Чужого горя не бывает

В этом я очередной раз убедилась, пытаясь восстановить в памяти тот пасмурный прошлогодний ноябрьский день. Солнце, обычно редко покидающее наш небосвод, в то утро упорно не появлялось на нем. По серому мрачному небу взбитой пеной в сторону моря неслись облака, причудливой формы, напоминавшие стадо заблудших баранов. Поднявшийся внезапно ветер с дождём гнул деревья, срывая листву, и вырывал из рук одиноких прохожих, выворачивая и ломая, не успевшие раскрыться зонтики. Уносимый ветром, дождь косыми линиями скользил по стёклам, отбивая ритмы на наружных поверхностях подоконников.

Неспокойная картина за окном вызывала у меня прилив какой-то непонятной гнетущей тревоги, приступ дурного настроения. День с утра не заладился. Несколько раз звонил телефон, прорезая тишину утра беспокоящими бесполезными звонками: связь почему-то прерывалась. Включила телевизор. Новости, как всегда в последнее время не принесли облегчения. Предотвращён очередной теракт, в секторе Газа опять ранены наши солдаты. Задержан палестинец с поясом «шахида» на КПП Эрез... и далее серия подобных сообщений. Картину дополнили события за рубежом. Долго показывали взорванные автомобили в Ираке, иностранных заложников, удерживаемых террористами.
Потом мимоходом, В США в Чикаго сгорел двухсотквартирный дом. Жильцы эвакуированы, но есть три жертвы.

Как часто, услышав подобные сообщения, мы мысленно переносимся к месту событий. Сочувствуем, сопереживаем, потом через минуту забываем об услышанном, и с радостью переключаемся на более оптимистичные новости. Так устроена человеческая психика. Но последнее сообщение тогда почему-то меня не отпускало. Мысленно я перебирала в памяти имена знакомых, друзей, сотрудников, живущих сейчас в Чикаго. Набиралось с десяток имён. С каждым связан какой-то кусок жизни, общее, не уходящее из памяти, прошлое.

А на завтра последовал звонок сотрудницы и вопрос:
— Вы вчера слушали новости по телевизору? Я сразу поняла, значит, на сей раз не мимо, и замерла в ожидании.Да, конечно, это случилось с ним. Судьба всегда выбирает самых лучших. А он был лучший из нас, самый способный, умный, понимающий, порядочный. Мы вместе с ним были молоды, взрослели, осваивали профессию. Позади двадцать восемь лет совместной работы, в одном институте, в одном отделе, в одной группе. Вместе в колхозы, на овощные базы, в командировки, на техсоветы, совещания. Вместе отмечали радостные даты, вместе оплакивали потери. Блестящий инженер, сколько среди нас его учеников, классных инженеров, которых он поставил на рельсы в профессии. Он был свидетелем их личного становления, женил, выдавал замуж, поздравлял с рождением детей...

Уже живя в США, в день своего рождения, он всегда звонил сотрудникам, оставшимся в Харькове, чтобы, как когда-то в свой день рождения, быть рядом со старыми друзьями. В этот раз он позвонил на день раньше, как будто мог знать, что его день рождения в том году станет днём его гибели.
На первом этаже дома, где он жил с женой, ночью в прачечной возник пожар. Удалось эвакуировать всех жильцов, кроме троих. Дверь их квартиры была заперта на засов, и они, уставшие за день, крепко спали. Едкий дым прорвался в щели, и они угорели, не успев добраться до дверей. Про них можно сказать: «Жили счастливо и умерли в один день».

В свой последний разговор с друзьями он сообщил, что достиг пенсионного возраста и теперь у него есть время и силы пожить в своё удовольствие. Незадолго до этого они приобрели квартиру в этом же доме этажом ниже, и их ожидал новый счастливый виток жизни с путешествиями и встречами.
Несколько лет назад он приезжал с женой в Израиль. Мне не удалось с ним увидеться, но мы долго говорили по телефону. Он рассказал мне о своём детстве, что его дедушка был раввином и учил его дома ивриту, что мальчиком он ходил с ним в синагогу. А сейчас у него уже совершенно взрослые дети, есть пятеро внуков, из них двое - близнецы.

Мы вспомнили с ним, как в день, когда должна была появиться на свет его дочка, в Харькове был сильный снегопад, и ему пришлось самому лопатой расчищать снежные заносы, чтобы могла проехать машина, отвозившая жену в родильный дом. Израиль его очаровал за короткое, но до отказа насыщенное дружескими встречами время, и он обещал обязательно сюда вернуться. Он восхищался сердечностью и открытостью израильтян, радовался морю, солнцу, друзьям... Но судьба распорядилась иначе, вырвав его из жизни на взлёте планов на будущее.

Пожар в далёком Чикаго – чужая беда?! Нет.Чужой беды не бывает. На сей раз, она больно ударила по всем, кто знал, уважал и любил его, цельного, умного и исключительно порядочного человека.
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них? Е.Евтушенко