Баллада о музыке I

Он резал быстро и смело,
 И из-под натруженных рук
Дерево, выйдя, пело,
И славился звёздный круг.
В час, когда он не работал –
Был жаркий, полуденный час –
Он знал, что пора на охоту
За тем, что тревожит нас.
И мысли его искали
Лучшие из огней
В час, когда птицы молчали,
А сердце стучало сильней.
И вот, постучал кто-то в двери,
И в покои его вошёл
После слова: «Войдите», - Древний,
И странную речь повёл:
«Знаю тебя я, мастер,
И сделать хочу заказ.
Работу, что всех прекрасней
Исполни, послушав рассказ.
Когда я бродил под луною,
И солнце ещё не взошло,
То был поражён игрою,
Такою, что всё замерло:
Заслушался музыкой ветер,
Перестали журчать ручьи,
А после, уже на рассвете,
Птицы песен своих не плели.
И видел, кого – не знаю,
Того, кто это играл.
И то, чем игра оживала,
Хочу, чтобы ты создал.
Срывалась музыка с лука,
С многожильной его тетивы;
И полнили сердце мукой
Четыре его стрелы.
Был в локоть стан, как у девы,
Агатовым дерева блеск.
Искусней искусного сделан
Инструмент, покоривший лес…
О мир стихий, как она звучала,
Как звуки в тиши неслись.
Казалось, что звёзды кричали,
Стремительно падая вниз;
Казалось, в огне сгорали,
От боли шипя, сердца,
И тьмы неземной печалью
Звучали их голоса.
Казалось, что бьётся море,
Швыряя перлы на песок.
И сердце моё раскололось,
Застыл моих жил кровоток.
Сработай такую, мастер!
Чем хочешь тебе заплачу:
Коль надо тебе богатства,
Поверь мне – озолочу;
Ведь дочка моя родная,
Услышавши мой рассказ,
Каждый день меня донимает…
Да, подарочек ей в самый раз».
И ответил на это мастер:
«Приходи-ка дня через три.
Всё я сделаю, на что властен,
И дочурку свою приводи».
И вот три дня миновало.
Занимался четвёртый рассвет.
И снова в дверь постучали,
Вошли. И сказал мастер: «Нет,
Четырежды разбивал я
То, что вышло из рук,
И трижды в огонь бросал я
То, что было работой мук.
И все три ночи не спал я,
Работал, как будто раб.
Как сделать работу – знал я,
Но всё же не смог никак.
Скрипучие, жалкие доски,
Которые загубил,
Не стоят этой истории –
Да, я её не забыл…
И сделать нельзя, пожалуй,
Просто никак нельзя,
Чтоб что-либо в мире звучало
Так, как ты рассказал…»
Помрачнел рассказчик несчастный,
Ссутулился, спал с лица:
«Надеялся я… ну да ладно,
Знать это судьба – до конца
Вселенной, которую видим,
Пока не придёт огонь,
Никогда уже мне не услышать
Изумительной музыки той».
И девушка, что смотрела
На мастера, как на восход,
Опечалилась, побледнела,
И сказала: «Мне не везёт.
Никогда я уже не услышу –
Пока не придёт конец –
Песни, которую слышал
В юности мой отец».
И кудри её золотистые
Серый открыл капюшон.
И алмазом слеза скатилась
На мраморное лицо.
И мастер, поднявши очи,
Утонул в сером море глаз.
И когда замолчали гости,
Попросил повторить рассказ
О том, как она звучала,
Словно плясала гроза,
И на восходе смеялось
Небо на все голоса.
Играла она, пробуждая
Огонь, что не будит вино,
И по крови гуляет
Мелодия сладким сном.
Мимо проносится время,
И не стареешь в тот час,
Когда эту музыку слышишь,
Чудесный её рассказ…
Три года прошли незаметно
Совсем для него самого.
Он отыскивал лучшее дерево
И нежнейше резал его.
У лошадей изумительных
Он волосы обрезал,
Но инструмент удивительный
Всё же никак не звучал.
На исходе третьего года
Стал он сутул и сед.
И всё-таки, всё-таки смог он
Выполнить свой обет.
Не выходил он в город,
Блуждал по ночам один.
Во снах ему виделся долго
Тёмных долин господин.
Во снах своих слышал он песню,
Ту, что сплело волшебство.
Уплатив непомерную пеню
За работу страсти его,
Он наконец-то сделал
То, что томило и жгло…
Вышел в город искать палаты
Заказчика – а тут
На улицах вопли: «Славно!
Ведьму сегодня жгут!»
Он поспешил на площадь.
И там, на постаменте дров
Стояла Древнего дочка,
Застыла бурлящая кровь.
И когда загудело пламя,
Облекая прекрасную плоть,
Поднялись руки сами –
И над городом понеслось
Пенье того инструмента,
Который видел рассвет.
И замерли все в изумленье:
Такого как будто нет.
Рвалась мелодия к небу
За горло схватив, за собой
Тянула сквозь быль и небыль,
Веков раскрывая покой.
Сдирало шершавую корку
С застывших, заглохших сердец.
И миг растянулся надолго
Над миром, уставшим от бед…
О небеса, как она звучала!
Толпа замерла; в облаках
Солнце, заслушавшись, встало.
И вспыхнули девы глаза,
И остановилось пламя,
 И угли не смели шипеть,
Лишь бы игра звучала,
Не прекращала петь.
Казалось, что всё прекрасно –
Но вот, угрюмый и злой,
Явился иной, чёрный мастер,
Над любою властный толпой.
Спросил он скрипучим голосом:
«Почему прекратилась казнь?»
И с одежд его чёрным вороном
Явилась иная власть.
И магистр выхватил чудо
Из на миг смутившихся рук,
Чтоб народ не смущался звуками
Мелодии, жившей тут.
И бросил диво в пламя,
И заполыхал костёр.
И мёртвым упал старый мастер –
А искры достали до звёзд.
февраль 99.