, чтобы эти два дня все было спокойно. Ты согласна? – улыбнулся Бальдр.
Хель благодарно посмотрела на него. Впервые в жизни ее глаза были теплы и излучали свет.
- Спасибо! – проговорила богиня тихо. Теперь она узнала, что такое счастье – это когда ты не один!..
13.10.04.


 Эпилог.
Сегодня:15:10
Алексей пришел домой, разделся и сразу же сел за компьютер, ему просто надо было раствориться, утонуть в музыке, чтобы отвлечься от странных событий прошедшего дня.
Из динамиков летели звуки песни, но Алексей не мог слушать, потому что его захлестнули воспоминания: прогулка с Ольгой по парку, встреча с Хель и разговор с Локи.
Но вдруг какое-то внутреннее чутье заставило молодого человека обратиться в слух – играла последняя строфа любимой песни:
В странном месте, где тени, снова встретят друг друга
После долгой дороги, после жизни постылой,
Одного попрошу я у доброго Бога:
Чтобы Бедная Птица меня бы простила...21
И тут произошел какой-то сбой в системе – монитор погас, а в колонках начали раздаваться шумы помех. Посидев еще минуту, Алексей выключил компьютер совсем и пошел к телефону...
17.10.04
 




























 Примечания.
1)хагалз – град. Руна обозначает неожиданность и разрыв насовсем.
2)Хель – богиня подземного мира в скандинавской мифологии. Она не асинья, потому что ее отец, Локки, – не ас, а мать – великанша.
 3)альгиз - защита. Далее асы будут произносить это слово как напутствие.
 4)ётун – великан.
 5)Мъёльнир – молот бога грома Тора. Однажды бал украден ётунами, посему это ругательство (Етун с Мъёльниром) – одно из самых страшных
 6)Нифльхельм – ад, первозданный холод.
7)норны – богини судьбы.
8)Бальдр – бог весны. Самый добрый и светлый.
9)Асгард – рай. Страна богов.
10)наутиз – время. Руна говорит о том, что нельзя принимать скоропалительные решения, иначе можно за них жестоко поплатиться.
11)Локи – бог огня. Всеобщий любимец, но очень коварный. Вместе со своими детьми помог устроить конец света.
12)Один (ударение на первый слог) – верховный бог в Асгарде.
13)иса – лед. Препятствие, полный разрыв.
14)туризас (торна) – помощь. Еще одно значение руны – вести и перемены.
15)из Гёте.
16)Йер – земля. Сев и жатва, деяние и его результат.
17)вёльва – пророчица.
18) «правый глаз его был закрыт черной повязкой» - Один отдал свой правый глаз за право испить из источника мудрости, ибо мудрый и одним глазом увидит больше, чем глупый – двумя.
19)перт – партнер, друг.
20)Фригг – асинья, мать Бальдра, верховная богиня, жена Одина.
21) «Наутилус Помпилиус» – «Бедная птица».