Другая жизнь

Стою перед зеркалом и сушу волосы. В потрескавшемся и облупленном по углам зеркале на меня смотрит женщина неопределенного возраста в интервале от 35 до 55 лет с желтоватой кожей, на которой уже закладываются морщины, и потухшими, уставшими глазами. «Неужели, это я?» - шепчу я, проводя рукой по щеке и откладывая фен на раковину. Осматриваюсь по сторонам – ванная, в которой я нахожусь, покрыта голубым советским кафелем, сантехника кое-где пожелтела, а кое-где потрескалась. Вздохнув, я беру фен, включаю его, и вдруг сильный удар тока поражает меня. Выключается свет, я лечу, больно ударяюсь об пол. На полу лежу несколько минут, пытаясь восстановить дыхание. Поднимаюсь. В комнате темно, я выставляю вперед руки и пытаюсь на ощупь найти дверь. Дохожу до стенного шкафа и очень удивляюсь, потому что в ванной шкафа не было. «Я переползла из ванной в спальню?» Зачем-то я открываю этот шкаф. Первой моей мыслью было то, что оттуда пахнет моими любимыми французскими духами. Удивляюсь и начинаю перебирать груду одежды, которую нахожу там. Вся одежда очень качественная, дорогая, сплошь известных марок, большое количество обуви. «Странно. Это не моя спальня». Вглядываюсь в глубь комнаты – там кровать. Подхожу. На ней спит женщина, которая при моем приближении тут же открывает глаза.
- Кто вы? – испуганно спрашивает она меня.
- Я не знаю, как оказалась здесь. Вы, наверное, помогли мне, потому что последние, что осталось у меня в памяти – это то, как мокрый фен ударил меня током.
- Я всю ночь спала.
- Где я?
- В номере 312 в отеле «Пол Мориссон».
От неожиданности я широко распахиваю глаза.
- А где это? Я была в своем номере 312 в доме отдыха «Соловьи».
- Сейчас вы в Риме.
Я медленно опускаюсь на кровать. От синих кругов в глазах начинает мутить.
- Как вас зовут? – спрашивает меня незнакомка.
- Марина.
- И меня Марина. Как ваша фамилия?
- Горшенкова… - отвечаю я.
По изменившемуся дыханию Марины я поняла, что что-то произошло.
- Это моя девичья фамилия…
Тут уж я распахиваю глаза от ужаса. В комнате очень темно и я едва вижу силуэт Марины.
- Подождите… - мотаю головой я, - какой сейчас год?
- 2006.
- А день?
- 15 августа.
- Все правильно… И это номер 312?
- Да, я всегда останавливаюсь в этих номерах ,это мое счастливое число.
- И мое… Оно помогло мне поступить в Институт…
- Когда я писала в 312 аудитории, и мне достался билет, в котором были вопросы третий и двенадцатый! – на одном дыхании проговаривает Марина.
Тут она вскакивает, берет меня за руку, включает прикроватную лампочку, и ведет к зеркалу.
- Мамочки, - выдыхаю я.
На нас смотрят две абсолютно одинаковые женщины, только одна гораздо более ухожена, чем вторая.
- Значит ты – это я, а я – это ты?.. – неуверенно говорит Марина.
- Как так может быть? Но, видимо да…
Мы садимся на кровать.
- Ты тут одна?
- Да, муж не смог прилететь, а мне очень нужно было быть. Он с дочерью остался.
- Так ты замужем? И у тебя есть дочь? – заинтересовано спрашиваю я.
- Да, - Марина почему краснеет, - у меня замечательный муж и замечательная дочка… Скоро 15 будет.
- А как мужа зовут?
- Артуром.
Я морщу лоб.
- Ты… то есть я… то есть мы познакомились с ним в бассейне на втором курсе педагогического?
- Да, - радостно поддерживает меня Марина.
- И ты с ним? До сих пор?
- Ну что ты, конечно, я безумно люблю его, и он меня на руках носит. А как Настенька родилась…
- Ты уже беременная за него замуж вышла? – спрашиваю я.
- Признаться, да, - отвечает Марина, - пришлось бросить педагогический и уехать к нему в Англию. Было трудно, но мы прожили там пять лет, я в это время с Настенькой сидела и английский подучивала… А потом вернулись и я в тот же год в Ин яз поступила.
- Да? – восхищенно говорю я. Тут мой голос сильно меняется, и я глухо произношу, - а я тогда аборт сделала. Думала, не судьба нам с ним быть, раз он в Англии учиться собирался, а я в Москве.
На глазах Марины появляются слезы.
- Я тогда быстро приняла решение. Родителям сказала, что на несколько дней к подруге, а сама на операцию легла. Уже выходя из больницы, я позвонила Артуру и сказала все. Он сначала долго молчал, а потом положил трубку. После этого мы с ним не виделись.
Марина порывисто взяла меня за руку.
- А дальше что? Как ты жила?
- Неплохо., - глухим голосом продолжаю я, - педагогическое у меня есть. На пятом курсе встретила Алексея… - тут мой голос и вовсе дрогнул, - можно я не буду дальше рассказывать?
- Нет, рассказывай, - сочувственно заглянула мне в глаза Марина, - что хоть это за Алексей?
- Дмухановский. Статный красавец был – темные волосы, карие глаза… Высокий, красивый, широкоплечий….
Марина задумалась.
- Не у Ленки на дне рождении?
- У нее.
- Да, помню. Я тогда с Артуром и маленькой Настей из Англии специально к Лене приехали. Помню-помню. Весь вечер на меня глядел. Красавец… Я чуть голову не потеряла, но когда взглянула на Артура, сразу все мысли отпали!
- А у меня не было Артура, - продолжила я, - и я попалась. Провстречались мы с ним полгода, пока я не поняла, что снова беременна. Но поняла я это слишком поздно, когда уже ничего нельзя было поменять. Я пришла к нему, однако когда он услышал эту новость, он буквально отшатнулся от меня. Несколько дней он не отвечал на звонки, избегал меня. А потом наши общие знакомые сказали мне, что видели его с другой… А потом со следующей, а потом еще… Я жила как в кошмаре. Институт я все-таки закончила, хотя не помню как. Потом родился Димочка.
Я замолчала и взглянула в полные слез глаза Марины. Они сильнее сжала мою руку.
- Вот так мы и живем. Я работаю, Димка учится. Он у меня – молодец, - с гордостью сквозь слезы сказала я, - ему скоро 10.
Мы замолчали, каждая думала о своем. Наконец Марина сказала:
- Что же теперь делать? Как тебя возвращать?
- Не знаю… А как там мой Димочка? Он часто просыпается от кошмаров по ночам, а меня рядом не будет…
- Не волнуйся! Давай попробуем еще раз ударить тебя током? У меня фен есть!
Я улыбнулась.
Марина быстро нашла фен, но с ним у нас ничего не получилось, так как он совершенно не хотел ударять нас током. В конце концов, мы решили, что надо найти тот самый номер в «Соловьях», чтобы вернуть меня в мой мир. У Марины была золотая кредитка, и уже через несколько часов мы первым рейсом летели в Москву.
Все мои мысли тех часов были о моем Димочке, так как уже давно рассвело, а это означало, что Дима должен был проснуться.
Я в пол уха слушала, как Марина старалась обаять молодого человека в рецепции (словом, у нее были те же самые, что и у меня, приемы), чтобы тот нам предоставил 312 номер. Он согласился, и вот мы стоим в ванной комнате, а на полу валяется мой фен.
- Ну, будь счастлива, - Марина со слезами порывисто обнимает меня, а я целую ее в щеку.
- Ты тоже, не забывай меня!
Я хватаю фен, и снова все переворачивается, свет выключается и я больно ударяюсь о кафельный пол.
- Марин? – зову я. Никто не откликается. Я медленно встаю, включаю свет и смотрю в зеркало. На меня смотрит красивая, здоровая, уверенная в себе Марина, у которой на лбу красуются целых две красных ссадины.
Я врываюсь в комнату и понимаю, что еще ночь, а мой Димка мерно посапывает в своей кроватке. Я почему-то закрываю рот рукой и плачу от счастья.