Что у человека не от бога

Храбростью ты знаменит; но она дарование бога.

 Гомер. «Илиада». I,178



Когда В.Шекспир написал в «Гамлете» ставшие крылатыми слова «Краткость — душа ума», он, конечно, имел в виду своих великих предшественников, и прежде всего Гомера. При этом приведенные в эпиграфе слова Гомера являются, пожалуй, наиболее ярким образцом этой его способности сказать «многое в немногих словах», поскольку этими словами сказано не просто очень многое, но и очень важное.
Сам В.Шекспир выразил часть из этого многого и важного в пьесе «Троил и Крессида» так:

Никто не разу не был почитаем
Сам по себе; нас чтут лишь за дары
Слепого случая…

 (III,3, перевод Л.С.Некора)

Само собой разумеется, В.Шекспир не мог не задуматься над вопросом, естественно вытекающем из слов Гомера и из его собственных слов: «Что же тогда у человека не от бога или случая?».
При мимолетном и поверхностном взгляде на творчество обоих гениев, может показаться, что оба они считали этим важнейшим качеством человека — зрелость. Гомер неоднократно косвенно указывал на это в «Илиаде», а в «Одиссее» (XVIII, 228-229) словами Телемаха сказал об этом прямо и ясно:

…Ныне я все понимаю; и мне уж не трудно
Зло отличать от добра; из ребячества вышел я…

И В.Шекспир сказал об этом в трагедии «Король Лир» (V, 2. К сожалению, переводчики почему то не считают нужным переводить эти слова.) и ясно, и прямо, и кратко:

Ripeness is all.
Быть зрелым — это все.

На деле же все не так просто. Это видно из слов Гамлета в монологе «Что есть человек…» (IV, 4):

Уверен, он, нас создавая, тщательно продумал,
Что было до того и будет после, и дал нам
Способность эту и богоподобный разум,
Чтоб мы их применяли.

 (перевод автора)

Прежде всего, полезно увидеть, что написав о способности человека смотреть, «что было до того и будет после», Шекспир процитировал Гомера:

 …безумствует он в погубительных мыслях,
«Прежде» и «после» связать не умеет.

 («Илиада». I,340, перевод В.Вересаева)

Но, главное, нужно почувствовать в этих словах Гамлета если уж не сарказм, то, во всяком случае, иронию. И главное, что из этих сарказма или иронии вытекает, заключается в выводе, что не от бога или случая в человеке, вообще-то, только одно — понимание своей ответственности, своего долга по отношению к тем, кого мы, люди, создаем, — наших детей. «Но прежде всего мы родители, а все остальное — потом» (Слова из песни советских времен).
О содержании этого долга В.Шекспир сказал в сонете 26:

Долг так велик, что бедный ум
Не может описать его значенье:
Хочу вложить в основу твоих дум
Твое же о себе благое самомненье.

Но всю душу своего ума В.Шекспир вложил даже не в эти несколько строк, а в два слова обращения, с которого этот сонет начинается: «Lord of my love».
Шекспир знал, что этот мир еще не просто не зрел. В пьесе «Как вам это понравится» он отметил:

 О, что это за мир, в котором красота
Душевная тому отравой служит,
Кто ею наделен.

(II,3, перевод П.Вайнберга)

Поэтому Шекспир понимал, что его долг в отношении своего сына на деле может быть выполнен, если он будет распространен и на всех других людей, то есть будет менять не только его сына, но и мир вокруг него.
Ясно и точно понимая значение и смысл этой задачи, Шекспир и поместил на своем гербе надпись «Не без права».