Город пяти домов

Город пяти домов
Мамина пропасть
Лагерное монпансье
Бабушкины яйца
Воспитание
Корзина
Слононорка
Все хозяева попадают в рай
Настоящее лекарство от простуды
Этот чудный рулон туалетной бумаги
Мышь
Классная баба
Бабайка-гей
Сельское порно
Дрон залетел в Лиаз и всех взбесил
Григорий
Ангел китайской национальности
Мой маленький фриц
Мы идём вешать бабушку!
Брейвик
Слишком много галоперидола
Еда больших людей
Сергей Южный
Деклан Гэлбрейт


Город пяти домов
Алик Герд
Вот и опять я вернулся в свой город, город пяти домов. Встречай же меня!
Встречай вздорными перепевами водосточных труб, пьянящими серенадами пожелтевших дубов, распахнутыми объятьями случайных ветров, ворчанием старых подъездных дверей, колючей проволокой тротуаров и проповедью бесконечно одинокого разбитого фонаря.
Город пяти домов – мой сладостный нескончаемый сон, ярко-оранжевый фант "Love Is", ставший лишь через много лет откровением и безудержный танец прошлого в пропасти дней.
Город пяти домов. Станцуй весенним громом гросфатер на крышах, распахни свои окна, залей подвалы солнечным светом, наполни пространство скрипом качелей, громыханием домино, табачным дымом, запахом леденцов, кашлем старух, хохотом детей, шелестом травы, шипением ветра и вздорным плеском весенних луж.
Город пяти домов… ты всё напомнишь мне.
Старая беседка, лавочка, утратившая свой былой блеск, но всё также по-матерински влекущая к себе, таинственные вены проводов – хранители города. Увы, песочные замки наших бесед и голубое пламя, переплетенных в неизвестности детских душ, не выдержали безудержного натиска ЗАВТРА. Теперь ничего не собрать здесь снова.
Мне знакома здесь каждая трещинка на асфальте, каждый камешек и каждая звездочка на ночном небосклоне. Я знаю обо всех потайных норах и тайниках, в которых зарыто моё главное сокровище, моё детство.
Эти деревья, как зеркала, в которых навсегда застыли наши глупые гримасы.
Нас снова яростно отрывают от земли облака, чтобы безжалостно возвращать нас сюда снова, бросая на изломанный асфальт наши сердца и потроша наши души серебряным дождем.
Растворяя воспоминания в табачном дыме, считая твои темные и залитые лучистым светом окна, слыша весёлый детский смех и грубую мужскую брань, ощущая дыхание желтой листвы под ногами, чувствуя на себе суровый взгляд деревьев, глазами устремляясь на крыши и разговаривая с птицами – я вернулся к тебе. Пусть я теперь только гость.
Замасленную ткань города накрывает черная волна с утонувшими в ней золотыми звёздами окон. Этот наш с тобой звездопад продлиться до самого утра, пока не настанет время прощания. Как и тогда, ты гонишь меня совсем в другой мир, провожая за запретную ограду вздорными перепевами труб, серенадами деревьев и распахнутыми объятьями случайных ветров, но распахнутыми уже совсем для других…

10 01 2014


Мамина пропасть
Алик Герд
Ах, что за чудное время лето! А ещё чудеснее, если летние деньки проходят возле моря! Солнце и морская вода лучше всего заряжают позитивом и дают силы перед мрачной осенью и суровой зимой! Но то лето, в котором я отметил свое 14-летие, стало для меня особенным, ведь в один из дней я совершил свой, пожалуй, первый настоящий мужской поступок, который закалил мой характер на всю дальнейшую жизнь.

Честно сказать, походы к морю вместе с мамой и папой были большой редкостью, и, если с отцом мы делали это регулярно, то для мамы это был настоящий подвиг, так как это требовало от неё пожертвовать в выходной день домашними хлопотами, походами по магазинам и разговорами со своими подружками. Но однажды она согласилась. Морских сокровищ отец ей не обещал, все было просто: он деликатно ей намекнул, что неплохо было бы загореть под солнышком. Это был аргумент, против которого мама не устояла. Впрочем, она была просто рада провести время с семьёй на свежем воздухе, что в суматохе дней удавалось не так часто, как хотелось бы. Но это наша идиллия, чуть было не канула в пропасть, при чем как в прямом, так и переносном смысле этого слова.

Мы шли пешком к морю, рассказывали друг другу смешные истории и пели хором песню про синий трактор. Стоит заметить, что город наш стоит на высоких холмах, и чтобы дойти до моря нужно преодолеть много спусков и подъемов. Финальное же испытание состоит в том, чтобы пройти по узкой тропинке по самому краю крутого обрыва, который ничем не огражден и требует некоторой смелости для его преодоления. Лучше всего смотреть только вперед, ведь где-то внизу бьются о камни безжалостные волны и может просто закружиться голова. А лететь, при неблагоприятном стечении обстоятельств, придется метров 50. Тропа коварна ещё и тем, что в этом месте постоянно дует сильный ветер и, кажется, что он может просто снести человека.

Для преодоления же этого коварного перехода нужно всего шагов 10–15. Кстати сказать, папа заранее рассказал маме об этом щекотливом моменте, на что та рассмеялась, ответив, что она не из пугливых и в её жизни были ещё и не такие пропасти. Но сказать это дома на диване – одно, а оказаться на месте –  совсем другое.

Мама остановилась перед «щекотливым моментом» как вкопанная:

–  Это что? Это та самая тропа ужаса и смерти?

Отец рассмеялся:

–  Ну, не такого уж и ужаса. Лестница около нашего дома куда страшнее.

Мама чуть подошла к краю обрыва, потом резко отскочила назад и сглотнув прошептала:

– Ребята, желаю вам отличного отдыха! Я домой!

– Маша, что случилось? –  встревоженно спросил папа.

–  Я… я… туда ни за что не пойду!

–  Почему?

Впервые в жизни я увидел на человеческом лице столь круглые от страха глаза:

–  Коля, я боюсь! Я очень боюсь! Я туда не пойду! Это очень высоко! Мне очень страшно! Прости меня, я не могу! Я упаду и тогда всё! Тебя посадят, Коля! Наш сын пойдет в детский дом!

Вся недавняя улыбка с лица отца моментально сошла, и он сердито скрестил руки:

–  Что за цирк ты сейчас устраиваешь? А, ну, пошли к морю, женщина!

–  Я не пойду туда! Делай со мной, что хочешь! Я не могу! Я уже мокрая от ужаса!

– Да, ты сейчас издеваешься надо мной?!

Мама отрицательно покачала головой.

Отец отвернулся от неё в сторону леса, из которого мы недавно вышли:

–  Я так и знал! Нет, ну я так и знал! Я все сделал, чтобы мы сегодня провели вместе время, а что она? Что делает эта женщина? Нет, это просто невозможно! Невыносимо! Я просто в бешенстве! Я в ужасе! Столько сил потрачено! И что теперь? Что? Развернутся обратно? Да, я так и сделаю! Гори все огнем! Нет, ну, как она мне после этого будет смотреть в глаза? Мне смотреть в глаза?

Казалось, сейчас отец ведет диалог с лесом, а лес отвечает ему шелестом листвы. Наверное, он говорил ему: «Не кипятись, брат! Всё будет хорошо! Держи себя в руках».

Мама опять округлила глаза и с надеждой посмотрела на меня:

–  Артём! Ну, хоть ты меня понимаешь? Пойдем домой, а? Мама тебе пирожков испечет! Далось нам это море? На свете есть столько других прекрасных занятий! Я даже готова сыграть с тобой в шашки! Хочешь? Дай руку и мы пойдем!

Я сердито «спародировал» отца и закатал рукава:

–  Ну, уж нет! Со мной, мама, этот цирк не пройдет!

В чем был плюс моей мамы, так это в том, что она была весьма миниатюрного телосложения и в свои 14 лет я уже успел догнать её по росту, так что мне не составило труда подойти к ней, взять на руки и просто перенести её через злосчастную тропинку. Да, у неё случился небольшой обморок, но она быстро пришла в себя и прокричала отцу:

– Долго ваше величество будет общаться с лесными феями? Мы ждать не будем!

Папа наконец-то перестал вести диалог с «белками» и повернулся:

–  Ну, слава богу! Я то боюсь, боюсь!..

О моем подвиге отец так и не узнал. Наверное, это бы как-то задело его самолюбие, и он ещё больше стал бы «общаться с лесом», чего нам с мамой не хотелось. Кстати, мама с тех пор совсем перестала бояться высоты и даже хотела, кажется, прыгнуть с парашюта, но я её отговорил, сказав, что лучше будет опять отправиться семьёй к морю!


16 09 2022


Лагерное монпансье
Алик Герд
Вот уже много лет я совсем не ем сладкого, а на конфеты даже и смотреть не могу. От того еще сложнее возвращаться к тем далеким летним дням, которые я, будучи 12-летним мальчиком, провел в пионерском лагере. Это был не первый мой отдых в пионерском лагере, но, увы, последний. После того случая родители предпочитали отправлять меня на каникулах в глухую деревню, где моим воспитанием уже занимались дед и бабка, тоже, кстати, глуховатые, но суровые, как и края, в которых они обитали в своей покосившейся на правую сторону избушке, где под моей койкой спокойно жили крысы и соваться туда лишний раз не стоило, да и мне после той истории в пионерлагере, собственно, не очень то и хотелось… Вообще же подкроватные пространства мне до сих пор снятся в страшных кошмарах, представляясь эдаким порталом в преисподнюю, выхода откуда нет, а если кто и спасет, то только жуткое чудовище, которые выдернет тебя за ногу обратно и съест, начав с уха.

А лето в лагере было чудным и пролетало одним мгновением. Поселили наш отряд в двухэтажном кирпичном здании, что было отдельным предметом моей гордости: я считал, что те, кто живет в деревянных домиках, больше похожих на бараки, ребята «сортом пониже». Спустя некоторое время мне стало понятно, что «сорта людей» зависят совсем не от типов зданий, в которых они живут, а от совсем иных критериев, таких как, например, «совесть», «доброта» и «честность».

Лагерь был большой, построенный рядом с тайгой, где точно водились змеи, которых мы научились просто брать голыми руками и ради шуток дубасить об деревья. Но водились и более «серьезные» звери: за территорию лагеря выходить было категорически запрещено из-за опасности встречи с медведями и даже тиграми. Несколько раз мы ходили в походы в тайгу и, к счастью, встречи с хищниками избежать удалось. Но главный «хищник», как выяснилось, жил во мне, и он оказался в своей глупой ненасытности страшнее льва и тигра вместе взятых.

Вечерами в лагере работал летний кинотеатр с огромным LED-экраном, где нам показывали разные западные блокбастеры и, даже целую неделю собирали «аншлаги» полной трилогией «Человека-паука».

«Человек-паук. Возвращение домой» –  по иронии судьбы именно эту серию показывали в тот самый вечер, а я на неё опоздал по «техническим причинам».

Посещение летнего кинотеатра было свободным: кто-то мог и не идти сюда, например, решив развести костер и дружно усевшись вокруг него напевать с ребятами песни и жарить сосиски. Одним же из условий была вечерняя линейка, на которой собирались все отряды. На одной из линеек меня не оказалось, так как я остался совершенно один в своем кирпичном корпусе. «Условия существуют, чтобы их не выполнять» –  посчитал я.

Задержавшись всего на пару минут, «зависнув» в своем смартфоне, я спустился вниз по лестнице и понял, что ребята вместе с вожатыми уже ушли, а дверь закрыта на замок. Я не сильно расстроился этим обстоятельством, поскольку оставался ещё один выход с пожарной лестницы. Закрыта она или нет, по всей видимости, мало кого заботило, и днем, и ночью. Поэтому после отбоя мы частенько сбегали по ней с мальчишками из корпуса. Сбежать по ней решил в тот день и я. Перспектива сидеть здесь и ждать возвращения вожатых неизвестно сколько времени, меня радовала не очень, да и получить можно было от них за опоздание. До этого мне не приходилось оставаться здесь совершенно одному.

У меня не возникло чувства страха, напротив, я вдруг почувствовал себя «хозяином положения» и «богом корпуса». Я побежал к пожарной лестнице, но неожиданно тормознул возле одной из комнат. Почему бы не зайти сюда, ну, хотя бы на минутку? Что там интересного? Здесь жили девочки. Времени у меня было полно. В корпусе я был один. На линейке не было поверки, поэтому и появление на ней не было таким уж и обязательным. Некоторые уже разбредались по лагерю в поисках развлечений. Свое развлечение нашлось и у меня. Жутко захотелось есть. В тумбочках я ничего интересного не обнаружил, а вот под койками у девчонок хранились огромные съестные запасы, видимо, привезенные родителями. От сладко-терпкого запаха я обалдел. Он был повсюду. Забивался в нос и уносил куда-то на радугу. Уже через несколько секунд, я, лежа под койкой в окружении чемоданов и сумок, не без удовольствия уплетал леденцы-монпансье, разные шоколадки и мармелад. В целлофановом пакете леденцов было килограмма два. Желтые, зеленые, красные, синие камушки буквально сами прыгали в рот. В жизни я не ел таких чудных конфеток. И съел бы всё, но, понятно, что своё присутствие нужно было оставить незаметным. Отсутствие 200 граммов конфет вряд ли кто-то заметит. Я вылез обратно, отпил сока из коробки и с видом героя побежал по пожарной лестнице в сторону летнего кинотеатра.

Соблазн проделать подобную «штуку» появился у меня и на следующий день. Здесь я уже не ограничивался одной комнатой, а посетил сразу несколько. Спускаться по пожарной лестнице с туго набитым едой животом было очень непросто. А на третий день я шел уже еле-еле. Чувство сытости напрочь заглушало чувство опасности. Похоже, никто ничего не замечал, ну, или подозревал во всем крыс или белок, которые бегали по лагерю, никого не боясь. Да, это точно белка повадилась в корпуса поедать припасы ребят. Белка и точка. Так решил я и продолжил делать то, от чего и белке было бы на самом деле стыдно.

Это уже, кажется, был седьмой или восьмой такой вечер моего единоличного хозяйствования в корпусе. Все проходило для меня успешно. Уже завтра заканчивалась смена и родители забирают меня домой. Жаль только этих чудных леденцов-монпансье с собой не взять. От целого пакета уже оставалась маленькая горсточка. Ну, что ж, раз никто не принял меры против белки, то так тому и быть: я доем всё. Я лежал под койкой, жрал конфеты и облизывал пальцы, как вдруг почувствовал, как куда-то «уезжаю» по скользкому паркету: кто-то с невероятной силой тянул меня за ногу. В такие моменты я обычно туго соображаю, поэтому первая моя мысль была, что это кто-то из ребят. Я быстро метнулся из под кровати, чтобы наподдать шутнику и даже успел произнести что-то вроде:

–  Слышь ты, я тебе сейчас дыню снесу!

При этом пакет с леденцами так и оставался у меня в руке.

После этих слов дар речи у меня пропал, так как я увидел, что за ногу меня вытянула наша вожатая Наталья Сергеевна: уже немолодая, располневшая тетка с усиками и черными как смоль волосами. В гневе эта усатая тётя, как выяснилось, оказалась настоящей сатаной. Не долго думая она схватила меня за ухо и куда-то потащила.

–  Я тебе сейчас покажу дыню! Я тебя сейчас научу по чужим тумбочкам шастать! Подлец, мерзавец, негодяй! Накормлю на всю жизнь, гад такой!

Уху было больно, но я себя успокаивал, что сейчас меня ждет непростая беседа в каком-нибудь кабинете, да и всё на этом. А завтра я уеду отсюда навсегда. Получу ремня от отца и буду себе жить поживать, да конфет наживать. Но всё вышло иначе.

В этот раз двери корпуса были открыты (то есть Наталья Сергеевна точно не вернулась обратно по пожарной лестнице –  сделал чрезвычайно важный вывод для себя я). Через них, собственно, вожатая меня за ухо и вытащила на улицу. Передо мной предстала совсем неожиданная картина, в которой я себя представил персонажем картины Эдварда Мунка «Крик». Наверное, такое выражение лица у меня сейчас было, при этом в руках я продолжал держать злосчастный пакет с леденцами-монпансье. У корпуса стройными колоннами выстроился, кажется, весь лагерь. Увидев меня все дружно загоготали, а потом сделали пальцем вниз и хором затянули: «у– у– у– у– у–у!».

Тщательно спланированная операция. Изысканная диверсия, о которой меня ни один из ребят не предупредил и даже не подал вида и намека. Меня выставили одного перед колонами и наконец-то моё ухо было свободно. В громкоговоритель заговорил директор лагеря. Речи я точно уже и не помню. Все пролетало как в кошмарном сне. Помню обрывками: «воровал еду у ребят», «опозорил весь коллектив» и «таким тут не место», ну, а дальше все в один голос стали повторять «стыд и позор!».

Далее директор перешел на жалостливый тон, заявив, что меня плохо кормят родители и мне не хватает в жизни сладкого. И тут в одной из колонн я увидел маму, папу и старшую сестру. Папа капал маме в стакан корвалол, а сестра состроила серьезную моську, хотя, в душе наверняка радовалась, что теперь отыграется на мней по полной, применяя на мне все изобретенные человечеством садистские методы воспитания.

–  Мама, почему не кормите ребёнка? –  спросил директор. Мама закатила глаза и покрылась пунцовыми пятнами.

Директор продолжил:

– Приказываю! Ручкина Василия Васильевича досрочно выписать из лагеря, отправить с родителями домой и навсегда занести в «черный список» нашего лагеря. Вожатой объявить строгий выговор с занесением в личное дело за неисполнение соблюдения контроля за детьми. В полицию мы обращаться не будем. Давайте ребята пожалеем Васю, простим ему всё и угостим напоследок по-царски!

Тщательное срежиссированное кем-то шоу продолжалось и тут я, вместо того чтобы просто стоять и молчать, выдвинул свой последний «смертельный» аргумент:

–  Это не я! Это белка! Отвечаю вам! Я сам её видел!

–  Эх, Вася, Вася! –  вздохнул директор и махнул рукой. –  Везите экран!

И тут откуда ни возьмись перед колоннами выкатили гигантский экран из летнего кинотеатра.

– Включайте! –  опять махнул рукой директор.

Продолжение трилогии «Человека-паука» я совсем не ждал, но то, что на экране появлюсь я в одной из комнат и жрущий конфеты в одного, стало полной неожиданностью. Мама просто грохнулась в обморок, а пунцовые пятна передались отцу, как зараза какая-то. Толпа опять загоготала, а кто-то достал смартфоны и начал снимать.

–  Белка! –  сухо констатировал директор. –  Выключите и увезите экран обратно!

–  Жалко нам Васю ребята, что поделать, ребёнок любит конфеты. Так давайте его угостим на прощание так, чтобы он запомнил их вкус на всю жизнь!

Тут развернулась финальная сцена моей лагерной жизни: каждый из ребят и девчат подходил ко мне и кидал под ноги свои сладкие припасы. А Машка, чье монпансье я лопал в первый день, запустила мне горсть ирисок прямо в лицо:

–  Чтоб ты подавился! Жаль крысиным ядом не посыпали, а я предлагала!

–  Но, но, но! – покачала пальцем вожатая, –  мы против насилия!

И это говорила та, которая несколько минут назад чуть не оторвала мне ухо.

В выражениях детвора не стеснялась и самое безобидное, что я услышал в тот вечер было: «хомяк» и «крыса».

Все закончилось так же быстро, как и началось: все разошлись, а я остался стоять посреди целой кучи конфет. Рядом плакала мама, а отец ушел с директором что-то обсуждать и забирать мои пожитки. Сестра схватила меня за шиворот и дала хорошего пинка:

–  Пошел вон из лагеря!

И я пошел. Грустно так шел, опустив голову и жалея, что… не удалось все спихнуть на белку. С тех пор я совсем не ем сладкого, а на конфеты и вовсе стараюсь не смотреть. Наелся на всю жизнь. И, конечно же, история научила меня никогда не брать чужого, даже если очень-очень «можно», очень хочется и даже есть возможность во всём обвинить белку…


09 09 2022

Бабушкины яйца
Алик Герд
Мультфильм "Бабушкины яйца" на youtube:
https://www.youtube.com/watch?v=5JPQ53ShqGc&t=16s


Бабушкины яйца

У Пашки и Сашки каникулы наступили. Пашка окончил третий класс, а его родной брат Сашка – только первый.
Ох, какое это счастливое время каникулы! Можно отправиться на поиски приключений и даже побывать на острове, ну, скажем острове Салинас де Голия Королевств Мириленд или на Северном полюсе.
Впрочем, этим летом Пашка с Сашкой решили отменить бегство на остров с чудным названием Салинас де Голия Королевств Мириленд, не увидят они и Северный полюс, ведь на этих каникулах мама пообещала подарить им велосипед, на котором можно будет погонять по их любимому двору на зависть всем местным пацанам. Правда, велосипед будет один и, скорее всего, кататься на нем будет в основном Пашка, но когда Сашка подрастет, велосипед достанется ему. В этом Сашка был уверен. Надо только чуть-чуть потерпеть. Так было, например, с самокатом и кроссовками.
Но велосипед еще когда-то будет, а сегодня мама рано утром куда-то ушла, деловито сказав, что вернется с сюрпризом, а Сашка с Пашкой остались дома одни. Одни дома и не пошалить – это просто непростительно.
– Двадцать второго июня, ровно как мама ушла! – запел Пашка и, схватив корзинку домашних яиц, выбежал на балкон.
– Ой, а это же бабушкины яйца, что ты хочешь с ними сделать? – испуганно спросил Сашка.
Целую корзину домашних яиц бабушка привезла пару дней назад из деревни, а перед отъездом долго рассказывала об их пользе. Мол, в куриных яйцах вся сила, и кто их ест, тот никогда и ничем не болеет и хорошо соображает. Мама же только разводила руками: «Ну, куда же нам столько яиц? Мы же закукарекаем от них!»
– А, маме они все равно не нужны! – ответил Пашка, – Мама боится превратиться от них в курицу. А мы скажем ей, что все яйца слопали! Вот она будет довольна!
– Пашка, а ты не боишься, что мы от яиц… закука… кука… карекаем?
– Вот ты балда! Мы же не будем их есть, а будем кидать в прохожих! Это же так весело! Давай тащи, там еще бабушка картошку оставила и помидоры! Маме они тоже не нужны! – уверенно произнес Пашка и начал внимательно выслеживать с балкона свою первую жертву. Поскольку балкон их выходил на бульвар, а третий этаж давал возможность хорошо прицелиться, то братья быстро почувствовали себя настоящими героями боевика.
Первое яйцо прямиком угодило в ногу велосипедисту.
– Смотри, как ногой смешно дергает! Как цапля! – смеялся Сашка.
Один из помидоров попал в соседскую овчарку, отчего та взвыла и, сорвавшись с хозяйского поводка, унеслась прочь. Ее хозяин бросился за ней и получил в лоб картошкой.
Еще одно яйцо прилетело в спину старушке, та нелепо завертелась на месте, а потом опять тихо продолжила ковылять по тротуару.
Максимальному обстрелу братьев подвергся Петя Пятеркин из 2 "Б". Сашка и Пашка его не любили и называли ботаником. На него озорники израсходовали десяток яиц, пять картошин и шесть помидоров.
Заревев на всю округу, Петька бросился прочь.
– Сашка, смотри, смотри, какая смешная тетя идет!
По бульвару не спеша шла женщина в розовой шляпке и катила велосипед.
– У меня такой же велик будет! – с гордостью произнес старший брат. – Мне мама пообещала!
– Это мы еще посмотрим, чей он будет, – прошипел Сашка, прицеливаясь в тетеньку.
Домашнее яичко угодило прямо в тулью шляпы. Не отстал от него и Пашка, правда, его яйцо угодило на поля шляпы и едва не попало тете в глаз.
– Мазила! – сказал Сашка, запульнул очередное яйцо и в следующее мгновение стал медленно сползать на пол балкона.
– Попали! – мрачно констатировал Пашка и пополз с балкона прочь. В тетеньке, которая подняла голову и издала истошный крик, они узнали маму. На маме была новая розовая шляпка и новое платье в тон. В новой шляпке и с велосипедом братья ну никак не могли узнать маму. Шляпка маме шла, а велосипед – нет. А еще к маме откуда ни возьмись подбежал зареванный Петька и стал что-то усердно рассказывать, активно жестикулируя в сторону балкона.
Пашка с Сашкой забились под мамину койку.
– Ябеда-корябеда этот Петька. Вот получит он у меня. – тихо прошептал Пашка.
– Так вот о каком сюрпризе говорила мама. Новая розовая шляпа и платье, – догадался Сашка.
– И мне велосипед, – вздохнул Пашка, – наверное, обратно сдаст. Хоть бы не приняли.
Раздался звонок. А потом кто-то стал усердно тарабанить в дверь.
Сашка еще сильнее забился под койку, а Пашка пошел открывать. Открывает он дверь и видит маму в изумительной розовой шляпке. Со шляпки бабушкины яйца стекают, и яичная скорлупа поблескивает. Стоит мама, покрывается пунцовыми пятнами и сердится. С левой стороны велосипед держит, а с правой – ее Петька ободряюще за локоть придерживает. Сам он весь в яйцах и помидорах. Ревет и облизывается. Вкусные, наверное, яйца с помидорами.
Мама нервно дышит и не знает, что сказать.
Первым слово взял Пашка:
– Мама, тебе очень идет эта новая розовая шляпка!
Сначала показалось, что мама растаяла от этих слов и даже изобразила подобие улыбки.
– Хорошо! – тихо сказала она и обратилась к ботанику, – держи Петенька, этот велосипед теперь твой! Катайся, зайка, на здоровье! Хороший мальчик!
Петька подтер нос, схватил велик, показал Пашке язык и унесся прочь.
Мама зашла в квартиру, закрыла дверь и топнула ногой:
– Я им велик, а они меня яйцами! Ну, все! Хватит! Кончилось мое терпение! Никаких велосипедов! Никогда! Кино, прогулки, мультики, компьютеры и шоколадки! Все! Хватит! Никогда! Ни за что! Никаких карманных денег, игрушек и посиделок с друзьями! В угол! На горох! Нет, на картошку! На картошку! На картошку! Точно! Что же я раньше-то не догадалась! Оба на картошку! На все три месяца! На картошку! На яйца! Я вам устрою каникулы! Вы у меня узнаете бабушкины яйца! Черти, а не дети! Все в отца! Ах, моя чудная новая шляпка! Я три месяца на нее копила!
Мама топает ногой и кричит. А яйца все капают и капают с ее шляпки на пол, как Пашкины и Сашкины слезы о велосипеде. Тут и мама заплакала. И уже непонятно было, где капают яйца, а где слезы.
Сашка с Пашкой тоже заревели и стали просить прощения:
– Мамуля, ну, прости нас, пожалуйста! Ну, прости!
– На картошку, на картошку, на картошку… – повторяла про себя мать и все плакала и плакала.
Пашка искренне не понимал, о чем это говорит мама. Детей ведь ставят в угол или на горох. А как стоять на картошке? А на яйцах? Прикольно, наверное. Эх, мама всегда такая выдумщица. Всегда придумает что-нибудь эдакое. Жаль только, велосипед Петьке достался. Но ничего, может, мама остынет да и отберет велик обратно.
Но мама не остыла. Горяч был и папа, пришедший вечером с работы. Правда, ему, кажется, мамины шляпка и платье тоже не понравились. Что-то он по этому поводу высказывался не очень одобрительно, и новый мамин наряд комплиментов не получил. Вообще ни одного. Велик так и решили оставить Петьке, с чем Петькина мама была категорически согласна, но дополнительно потребовала купить наколенники, перчатки, шлем и насос.
А на следующий день братьев к бабушке в деревню отправили, где они несколько недель подряд проделывали странные операции с картошкой: они ее закапывали, а потом опять откапывали. Вот тогда-то они и поняли, что такое «на картошку». А еще бабушка заставляла их ухаживать за курами и забирать у них яички по утрам. Это называется «на яйца». Каждый день мальчикам приходилось выпивать по 5-6 домашних яиц. Домой братья вернулись загорелые, с мозолями на руках и довольно-таки поклеванные курами.
С тех пор Сашка с Пашкой в прохожих ничем не бросались, опасаясь опять угодить в новую мамину шляпку или, не дай бог, в папино новое пальто. К бабушке на яйца – хорошо, а дома с новым велосипедом все-таки лучше!


Воспитание
Алик Герд
- Глашка уймись! Уймись, кому говорю! Ну, что за горе, а не ребёнок! Ну, что мне ещё сделать, чтобы ты уже успокоилась? Больше не возьму никуда с собой! Дрянная девчонка!
Но 5-летняя Глафирья и не собиралась униматься, а лишь сильнее закатила истерику, и её рев теперь доносился уже до самых дальних пассажиров вагона электрички, в которой она ехала со своей молодой и, видимо, ещё со всем неопытной мамашей.
- Ну, что ты меня позоришь? Ещё тебе по попе дать? Ну, на тебе, на! И мамаша с явным остервенением начала лупить свою дочурку по пятой точке. Этот метод успокаивающего действия отнюдь не возымел.
- Хосподи! Да, что же вы делаете с дитем! Искалечите девочку и все тут! Кому она нужна то будет потом? Дурная на всю голову! – всплеснула руками, сидящая напротив толстоватая бабуля, до этого мирно гадавшая сканворд. Она отложила журнал в сторону, выставила перед глазами девочки два пальца и запела тонким и противным голосочком:
- Идет коза рогатая, за малыми ребятами, идет коза бодатая, ой, забодаю, забодаю!
От этих «коз» девочка буквально покрылась лиловыми пятнами и заверещала ещё больше.
Мамаша принялась её тут же укачивать.
- Вы уж извините, - обратилась она к явно обескураженной старухе, - сладу с ней нет! В электричке ей ехать не нравится, видите ли! А нам нужно на дачу сегодня!
- У вас девочка ненормальная! Её лечить надо! – пробормотала бабуля и, спрятав до сих пор выставленных «коз» уткнулась в свой сканворд.
Между тем истерика продолжалась, и вой только от одной маленькой девочки стоял неимоверный.
- Это вас надо лечить вместе с вашими козами! Подошла к лавке молодая рыжеволосая девушка лет двадцати пяти в синей кофте, голубых джинсах и маленьких прямоугольных очках.
- Я психолог! – тихо прошептала она и присела рядом с девочкой.
- Как тебя зовут? Давай знакомиться, меня зовут Марина!
Увидев психолога, девочка отошла к окну и, уткнувшись в него, продолжила плакать.
- Хочешь, поиграем? Ты какие игры любишь?
Бабуля, глядя на попытки психолога наладить контакт с девочкой, громко хмыкнула:
- Ну-ну станет она вас слушать! Она ж психованная и избалованная!
- Не встревайте, пожалуйста! – ответила ей психолог и обратилась к маме, которая уже тоже стала медленно всхлипывать - как зовут девочку?
- Глаша – утерла слезу мать.
- Глашенька, ну, давай с тобой поиграем!
Девочка развернулась к психологу:
- Я не буду с тобой играть! Уйди, противная рыжая кобыла!
Психолог почесала подбородок, задумалась и обратилась к маме:
- Если захотите я помогу вам за определенную плату. Я психолог. Вот моя визитка.
И сунув, матери визитку она поспешила удалиться.
- Глашенька, а скушай-ка яблочко! – достал из корзины зеленое яблоко пенсионер с седой козлиной бородкой.
- Сам ешь своё вонючее яблоко! – закричала Глашка и, затопав ногами, заверещала – не хочу ехать в этой поганой электричке! Не поеду!
Тут уж каждый из пассажиров вагона стал предлагать свои услуги по успокоению ребёнка: кто-то танцевал перед Глашей, кто-то предлагал всякие вкусности, плюшевых медвежат и зайчат, кто-то свистел, пел и даже читал стихи, кто-то пытался с ней просто заговорить. Старуха все не унималась со своими козами и в итоге Глашка чуть не откусила её пальцы.
- Да драть её надо и всё тут! – сказал один из пассажиров до этого остававшийся безучастным и лакавший на одной из лавок своё пиво.
Пассажиры глянули на него с явным осуждением.
- Я бы ей как дал пару раз!
Глашка заревела теперь ещё и от страха.
- Ну, иди, дай! – вступилась за дочь мать.
- Да, что вы обращаете внимание на идиота! – сказал кто-то из пассажиров.
- Это вы все идиоты и тупицы, - равнодушно отозвался мужчина, сделал глоток пива и издал отрыжку.
- Цацкаетесь с ней, возитесь, я бы упорол пару раз по хребтине! Сразу бы поняла как себя вести! Олухи вы все! Вот кого из вас сделала советская власть! Мутанты! Честное слово! Смешно глядеть на вас! Что сделаешь… страна дураков! А лучше ей дать пиво. А своей всегда даю пиво и она сразу успокаивается. Хочешь пива девочка?
- Эй, ты чучело! Рот свой прикрой поганый! – донеслось от кого-то.
- Да, да, вы говорите глупости и ими наносите ребёнку непоправимый психический вред! – откуда не возьмись снова возникла рыжая психолог.
- А ты все из себя психолога строишь? – равнодушно взглянул на неё субъект, - да тебе только коровам настроение поднимать. Они любят над дурами смеяться.
- Вот хам! – не вытерпел дедуля с яблоками и, достав одно из них запустил в мужчину. Тот на ходу поймал фрукт и принялся его есть.
- Классные яблоки дедуль!
- Да не обращайте вы на него внимание! Сидит какая-то пьянь и корчит из себя умного! Смотреть противно! – отозвалась одна из пассажирок.
- Как это не обращать, да его, кажется, из вагона нужно выкинуть за подобные аморальные речи, - сказала психолог.
Бабуля отложила сканворд и подошла к мужчине:
- А ну пошел вон из вагона!
- Ой, мать, может ты мне, ещё и козу покажешь?!
К бабуле присоединился психолог:
- Мы вас очень просим перейти в другой вагон.
- Сама иди… дура…
К мужчине даже решила подойти мать Глашки и залепила ему пощёчину:
- Это за мою дочь! Далее последовала вторая пощечина. – Это за бабулю. За нею третья. – Это за психолога.
Таким образом, главные действия теперь развернулись вокруг мужика с пивом. Пассажиры бранили его, кидали яблоками, просили выйти из вагона или хотя бы заткнуться и не раздражать всех своим видом и речами.
Пока пассажиры ругались с мужиком, Глашка ещё немного покричала, потом успокоилась и… уснула.

©alex-gerd.ru

Корзина
Алик Герд
Белоснежная кошечка Фроська, овчарка Герда и мышонок по имени Пух гуляли по городу. Стоял прекраснейший летний денек, дарящий исключительные добрые мысли и улыбки. Хотелось петь, танцевать и качаться на облаке.
Кошка Фроська была в розовом топе, овчарка Герда в пляжных шортах и солнцезащитных очках, а мышонок Пух надел бейсболку.
- Что-то есть захотелось! – потерла животик Герда.
- И не говори! – вздохнула Фроська. – Найти бы что-нибудь вкусненькое.
- Пи-пи… - согласился с ними Пух.
Но вкусненького ничего не находилось, как они не старались.
Вдруг на одной из площадей они увидели соломенную корзину. Друзья сделали вывод, что эта корзина ничья, так как возле неё никого не было.
- Интересно, чья это может быть корзина? – озадачилась Фроська.
- Мне гораздо интереснее, что внутри этой корзины, а не чья она! – ответила её Герда.
- Ух, ты… - обрадовался мышонок, - там наверняка лежит большая головка сыра!
- Раскатал губу! – махнула на него лапой Фроська. – Ясно дело, что корзина доверху забита рыбкой!
- Там кости! – внесла свою лепту Герда.
- А давайте, не будем спорить и заглянем внутрь корзины, - предложила кошка.
- Кто первый тому и сыр! – быстрее всех среагировал мышонок и взобрался на край корзины. Лишь заглянув внутрь, он пискнул и упал в обморок, свалившись на асфальт.
Кошка Фроська сразу кинулась делать ему искусственное дыхание и массаж сердца.
- Живой? – спросила Герда.
Мышонок ненадолго пришел в себя и издал протяжный писк.
- Да… ясно, что там не сыр, - вздохнула Фроська. – Пойду, гляну и я. Если что, - обратилась она к Герде, - не поминайте лихом.
Заглянув внутрь корзины, кошка стала дико смеяться и теперь буквально каталась от смеха по асфальту рядом с мышонком.
- Что? Что ты там увидела? – не разделила её смеха овчарка. – Ответь мне или я тебя покусаю!
- Ой! Там такое! Такое! Умрешь со смеху! – продолжала по-своему сходить с ума Фроська.
- Ну, я за себя не отвечаю! – оскалила зубы Герда и на задних лапах подошла к корзине, после чего так взвыла, что кажется, этот её вой услышал весь город.
Мышонок Пух продолжал находиться в полуобморочном состоянии, кошка Фроська каталась от смеха, а овчарка Герда сидела рядом и жалобно подвывала.
Неожиданно на площади появился их очень хороший и старый друг – тигренок по имени Радуга.
- А чего это вы тут делаете? Ваш вой и хохот, кажется, слышно во всем городе! – сказал тигренок и подошел к корзине.
Со дна корзины он достал… обыкновенное круглое зеркало и с присущим ему благородством стал любоваться своим отражением…


Слононорка
Алик Герд
Она живет у нас уже три года. Мы купили её с женой у одного частного торговца. Сначала мы хотели приобрести белкозайца, но супруге срочно нужна была шуба, а слононорки, как известно, в год сбрасывают с себя около 10 отличных меховых изделий. В итоге, у нас появился весьма неплохой бизнес по продаже слононорковых шуб.
Слононорка – удовольствие не из дешёвых, также стоит отметить, что это весьма редкое животное. Обитает, как правило, в московском метрополитене. Отсюда у нашей слононорки и осталась привычка гавкать и бросаться на проходящие поезда, а к тому же ей приходиться носить солнцезащитные очки, так как она сильно боится света. Охота на них пока не запрещена и ведется опытными столичными диггерами. Цена живой слононорки на рынке достигает 50 тыс. долларов США.
В высоту слононорки достигают 150 сантиметров, в весе – до 110 килограмм, длина хобота – до 1 метра. Ходят преимущественно на задних лапах. Питаются в основном крысосусликами, орехами и обожают этиловый спирт. Кстати, пищу слононорки не пережевывают, так как у них всего три зуба: два нижних и верхний. Ими слононорка колет орехи. По ночам слононорка издает удивительный художественный свист.
На воле слононорки ведут одинокий образ жизни и редко сбиваются в стаи.
Нашу слононорку мы назвали Гирей. Не помню даже кому первому это пришло в голову и почему. Использовать её в качестве гири я, честно говоря, не пробовал.
Слононорка кроме ценного меха это ещё и незаменимый помощник в хозяйстве. Быть может это какой-то генетический сбой, но у всех слононорок просто патологическая тяга к мытью посуды. Я уже и забыл, как это делается, поскольку стоит Гирьке увидеть грязную тарелку, как она тут же хватает её и бежит к раковине. Ей даже полотенце не надо давать – тарелки она вытирает с помощью хобота. Кстати, с помощью хобота она также пылесосит в квартире и делает жене массаж. Наверное, именно из-за хобота жена и выбрала слононорку, а не норкобегемота, хотя тот обошелся бы намного дешевле.
Если говорить о туалете, то слононорка пользуется унитазом самостоятельно. Приучили примерно за 3 месяца. Правда, первое время она пыталась мыть в нем тарелки.
Я долгое время не мог понять, почему слононорки столь не агрессивны и практически ручные, ведь обитают они не в самом приятном месте. Мне кажется это все влияние Кремля, так как их основное скопление наблюдается именно в этой зоне. Хотя, может я и ошибаюсь, ведь всё, что обитает вокруг этого места, по определению не может быть добрым. Впервые же о существовании слононорок стало известно в конце 90-х. Но, ходят слухи, что они являются следствием опытов ещё советских ученых. И что, дескать, сам Хрущев часто спускался по специальному ходу вниз, чтобы кинуть слононоркам пару другую крысосусликов. Если же возвращаться к вопросу об их природной доброте, то это отчасти является следствием того, что охота на них началась совсем недавно, и они ещё не успели по-настоящему узнать, что такое человек.
Сколько живут слононорки неизвестно. Возраст самой взрослой из изученных сегодня слононорок составляет 14 лет.
Нашу Гирю мы взяли, когда её было около трех лет. Таким образом, сейчас ей шесть лет. В этом возрасте им рекомендуется делать стерилизацию. Но мы с женой решили, что пускай у неё будет потомство. И поэтому, сегодня срочно ищем достойного слононора с хорошей родословной.
Слононорки легко поддаются дрессировке. Хотя, отучить её бросаться на поезда я так и не смог.
Если вы решили содержать дома слононорку, то должны помнить, что они не выносят света и температуру выше +20C. Никакого другого животного в доме быть не должно, так как слононорка признает только людей и любую другую живность по странной привычке выставляет за дверь или того хуже выбрасывает в окно.
Слононорки любят детей, а особенно катать их на себе, впрочем, также они обожают это делать и с престарелыми, а людей среднего возраста почему-то всегда скидывают.
В общем, если вы захотите купить слононорку (купить слононорку оптом, продажа слононорок, слононорки продажа, купить слононорку Москва) или хотите узнать, как правильно ухаживать за слононорками, мы дадим вам нужный совет. Обращайтесь!
alex-gerd.ru

Все хозяева попадают в рай
Алик Герд
Бася бежит по лунной ковровой дорожке, окрыленный и счастливый. Розовый туман стелется под его лапами, свежий ветерок несёт его на крыльях по волшебной собачьей стране. И только небольшая грусть теребит собачью душу: он вспоминает хозяев, тёплый, милый дом. Где-то они остались, где-то они ждут его. Но грусть быстро проходит, потому что он знает: все хозяева однажды попадают в рай. Он помнит, любит и ждёт, а через год он снова навестит свой дом и Рождество вместе всё-таки будет…
Здесь есть все, о чём он мог только мечтать в своей земной жизни, нет только их. В собачьем раю есть настоящие бульонные реки и мясные берега, источающие невероятный аромат, здесь на полях растёт самый настоящий Педигри, с карликовых деревьев свисают гроздья аппетитных косточек, а на лугах пасутся целые стада докторской колбасы и свиных сосисок. В качестве развлечения в собачьем раю всегда можно погонять кошек (хорошо известно, что самых плохих котов ждёт после смерти попадание в собачий рай, а вот непослушные собаки, напротив, в наказание отправляются в кошачью обитель, где вчерашние земные жертвы уже гоняют их).
Для каждой собаки здесь есть что-то из прошлого. Бася хранит любимую домашнюю миску, желтый мячик, покрывало, полотенце, расческу, шапочку и носочки для прогулок, хозяйские тапочки и даже поводок, который, хоть более и не используется по назначению, но для Баси дороже него, кажется, нет.
Бакс счастлив. Боли прошли, и он уже успел позабыть и о смерти, и о том, что когда-то был немощен и стар. Теперь он снова молод, новая шерстка блестит под вечно весенним солнцем, а стройному ряду новых зубов могли бы позавидовать даже люди.
Завидев вдали человеческую фигуру, он бежит к ней со всех ног, заливаясь лаем и делая по пути невероятные воздушные кульбиты, но… опять ошибка и в этот раз новая порция счастья вновь улыбнулась не ему. Но он знает, что однажды они снова будут все вместе. Он снова почувствует запах и прикосновения родных рук. Он весело залает и оближет их лицо. Они будут вместе гулять вдоль мясных рек, а потом, конечно же, мама искупает его в реке, завернет в полотенце и посмеётся над ним. Он снова станет для них забавным щенком, а он более не отпустит их и не отойдет ни на шаг.
Пёс смотрит вдаль, а на глазах его выступают слёзы, но это слёзы счастья, ведь он прекрасно знает: все хозяева однажды попадают в рай…

Настоящее лекарство от простуды
Алик Герд
Весна в этом году выдалась жутко холодная, скользкая, ворчливая и злая, как тысяча разгневанных следами от обуви на керамическом полу уборщиц. От такой весны не хотелось ни пить, ни есть, ни танцевать. Бери грелку и жуй сухари под одеялом. До самого лета.
Но весна есть весна. Здесь тебе и свидания, и любовь, и новые встречи. Никакие капризы погоды не способны променять на грелку и сухари невероятное чувство в груди. И я, несмотря на хмурую мартовскую погоду, несмотря на жуткий насморк, кашель и чих, решил отправиться на свидание. Для этого дела лета ждать не нужно. Это я могу в любом состоянии.
А свидание у меня, значит, у театра юного зрителя назначено. Такое необычное и оригинальное место. Стою я у театра юного зрителя и жду свою писаную красавицу, а она что-то всё не является и не является. Марафет, наверное, наводит. Зеркало дразнит. А я стою, в общем, у театра, мерзну, кашляю и чихаю. А девушка, так, ничего себе. Я с ней на сайте знакомств познакомился. Сразу дружить договорились, а там, чем черт не шутит, и до свадьбы недалеко. Может даже ближайшим летом.
"И чего, – пишу я, – такие молодые и красивые девушки на сайте знакомств делают. Вы, – пишу, – удивительная. На фото – прямо модель. Давно мечтал с моделью познакомится. Модели – мой профиль".
С этими мыслями и воспоминаниями стою возле ТЮЗа. Только не греют они меня. Знобить меня что-то стало. Чувствую – весь трясусь, как лист осиновый и насморк, насморк, насморк. В глазах зайчики. Ноги подкашиваются. Зубы отбивают чечетку. Пишу, значит, ей СМС: "ты где?".
"Жди меня, – пишет, – Скоро буду. Замоталась по работе".
Чего на улице зря стоять, подожду в театре. Хотя бы погреюсь и трястись перестану. Захожу в ТЮЗ. Чихаю, кашляю. Сажусь на стульчик. Хорошо, тепло, и даже дрема на меня находит. А стульчик очень кстати пришелся. Как раз для меня, и рядом с батареей.   
Вдруг внезапно вздрагиваю от грубого женского рыканья:
– Это чего тут такое развалилось на моем стуле?
Открываю правый глаз. Вижу перед собой хмурую женщину лет 50 не дюжей комплекции с мясистыми грудями, черными густыми бровями и широко выпученными глазами зеленого цвета.
Я в смятении что-то бормочу. У меня может температура. Может у меня дезориентация в пространстве и полная потеря координат:
– А я это… того… ну… э…
– Ждёте кого-то? – строго спрашивает она и чешет нос.
– Да, – ответил я, и наконец мой затуманенный мозг вышел из сумрака и ринулся в атаку:
– А вы кто будете?
– Гардеробщица Ноздрева Валентина Ивановна.
– Ясно. Очень приятно, – равнодушно отвечаю я, посильнее кутаюсь в свой тулуп и пытаюсь закрыть правый глаз. Мне уже все равно и на свидание, и на девушку, и на гардеробщицу. Только бы сидеть в тепле и дремать. Что такое? Не получается закрыть у меня глаз, а все потому, что на лице гардеробщицы отражается растерянность и недоумение, достойные лучших театров мира.
– А чего это вы тут расселись? – ещё шире выпучивает она на меня свою глазки-пятаки.
От такого вопроса я просто опешил и не знал, что ответить гражданке. Я попытался выдавить из себя улыбку (Станиславский бы не оценил), и окинул гардеробщицу взглядом снизу-вверх и сверху-вниз:
– Сижу, жду. Чихаю, – говорю я, и, действительно, издаю-таки громкий чих.
– У нас сидеть и чихать строго запрещено! У нас дети здесь ходят, а тут приходят разные, сидят и чихают. Инфекция!
– Я вас попросил бы мне не грубить. А чихать нигде не запрещено. Сами вы – Бруцелла.
– Чего я?..
– Бруцелла, – повторяю я, – бруцеллез вас разрази.
– Ну, всё. Зову охрану. Будете чихать на улице. Я не позволю себя называть Бруцеллой, – реагирует она в самых оскорбленных чувствах и убегает.
Я посильнее вцепился в стул. Надо же, чихать не разрешают. Где такое видано.
Приводит гардеробщица охранника и говорит:
– Вот, смотри, Петрович. Сидит тут, чихает. Инфекцию разносит. А наружность – бандитская. Того и гляди сопрет что-нибудь.
Мы с охранником окинули холл театра быстрым взглядом, убедившись, что кроме стула и самой гардеробщицы красть здесь нечего.
Я ещё сильнее вцепился в стул:
– Никуда, никуда я не уйду! Я буду сидеть здесь и чихать! Я здесь помру, но с этого места не сойду! Я имею право сидеть на стуле, и я буду на нем сидеть. Это мои конституционные права. И мне чихать на вас всех. Я буду сидеть! Там холодно и мерзко! У меня насморк, вы понимаете? Вы люди или где? Чего пристали, а? Всё. Буду сидеть, чихать и дремать. Отвалите.
– Да, пусть сидит Ивановна. Чего ты в самом деле, – решил войти в мое положение охранник, за что получил в свой адрес "смачную" порцию отборной брани, ругани и угроз.
И он сдался:
– Ну, ладно парень. Давай. Ну, ты ж понимаешь. Мне не жалко, ну, ты ж видишь. Давай, давай…
Я затряс головой:
– Нет, нет и нет. Я жду девушку. Она скоро будет. Сейчас я её наберу.
Я достал сотовый телефон, набрал номер своей красавицы и… вдруг до меня со стороны гардероба донеслась веселая трель.
– Ходят тут всякие, чихают, – пробормотала гардеробщица и ринулась на свое рабочее место.
– Але, дорогой? – услышал я уже жутко-знакомый мне голос Ноздревой Валентины Ивановны.
– Ээээээ… – промычал я в трубку и в следующий миг что есть мочи сорвался со своего стула.
Кажется, я даже не сорвался, а просто взлетел до потолка. "Приземлившись" обратно и "пробуксовав" по кафелю я неуклюже шлепнулся на пол. И вот в голове моей уже слышатся тяжелые шаги суровой женщины. Не веря в неотвратимость судьбы, я вновь вскочил и ринулся к двери. Дергаю ручку на себя. Дверь не поддается, и я понимаю, что это провокация и… неотвратимость судьбы.
– Отпустите, отпустите! Я заплачу! Люди, помогите! Выпустите! Убивают! – кричу я в истерике и продолжаю "мучить" несчастную дверь.
– От себя, от себя… – доносится до меня шепот охранника.
– А? – оборачиваюсь я на него.
– Всё, пропал парень, – отчаянно вздыхает Петрович и начинает креститься.
– Ну, от себя же, конечно! Какой же я глупый! – как ребёнок радуюсь я, открываю дверь и невольно оборачиваюсь на гардеробщицу.
Сердце моё сжимается в ущербный комок. Уже приоткрытая наружу дверь медленно и жалобно скрипя возвращается обратно.
Валентина протягивает мне руку, а по глазам её катятся слезы. А от слез так и разит жаром и целой лавой огненных чувств.
– Витенька… Витенька… – шепчет она. Шепчет так мягко, сладко и светло, что все внутри меня тает как мармелад, а к горлу поступает горечь.
Ну, какой же я все-таки эгоистичный мерзавцев. Село. Настоящий гад и меркантильный эгоист, ничего не понимающий в настоящих женщинах. Обидеть нимфу может только такая невоспитанная деревенщина как я.
И вот уже её пухлый нос становится изящной пуговкой, с потрескавшихся губ сходит лёд и они пылают спелой вишней, а глаза пылают так ярко, что их свет достает до самых моих глубин, пробуждая во мне что-то самое первое и самое юное. Тысяча чертей, да ведь именно тебя я искал всю жизнь. Вот так всю жизнь смотрел в зияющие пустоты, не зная, что где-то есть ты. Сидишь на гардеробе в театре, а я хожу мимо, даже не зная, что здесь моя судьба и моя жизнь. Теперь у нас всё будет хорошо, мы будем жить вместе, у нас будет много детишек. Ты уйдешь из театра, чтобы всегда быть со мной рядом. Вместе встречать рассветы, провожать закаты и ходить на спектакли в ТЮЗ.
– Витенька…. Витенька – протягивает она ко мне руки, и я как в гипнозе протягивают к ней свои. Теперь я твой и только. Иди же ко мне, богиня. И вот я уже вижу, как это ангел отрывается от земли и медленно так парит ко мне по воздуху, изящно размахивая своими очаровательными крылышками и шля мне воздушные кокетливые поцелуйчики.
– Беги пацан, беги – слышу я рядом злой шепот "змея-искусителя", который хочет помешать нашему счастью.
Ещё чуть-чуть и наши ладони соединяться в пламени страсти и вечной любви.
Проклятый насморк. Проклятая простуда. Предательский чих.
– А-а-а-а-а-п-ч-и-и-и!
Я чихнул и все мои мысли, иллюзии и "зайчики" из глаз разлетелись в разные стороны. Я увидел, как ко мне неуклюжей походкой, с пошлой улыбкой и прищуром движется пожилая гардеробщица, виляя бедрами и вытянув вперед морщинистую ладонь. С хрипотцой в голосе она продолжает шептать мое имя.
"Наверное, пьет", – подумал я и ринулся прочь.
И бежал я так, как не бегал никогда, по лужам, канавам и на красный свет. Правда, на середине пути остановился, подумав, какой-же я все-таки я мерзавец и подлец. Обидеть женщину – это не по-мужски. Даже обратно хотел вернуться, но оценив все "перспективы", понял, что "лучше не надо". "Совесть - не тигра, не съест!", – подумал я, опять испугался, и побежал дальше.
А дома мою простуду, как рукой сняло. Вот оно настоящее лекарство!

13 07 2015


Этот чудный рулон туалетной бумаги
Алик Герд
Тут со мной давеча престранная история произошла, целое приключение в известном направлении, можно сказать. Традиционные ценности, доброта, общность, забота о близком, социум, не бери чужого, помоги ближнему своему, возлюби брата своего –  всё обернулось административным арестом на 15 суток и обследованием у психиатра на предмет моего «благополучного взгляда на жизнь». Взгляд на жизнь у меня ого-ого какой благополучный, просто я смолчать не могу, наблюдая, как у кого-то день сегодня катится прямо в труху.

Вот именно, что катится и прямо ко мне под ноги. Симпатичный такой, беленький. Видно, что импортный, дорогой и дефицитный. Мягкий и нежный. Многослойный. И, конечно же, совсем не засоряющий канализацию. Засоряй не хочу. И вот этот дурачок катается себе по полу автобуса как неприкаянный и никак не может найти себе места. Как потерявшийся пес он жмется к чужим ногам и ищет обыкновенного тепла и заботы. Ну, хоть погладьте меня, почешите! А может он ищет того, к кому уже так успел привязаться. Не бросайте друзей! Никогда! Особенно таких!

–  Чей бумага? –  спрашиваю я, роняя слезу от жалости к бедолаге и поднимаю с пола этот чудный рулон туалетной бумаги, обращаясь к публике, которой так повезло находиться со мной в одном автобусе в то солнечное осеннее утро. Ведь именно я верну хозяину его драгоценность и скрашу его день. Для наглядности я даже поднял рулон как можно выше и три раза развернулся вокруг своей оси, чтобы все увидели, и «потеряшка» быстро нашла свою маму или папу.
Автобусная публика никак не реагировала. Взирала сухо и равнодушно.

–  Чей бумага, спрашиваю?! –  уже строже повторил я, но это не возымело никакого эффекта.

Возможно, кто-то просто страдает глухотой, да ещё и с глазами беда, подумал я, продолжая стоять посреди автобуса с чудным рулоном туалетной бумаги.

Однако вещь нужно непременно отдать владельцу. Ведь кто-то, может, придя домой и обнаружив пропажу, сильно расстроится. А расстройство может стать и кишечным. Может быть, чья-то подруга огорчится и вечер молодой пары будет безвозвратно утерян. Не исключено, что рулон может быть особенно ценен пенсионеру. На него копились деньги! Его мучительно долго выбирали на витрине и простаивали очередь на кассе! Для него было уготовано особенное место в пакете и место в… ну, в общем, никак нельзя было допустить, чтобы эта дивная чудная вещь навсегда потеряла своего обладателя. И этого я допустить никак не мог! И не было даже намека на мысль, что я могу присвоить этот чудный рулон туалетной бумаги себе! Я найду владельца! И воспылаю гордостью за свой благородный поступок! Будет зачет мне в карму!

Так как никто на мой возглас вопиющего в автобусе, так и не откликнулся, я начал обходить пассажиров.

–  Это не ваше? Это не вы потеряли? Здравствуйте, это ваша бумажка? Вы бумажку не теряли? Кажется, я нашел ваш рулон! Вы не узнаете свой рулон?

Я, значит, подхожу к каждому, но в ответ встречаю полное равнодушие, а иногда какое-то змеиное шипение, рычание и какие-то слова, смысл которых я не готов был в то утро принимать близко к сердцу и подвергать анализу. А бабуля на переднем сиденье даже клюкой своей замахнулась:

– Я, – говорит,–  гад ты такой, не позволю так себя оскорблять! Вот как дам щас по безумной харе!

А может быть это водитель потерял? Стояла себе бумага на приборной панели, ждала своего часа, да и пошла кататься по автобусу. А водитель жутко расстроенный сидит. Такой хмурый. На мой вопрос о бумаге он почему-то предлагает мне её засунуть «куда-то там, куда-то себе» (я плохо разобрал последние слова из его дивного ответа, но понял, что бумага, скорее всего, не его).

Я отхожу от водителя в расстроенных чувствах и гневно обращаюсь к пассажирам:

–  Я в последний раз спрашиваю, чей-то этот чертов рулон туалетной бумаги?

За что уже по-настоящему получаю удар клюкой от старушки по темечку.

–  Ну и сидите без бумаги! –  ещё сильнее раздражаюсь я и выкидываю рулон в окошко, после чего отряхиваю руки.

–  Я умываю свои руки! Идите к лешему! Всё! День благородных дел закончен! Спектакль подошел к концу, расходимся!

Тут после этих моих слов происходят разные сцены. Во-первых, автобус начинает резко тормозить и слышится визг тормозов, а во-вторых, водитель начинает сильно ругаться и, кажется, слова его касаются меня. Ну, думаю, красавчик: вспомнил про свой рулон бумаги и теперь ругается. А, поздно, друг! Всё! Я умыл свои руки!

Автобус останавливается, открывается передняя дверь и в салон вбегает лютых размеров мужчина в байкерской кожаной куртке с черепами. Лицо его видно плохо из-за намотанной на голову и шею туалетной бумаги. Чудак какой-то! Кто же туалетную бумагу так использует?

Он разрывает бумагу, обнажая своё бешеное от гнева лицо и густую бороду.

–  Где эта собака, которая выбросила туалетную бумагу в окно? Дайте мне этого пса! Я из него кота буду делать!

Все молчат. Наверное понимают, что тут и спрашивать не надо. Тут я весь стою посреди автобуса, бери не хочу. Но бабуля тычет в мою сторону своей злосчастной клюкой:

–  Он, он. Падлюка, такая! Ух, паразит!

–  Понимаете, в чем дело! Тут со мной престранная история приключилась! – обращаюсь я к байкеру, но он, наверное, торопится и не желая меня слушать, сдирает с себя бумагу, открывает мне рот и засовывает туда весьма внушительный фрагмент этого чуда целлюлозной промышленности. Байкер зачем-то назвал меня «бараном» и ушел.

Смею сказать, что на вкус этот чудный рулон туалетной бумаги оказался гадким и отвратительным. Никогда это не ешьте!

Ну, а закончить эту грустную историю можно тем, что из автобуса меня выводил наряд полиции, у которого я тоже не забыл поинтересоваться:

–  А вы бумагу случайно не теряли?..

А вы не теряли?..

23 09 2022


Мышь
Алик Герд
Мне было бы не страшно войти в клетку со львом, провести ночь на кладбище, сразиться с динозавром, пойти на лося или заглянуть в глаза Путину. Я бесстрашный человек. Я не побоюсь защитить даму от кучки негодяев, спасу собачку из объятого пламенем дома или прыгну под трамвай за кошечкой. Легко! Но, есть у меня один недостаток – я боюсь мышей. О крысах даже не говорю. Эти маленькие серые комочки доводят меня до приступов ужаса, даже, если я их вижу по телевизору, на гравюре или во сне. Для меня они страшнее акулы, кобры и скорпиона вместе взятых. Лучше выпить яду, чем встретиться с мышью. Моя квартира заставлена капканами и мышеловками, правда, никто в них кроме меня и моих гостей пока не попадал. У меня живет самая злая кошка на свете, которую я специально назвал Габриэлой. Охоту она ведет исключительно на меня, но я уверен, что если появится мышь, то моя кисуля и с ней церемониться не будет.
Однажды всё изменилось. Как-то проснувшись, я привычно попал в одну из своих расставленных мышеловок, выматерился и направился в ванную комнату. Зайдя туда, я обомлел от ужаса, вскрикнул и, выбежав прочь, взялся за сердце. И было отчего – в ванне я увидел маленькую мышь, которая злобно зыркнула на меня и, казалось, что вот-вот готова была выпрыгнуть и перегрызть мне горло.
Что делать? Мышь в ванной явление явно неординарное. Но нужно взять в себя в руки и что-то срочно предпринять. Ждать? Чего? Может она уйдет сама? Края ванны очень скользкие и она не сможет это сделать при всем желании, а если сделает, то обязательно вернется и это войдет у неё в привычку. Таким образом, мышь сама никуда не уйдет. Ждать её голодной смерти? А что потом? Дохлая мышь, конечно же, лучше чем живая, но едва ли я смогу так долго ждать, а потом брать на себя функцию "эвакуатора". Кроме того, на помощь к ней могут пожаловать её товарки. Кто их знает мышей этих. Её надо просто вытащить из ванны и выставить за дверь! Пусть катится.
Взяв простыню, одев рыбацкие варежки, тулуп, мотоциклетный шлем и резиновые сапоги я направился в ванную комнату, предварительно приняв на грудь стакан водки.
Но лишь взглянув на мышонка, я выбежал прочь. Нервы то не железные и никакие варежки тут не спасут.
И вдруг мне стало стыдно. Моё мужское достоинство было уязвлено. Ну, какой я теперь мужик? Расскажи кому и стану я ходячим анекдотом.
Залить мышь кипятком? Прыснуть в неё из газового баллончика? Не то…
И тут мой взгляд упал на Габриэлу. Ну, конечно, эврика! Я схватил кошку, и недолго думая швырнул её в ванну. Произошло то, чего я ожидал меньше всего: заорав "благим матом" Габриэла прыгнула из ванны прямо на меня и вцепилась мне в шею. Отцепить мне её удалось минут через двадцать, после чего она забилась под диван и пряталась там ещё двое суток.
Тогда я бросился к соседу и, пообещав ему тысячу долларов, попросил избавить меня от уже ненавистного мне зверя. В ванной, когда сосед избавлялся от зверя, грохот стоял неимоверный. В итоге вся ванная комната была разгромлена, а сосед с синяками и ссадинами выбежал из квартиры и сказал, что ноги его здесь больше не будет.
Ужас. Таким образом, у меня остался последний вариант: вынести ванну на помойку вместе с мышью! Однако и этот вариант не прошел, так как при первой же попытке начать разбор ванны, мне показалось, что мышь… зарычала.
Теперь мне ничего не оставалось делать, как смириться. Пришлось оставить всё, как есть.
Первые дни у меня не хватало смелости даже зайти в ванную. Ну, а потом ничего: набрался мужества, зашел и посмотрел ей прямо в глаза.
– О, господи. Святые силы, – прошептал тогда я. – Упала же ты на мою голову? Ну, кто тебя сюда звал? Чего ты сюда влезла? Ещё и смотришь на меня. У, зверюга!
Я стал заходить к ней чаще, разговаривал, потом кормить стал. Так и живет она у меня. Мы даже с ней теперь моемся и душ принимаем по утрам. Но, проблема осталась: ну, как вытащить мышь из ванной?..


Классная баба
Алик Герд
Понедельник. Новая жизнь. Никакого бухла и никаких сигарет. Больше никогда. Только здоровый образ жизни. Пробежки вокруг дома, купание в холодной ванне и на работу только пешком. Мои легкие очистятся. Кровь станет гуще. Зубы белыми, а язык розовым, а не серым как сейчас. Я сэкономлю тысячи рублей, и  мной будет очень гордиться мама. Я не буду курить год, два, десять, двадцать лет, а потом хвастаться, что не брал в рот сигарету вот уже сорок четыре с половиной года. И это будет правда. Может меня даже наградят и будут ставить всем в пример, а потом назовут моим именем улицу или даже планету. Я проживу 150 лет!
С этими мыслями я вчера ложился спать, и на душе у меня было очень весело и легко. Я чувствовал себя настоящим героем. Я  смогу. Я сделаю. Что может быть проще? Просто не кури и всё. Но утром мне не очень-то захотелось волочить свое тело на пробежку. Мне захотелось привычно… покурить. Вчерашнее показалось полным бредом и глупостью. Хочешь мучить себя? Жить в собственных запретах? Слушать полную изжившую себя брехню про вред курения? Ну-ну…
Ах, что может быть лучше затяжки поутру! Открой окно, улыбнись миру, одари его ароматным дымком, разбуди свой мозг, заставь сердце забиться по-новому, пускай зазвучит музыка и вспыхнет радуга. Теперь этот мир твой. Глотни горячего кофе, закури ещё. Жизнь – прекрасна!
Из телевизора донеслось: курение убивает! Это верно. Согласен. Но, выходит, и от собственной гибели можно получать не передаваемое наслаждение.
Вчера, перед тем как лечь спать, я спустил все сигареты в унитаз. «Captan Black» не самые дешевые сигареты, но я всерьез решил заняться собой. Говорят, что у курильщиков на груди растет третий сосок. Кто сказал?.. Точно не скажу, но спущенные мной вчера в унитаз сигареты не хотели тонуть и очень сильно кричали, называя меня идиотом.
– Ты что творишь олух, ты знаешь, сколько мы стоим? Завтра ведь опять побежишь в киоск к старой чумичке и будешь дрожащим голосом умолять продать тебе пачку. Дурак!
Но я не сдался, и мощный поток воды навсегда унес их в далекие дали…
Утро началось очень хмуро. Я стал думать, чем можно заменить курение. Нужна пробежка. Ну, или хотя бы ходьба по лесу. Напялив штаны, я услышал слабый писк. Что такое? Похоже, что кто-то плачет. Женщина? Вот что бывает, когда вовремя не куришь. Галлюцинации. Бред, но кто-то всхлипывал в моем кармане. В последний раз такое было около недели назад, когда я услышал, как из моего кармана орет мой начальник. Но это было легко объяснить, так как речь шла о телефоне, в котором случайно была нажата кнопка вызова номера босса. Произошло это именно в кармане. Было страшно и смешно. Но сейчас в кармане не было телефона, а всхлип исходил именно оттуда. Или это один из моих органов уже стал страдать от недостатка табака? Что же это за орган на уровне кармана брюк?..
Что долго рассуждать. Я достал из кармана его содержимое: мелочь, презерватив и… сигарету. Зараза. Одна все-таки осталась. Как я мог забыть про неё? А может это та, которую я спустил вчера в унитаз. Как-то вернулась.
- Ты откуда взялась? – спросил я, и в ужасе получил ответ.
- Возьми меня.
У сигареты был такой милый, сладкий и приятный женский голос. Такой голос мог быть, например, у Наташи Ростовой или Сонечки Мармеладовой. Ох…
- Ты откуда? – вновь задал я дурацкий вопрос и почувствовал себя полным идиотом, так как более нелепого и бестактного вопроса девушке при первой встрече придумать, просто невозможно. Стоп! Какая ещё девушка? Да я её сейчас спущу в унитаз и все дела!
- Прости, тебе пора в унитаз, а мне бегать! – сказал я, и уже понес её в туалет.
- Не губи! Постой! Ты не сможешь! Любовь моя!
Я остановился.
- Извини, я решил с вами завязать. От вас всё зло!
- Но, я твоя единственная и последняя. Милый! Я вся твоя!
- Ты всего лишь плод моего больного воображения. Ты глюк. Вот и всё.
- Просто возьми меня.
Сигарета не унималась. И я понял, что я хочу её. Хочу безумно. Как никого и никогда.
- Что же с тобой делать?
- Просто возьми меня. Я твоя последняя.
Знаю я вас последних. У меня таких последних за жизнь были сотни.
- Может, ты просто полежишь тут где-нибудь? А я побегаю. Давай я тебя в холодильник положу.
- Нет, я вся горю.
- Ох…
- Покури меня, я твоя последняя.
- Я не могу.
- Обещаю, что больше никто и когда не коснется твоих сладких губ.
Я потрогал её пальцами, от чего она буквально задрожала и застонала.
- Пусть соединяться плоть и огонь, душа и вечность! Во веки веков! Кури…
Редкое мужское сердце могло бы выдержать такой напор. Моё не выдержало. Это были незабываемые пять минут счастья. Мы слились в экстазе, и ничто не мешало нам любить друг друга. Она стонала и извивалась, дымясь от счастья. Потом все кончилось. Со мной осталась горечь разлуки и одиночество, а потом я улыбнулся сам себе и почувствовал себя настоящим ковбоем. Классную бабу я сделал сегодня! Вот так-то ребята!

Бабайка-гей
Алик Герд
Довольно странная сегодня ночь. Нет, она совсем не похожа на действия из романов Стивена Кинга. По крайней мере, не так страшно и, наверное, не так захватывающе.
Не страшно слышать скрип половиц, почему-то напоминающий мне медленные танцы какой-то нетрезвой пары.
Не страшно слышать, как раскрывается форточка и безумец ветер, словно голодный лев врывается в квартиру в поисках еды и тепла.
Мне не страшно, что капает вода из крана. И я вообще думаю, что у крана должна быть своя личная жизнь. И чинить его бесполезно.
Я не боюсь, ведь я уже давно не ребенок и не верю, в сказки или, по крайней мере, я давно о них забыл и не хочу вспоминать.
Но вдруг, привычный скрип половиц изменил свою тональность – он стал громче, продолжительнее и противнее. У меня сложилось впечатление, что нетрезвая парочка перешла к «вертикальным» танцам и потеряла всякий стыд. Дело ведь происходит именно в моей квартире, не так ли?.. Я ведь тоже, быть может, хочу… танцевать.
В окне гостиной открылась форточка и закрылась снова, затем снова открылась. Подул ветер, но такой нежный и теплый, словно само солнце послало мне воздушный поцелуй. В ванной ещё сильнее закапала вода из крана, а потом я услышал, как включился душ. Захотелось встать и узнать, кто там скрипит, открывает окна и принимает душ без спроса, но меня сковала такая пленительная теплота, необъяснимая нежность и одновременно дикий страх, что подняться я не смог и предпочел просто ждать.
Душ выключился, ветер стих и теперь я слушал только рапсодию половиц. А ещё сладкий запах духов. О, мне представилась женщина, которую я готов полюбить только за один лишь её божественный аромат. Между тем половицы заскрипели где-то совсем близко. Значит она рядом. Ужас и желание охватили меня. Я увидел чей-то белый силуэт в дверном проеме. Женщина была весьма полна в талии, а от запаха духов уже буквально першило в горле. Это уже был перебор. Теплота и нежность сменились холодом и подозрениями, одна рука сама потянулась к настенному светильнику, а другая к сотовому телефону, «дремавшему» на прикроватной тумбочке. Надо вызвать полицию, МЧС, Путина, Медведева и Навального. Пусть разбираются, что ещё за…
Но я не успел додумать, поскольку существо полумужским, а больше все-таки мужским голосом забасило:
– Я бабайка! Я бабайка! Я бабайка!
В подобную ерунду обычно не веришь, а вот когда столкнешься с ней, приходиться и верить и как-то выпутываться из сложившейся ситуации. Кто встречался с бабайкой, тот знает. Между тем я включил свет и тут же пожалел об этом и выключил его обратно, так как я увидел странного вида мужчину с толстой харей, небритыми щеками, в белом балахоне, с накрашенными пухлыми губками, подведенными глазками, красными ногтями и в какой-то белой матросской шапочке.
- Я бабайка-гей! Я бабайка-гей! Я бабайка-гей! Будь моим!
Час от часу не легче, подумал я и швырнул в существо подушкой.
- А ты мне нравишься! – сказало нечто и захохотало, после чего подлетело до потолка и стало приближаться ко мне, все также истерично гогоча и скидывая на лету и шапочку, и балахон.
- Мама! – закричал я.
- Я бабайка-гей! Я бабайка-гей! Я бабайка-гей! – настаивало существо, и я понял, что сейчас оно сделает со мной не совсем то, о чем мечтают настоящие мужчины…

- Бабайка-гей! Бабайка-гей! Бабайка-гей! – уже кричал я в ужасе, просыпаясь в холодном поту.
Рядом была жена, которая сразу же меня принялась успокаивать.
- Я рядом и я не бабайка. Сон страшный приснился, да?
- Да… - еле дыша, сказал я. – Мне приснился бабайка. Бабайка-гей.
- Это только сон. Тем более я знаю, что у тебя проблемы с начальником, вот и снится всякая дрянь. Не воспринимай всерьез.
- Ох, да если бы это был мой начальник, я может и не так бы сопротивлялся и боялся. А вообще знаешь, я где-то эту морду уже видел или это просто кошмар из моих детских переживаний.
- Давай спать. Бабайка. Приснится же тебе. Да ещё и гей.
- Ох, ты бы его видела. Страшное, мерзкое и вонючее существо. Оно меня хотело изнасиловать. Но я ему как дал… и я даже не испугался.
- Ага, слышала я. Ладно, спи, давай.

На следующий день я даже не вспоминал о своем страшном и нелепом сне, до вечера… Вернувшись с работы я услышал доносившееся из гостиной уже знакомое «А ты мне нравишься».
Сначала я просто замер на месте, не смея ничего сделать. Или это существо действительно решило сделать со мной, что задумало или этот некто просто живет в шкафу моей жены и периодически издевается надо мной.
Я схватил топор и забежал в гостиную. Жена гладила утюгом мои кальсоны и что-то напевала. Я выронил топор, и дрожащей рукой показала на работающий телевизор:
-Баба… бабайка… бабайка-гей!
С экрана, весело подмигивая и облизывая губы, на меня смотрела Верка Сердючка…
alex-gerd.ru

Сельское порно
Алик Герд
Работа на аккредитованном интернет-ресурсе (набор текстов, рерайт, копирайт, переводы, посты, репосты, отзывы и т.д.):
http://www.etxt.ru/?r=gerd


В селе «Кукобой» на заре перестройки целая сексуальная революция произошла. А случилось так, что в гости к трактористу с 20-летним стажем Ивану Петровичу Лысикову племянник приехал из Москвы – Ванька Чижиков, 25 лет от роду. Решил он развеется в сельской глуши от пожирающей душу городской суеты и мимолетности. На факт его приезда сначала никто особого внимания не обратил. На носу была посевная, водку запретили, и надои резко упали. Чтобы поднять «надой» хотя бы у местных жителей, Ванька привез по тем временам ещё диковинную штукенцию – видеомагнитофон. Телевизор в то время уже был почти в каждой избе, даже у самого последнего выпивухи, у которого сорняки уже в избу проросли. А вот о видеомагнитофонах народ хоть и слышал, но всё ещё считал это «роскошью для миллионеров».
- Это что за штукенция у тебя такая? – почесал загорелый лоб Иван Петрович, увидев, как племянник деловито пытается подключить видеомагнитофон к советскому телевизору-гробу «Кварц».
- Ты дядя лучше беги, собирай деревню. У нас сегодня будет удивительный киносеанс.
- Что смотреть будем?
- Кино… - неопределённо ответил племянник.
- Про немцев?..
- Да, нет, польский.
- М-мм-мм… - с интонацией знатока и высокого ценителя польского кино произнес тракторист, - а как называется, то?
- Горячие медсестры! – ошарашил дядю племянник, - ну, давай, созывай деревню, дядя!
Через полчаса в избу набилось человек сорок. Все на шею друг другу лезли.
- Детей попрошу покинуть залу! – прокричал Ванька Чижиков.
- Ну, вот ещё! Это почему же? – возмутился прыщавый малолетка.
- Отвалится кое-что… - тихо произнес Ванька.
- А ну, кыш, кыш отседова, - закричала на подростков баба Мила, - а, то чичас быстро носы пооткушу, уши поотверчу и в землю закопаю.
Это был железный аргумент, заставивший детей покинуть избу и теперь прижиматься ухом к запертой двери, чтобы расслышать, что же там происходит, в запретном и притягательном взрослом мире.
- Объявляю сеанс кино открытым. Сегодня мы будем смотреть с вами эротическое кино, - объявил Ванька.
По избе прокатилось долгое «о» и послышались смешки.
- А это чего? – не поняла бабка Мила.
- А это… шлёп… - многозначительно стукнул кулаком в ладонь ейный супруг Ефим Григорьевич Кобылин.
- А… поняла, поняла, - закивала головой баба Мила.
Ванька нажал на кнопку громоздкого видеомагнитофона. После скрежета, скрипа и мышиного писка на черно-белом экране телевизора появились первые кадры польского кино, если таковое можно назвать кином…
Дед Ефим весь сеанс сплевывал, баба Мила качала головой и явно пережевала за «героев» ленты, Ванька Чижиков вообще фильмом почти не интересовался и с любопытством оценивал реакцию окружающих. Дядя его Иван Петрович Лысиков краснел, курил и улыбался. Молодые тоже краснели и «давили лыбу». Подростки «приросли» ушами к двери избы. Из кладовых и из-под полов вылезли все мыши, крысы и тараканы и тоже уставились в черно-белый экран, периодически покрываясь красными и лиловыми пятнами.
Сам дом в этот вечер, казалось, источал какой-то необыкновенный аромат клубники, сирени, вперемешку с крепким алкоголем и сеном. Весь сеанс длился около часа. Когда всё закончилось, в избе повисла немая тишина.
- Ну, что? Как она? – развеселился Ванька, хлопнув в ладоши.
- Хех… - ухмыльнулся поселковый староста Макар Филиппович Непришейкобылин, - а это у баб Милы нашей надо спросить. Как тебе баб Мила кино?
Баба Мила удивлено посмотрела на него, несколько раз моргнув, а потом обратилась к Ваньке:
- А это шо? Всё что ли?
- Куды те ещё старая, - толкнул её локтем супруг, - девятый десяток пошел, а туда же. Эх! Махра ты, махровая!
- Нет, я не поняла! Это шо всё?
- Всё баб Мил! - развел руками Ванька и приподнял футболку.
- Га-га-га! – заходила ходуном изба.
- Так, я не поняла… за кого она замуж вышла? Медсестра то! А то мутузили её, мутузили всем селом, а кого выбрала в женихи не понятно! – разошлась баба Мила, - а, ну, Ванька давай продолжение! Давай говорю, едрить тебя в ухо!
Посмеявшись от души, «изба» решила просмотреть кино ещё раз, а через девять месяцев в селе «Кукобой» настоящий бум рождаемости разразился. Ванька в связи с этим подготовил целое турне по селам и деревням, для поднятия так сказать «надоев» населения…

САЙТ АВТОРА: http://alex-gerd.ru/
AG предлагает работу в интернете:
http://www.etxt.ru/?r=gerd



Дрон залетел в Лиаз и всех взбесил
Алик Герд
– Эй, ты, убирайся из моего уха!

– Он мне сел на голову! Зараза!

– Нет, ну, это уже совсем беспредел!

– Выкиньте же вы это наконец из автобуса!

– Дрон, ты че, идиот?

– Я тебя сейчас сломаю и кое-куда засуну!

– Дайте я её себе заберу!

– Получишь ты у меня по смартфонке!

– Да, что же это делается-то такое! Двадцать второй век на дворе!

– Это незаконно!

– Красавец! Респетуха тебе!   

– Кыш отсюда! Кыш!

 

Дрон безразлично парит серой чайкой над головами слишком взвинченных бытовыми неурядицами, семейными проблемами и, по всей видимости, отсутствием персонального вертолета пассажиров.

Этот волшебный аксессуар отличается удивительной юркостью, присущей разе что цирковым гимнастам: редкий агрегат мог бы так ловко уворачиваться от десятков ненавистных рук, только и желающих сделать ему "крак-крак".

– Люди! Улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь… – словно мантру произносит дрон.

Но улыбаться никто не хочет. Все жаждут схватить его, словно это какое-то приз, который принесет радость, желанное успокоение и хорошо прожитый грядущий день. Иные даже подпрыгивают на месте. А на отснятых слайдах навсегда остаются лица с открытыми ненавистными ртами, горящими зрачками и красными от гнева ушами. Гнев, удивление и ужас отражаются в них. Особенно бешеные брызжут слюной и проклинают всё вокруг. Впрочем, кое-кто делает пальцами знак "респект" и говорит: "Дронушка - красава!".

Но вот неплохо получилась дама в прыжке грациозной лани, попытавшаяся достать монопод. Бабушка, замахнувшаяся на дрон сумкой, но угодившая в рядом стоящую женщину, обязательно войдет в "золотую коллекцию". Зацените мужика, плеснувшего в прибор "колой", но только обрызгавшего всех вокруг. Студентки машут рукой и посылают воздушные поцелуи. Вот кому-то удалось схватить его своей цепкой костлявой рукой, но человек быстро получил от дрона болезненный удар клювом и заплакал.

Это ваш враг. Это ваш друг. Это аппарат, который любит автобусы, но больше всего – небо.

"Дрон залетел в Лиаз и всех взбесил" – так взорвется интернет.

Что ж, пожалуй, приехали. Какой-то парень достал сачок. Дрон вылетела прочь сквозь открытое окошко автобуса. Он уносится ввысь, гордо парит над городом, поет песню облакам, жар-птицей оставляет за собой огненный след, вызывая восторг, удивление и искреннюю зависть у бескрылых, но так желающих взмыть в небо моноподов.




08072015

Автор: Алик Герд



Григорий
Алик Герд
Жду Ваших оценок и отзывов по адресу:

http://prozaru.com/2014/01/grigoriy/

Благодарю!


Вот здесь. Да. Помнишь ты стояла, небесный свет струился из твоих синих глаз, озаряя всё вокруг. Мимо нас бегали дети, стоял невероятный шум, а потом… такая тишина, когда ты взяла меня за руку. Всё казалось тогда таким бесконечным. Только ты и я. Мы были детьми небесных светил – ты солнце, а я луна. Помнишь ли ты это? Я включил фотоаппарат и сфотографировал тебя. Ты улыбалась, ну точно так сейчас. Паря в невесомости, превратившись в белое облако, став синим ручьем, распустившись зелёным листом, пропев мне свою лебединую песню…
Давай же как тогда возьмёмся за руки, растопим тонкий лёд под нашими  ногами и упадём с тобой в таинственную глубину, оставшись в ней навсегда. Там мы продлим своё счастье навечно.
Я как и тогда беру тебя за руку, и мы просто любуемся детьми, такими чистыми и непорочными, какими всегда хочется видеть людей, к чему всегда хочется стремиться, но весёлый цирк-шапито всё дальше уходит вдаль…

Она любила бывать с ним в местном цирке. Как минимум раз в месяц они выбирались сюда от немыслимой тяжести дел и работы. Что-то делало их здесь моложе и чище, отдаляло от суетливости.
– Пойдем в буфет? – предложил он.
И как и тогда, он взял её за руку.
– Тебе здесь нравится? Здесь мило, правда? Любимая…
 
Ты не перестаёшь улыбаться. Откуда в тебе столько тепла, нежности и любви? Ты заряжаешь меня, ты как и тогда заставляешь меня жить. Ты ведь не оставишь меня?.. Не оставишь меня, не оставишь…

– …Бабушка, а кто этот страшный дядя с бородой? Это клоун?
– Это дядя, который, наверное, очень любит цирк. Любит, так же как и мы с тобой. Ну, точно не клоун. Ну, пойдем, пойдем в зал. Нас уже мишки заждались.

Я покупаю две пачки поп-корма и два коктейля, после чего мы идём в зал.
– Надеюсь, сегодня к тебе не будут приставать клоуны. А то помнишь как в прошлый раз? Я даже заревновал. Ух, сколько народу. Где же наши места?

Два билета на 6 и 7 место во втором ряду – это стало доброй традицией при их походе в местный цирк. Вот и сейчас – 6 и 7 место во втором ряду.

А после представления мы пошли на городскую набережную.
Твои глаза сливаются с цветом морской воды. Мы кидаем в море гальку и наши души. Ты рассказываешь мне что-то из Данте. Я и начинаю любить его в тебе. Мы втроём и это здорово. Мы будем бродить по набережной до самых сумерек. Я буду фотографировать тебя, целовать и жить.

– …Смотри, опять этот грязный мужик с бородой. Каждый день здесь стоит. У него что-то с головой, мне кажется. Бормочет вечно что-то.
– Милая, это же Григорий.
– И?
– Я разве тебе не рассказывал?..

На следующий день мы вновь бродим с тобой по магазинам. Вот эта статуэтка Бога Солнца Ра тебе тогда так понравилась, и мы решили обязательно купить её в следующий раз, так как нужной суммы средств тогда не было.
– Может быть, купим сегодня? Ах, да, опять не взяли нужной суммы! Проели сегодня всё в парке и на аттракционах.

– Вы как всегда это брать не будете, да, мужчина?
– Нет.

Этой ночью мы будем ходить по лужам, искать открытые крыши в домах, красивые виды на город и маленьких котят. Обязательно, чтобы согреть кого-то ещё. Мы будем кричать на центральных аллеях о любви друг к другу, умиляться тем, что совсем не хочется спать, а потом зайдем в какое-нибудь ночное кафе, тебя, наконец, потянет в сон, я вызову такси и возьму тебя на руки.

– Гражданин, старший сержант полиции Мышкин. Вы чего стоите в луже? Ваши документы! А… извините, сразу не узнал. Это вы Григорий? Извините. Но в луже и простыть недолго! Непорядок! Всего доброго!
– Да.
 
Утром тебя разбудил мой поцелуй… ну, или меня твой. И вновь нас закружил хоровод новых впечатлений, мимолетности и новой встречи с тобой.
Мы пойдём с тобой в наши любимые места. Мы будем вспоминать о прошлом, наслаждаться  настоящим и мечтать о будущем. Скоро у нас будут дети и мы не умрём никогда.
Я люблю тебя.
 
– Так, кто этот мужик с бородой и в грязной одежде?
– Два года назад у него умерла от рака жена…

 

25 янв. 2014 г.

Ангел китайской национальности
Алик Герд
И пришел он, чтобы даровать нам жизнь вечную, окропив землю кровью своею, озарив землю светом, наполнив сердца наши ангелами...

***


Крест Ивана был всегда так глубоко спрятан. Под толщею одежды он томился и алкал. Крест жаждал неба и молитвы. Иван носил его всегда, но никогда не сжимал его в руках. Не прикасался к нему губами. Он хотел, но не мог переступить через себя. Какая же неведомая сила довлела над ним черной тенью?

Ангел говорил ему:
"Помни, что бог способен развести любые тени. Он сожжёт их солнечными стрелами, он растопит их в своей любви, он поглотит их в себе. Просто доверься".
Но он забывал эти слова, ведь что-то неведомое шептало ему:
"Забудь"...

Проходя однажды мимо церкви, Иван гнал мысли о золотых куполах прочь, но они так манили своим таинством. В них он видел материнское сердце. Иван заплакал внутри себя. Он хотел пройти мимо... или остаться.
"Святые купола? Что можете открыть Вы мне? Что таите Вы в золотых очах своих? Засохшую кровь святых предков, кровь святых отцов, кровь агнцев божьих? А может всё это выдумка и блеф?".

"Не думай. Просто пройди мимо. Купола пусты и холодны, как утренняя роса. В них обман лживых церковников. Они просто используют тебя, ожидая подаяния, чтобы лелеять тела свои розовыми маслами и тешить наложниц своих".

"Но… как красиво. Сколько света и добра в музыке церковных колоколов. Сколько любви таит в себе этот клич. Я расцветаю и стремлюсь вверх, словно молодое дерево. Дотронуться до самых небес. Достать до бога. Дотронуться до Христа, чтобы обрести смысл и найти покой измученной душе. Вот чего я хочу!".

"Прочь… прочь всю эту глупость. Хватит терзать себя. Впереди у нас столько дел. Хватит тратить впустую свою жизнь. Жизнь дана для удовольствия. Бери, получай, наслаждайся. Не думай о пустом. Жизнь не для страданий. Она пройдет так же быстро как летний проливной дождь. Смотри на него, страдай от его натиска или стань им сам. Не совершай ошибку!".

"Остановиться. Закрыть глаза. Вспомнить о первом прикосновении веры. Как чарующе пугающе. Как нежно. Как больно. С какой надеждой и мольбой. Пусть, вера забывается, но она возвращается вновь, как внезапный порыв ветра, как гроза, как смерть, как новая весна, как начало новой жизни. Не думай о смерти. Думай о рождении".

"Ещё одна минута потерянная впустую. Бог, может быть, и есть, но он никогда не был рядом с тобой. Он предал тебя. Он тебя оставил, когда ты молился ему. Отомсти ему. Оставь его одного. Твоя вера ничего не значит для него. Тебе холодно. Тебе одиноко. Пройди мимо этой церкви, ведь всего в нескольких шагах тебя ждет отличный бар и много женщин, желающих тебя".

"Когда-то я полагался на тебя, господи. Можешь ли ты, теперь в минуты моего отчаяния и сомнения положиться на меня? Не сломаюсь ли я как ветка дерева? Не окажусь ли я в пучине неверия?".
 
Остановись.
           Иван.
                Остановись.

"Закрой глаза. Загляни в самого себя и где-то на самом донышке души ты увидишь стенающего кровавого Христа, протягивающего к тебе разорванные руки".

"Пройди мимо, ибо он опять предаст тебя. Он не даст тебе золота, славы, женщин. Он не даст тебе ничего. Ему больно и он хочет, чтобы было больно тебе. Вспомни всех, кто был рядом с ним. Их всех ждали мучения, а теперь над ними глумится, их предают забвению. Не слушай его, ибо я есть тот, кто подарит тебе все царства мира, славу, власть, вечную молодость, красоту и сладкую жизнь. Очень сладкую".

"Остановиться? Уйти? Сорвать крест? Отречься от веры или принять её? Принять страдания Христовы или этот мир?"
 
Иван!
     Остановись!

"Прими меня, ибо я смотрю на тебя, я рядом с тобой... просто перекрестись, и ты увидишь, как душа твоя, пройдя через пламя и воды, очистится. Как свет озарит очи твои и станет ясно, где правда, а где вымысел, где истинный грех, а где истинные наслаждения".

Иван вознес руки к небу:
– Господи, помоги мне!
                Могу ли я что-то без тебя?
                Тебе ли это не нужно?

Руки оказались закованы в свинец. Перекреститься - так просто и всякий грешник сделает это не думая, но как это сделать, стоя на распутье.

"Перекреститься? Нельзя! Что подумают окружающие? Посмотри на этих отсталых дурно пахнущих старух, собравшихся возле церкви. Разве ты хочешь быть как они? Как на тебя посмотрят окружающие? Они просто посмеются над тобой".

 Просто перекреститься…

– Не могу. Господи, помоги мне! Или я сам? Могу ли я сам?.. нет…

"Помнишь, первое прикосновение веры? Помнишь, как я вошел в сердце твое? Ты мог всегда положиться на меня. И в минуты скорби, и в минуты радости великой, и во времена надежд и чаяний, я приходил к тебе. Я хватал тебя за руки и уносил прочь от всякой беды и скверны. Сегодня я хочу положиться на тебя! Могу ли я на тебя рассчитывать, друг мой? Сможешь ли ты понести крест мой или остановишься на половине пути? Я как и ты в себе. Жду веры, жду любви, надежды и опоры. Сможешь ли ты теперь стать опорой моей? Ибо я есть бог твой, ибо я есть твой человек"...

"Переходи на темную сторону. У Христа нет никаких перспектив. Он был распят и будет распят ещё много раз, а потом он просто растворится во тьме… Время выбирать".

 – Я жду твоей помощи, господи!.. Не отдавай меня, не отдавай ему! Где же найти силы? Где? Невозможно…


****


– …Эй, парня! – обратился к плачущему человеку гражданин китайской национальности.
– Да? – спросил Иван.
– Поможешь мне?
– Что?.. Чем?
– Как у вас крестятся? Научи меня, парня! Очень знать надо правильно.

Как отказать в такой просьбе?.. Просьба странная, но как отказать?.. Как неожиданно! Ты ли и есть посланник божий? А может ты пришел меня искусить?..

- А ты  кто? - неожиданно сросил Иван, посмотрел на небо, на купола, а затем перекрестил и себя, и своего "китайца-ангела".

- Как? Не понимэ... Покажи ещё!

Иван ешё раз окропил просящего святым знамением. И ещё. Сначала он сделал это его перстами, а потом и своими собственными.

– Так, да? – переспросил китаец, перекрестив себя, а потом и Ивана.
– Так… – прошептал Ваня, перекрестив себя ещё раз и отдав поклон святым небесам.


Мой маленький фриц
Алик Герд
 
Мой младший брат родился крепышом: его вес при рождении был целых 3,9 кг. Не то, что я со своими 2,4 кг!
– Богатырь! Защитником будет! – сказала тогда бабушка, хотя, при моем рождении, если верить рассказам матери, она произнесла: "Вот глиста какая вышла!". Если бы она тогда знала, кого он будет защищать, и за кого он будет сражаться, то она бы произнесла совсем другие фразы. Впрочем, ничего заранее в этой жизни знать нельзя. Но если бы знать, если бы знать, и вовремя что-то изменить. Вот только, как изменить?..

Я был старше Стаса на четыре года. В моей памяти остались лишь обрывки нашего с ним детства и, увы, не самые радужные, а скорее серые и красные. Их хотелось бы стереть, но всё чаще приходиться возвращаться к тем событиям, винить себя и задавать миллионы вопросов, ответа на которые нет и, наверное, не будет никогда.

Странности в его поведении обнаружились уже годам к пяти. Впрочем, значения этим странностям не придавал никто из нашей семьи. Кажется, каждый был занят собой. Мать с отцом работали круглыми сутками. Ну, а с нами поначалу занимались бабушка с дедушкой, которые, впрочем, в основном жили у себя на даче. Бабушка умерла, когда Стасу было шесть лет. Из деда же хорошего воспитателя не вышло. Нашим единственным воспитателем стала улица, но, мы со Стасиком оказались по разные её стороны.

В моей голове то и дело, словно спички вспыхивают воспоминания, леденящие мою душу. Красные воспоминания. Они чернеют, а потом ложатся слоем пепла на сердце. И я до сих пор не могу понять, люблю ли я своего брата, жалею его или ненавижу больше всего на свете. Наверное, всё вместе.

Наш дед считал, что самое главное в нашем воспитании – это привить любовь к родине. Прививал он эту любовь через военные фильмы советской эпохи и книги о войне. На его долю выпали страшные годы: во время войны он лишился руки, но, война его не сломала. Он любил жить, и он любил нас. Даже моего младшего брата. Он хотел, чтобы мы тоже никогда не ломались.
Однажды, после очередного семейного просмотра фильма о войне, у Стаса, а ему на тот лет было пять лет, разыгралась настоящая истерика. Бабаня с матерью, как и полагается "классическим" бабаням и матерям, сразу кинулись его успокаивать и жалеть.
– Ну, чего ты, чего ты Стасечка?! – щебетала бабушка, расцеловывая его во все щеки. – Война кончилась. Всё хорошо. Мы победили. Мир, труд, май. Радоваться надо. Это же радость, какая великая! Мне тоже пять лет было, и я смеялась. С прабабкой твоей до упаду плясали. Прямо до утра. Или ты от счастья заливаешься?
– Мне дядю жалко!
– Какого дядю? Дядю солдата? Так он герой! Правильно плачешь!
– Нет… дядю с усами.
Мать на это только усмехнулась:
– А чего его жалеть, дядю этого с усами? Этот дядя ещё восемь лет благополучно прожил.
– М-да… мне бы так жить, – сказал отец, вальяжно расположившийся в кресле. – Кровопийцам жить вообще хорошо.
– Не болтай ерунду! – шикнул на него дед. – Сталин всю страну на своих плечах держал. Из какой ямы вытащил. Сейчас бы Сталина, он бы порядок быстро навел! Он бы вам показал Кузькину мать!
Между тем Стас продолжал биться в истерике:
– Другой дядя с усами. Того не жалко. А ещё… собачку жалко.
Уже даже я догадался о ком он:
– Ты про Гитлера что ли?
– Ну-ну, нашел, кого жалеть, – вытерла Стасу слезы бабуля. – Это не дядя был, это было чудовище усатое-волосатое. Стася, это был серый волк. Неужто тебе серого волка жалко?
– А вот говорят ещё, что Гитлер выжил и благополучно спрятался в Америке или где-то во льдах Антарктиды. Говорят, что он и до сих пор жив, – сказал отец и потрепал Стаса по макушке.
– Не болтай ерунды! – привычно повторил дед. – Жаль, не повесили мы его. Ушел сам, гадина. Ну, туда ему и дорога!
Стас между тем перестал плакать, посмотрел в глаза отцу и даже улыбнулся:
– А этот усатый дядя, правда, жив?
Отец боязливо осекся на деда и тихо прошептал:
– Ну, в какой-то степени, да…

Дня через два он вновь меня удивил и даже немного испугал. Кажется, эта была одна из последних встреч с бабушкой: на следующий день она уехала в деревню и живой я её больше не видел. Она пела нам колыбельную. А пела она, скажу Вам, очень даже хорошо. Под её пение засыпалось всегда особенно сладко и всю ночь снились самые хорошие сны. Я помню её голос, в основном, по её тихим, неспешным колыбельным.

– Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю.
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок.…

– Нет, – засмеялся Стасик, которому точно спать не хотелось. Его ведь посетила "гениальная мысль".
– Придет, придет! И Стасика за бочок, хвать!
– Нет, бабаня! Фриц придет…
Бабушка нахмурилась:
– И чего?
– Фриц придет и тебе голову оторвет. Ха-ха-ха…
– Стасик! Какие глупости ты говоришь!
– Дурак! – ещё яснее выразился я.
– И где ты этого набрался?
– Фриц придет и тебя сожжет! Ха-ха-ха…
Петь бабушке расхотелось:
– Ну, ладно ребятки, спите! А ты Стасик больше так не говори!
Здесь бабушка погрозила ему пальцем, после чего расцеловала нас и вышла из комнаты.
– А чего ты за ерунду нёс про фрица? – спросила я тогда Стаса.
– Ну, так…
– Ну, что так? Не боишься, что и вправду придет?
– Ну, и пусть приходит! Мы тебе голову оторвем и съесть заставим! А ещё глаза тебе вырвем и язык отрежем! Ха-ха-ха…
– По-моему, ты идиот, – сказал я и постарался поскорее заснуть. Впрочем, сделать это было не просто.

В детстве я очень любил играть в солдатиков. Мне нравилось играть в компании с дедом и отцом. Иногда к нам даже присоединялась бабушка, которая, как правило, играла фронтовыми медсестрами и под вражеским обстрелом пыталась оказать помощь каждому раненому солдатику. Мама тоже принимала участие, но довольно своеобразное: когда наступала на наших пластмассовых солдатов и бронетехнику:
– Ну, развели бардак! Итак, тесно! Пройти нельзя!
– Ура! Ура! Мама раздавила фашистский танк! – кричал в радости я.
Что же касается Стасика, то с ним играть в солдатики я опасался. Всё дело в том, что я всегда играл за наших, советских солдат, а Стас выбирал немцев. Любой убитый его солдат или подбитая техника, как правило, заканчивались истерикой и в ход от моего младшего брата уже шли его, пусть и маленькие, но кулачки. Поэтому мы с ним не играли. Он сидел насупленный в стороне и постоянно обвинял меня в том, что я "неправильно играю" и, что все мои солдаты, уже давно должны быть убиты или сдаться в плен.
– Ну, вот же! Вот же! Убили твоего! Прямо в голову!
– Чё, болтаешь? – отвечал я. – Пуля мимо прошла.
– Не мимо! Не мимо! Я видел! Сашка, ты мухлюешь! Умей проигрывать!
– Мухлюет… – ухмылялся отец, обстреливая мои укрепленные позиции из немецких танков.
Но, в итоге всё равно выигрывал я, согласно историческому факту…

Играть со Стасиком опасались и его сверстники.
Как-то на Новый год мама подарила ему игрушечный автомат.
– Держи, боец! – сказала она и протянула ему темно-зеленое чудо китайской промышленности.
Более счастливым я Стаса не видел, наверное, никогда. Впрочем, он быстро понял, что автомат не стреляет и, кроме того, чтобы мигать лампочками и издавать "зубопротезный" треск больше ничего не может. Кроме того, играть в войнушку с ребятами во дворе у него тоже не получилось: поняв, что враг из игрушечного автомата не убивается, Стас просто ударил пластмассовым прикладом одного из мальчиков. Ну, а потом и вовсе предпочел автомату камни и палки.
Дети от него во дворе стали шарахаться в сторону. К матери постоянно прибегали их разгневанные мамаши и грозились написать заявление в милицию.
– Ты че, совсем озверел? – ругала его мать, подставив подножку и уронив на кухонный пол. Стас смотрел на неё невинным взглядом и, кажется, совсем не понимал, чего всем от него надо.
– Ты меня в могилу решил загнать? Ты что творишь? Всех во дворе распугал! Никто с тобой дружить не хочет! Саш, ну ты хоть на него повлияй! Ты же брат старший! Или как? Ну, нет у меня сил никаких! На меня уже все пальцем во дворе тычут! Что же это такое!? Хоть дома совсем не появляйся!
– Он меня не слушает. Он сам на меня кидается с кулаками, – оправдывался я.
– Ну, у нас все готово, – появлялись отец с дедом, где-то раздобывшие розги.
Наказание Стас терпел стойко и даже не кричал. Были не только розги, но и горох (бабушкин совет), и полный игнор (моя идея), и полная конфискация игрушек (мамина идея). Всё было тщетно. Кажется, любые наказания его только забавляли и делали только сильнее в его какой-то дикой упёртости.
Впрочем, кажется, что мы слишком легкомысленно смотрели на всё это. Мама считала, что это "детские заскоки", отец говорил "перебеситься", дед считал, что он "будет таким же обормотом, что и его старший брат".

Со мной редко случались истерики. Стойко переносить любую боль и беды – это было у нас в крови, но когда я узнал, что умерла бабушка, кажется, что мой мир перевернулся. Мне было невероятно горько и больно. А вот Стасу, кажется, было всё равно. Он даже поначалу отказывался ехать в деревню.
– Стас, бабушка умерла. Мы едем в деревню.
– Я занят… – сказал он тогда мне, рисуя на альбомном листе немецкий крест.
Но поехать ему, конечно, пришлось.
Когда мы приехали, то увидели, что бабушка лежит на снятой с петель двери. Она была невероятно бледной и похудевшей. Эта картина навсегда застыла у меня в голове. Осталась у меня и картина, когда Стас, оставшийся с ней один на один, тыкал ей в живот своим игрушечным автоматом и приговаривал:
– Фриц пришел, тебе живот вспорол! Вот и фриц пришел, тебе живот вспорол!
Я ему тогда довольно сильно наподдал, за что в итоге получил от матери:
– Совсем озверели? Щенки! Кому горе, а кому беситься, да?
– Мам, да, ты знаешь, что он сейчас делал?
– Слушай, идите, погуляйте, а?
Я взял брата за руку, и мы пошли на прогулку, где я ему ещё хорошо врезал и чуть не утопил в реке. Но он так, кажется, и не понял, за что.

Эпизод, который произошел в этой же деревне ровно через два года, действительно напугал меня. С тех пор я знал точно, что моему младшему брату место в сумасшедшем доме. Ну, хотя бы месяца на три-четыре. Ему на тот момент было восемь лет, мне, соответственно, двенадцать. Это был крепкий второклассник со всегда короткой стрижкой и всегда румяным лицом. Мы не сомневались, что в обиду этот парень себя никогда не даст. Но вот сможет ли он защитить нас, мы сомневались. Впрочем, мы всё чаще думали о том, что и от него нас никто не защитит.
Учился он довольно средне и посредственно. В классе он нашел двух ребят, таких же странноватых и диких, как он. Эта компания держала в страхе весь класс и, кажется, весь состав преподавателей.
Итак, в деревне мы отмечали два года, как не стало нашей любимой бабули. Это был знойный июльский вечер. Моя мама уже третий час подряд всё вспоминала и вспоминала о бабушке. Собралось человек десять. Это были самые близкие наши родственники.
– Она нас любила. Да, она нас подлых всех любила, – говорила мать, опрокинув в себя очередную стопку водки, – без неё бы вообще ничего не получилось. Не было бы ни-че-го! Нас на ноги поставила, внуков. Все пороги обивала. За каждого переживала! Билась, как крокодил! За каждого! Все ж через себя! Вот и не выдержало сердечко… ох, мама, прости нас, что не сберегли. Скоро я приду к тебе. Петь, а ты помнишь, как на Сашку то качель грохнулась, так она эту качель сама на помойку вынесла.
– Да… славная была мать твоя, – сказал отец.
– Свет, а у тебя на плите ничего не горит? – повела носом мамина сестра тетя Нюра.
– Нюра, ты че? Какая плита? Вот всё что на столе ещё с утра приготовили. Мало Вам что ли? А больше я ничего готовить не буду. Сил нет уже. Вот мать моя, та могла кухню завести на три дня. Петь, а ты помнишь отбивные то, её?
– Помню. Классные у твоей матери отбивные были.
– И правда, чай, пахнет горелым? – повел носом дед.
– Кажется, пахнет, – сказал кто-то.
Мать взялась за стопку:
– Когда кажется…
Здесь она осеклась и стеклянным взглядом уставилась в окно. Там вовсю валил дым.
– Креститься надо, – договорила она и выронила стопку, поскольку со двора донесся страшный собачий вой.
– А где Стас? – опомнился я.
Мы все высыпали во двор, где перед нами предстала чудовищная картина. Мы увидели горящую собачью будку и рядом Стаса, улыбавшегося во весь рот. Мы все сразу кинулись за водой. Однако из-за толкучки и общей паники набрать воду удалось не сразу. Кто-то нашел огнетушитель. Будка сгорела почти полностью. Самое страшное, что внутри был наш старый сторожевой пес Тимка, а будка, оказывается, была забита досками.
Я подошел к Стасу и потянул его за ухо:
– Это что?
Брат резко одернул меня и, продолжая улыбаться, произнес:
– Это Хатынь, детка!
В этот момент мать, пожалуй, впервые произнесла:
– Фашист!
Родственники поспешили уехать от нас уже через минут 20-30. С тех пор они предпочитали с нами не контактировать.
На следующий день дед решил "усилить" свое воспитание и весь день рассказывал Стасу об ужасах фашизма, показывая ему разные фотографии тех лет. Стас слушал его взахлеб, а особенно его впечатлил рассказ деда о Зое Космодемьянской. А утром я проснулся от жуткого маминого крика: та обнаружила в бане повешенную кошку.
Поняв всю серьезность ситуации, мать стала таскать Стаса по всяким психиатрам. Психиатры ничем ему, видимо, помочь не смогли. У нас стали случаться "веселые вечера": Стас становился посреди комнаты и начинал прыгать, весело крича:
– Кто не скачет, тот москаль!
– Ну, я москаль, и что дальше? – спрашивал я.
– А это вид комара, что ли? – не въезжала мать.
– Это слабоумие!
– Москаляку на гиляку! – продолжал Стас.
– Чёрти что! – пожимала плечами мать и, перекрестившись, шла заниматься своими делами.
– Хоть черт, лишь бы не москаль! – кричал ей вслед Стас.
Закончилось это тем, что на три месяца его всё-таки затолкали в какую-то лечебницу. Вернувшись оттуда, мой младший брат перестал "чудить", но стал очень замкнутым. Это был абсолютно чужой, холодный человек, который почти никогда не улыбался. Впрочем, когда, ради шутки я называл его "мой маленький фриц", на его лице можно было увидеть проблески улыбки.
Шло время. Мать от перенесенных ужасов всё чаще прикладывалась к бутылке, а вскоре от нас ушел отец. Дед с каждым днем становился всё слабее и почти не принимал участие в жизни семьи, "общаясь" с креслом и телевизором. Я тоже старался меньше бывать дома, предпочитая находиться в школе или гулять со своей девушкой Олесей. А мой брат… он мало нас посвящал в свои дела, а к четырнадцати годам уже редко даже здоровался. Впрочем, здесь я ошибаюсь: здоровался он к этому времени, вскидывая руку и выкрикивая: "Зиг хайль!" От этих его "зиг" я невольно закрывал глаза, а мать старалась поскорее напиться.
Я уже не говорю о том, какую музыку он слушал и какие смотрел фильмы. У нас была общая на двоих комната, которую я в один прекрасный момент решил разделить на две части, прочертив красную черту и заказав перегородки. В его часть я предпочитал не заходить: нацистские флаги, плакаты и прочий "ужас" были для Стаса чем-то сладким и прекрасным, а вот для меня были смерти подобны.

– С Днем Победы! – прокричала в восемь часов субботнего дня мать, уже успевшая принять на грудь.
– Отличный будильник! Так бы каждый день! – проснулся я, потянулся и тоже прокричал:
– С днем победы!
– Ура! – закричал дед.
А вот Стаса не было. Он иногда не приходил ночевать. Так было и в этот раз.
– Сегодня мы все идем на парад! – сообщила мать.
– Пойдем… если, ты больше пить не будешь сегодня! – сказал я.
– Да, ты что? Милый, я ведь завязала! Ну, если только чуть-чуть для настроения! Чуть-чуть! Чуть-чуть!
– Мама не смешно! У нас и так семья рухнула! Не продолжай, а?
Потом нас всех ждало новое потрясение: пропали дедова ордена, и ни о каком параде речь уже не шла.
– Ты куда дел ордена? – закричала на меня мать.
– Я?
– Ты куда дел ордена? – снова сквозь зубы процедила она.
– Мама, иди, проспись. А лучше спроси об этом у Стаса.
– Где ордена? – продолжала гнуть своё мать и, по голосу, мне казалось, что ей, в общем-то, всё равно.
Дед между тем сидел в своем кресле и тихо плакал. Я как мог, пытался его успокоить, но что я мог сделать. Через час его увезла скорая. А потом всё закончилось. Мой дед умер в самый светлый майский день.
Разговаривать со Стасом было бесполезно.
– Ты куда дел ордена, придурок?
– Какие ордена, дурак?
– Ты понимаешь, что ты деда убил этим? Мы на тебя заявление в полицию напишем.
– Иди вон!
– Фашист!
– А ты колорад! Я бы тебе глотку перерезал!
– Ты мне больше не брат. А ордена ты вернешь или уйдешь из дома.
– Колорад! Чтоб ты сдох!

Из дома его, конечно, никто не выгнал. А куда он дел ордена, мы так и не узнали.
Мать уже была в своём мире. Отрезвила её немного разве что повестка в прокуратуру: наш Стас чего-то написал в интернете, а потом были нацистские марши, в которых он принимал активное участие.
Свет надежды блеснул, когда я как-то возвращаясь после института, увидел его, выгуливающим щенка. Мне казалось, что он наконец-то "выздоровел". А может наконец-то повзрослел. Но я ошибся, поскольку он строго настрого запретил мне приближаться к своей овчарке и продолжал оставаться всё тем же. Собака стала для него лучшим другом и была ближе, чем я. Он назвал её Блонди…
Я продолжал разрываться между учебой, пьющей матерью и нацистом-братом. А потом, всё закончилось. Нам пришла очередная повестка в прокуратуру. Я искренне удивлялся тому, почему в прокуратуру всегда, как правило, вызывали мать, а участковый предпочитал общаться именно с ней, видимо, просто опасаясь моего младшего брата.
Этот разговор в прокуратуре немного просветлил мозг моей матери, поскольку речь шла уже об уголовном деле. Стас и его компания забили какого-то узбека в метро.
Мать взглянула на следователя затуманенным взглядом и с надеждой произнесла:
– Ммм… думаете, ему в тюрьме самое место? Забирайте! Ну, заберите же его!
Я повел мать домой. По пути она говорила мне о своей усталости и скорой смерти. Грозилась наложить на себя руки или сжечь себя.
– Ты лучше пить брось, – говорил я. – Глядишь и Стас исправиться. А то, выходит, вы оба друг друга дополняете. Хотя, этого сегодня-завтра под стражу. А тебя куда? В психушку? Сжечь себя решила? Ну, так Стаса попроси, он тебе поможет с удовольствием.
Однако под стражей Стасу оказаться не пришлось. Придя домой, мы обнаружили в коридоре его мертвую овчарку.
– Начинается, – прошептала мать и достала из сумочки небольшую флягу.
– Пипец! Как же меня всё это достало! Когда же это всё закончится?! – буквально взревел я и, перепрыгнул через мертвое тело Блонди.

Подбегая к комнате, я внезапно осекся в своём желании наорать и немедленно выбросить своего братца с пятого этажа, на котором мы жили. Нет, пусть сначала уберет труп собаки. Кошмар, какой!
Я остановился, ибо из комнаты тихо доносились звуки Ave Maria. Эта музыка преградила мне путь. Эта музыка говорила мне: "подожди!". Эта музыка заставила меня опустить голову, закрыть глаза, задуматься и вспомнить.
Кажется, это было где-то накануне Рождества. Стас уже учился. И уже был странным, но иногда и на него находили порывы нежности и теплоты.
Все были веселы в этот день. Отец, занимавшийся перегоном фур, вернулся из рейса и притащил домой фазана, который на свою беду и на радость нам попал под колеса его грузовика. Мы все обрадовались: мама, я, Стас. Мы никогда не ели фазана. От радости мама включила нам эту мелодию. Весёлой её назвать сложно, но, сколько радости она нам принесла. Мама сначала кружилась по комнате со Стасом, потом с отцом. Я взял Стаса под руки и вообразил, что мы на каком-то волшебном балу.
– Извините, я наступил Вам на ногу! – сказал я тогда брату и под его визг и хрюканье закружил по комнате…
А через пару часов мы всей семьёй весело поглощали фазана. Стас попросил дать ему попробовать мозги и глаза.
Я невольно вздрогнул.
А не я ли во всём этом виноват? Почему вышло так, что мой брат злой, одинокий, несчастный и ненормальный? Где был я в те минуты, когда… всё можно было исправить, повернуть в другое русло, вовремя понять, поддержать и объяснить?.. Я был слишком мал, а родители были, кажется, слишком взрослы.
И вот, я стою, слышу музыку и не могу ничего изменить. Да, мне тебя очень жалко. Я очень зол на тебя. И эта музыка… в этой музыке ты привык к себе, научился видеть красоту в пятнах крови, видеть в муках близких тебе людей радугу. Наверное, тебе было бы приятно убить нас всех под эту мелодию. О, да, сам дьявол одевает смокинг, садится за рояль, плачет, и играет, играет, играет…
Я вздрогнул.
– Чертова мелодия. Чертов Шуберт, – прошептал я. А мимо меня с флягой в руках кружилась мать. Жаль, видимо, это единственное, что было способно теперь с ней танцевать.

Я зашел в нашу со Стасом комнату. Мой брат неподвижно лежал на кровати в форме немецкого солдата. Глаза его были открыты и устремлены в потолок.
– Эй! Что за спектакль?! Ты во что вырядился, чучело? – спросил я.
Но ответить мне Стас уже не мог. Потом стало известно, что он где-то достал ампулу с цианидом и, как и его любимый герой, отправился в ад. Ну, а овчарку он также предусмотрительно накормил каким-то ядом.
Ну, вот всё и закончилось. Этого ли ты добивался? К этому ли стремился? Ты теперь счастлив?.. Жалкая, бессмысленная жизнь моего любимого и никчемного брата, пусть станет прививкой от глупости и для меня, и для всех тех, кто узнает об этой истории.
Я потрогал его пульс, закрыл ладонью глаза, вытер салфеткой кровь в уголках рта, а потом взял на руки и вынес в гостиную. Никто и никогда больше не должен был видеть эту ужасную комнату, украшенную нацисткой символикой. На следующий же день я сжег все эти флаги, растяжки, постеры и его немецкую форму.
Я старался стереть из памяти всё, что так чернило моего брата. Но я не смог, потому что он не умер: я каждый день наблюдаю его жуткую страшную тень, которая медленно, но верно накрывает земной шар. Накрывает снова, но в чем я уверен на 100%, так это в том, что для каждого нациста уже приготовлена своя ампула с цианидом.
 
 
Мы идём вешать бабушку!
Алик Герд
Так дальше жить было нельзя. Внутренний дискомфорт так переполнял и тело, и душу, что иногда хотелось просто взвыть. Она мечтала о другой жизни. По крайней мере, без этой… ведьмы. Её матери, которая всё больше отдаляла её от счастья и семейного благополучия. Жизнь всего одна. Борись за своё счастье. За свою любовь. Борись каждый день, каждый час. Уничтожай зло, а злом теперь стала ОНА. Главное зло её жизни.

– Понимаешь, мы не можем больше так жить, – прошептала она, обращаясь к Алексу, одновременно перемешивая в потрескавшейся китайской кружке остывший китайский чай и скребя ногтём потертую скатерть в голубой цветочек.
– Я с тобой согласен. Скорость ни к черту. Только деньги дерут. Когда они уже возьмутся за них, – ответил муж, не отрываясь от экрана миниатюрного Aspire One. – Ещё и кнопки заедают.

Вот же дурак. Ничего не видит кроме своего компьютера. Нас связывает ребёнок. Наш милый Макс. Единственный светлый луч в жизни. А так бы я давно уже… убила тебя идиота. Восемь лет псу под хвост. Ни денег, ни перспектив. Подругам сказать стыдно, кто мой муж. Мой муж – флирансер. Вот, чёрт…

– Лёша, ты меня не слышишь! Впрочем, как и всегда! Ты думаешь только о себе! Тебя никто не интересует!
– Переключи в режим "стерео", в "моно" звучишь не очень, – улыбнулся он и, наконец, оторвался от экрана.

Она накаляет меня всё больше и больше. Уйду к чёрту к любовнице. Маша со своей мамой изживут кого угодно. Тараканы в её голове плодятся, как китайцы. Если бы только тараканы. Да… ты стареешь малышка. Первые еле заметные морщинки покрывают твоё лицо, как первая ледовая корочка. Ты становишься невыносимой, словно осень. А я… я, кажется, гублю себя, как в прокисшем молоке.

– Моя мать… мы должны что-то с ней сделать. Она становится невыносимой. Мы не можем так жить.

Ты тоже становишься невыносимой. Впрочем, Машка права. Мы ютились в однокомнатной квартире. Нашему сыну недавно исполнилось пять лет. Тёща вечно путалась под ногами, даже когда спала под диваном. (Да, приходилось иногда укладывать её в отсек для белья. Благо у неё был маленький рост и маленький вес, при желании позволяющий засунуть её даже в стиральную машину).
Она не жаловалась на жизнь. Не жаловалась на нас. Может ли жаловаться растение? Кажется, её всё устраивало. Но иногда Машкина мать устраивала настоящие концерты. Её было уже за 80. Сколько, точно не скажет даже её родная дочь. То ли ноги у неё болели, то ли спина. Её было жалко. Но сделать ничего было нельзя. Впрочем, в ней ли причина того, что мы не построили счастья, и все наши песочные замки однажды пережгло солнце, растоптали туристы и унесла волна?

– Думаешь, что всё дело только в твоей матери?
Маша так посмотрела на мужа, словно увидела в нём печенье к своему чаю или новую скатерть на стол.
– А в чём ещё? Алексей, у нас отличная семья. У нас большое будущее. Но с ней всё рушится. Я сойду с ума.
– Ты не любишь свою мать?

Он издевается? Как можно любить этот полутруп?

– Я люблю свою мать. Но ей будет лучше без нас. Реши, пожалуйста, этот вопрос. И как можно скорее.
– Маша! Я могу написать статью в интернете, разослать спам, разнести корреспонденцию, стать фотографом и даже побыть няней. Но я не в силах избавить нас от твоей матери. Я и так делаю слишком много.

Они сидели на старой кухне видавшей виды хрущёвки. Ремонта в квартире уже давно не было. Машке казалось, что любой ремонт и присутствие в квартире старухи вещи несовместимые. Из зала донесся слабый стон.

– Достань её из дивана, пожалуйста, – попросила Маша. Сама она сегодня особенно не хотела видеть мать.
– Надо?
– Ну, нассыт же опять. Тварь.
– Сейчас… – привычно отмахнулся Алекс, но обратив ещё раз внимание на пробивающиеся морщинки и круги под глазами жены, решил ретироваться.

Сын в детском саду. И будет там ещё как минимум семь часов. Плюс его можно вообще не забирать. Пусть переночует у воспитательницы. Не впервой. За это время можно воплотить в жизнь свой план и избавиться от этой грязной свиньи. И ничего плохого не случится. Всё будет вполне легально.

Алекс раздвинул диван.
– Привет, тёщенька! Живая?
– Плохо мне. Дышать тяжело, – прошептала высохшая бабуля и протянула к зятьку свои посиневшие с вздутыми венами руки.

Дышать ей трудно. Ещё меня переживёт.

– Дышите через раз, – взял её за руки Алекс и, вытащив из "постели", оставил сидеть на полу. – Ползите в туалет. Здесь гадить не надо, а то опять запрём в туалете на шесть часов. Ясно?
– Дай отдышаться, милый.
Внезапно в зале появилась Машка.
– Пойдёмте пить чай!
Муж посмотрел на неё с укоризной:
– Мы уже на Вы?
– Я ко всем обращаюсь. Мы все идём пить чай.

Все? Что происходит с моей женой? Последний раз она пила чай с матерью лет пять назад, когда всё было ещё хорошо. Тогда бабка ещё была шустрой. Сама заваривала чай, жарила пирожки и могла настрогать салат из помидоров и огурцов. Она давала советы молодым, могла вставить слово в разговор и назвать мужа своей дочери никчемным. Она плясала на свадьбе и очень даже громко пела песню про валенки.

– У тебя всё в порядке?
– Леша, мы все идём пить чай. Всё расскажу за столом.
– Уже интересно… мама ползите до кухни сами. Впрочем, сначала всё же до туалета.

Машка разлила чай, и пока мать была в туалете, решила рассказать мужу о снизошедшей на неё "гениальной идее".
– Сегодня мы должны избавиться от старухи.
– В смысле? Как избавиться? Растворить в кофе?
– Почти угадал. Но кофе из неё будет никакое. Мы должны убить её. Ничего сложного.

Совсем съехала с катушек. Пришить старушку… мою тёщу. Это уже было за гранью добра и зла. Мы ведь никогда не были семьёй маргиналов. У нас есть Lada, цветной телевизор, пылесос и ещё черт знает что. Мы каждый выходной берём Макса в охапку и идём в кино, зоопарк и фиг знает куда. Вот же новости. Какая бы не была тёща в прошлом, настоящем и будущем, никто не может вот так вот просто лишить её жизни. Она же не таракан.

– Ну, и как ты собираешься это сделать?
– Ты муж, ты и делай.
Алекс стал выходить из себя:
– Что ты сегодня добавила в чай? Что ты несёшь? Убить? И как я это должен сделать? Расчленить и изнасиловать? Ты уже рехнулась на своих сериалах и тупых ток-шоу, а я скоро свихнусь от твоих дурацких идей. Убить свою мать! Ты меня, что, проверяешь? Я не собираюсь никого убивать. Сама откинется скоро. Вот. И не неси чушь. Ты для этого затеяла семейное чаепитие?
– Тогда отправь её в дом для престарелых.
– Ага. Сейчас. И отдай туда же квартиру. Ты в своем уме? Да, ты живёшь на её пенсию…
Здесь Алекс замолчал и уткнулся в монитор компьютера. Машка не стала упускать этот момент:
– Мы все живём на её пенсию. Потому что мой муж…
– Кто?.. – буквально рявкнул на неё Алекс и резко захлопнул крышку своего нехитрого девайса.
Машка буквально взмолилась:
– Ну, давай же избавимся от неё. Она мешает нам жить. Мне, тебе и сыну. Нам тесно с ней. За ней нужно ухаживать. Мы даже друзей не можем в гости пригласить. От неё воняет. Ей нужно покупать лекарства. Она кровопийца.
– Мы уже давно ей не покупаем никаких лекарств, кроме памперсов. Маша, давай закроем эту тему. Потерпим немного. Хочешь, отрави её.
– Отравить… она любую отраву переваривает.

Отлично. Значит, уже пыталась. Надо быть осторожным. Что-то мне не хочется сегодня пить чай…

– Ну, не знаю, сбрось её с балкона, кинь под машину, электричку, завези её в лес, натрави на неё медведя, засунь в микроволновку. Ты просто бредишь, дорогая. Я не хочу больше слышать это. Не о чем больше поговорить?
– Или я, или она. Выбирай.

Я выберу третий вариант. Ты, кажется, на это очень напрашиваешься.

– Я так мешаю вам? Чем же я вам не так стала? – внезапно подала голос бабуля, уже как минут пять прислонившаяся к дверному косяку и слышавшая весь разговор.
– Пей чай мама, – нервно ответила Машка. – Не мешаешь. Но всему есть свой срок. У нас не дворец. Нам тесно. Я вот до ста лет жить не собираюсь, а ты видимо решила жить всегда. Так не бывает мама. Я тебе безмерно благодарна за всё и похороню тебя достойно.
На кухне воцарилась тишина.
– Что ты хочешь от неё? – спросил Алекс.
– Мама, умри, пожалуйста.
Алекс просто прыснул:
– Юморишь по-черному, дорогая.
– Я не юморю. А ты заткнись. Ну, так что мамочка, ты готова?
Машка кинулась к ней на колени.
– Сцена, достойная Шекспира, – не удержался Алекс.
– Мамочка, я всё сделаю для тебя. Одену, во что скажешь и напишу на памятнике любые слова. Приходить к тебе буду каждый месяц. За могилкой будем все ухаживать. Я, Лёша и Максик. Лучшее место тебе найдём. Отпевание, кремация, оркестр. Что хочешь? Всё сделаю! Убей себя, пожалуйста!
Мама погладила любимую дочурку по голове.
– Хорошо милая. Знаю, что давно пора. Ничего мне особо и не надо. Помогите мне только, милые и помолитесь за меня. Я не буду вам больше мешать. Сама не хочу. Господь простит всемогущий…

…В конце концов они сами так захотели. Две ненормальные. Даже не понимаю, что я делаю. Руки дрожат, к горлу какая-то гадость подступает, глаза слезятся, сердца распухло и воет, как тысяча волков. Боже, что мы творим!

Алекс достал из ниши пожелтевшую верёвку и закрыл глаза.

Неужели я это делаю.

– Натри мылом, – внезапно возникла за его спиной Машка.
– Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – вырвал из её рук мыло Алекс и начал с неимоверным усердием натирать верёвку.
– Не волнуйся. Всё будет выглядеть как суицид. Это и будет суицид. Вполне осознанный. Макс ничего не увидит. И всё закончится. Уже через пару дней у нас начнётся новая жизнь. Совсем другая. Светлая.
– Сомневаюсь. Как она?
– В туалете. Одевается. Молится.
– М-да… Ты даже помочь ей одеться не хочешь!
– Лёша, сколько у тебя денег на карточке?
– Что?
– На похороны. Она хочет кремацию.
– Блин… может, всё-таки повременим? Я вообще-то на новую зеркалку откладывал. Ты всё делаешь не вовремя. Что за блажь? Убить свою мать. Да, ты хоть понимаешь, что ты берёшь на себя, что ты берёшь на меня? Люди после такого в психушку ложатся. Иди и вешай её, а я в этом участвовать не собираюсь.

Вот дура. И это моя жена. Мать моего ребёнка. Смотри, как бы Макс с тобой так лет через 50 не поступил.

– Лёша! Я не собираюсь никого убивать. Она сама захотела. Ты же слышал. Наш долг помочь ей. Она так хочет. Она. Я не могу остановить её. Давай же будем людьми. Ей будет лучше, если мы будем рядом в этот момент.
- Кому останется квартира?
- Старуха решила оставить её мне.
- Ты уверена?
- Да. Я с ней на днях поговорила и она всё подписала.
- Ты поговорила или горячий утюг?
- У меня свои методы работы с пожилыми...
– Она же тебя вырастила, выкормила, дала путёвку в жизнь!

Ха! Вырастила! Эта ведьма не давала мне прохода! Лупила за любую провинность! Я вечно недоедала и только и делала, что стояла в очереди за докторской колбасой в гастрономе. Мне в 15 лет пришлось сделать аборт по её милости. Теперь настало время расплаты. Теперь ты заплатишь за всё змея. Ничего хорошего мне эта тварь не дала, а только гадила. Я сама всего добилась. И добилась вопреки этой жалкой старухе. И ты ещё смеешь рассуждать? Совсем офигел!

– Я ей очень благодарна, поверь. Я скорблю вместе с тобой.
– Ты себя вообще слышишь? В чём ты себя пытаешь убедить? Смотри, как бы с тобой также не поступил когда-нибудь твой сын. Моя мать ушла в 70 лет. Я до последнего дня был с ней и надеялся, что рак отступит. У меня не было даже мысли сделать с ней что-то.
– Твоя мать была золотым человеком.
– А твоя?
– И моя… но я ничего не могу сделать. Она хочет повеситься. Пусть вешается. Это её воля. Мне она не мешает. Мне с ней хорошо. Я её люблю, и дай ей бог ещё прожить бы сто лет. Лёша, мне так плохо. Зачем она так решила? Зачем? Она уходит. Мамочка моя… Я хотела отговорить её, но всё бесполезно. Может, ты попробуешь поговорить с ней? Ты ведь сможешь найти нужные слова.
– Ты сумасшедшая. Даже не можешь взять на себя ответственность. Хороша дочурка, ничего не скажешь. А сама не хочешь в эту верёвку?
Машка сменилась в лице. Казалось, она готова сейчас перегрызть мужу горло или повесить его здесь же.
– Заткнись, идиот. И не думай никому никогда говорить об этом. Мы никогда не будем вспоминать о том, что сегодня произойдёт, потому что у нас будет другая жизнь.
– Жизнь?.. Обязательно напишу об этом статью, а лучше заявление в полицию.
– Ты невыносим. В такие тяжёлые дни для всей нашей семьи ты думаешь только о себе и своей шкуре. Ты даже не способен помочь ближнему в трудную минуту.
– Я готова, – внезапно подала голос старушка, которую как всегда никто рядом даже не заметил.
– Ой, мамулечка, моя мамулечка, – кинулась к ней Машка и стала лобызать во все щеки. – Ты точно решила? Может, передумаешь? На кого ты нас?.. Ты записку то написала прощальную?
– Идём, – сухо ответила ей мать.
– М-да… мы идём вешать бабушку. Чем не название для романа? – всучил жене верёвку с мылом Алекс и закрыл глаза.

Бабуля действительно приготовилась. Запах ладана. Крест на шее, свеча в одной руке, в другой – икона, в белом платке, белой кофте и белых тапках. Видимо давно готовилась и где-то приберегла заранее похоронные пожитки. Голубые глаза всё ещё горят огнём. Ей хочется жить. Играть с Максом. Спать в диване. Зачарованно слушать выступления президента и смотреть сериалы. Страдать от болезней. Рассказывать нам всем о своём прошлом и о том, как надо жить. Любить…

Старушка между тем стала креститься и причитать:
– Господи, пресвятые отцы! Господи Иисусе! Пресвятая Варвара! Иду к тебе, господи! Господи, грех то какой на душе! Господи Иисусе! Пресвятой Никодим! О преподобне отче наш услыши мя, грешную рабу твою Евдокию, молящеюся тебе. Пресвятыя, Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Машка довольно таки бесцеремонно заткнула ей рот ладонью:
– Мама не нужно. Я сама помолюсь за тебя.

Даже сейчас она не могла ждать. Кажется, что жажда смерти собственной матери просто переполняет её, кипит и выплескивается ядовитой желчью.

… – Мама аккуратней. Не шатай ты так табурет. Не на танцах. Лёша, ты криворукий совсем? Ты как ей петлю накинул-то? Ну, кто так делает? Центруй по горлу!
– Господи Иисусе. Пресвятая дева. Небеса обетованные. Встречайте родные мя.
– Маша, я понимаю у тебя в этом больше опыта. Вот и вешай сама. Это твоя мать в конце концов. Нашла, блин, палача.
Алекс поправил петлю на шее тёщи и прошептал ей:
– Простите меня, дурака. Сам не знаю, что делаю. Бес какой-то вселился.
Ответа ему не было, так как старушка теперь только причитала и кажется, что уже была не в этом мире.
– Ну, дальше, что? – зло обратился Алекс к жене.
Машка замерла в нерешительности:
– Ну, на табуретку поставили. Петлю надели. Крепкая верёвка? Выбивай теперь стул. Так ведь это делается. Сам не догадываешься?
– Ага, сейчас. Вот сама и выбивай, если тебе надо. Дура совсем? Ты чё затеяла вообще? Мне хватит того, что я на неё петлю одел и вообще участвую в этом кошмаре. Это кошмар!
– Назад пути нет. Я… я… женщина. Я не могу выбить стул. Мама, может ты сама? Мама танцуй!
Но мама её не слышала, и возвращаться уже не хотела...
– О, ужас… Ладно, всё. Мама вылезайте из петли. Цирк закончен. А ваша дочь сейчас же отправиться в дурку.
Алекс воздел руки к шее старушке, и хотел было снять с неё веревку, но Машка не дала ему этого сделать:
– Не смей трогать мою маму! Убийца! – закричала она, оттолкнула его и, словно случайно, столкнула мать с табурета…
Ровно через три месяца на этом же табурете повесился Алекс, впрочем, не совсем и сам…

16 марта 2013 года
Автор: Alik Gerd

http://alex-gerd.ru/

ПРИ КОПИРОВАНИИ ССЫЛКА ОБЯЗАТЕЛЬНА!


Сайт: http://sonotex.net/
Внимание! Требуются сотрудники для работы на аккредитованном интернет-ресурсе.
Подробности на http://www.etxt.ru/?r=sonotex


Брейвик
Алик Герд
Я задался своей целью найти прекрасное в один холодный и жутковатый декабрьский вечер. Жутковатый, потому как в глазах большинства людей я видел апокалипсис. Они чем-то были расстроены и недовольны, словно бог не доложил им сегодня сахара в их горький чай.
Но злой туман рассеивали дети… дети, как известно, цветы жизни. Вот один из них. Рисует кружки на запотевшем стекле автобуса. Сердечки? Нет, для сердечек ему рано. Просто кружки. Может воздушные шарики, может футбольные мячи. А быть может, он рисует нашу солнечную систему: Марс, Луна, Венера, Юпитер, Земля… У него получился неплохой парад планет. Хороший парнишка. На вид лет 7-8. Подойти бы, похлопать его по плечу, приподнять, потискать, сказать, что он молодец, что может из него выйдет великий астроном или космонавт. Но нельзя. Подумают, что очередной любитель "клубнички" и тут же грохнут.
Мальчик устал рисовать "солнечную систему" и стал тыкаться носом в стекло. Смешно, забавно, нелепо, но и я так когда-то делал, ещё и языком это стекло облизывал.
Невероятное зрелище. Я увидел в этом мальчишке себя. А вот другим до малыша не было никакого дела, лишь один парень лет двадцати, мой одногодка, тоже вцепился в него взглядом, но только каким-то звериным, словно увидел свежий кусок ветчины. Хотя, может мне показалось. Просто у молодого человека были слишком большие зрачки…
Произошло совсем для меня неожиданное, но очень приятное: мальчик стал петь! Он пел, крутил ногами, тыкался носом в стекло. В общём, нормальное поведение ребёнка, подчас дикое для взрослых. И вот ведь, что запел! Я в его годы пел куда более "облегчённые" песенки.

Когда умолкнут все песни, которых я не знаю.
В терпком воздухе крикнет последний мой, бумажный пароход...
Goodbye America, оооо, Где я не был никогда,
Прощай навсегда, Возьми банджо, Сыграй мне на прощанье.

Бутусовым я стал увлекаться лет в 14, но никак не в 7 или 8. Всё-таки за мной следом идёт уникальное поколение.
Впрочем, большую часть слов, что пел малыш, разобрать было невозможно. Он просто бубнил себе под нос. Я понял, что он поёт, только по фразе "Гудбай Америка", а поскольку речь шла об одной из моих самых любимых песен, то оставаться безучастным я уже не мог и подошёл ближе. Нас разделяло около метра, но, кажется, ближе у меня не было никого и никогда. Народу в автобусе было достаточно много, но нас с первоклашкой уже, похоже, ничего не смущало, и смутить не могло. И вот я тоже стал петь. Пел тихо, чтобы ни кого не пугать и не злить лишний раз. Но никто на нас не обращал внимания, кроме странного парня, которого это, похоже, стало здорово напрягать. Малыш же, услышав, что я поему ему в такт, повернулся ко мне и подарил улыбку, после чего мы продолжили петь. Ах, если бы весь автобус запел сейчас вместе с нами, если бы весь город, вся планета... Но никто больше не пел, а парень неожиданно протёр ладонями грубое и небритое дня четыре лицо, после чего посмотрел на меня и неожиданно улыбнувшись, сказал:
- Гудбай!
Может, гей? Потом он взглянул на мальчика, от чего тот сразу замолчал. Повисла пауза, которая мне показалась неверной и нелогичной. Мы должны были допеть песню, улыбнуться друг другу и выйти каждый на своей остановке. Пускай и без аплодисментов со стороны пассажиров. Но нас прервали.
Парень снял с себя увесистый рюкзак и произнёс, глядя мальчику прямо в глаза:
- Когда умолкнут все песни...
После этого он достал из рюкзака винтовку и выстрелил ему прямо в голову. Никто не успел его остановить. Впрочем, никто и не кинулся крутить ему руки. Все стали кричать и метаться по автобусу. Кто-то достал сотовые телефоны, но не для того чтобы вызвать полицию, а чтобы заснять произошедшее. Водитель резко дал по тормозам и многие из пассажиров попадали. Залитый же кровью мальчик снова уткнулся носом в стекло, но он больше не пел и не дарил улыбку. Брызги крови, мозги и злоба окропили моё лицо. Я успел заглянуть в глаза очерёдного "Брейвика", где увидел жуткое мурло сатаны. Он передернул затвор своей штурмовой винтовки Bushmaster и новый выстрел навсегда слил меня в хоре с удивительным малышом...

Еда больших людей
Алик Герд
14-Jul-11 05:36
Автор: Alex Gerd   Раздел: Вкусное

Кажется, об известных персоналиях этого мира, чьё имя на слуху у каждого, кого помнят сотнями лет, чьи творения и деяния никогда не сойдут не только с полос газет и энциклопедий, но и будут выделены жирным шрифтом на земном шаре, известно досконально всё. Давайте же в этой статье напомним: а чем же питались и питаются известные кумиры, политики, писатели и композиторы?..


В этой статье вы узнаете, что предпочли в еде:
Николай Васильевич Гоголь
Александр Сергеевич Пушкин
Иосиф Виссарионович Сталин
Иван Грозный
Майкл Джексон
Фредди Меркьюри
Мэрилин Монро
Владимир Семёнович Высоцкий
Алла Борисовна Пугачева
Людвиг Ван Бетховен
Владимир Владимирович Путин
Барак Обама
Ванга
Юрий Гагарин


Хочется, начать с великого русского классика литературы Николая Васильевича Гоголя.
Писатель отличался отменным аппетитом. Его современники отмечают огромную страсть маэстро ко всякому роду еде. Сам же Гоголь в этом смысле лукавил, утверждая, что сидит на диете и позже шести часов вечера не ест, однако многие желающие поднять себе аппетит приходили посмотреть, как ест писатель. И что же - аппетит поднимался!
Николай Васильевич мог запросто несколько раз подряд отобедать или отужинать.
Излюбленным же его лакомством были… обыкновенные макароны, в огромных количествах, сдобренные маслом, сыром и горчицей.
Обед для Гоголя был особым ритуалом, даже причисленным к особому священнодействию и главным в этой церемонии был для него компот. Из питья также обожаемым был квас.
Сам писатель был искусным кулинаром, готовил сам, дома и даже когда ходил в гости, где специально для него заранее были припасены его любимые макароны. Запасы эти по пришествию Н. В. быстро исчезали.

Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин тоже любил покушать, а особенно полакомиться мочёнными яблочками.
Щи, каши (в особенности гречневая) – частично из них, гений питал вдохновение для написания своих шедевров.
Щи поэт любил самые разнообразные: ленивые (с крупно нарезанными овощами), серые (из молодой капусты), сборные (из баранины, курицы, свинины и гуся).
Сказать, что Пушкин чему-то особенному отдавал предпочтение нельзя, его пища была самой разнообразной. Отмечаются такие блюда в рационе Александра Сергеевича как: варенье из крыжовника, морошка, котлеты из шпината, суп зелёный с яйцом, варенец… об его пристрастиях можно говорить пока… желудок не сведёт! Тем, более о кулинарных вкусах великого поэта было уже издано целых две книги.

Юрий Гагарин

Первый космонавт земли отдавал предпочтение исконно русским блюдам.
Очень любил солёные огурцы. Избегал сервелатов и деликатесов. Любил молоко, причём сырое.
За несколько часов до своей гибели он успел выпить стакан своего любимого напитка.
В 1961 году Гагарину вручали звезду героя, по этому случаю на банкете специально для него был подан салат «Звезда» (ингридиенты: грудки куриные, грибы в маринаде, говядина, сухарики с чесноком и тимьяном, соус анчоусный).

Ванга

Не чуралась известная целительница свинины, на гарнир предпочитала жареный картофель, красный перец. Очень часто в меню встречалось овощное рагу.
На десерт, как правило, подавалась баклава.
Одним из самых любимых блюд Ванги был «Зимний салат», главными ингредиентами которого были солёные овощи.
На столе у Ванги можно было встретить красное вино.
Из питья можно ещё отметить сливовую ракию с мёдом.
Сама ясновидящая превосходно готовила, по её рецептам издано множество книг.


Барак Обама.

Перечень любимых блюд Обамы, сломает волю у многих изнуряющих себя диетой:
Омлет, хэш, бургеры, чипсы, цыплята, груши с пармезаном, грибная пицца с мятой и чесноком, креветки, тунец, индийское кари, сладкий пирог с бататой, ну, и наконец, главная слабость Обамы – Чили кон карне что в переводе означает «Сногсшибательное чили».




Главный вождь советского союза Иосиф Сталин к еде «шёл» годами. Аппетит его рос с возрастом, пропорционально власти и влиянию.
Одно время его тягу к еде и к её огромному разнообразию сдерживала Надежда Аллилуева. «Вождь всех народов», до кончины супруги ограничивался на обед супом, мясом и компотом, а иногда и хвост селёдки перепадал. Это потом у Сталина вошло в привычку закатывать чуть ли не каждодневные пирушки со своими соратниками – тут было, где разгуляться: различные вина и шампанское, коньяк, водка, утки, цыплята, рёбра барашков, перепела, сельдь, отварная рыба и копченная. Колбас и ветчин Сталин избегал, а консервы просто не переносил.
На третье, как правило, Сталин предпочитал чай.
Но если честно, чаю, он предпочитал домашнее вино.
Не чурался он и сам экспериментировать над блюдами, обычно он долго не думал – смешивал разного вида супы или валил в одну кучу, всё что под руку попадалось. Как это ни странно, многие кто пробовал, оставались довольны, впрочем, рискнули бы они сделать иначе…

Как это ни странно, но чем дальше заглядываешь в историю, тем человек кажется обжорливее – это касается в частности царских особ, где на один обед, только в среднем подавалось около двухсот блюд, так было и во времена Ивана Грозного, только сам он предпочитал в это время голодать и, наверное, буквально слюной исходил, глядя на различные яства в виде тетеревов, печеных гусей, кроликов, огромное количество рыбных блюд, вин, настоек. Причина такого вот самоистязания крылась в страхе перед отравлением, кроме того, из-за постоянных подозрений, напряжённости, агрессии и вообще нервной жизни царь страдал болями в желудке, от чего аппетит у него тем более не повышался.
Бойся, не бойся, а голод всё равно не тётка. Из яств Ивана Грозного можно выделить такие блюда как стерлядь (и вообще рыбу), уху, простые щи со снетками, не брезговал великий царь и вином.
Царь, тяготеющий к рецептам православной церкви, чётко соблюдал пост, и как уже было отмечено, отдавал предпочтение рыбным блюдам.
Из далеко прошлого мы совершим прыжок во вторую половину двадцатого века.

Король поп-музыки Майкл Джексона ел, как и полагается, есть королю поп-музыки – традиционная еда для страны в которой он родился, пища молодой, раскованной молодёжи, которую можно встретить в кафе, кинотеатрах, в колледжах, кварталах.
То, что показывал Джексон в своих клипах и на выступлениях, тот образ, который он преподнёс миру, в целом совпадает с тем, чем он питался, об этом можно судить даже по цветовой гамме его костюмов и шоу:
Семечки, пицца, поп-корм, ванильное мороженое, хлопья с молоком, пончики, фрукты, острые овощные блюда, мексиканская кухня, свежие фрукты, минеральная вода, апельсиновый и морковный соки.
В последние годы своей жизни из всего перечисленного Джексон ел либо маленькими долями и порциями, либо не ел вовсе – его вес накануне смерти едва достигал 50 килограмм.

Актриса Мэрилин Монро, покорившая своей красотой весь мир, обжорством не отличалась и могла весь день просидеть на апельсиновом соке. Её божественные глаза были таковыми наверняка из любви к тёртой морковке, блондинкой её сделало молоко, ну а нежная кожа… хм, наверное, из-за любви к сырым яйцам.
Мэрилин не любила рестораны, грязные тарелки и раковины и поэтому предпочитала что называется «сковырнуть или отщипнуть пальцем, откусить и положить обратно в холодильник».
Всё же самыми любимыми блюдами актрисы были: хот-доги и итальянская кухня.
Из напитков: шампанское.

Вокалист известной группы «Queen» Фредди Меркьюри предпочитал индийскую кухню и нектар. Любил плотно пообедать. Из его блюд можно отметить: тушеные блюда (в частности тушеное мясо ягнёнка с овощами), классический бефстроганов, пирог с курятиной, рыбный пирог с помидорами, отварную свеклу, заправленную лимонным соком, пастернак с пармезаном, креветки, миндальный и вишнёвый кексы. Особым лакомством для Меркьюри был сыр чеддер.
Стоит так же упомянуть легендарное: шампанское из хрустальной туфельки.
В последние годы своей жизни из-за болезни Фредди в основном сидел на омлете и супах.


Великий русский поэт, певец и актёр Владимир Высоцкий в еде очень часто походил на тех, о ком пел. Ведь часто героями его песен были простые русские с простыми вкусами и запросами.
Картошечка, огурчики, селёдка, икорочка, ну и, конечно же, водочка. Любил Высоцкий так же очень борщ и гречневую кашу. Как видим, особых претензий к еде не предъявлял, главными для него была хорошая компания, и песня которую он мог в ней спеть.

Что касается примадонны нашей эстрады Аллы Пугачёвой то, судя по постоянно изменяющейся фигуре певицы, можно сделать вывод, что она ест всё и по всякому, либо старается не есть, но тоже «по всякому» и с переменным успехом.
В отличие от любимой дочурки Кристины Пугачева любит готовить, Владимир Кузьмин, например, до сих пор с теплотой и с какими-то голодными глазами отзывается о салатах Аллы Борисовны.
Можно предположить – Пугачева ест всё что «под руку» попадётся, но понемногу. Не брезгует чисто классической «советской» едой вроде простых огурцов, винегрета, картошки, а может и пир закатить, что называется с «четырёхэтажными» яствами со всего мира, где любой видавший кухни царь слюной бы истёк. Примадонна капризна и аппетит её отвечает ей тем же.

Великий Бетховен больше всего на свете обожал рыбу, обожал до такой степени, что по одной из версий причиной его смерти стал свинец, который из-за частого потребления рыбных блюд превысил в организме все допустимые нормы. Также стоит отметить любовь Бетховена к кофе, здесь он был особый гурман, даже в честь этого напитка была написана знаменитая «Кофейная кантата».
Но в основном великий гений питался довольно плохо. Первую половину своей жизни из-за нищеты, а вторую из-за душевных и физических мук. Часто можно услышать, что в основном в рационе Бетховена доминировала свекла и репа.

Владимир Владимирович Путин.
В еде на завтрак показывает пример всем россиянам – ест кашу. Причём тут у него нет особых предпочтений – от овсянки до риса.
По словам Путина он «ест всё, что дают», ввиду «гастрольной» жизни первых лиц государства» подают им на приёмах много, с изыском и разнообразием.
Но мы остановимся не на том, что ест Путин согласно своим «должностным инструкциям», а чем питается в своей повседневной жизни, как мы уже заметили на завтрак у В. В. каша, к чему можно скромно добавить: творог и мёд.
Отмечается пристрастие Путина к грибам, рыбе, помидорам и огурцам.
Жена президента любит варить уху, из чего можно сделать вывод, что в их семье это блюдо так же пользуется почётом.
Из питья замечена любовь к пиву, зелёному чаю и молоку.

Из всего вышеперечисленного мы смеем предположить - ничто человеческое не чуждо ни политикам, ни гениям. Они могут быть обжорами или сидеть на одном апельсиновом соке. Закатывать пирушку или в одиночку грызть репу.
Мы взглянули на них простым человеческим взором, посидев с ними за одним столом, выпив с ними по рюмке и закусив обыкновенным огурцом.
После совместной трапезы каждый займётся своим делом: Бетховен напишет пятую симфонию, Пушкин порадует нас новыми стихами, Пугачёва отправится в прощальное турне, Фредди Меркьюри сочинит "Богемскую рапсодию", сожжёт второй том «Мёртвых Душ» Гоголь, Путин приведёт приемника, убьёт своего сына Иван Грозный, ну и мы, чего-нибудь эдакоё, во имя будущих трапез совершим…

Сергей Южный
Алик Герд
Мне посчастливилось встретиться с Сергеем Южным в 2010 году. Это был удивительно светлый и интеллигентный человек, невероятный чуткий, отзывчивый и открытый каждому сердцу. Его дар и мастерство читались в глазах. Еще даже не зная о том, кто передо мной, я чувствовал, что этот человек обладает невероятной энергетикой и какой-то особенной тайной, которую он не унес с собой, а оставил нам, чтобы и мы не стояли на месте, а всегда двигались вперед, как это делал до самых своих последних дней Маэстро Сергей Южный.
В моей жизни он сыграл огромную роль, при этом не приложив особых усилий. Сергею было достаточно указать несколькими словами жизненный путь. И, конечно, этот человек был удивительно всепрощающим: любое зло он воспринимал как болезнь, которую излечивал энергией своей души, доставая из глубин человеческих сердец самые светлые чувства и образы.
Искусство гипноза родилось не сегодня: оно зародилось вместе со звездами на небосклоне, а спустя сотни тысяч лет ничуть не утратило своей актуальности и важности для всего человечества.
Среди огромного количества мистификаторов, фокусников и лжепрорицателей у нас всегда есть возможность найти людей, обладающих настоящим даром. А если найти их не получается, то они сами находят нас, приходя по первому зову. Каждое столетие отмечено такими людьми, их имена хорошо известны и пользуются непререкаемым авторитетом (увы, чаще всего после смерти).
Мастер, которого мне хотелось бы вспомнить, не уставал повторять, что в каждом из нас от рождения заложены способности к экстрасенсорики, но они пропадают вместе с течением жизни, если в себе их не развивать. Одним из тех, кто развил в себе такой талант и развивал его в других, и был гипнолог Сергей Южный, который выступая в разных городах, на ТВ и организовывая мастер-классы, показывал всё то, чему человечество училось на протяжении всей своей истории.
Человек бьётся об стенку, борясь с катаклизмами, изобретая лекарства, продляющие жизнь и молодость, покоряя космос, мечтая заглянуть в будущее и раскрыть тайны прошлого, не догадываясь, что все ответы ему давно даны, достаточно, лишь заглянуть вглубь себя, чтобы получить их. Сергей Южный помог тысячам людей раскрыться в себе, увидеть мир другими глазами, окинуть взглядом прошлое и сделать шаг вперед.
Гипнозу Сергей Южный посвятил большую часть своей жизни. Но что он подразумевал под этим? Манипулирование людьми? Ловкость рук?  "Гипнозом называется состояние человека, больше похожее на сон, где происходит концентрированное влияние на отдельные части мозга, вызывая его торможение". Этот технический термин, понятный только специалистам, Южный характеризовал очень просто: "познать себя!".
Кроме искусства гипноза, Сергей Южный обладал знаниями хирурга, мануального терапевта и мастерством йоги. Номер «каталептический мост», а также «живая галерея», стали мировой сенсацией. Так называемая «восковая гибкость» в номерах гипнолога демонстрировала поразительные способности организма человека, которые ещё можно назвать «двигательными расстройствами». При них происходит застывание человека в принятой им или приданной позе. Под воздействием гипноза в таком положении человек может простоять на одном месте или, скажем, пролежать на двух спинках стульев несколько часов, не чувствуя никакой боли и усталости. Всё это можно было увидеть на выступлениях Мастера.
Многие наши беды происходят от незнания и непонимания самих себя и окружающих. Мы все думаем, что живём. Мы ожидаем смерти, даже не задумываясь о том, что наш мозг, по сути, и не живёт вовсе. Развитый за миллионы лет всего лишь на 7-8%, он всю нашу жизнь пребывает в глубокой дрёме. Пройдёт не одна тысяча лет, прежде чем его способности увеличатся хотя бы на 10 процентов. И лишь тогда, человек получит ответы на вопросы, которые мог бы получить уже сегодня.
«Дружите с мозгом», а лучше сказать - «дружите с головой», так бы я охарактеризовал выступления Южного, на которых имел честь побывать.
Гипнолог, мануальный терапевт, экстрасенс, талантливый шоу-мен, йог, доктор наук, друг звезд... званий и регалий у Сергея Южного было много, но он всегда умел оставаться невероятно простым, и вести себя одинаково в общении и с простыми людьми, и с "элитой". На сеансы и мастер-классы к нему мог прийти каждый. Его большого сердца хватало на всех, но и оно однажды не выдержало.
Сергей Южный умер в январе 2015 года, но он не ушел: с нами осталась его невероятная энергия, сила Мастера и бесконечно светлая душа, которая ещё сотни тысяч лет будет мерцать путеводной звездочкой для всего человечества...

Работа на аккредитованном интернет-ресурсе: http://www.etxt.ru/?r=gerd (набор текста, рерайт, копирайт, заказ статей, продажа статей на различную тематику). Выплаты в течение пяти рабочих дней.


http://www.etxt.ru/?r=gerd


Статья описывает жизнь и творчество Деклана Гэлбрейта. В ней вы сможете узнать, как начинался путь звезды и как он продолжается сегодня. Куда пропал Declan Galbraith? Когда вышел последний альбом Declan Galbraith? Declan Galbraith в России и правда ли, что Declan Galbraith и Джастин Бибер ненавидят друг друга?

Автор: Alik Gerd

Очень часто в детстве я становился перед зеркалом, надевал папину рубашку, брал мамину расческу и под с трудом добытые записи песен своего кумира пытался изобразить из себя маленькую суперзвезду. Я хотел быть Декланом Гэлбрейтом.
С тех пор прошло много времени. Я дорос до папиных рубашек, у меня есть персональная расческа, Декланом я не стал, но по-прежнему, как в детстве, мне кружат голову незабвенные хиты Tell Me Why, I'll Be There, David's Song, Carrickfergus, Mama Said, House Of The Rising Sun, An Angel, Bright Eyes...
Многие называют его ребёнком с потерянным детством, однако, по утверждению самого артиста, никто его никогда не принуждал заниматься любимым делом и не препятствовал этому. С малых лет он любил часами слушать музыку, петь, музицировать, сочинять, быть на публике и, наверное, самое главное - стремился быть профессионалом в своём деле. Родители дали ему для этого все возможное. Кто-то балует своих детей игрушками, Деклана же с малых лет баловали музыкальными инструментами, походами на концерты и звукозаписывающей аппаратурой.
Трудно себе представить, но уже в 11 лет Declan Galbraith имел всё то, чего не могут добиться многие "звезды" за 50-60 лет трудов, хотя и стараются: у него уже была собственная яхта, лимузин, огромный дом, вездесущие папарацци, первые места в таблоидах, обложки журналов, мировые турне с забитыми до отказа залами, пресс-конференции, светские рауты и бог весть знает, что ещё.
Ходит много слухов что, дескать, Declan Galbraith с малых лет имеет довольно капризный характер, и так называемую "звёздную болезнь", но вернее будет сказать, что это его Эго, на которое он имеет полное право, потому как манипулировать миллионами слушателей и тысячами зрителей, приходящих на твой концерт, когда тебе едва исполнилось 11 лет, это дорогого стоит. Поэтому его капризы стоит воспринимать несколько по-другому.
Нельзя сказать, что Деклан был "восходящей звездой", это скорее тот случай, когда звёздочка появляется в небе внезапно или, скорее сказать, только "встав на ножки", и остаётся там навсегда, несмотря ни на какие перипетии, происходящие внутри самой звезды с течением времени.
Деклан Гэлбрейт родился в шотландско-ирландской семье 19 декабря 1991 года и является подданным Великобритании. Мать Деклана Сиохан родилась в большой ирландской семье, отец Алек – шотландского происхождения. К музыке "пристрастил" юное дарование дед, который сам пел и играл на музыкальных инструментах и чуть ли ни с пелёнок водил внука на концерты.
"Я хотел сидеть там часами, наблюдать Поппи Бена (дедушка Деклана) и музыкантов, и, слушать их музыку", - рассказал в одном из интервью Деклан.
Взрывоопасная смесь шотландских и ирландских музыкальных традиций вдохновили Деклана и оказали влияние его ранние музыкальные творения. Он помнит себя поющим уже в возрасте двух лет. Он добавляет: "Это лишь некоторые из моих первых воспоминаний в жизни. Я всегда пел"
Его первое выступление было спонтанным. Вообще же, чаще всего артисты свои первые робкие шаги делают с маленькой аудитории или ресторанных площадок. Деклан Гэлбрейт мелочиться не стал и в 1998 году (7 лет!) спел в Рочестре на ежегодном фестивале Диккенса перед 2 тыс. аудиторией. Зрители оценили пение маленького мальчика, одетого в костюм трубочиста, по достоинству, сопроводив его несмолкаемыми аплодисментами.
Спустя несколько дней Деклан Гэлбрейт не без помощи деда и родителей засел в профессиональной студии и начал записывать свои первые хиты, которые за несколько дней после записи облетали всю Европу. Вскоре он подписывает контракт с EMI Records и его голос начинает облетать всю планету.
Значительную часть своих первых гонораров Деклан предусмотрительно положил на сберегательный счет, а часть потратил на компьютерные игрушки, футбольный мяч и т.д.
Среди своих самых запоминающихся первых выступлений Деклан называет концерт к юбилею королевы в соборе Святого Павла, где он пел "Amazing Grac" в сопровождении хора Святого Павла, а также  часто говорит о незабываемых впечатлениях при пении перед более чем 22000 аудиторией на концерте Элтона Джона.
Его первый альбом с ирландскими традиционными песнями и некоторым специально написанным материалом имел большой успех и попал в "топы" Великобритании и Ирландии. Другой крупный успех пришел во время общенационального тура "Молодые голоса", попавший в Книгу рекордов Гиннеса. Это было на Odyssey Arena в Белфасте в декабре 2002 года, когда он пел живьём перед 10000 аудиторией детей, а сам концерт передавался по радио и спутниковой связи, в результате его услышали и посмотрели 90 000 детей в школах по всей Великобритании. В 2003 году Declan Galbraith был признан "Международным Молодым исполнителем года", и его дебютный альбом был продан тиражом более 400000 копий в Великобритании, Ирландии и Германии.
Первый супер хит и, пожалуй, песня, с которой у многих и ассоциируется Деклан Гэлбрейт – это "Tell Me Why?" ("Скажи мне, почему?"). Многим невольно приходилось ронять слезу, когда невинная "лялька", обнажала своим криком все пороки человечества, задавая один единственным вопрос: "Почему?". Песня имела колоссальный успех и очень хочется надеяться, что заставила многих по настоящему задуматься над тем, что мы делаем в этой жизни. В этой песни Деклан Гэлбрейт задает "недетские" вопросы:
"Почему я должен сражаться каждый день, доказывая всем, что я есть?", "Почему мы уничтожаем природу?", "Почему, когда вокруг столько нуждающихся, мы не протягиваем руку помощи?", "Почему мы даём океану умирать?", "Почему моя жизнь должна проходить впустую в мире войн?", "Что я должен сделать, чтобы стать человеком?"..
За первую неделю после выхода в 2002 году полноценного альбома, в одной только Германии было продано 200 тыс. пластинок.
За первый год своей певческой деятельностью Деклан Гэлбрейт удостаивается 15 престижнейших наград и зарабатывает порядка двух миллионов фунтов стерлингов.
Нельзя однозначно утверждать, что ему всё упало в руки само собой, ведь песни не рождались за несколько минут. На их запись уходили мучительные недели, и Деклану приходилось жертвовать учебой ради карьеры артиста. Впрочем, тогда он считал, что сцена – это его основное предназначение. Все потерянные в детстве "учебные дни" он позже наверстал, но уже отдав в жертву большую сцену, но об этом позже.
Необыкновенный талант Деклана и его огромная популярность привлекли в 2006 году внимание медиа-магната Хаима Сабана и его музыкального резидента Рон Кенана, в результате Деклан подписывает контракт с "Сабан Музыка Групп" (Saban Music Group's), который продлился до 2010 года, после чего они по-дружески расстались. Они выбрали Германию как первую страну в мире, которая начала "раскручивать" второй альбом Деклана через Starwatch Music и Warner Music Germany.
В этот альбом под названием "Thank You", вошел впечатляющий список таких великих песен, как "Tears In Heaven", "Love Of My Life", "Nights In White Satin" и европейский хит "An angel". "Этот альбом представляет собой набор некоторых из моих любимых классических песен. Моя самая большая благодарность удивительным авторам, которые создали эти прекрасные произведения искусства и оригинальным художникам, которые оставили свою вечную печать. Для меня большая честь представить свое личное толкование этих песен", - рассказывал Деклан.
Сразу же после выпуска в Германии, альбом "Thank You" взлетел в чартах и вскоре стал "золотым". Феноменальный успех привел к новой волне популярности, многочисленным телевизионным выступлениям, обложкам гялнцевых журналов и турам.
Деклан добавляет: "Мое самое большое желание просто делать музыку, которая нравится людям".
После выхода в 2006 году второго альбома "Thank You" Declan Galbraith становится мировой суперзвездой. На пик популярности приходится видеоклип на песню "David's Song" (Песня Давида). Кстати, песня является кавер-версией песни, спетой в 1979 году Kelly Family, но ему в очередной раз удалось сделать свой "Деклановский" хит.
На самом деле альбом "Thank You" записывался с большой спешкой, и эта спешка была не случайной, так как уже во время его записи у Деклана ломается голос и пение "ангела" навсегда остаётся лишь в записанных когда-то бесподобных песнях. Конечно, сам Деклан не подозревал, что станет в итоге с его голосом, но то, что изменения происходят было очевидно. Увы, не все песни из второго альбома можно на 100% назвать "настоящими". Всё дело в том, что ситуация с голосом казалась столь критичной, что некоторым песням потребовалась глубокая компьютерная обработка. В частности, речь идёт о композиции "House Of The Rising Sun" ("Дом большого солнца").
Птица… птица с потерянным голосом. Но крылья не обломались, что дало ему возможность вернуться. Напомним, что на тот момент Деклан уже стоял на пороге своего 15-летия. В итоге, голос ушел, но это не значит, что сам Declan Galbraith пропал или исчез вместе со своим детством. Declan Galbraith ищет себя в новом, в другом и, абсолютно не хочет прощаться со сценой и музыкой. В начале 2007 года ему приходилось на некоторых сборных концертах пользоваться фонограммой. Тогда ещё под внешностью мальчика, можно было поверить в прежний голос, но со второй половины года скрывать новый голос было уже невозможно, да, и сам Деклан, откровенно говоря, не очень любил петь под "фанеру".
Вообще же, то, как изменялся голос Деклана, можно смело отслеживать по всему второму альбому из песни к песне, достаточно сравнить, скажем, композиции "Bright Eyes" и "Nights In White Satin". И это не удивительно, поскольку на запись "Thank You" потребовалось долгих четыре года.
В конце 2007 года настало время для всего мира, чтобы узнать НОВОГО Деклана с его третьим альбомом "You And Me", официальный релиз которого состоялся в его 16-й день рождения - 19 декабря 2007 года.
В начале 2008 года он для раскрутки нового альбома отправляется в мировое турне, по прежнему собирая переполненые залы. На концертах ему не просто скрывать, ту катастрофу, что происходит у него внутри, особенно трудно даётся исполнение песни "Tell Me Why", с уже поломанным, мужским голосом. Это испытание он проходит достойно и исполняет песню на высоком профессиональном уровне и особенно были принят на "ура" в мае 2008 года в двух китайских городах: Пекин и Шэньчжэнь. В этот же период он создает в интернете свой официальный веб-сайт (www.declanmusic.de), однако вскоре бросает его, ограничиваясь редкими записями в социальных сетях (www.facebook.com/pages/Declan-Galbraith/8264857627?sk=info и www.myspace.com/declanmusic).
В 2008 году на его долю выпадает не мало испытаний. Деклан переживает глубочайший душевный кризис, так как новый альбом критиками и публикой был встречен несколько прохладно, а сил работать дальше у молодого певца уже не было. Все ждали голоса "ангела", а услышали совсем незнакомого, ещё непривычного Деклана, которому пришлось начинать всё сначала и это было намного сложнее, так как в данном примере нужно было покорить публику не ставшим вполне обычным, где-то даже "серым" голосом, стандартной внешностью, а чем-то большим - опытом, любовью к музыке и сцене, бесконечным трудолюбием. Многие песни из альбома "You And Me" Declan Galbraith пишет самостоятельно – для него это уже принципиальный вопрос. Несмотря на всю тяжесть, рядом с ним находилась его семья, которая и помогла ему не сломаться. Впрочем, теперь все свои шаги на профессиональной сцене ему приходиться делать без отца, который сопровождал маленького Деклана на всех его выступлениях.
Но любой человек не машина: он может устать и имеет право на перерыв. Ему ещё нет 20 лет, и он не стал перепрыгивать через себя. Деклан ведёт размеренную жизнь и, не ломая себя, пишет песни на студии Lama Ani Records, периодически выступает на сборных концертах, не забывая своих поклонников. Не исключено, что в скором времени его можно будет увидеть на театральных подмостках или в кино. К счастью, это не тот случай, когда у человека обламываются крылья, и он стремительно летит в пропасть.
Все последние клипы Деклана, которые, увы, можно пересчитать по пальцам, отличаются многообразием ярких красок, позитива и радости, даря исключительно положительные эмоции и впечатления.
Многие не устают сравнивать его с Джастином Бибером, но Бибер, больше "кококольно-попкормовый" коммерческий продукт, прекрасно окупающий себя с финансовой точки зрения, кормящий сотни телеканалов и изданий. Бибер стал иконой подростковой попсы и может, в общем-то, не заботиться ни о качестве музыки, ни исполнения – в данном примере это не главное. Кстати, "жёлтая пресса" не раз упоминает о том, что два юных дарования не очень-то были и лояльны друг к другу, вплоть до стычек. Впрочем, "жёлтая пресса" всегда отличалась буйством фантазии, поэтому пусть это останется на совести самих журналистов. Тем более что Деклан Гэлбрейт ученик принципиально иной школы пения, близкой скорее к "церковно-приходской", чем к эпатирующей и вызывающей. Если Деклана Гэлбрейта часто называют ангелом, то про Джастина Бибера напротив, можно сказать, что это "чёрт из коробочки". Разница между ними во всём, даже в одежде. Джастин Бибер – яркий подросток в модной одежде и с "пубертатными" песнями, Деклан Гэлбрейт – "правильный" юноша, всегда в строгом подчеркнутом костюме или в рубашке, исполняющий песни, скорее для релаксации и успокоения.
Но не смотря на свою "церковность", Деклан Гэлбрейт с малых лет считается одной из самых высокооплачиваемых звёзд мировой эстрады. Его гонорары сопоставимы с доходами Мадонны и Элтона Джона.
Declan Galbraith никогда не был в России, но, не смотря на то, что здесь его особо не балует ни пресса, ни ТВ, он любим и узнаваем, о чём можно судить, набрав в поисковой строке "Яндекса" Declan Galbraith. К нам он пришёл из интернета.
Особенно полюбился Declan Galbraith в Китае, куда приезжал не раз, в том числе и во время своего последнего турне. Настолько полюбился, что его песни включены в государственную программу Китая по изучению в младших классах английского языка. Детям он близок и понятен, а его английское произношение легко усваивается и понимается.
Талант Declan Galbraith можно назвать многогранным, ему с легкость удаются как классические рок-хиты, так и лирические произведения. Каждый альбом ознаменован удачно перепетой песней: "An angel", "David's Song", "Nothing Else Matters", "Imagine", "Love of My Life". Кстати, в песню "Nothing Else Matters" он вложил гораздо больше, чем, может показаться на первый взгляд. Песня начинается с детского голоса Деклана, после чего с новым мужским тембром обретает новый, переломный смысл и наглядно демонстрирует грань между детством и новой жизнью. Песня также оканчивается голосом "ангела" демонстрируя разные переживаемые состояния Деклана. Этот же приём есть в песне "The Living Years", где наряду с взрослым голосом Деклана, можно услышать хор детских голосов.
Многие обвиняют его в "плагиате" чужих песен. Однако, во-первых, все перепетые песни всегда были согласованы с владельцами авторских прав, иначе, за это на Западе "мало не покажется", во-вторых, это тот редкий случай, когда все перепетые песни были спеты не хуже (а в некоторых случаях и лучше) оригиналов, за исключением, конечно недосягаемых даже для Деклана вершин: "Nothing Else Matters" и "Imagine", а в-третьих у Деклана за три выпущенных альбома накопилось достаточно самостоятельных шлягеров, не нуждающихся в дополнительной рекламе.
Сегодня он продолжает жить в Англии, в небольшом городке Hoo, недалеко от Рочестера, в графстве Кент. На сегодняшний день Declan Galbraith является участником знаменитого шоу Route 66 http://route66show.com/. С июля по сентябрь 2010 года продолжался его первый грандиозный театрализованный тур Route 66 по Англии. Как признается сам Деклан, частично отойти от «музыкальных дел» его заставила необходимость получения высшего образования, поскольку с обучением ему в детстве пришлось повременить из-за своих музыкальных обязательств и подписанных контрактов.
До 2012 года Деклана можно было увидеть на сборных концертах "регионального" значения. Возращение же на большую сцену случилось 8 августа 2012 года на открытии Олимпийских игр в Лондоне (London Olympik Concert), где он с триумфом выступил перед публикой, спев дуэтом с певицей из Китая Dou Dou несколько песен. Вскоре был представлен видеоклип, где Declan Galbraith & Dou Dou вместе исполнили незабвенный хит "Tell Me Why". Сегодня ходят слухи, что у Declan Galbraith и Dou Dou роман. Почему бы и нет?.. Давняя любовь Деклана к Китаю, как можем заметить, в любом случае даром не прошла.
Его звездочка продолжает гореть в сердцах людей, и, уверен, ещё озарит всё вокруг ни один раз подряд. На сцене он родился, на сцене он провёл своё детство и, наверное, как и многие настоящие артисты мечтает провести на ней всю свою жизнь. Пожелаем же ему успехов!

Автор: Alik Gerd

http://alex-gerd.ru/

ПРИ КОПИРОВАНИИ ССЫЛКА ОБЯЗАТЕЛЬНА!


http://www.etxt.ru/?r=gerd