Действие пятое. Четверг

Когда занавес открывается, Доктор уже сидит у кровати Пациента и оживленно с ним беседует.

Детский голос.
Nutricio.

Пациент.
...и более всего в этой книге меня поразили отступления, где говорилось о судьбе Иешуа. И даже в этом искаженном, изуродованном виде Благая Весть поразила мою душу. Я впервые осознал, что такое Истина, и остаюсь с этим знанием поныне. Я знал теперь, что если хотя бы одна притча осталась бы из этой книга и она бы одна просветляла души. За свою жизнь я читал много других великих книг: "Дао" и "Книга Перемен" поражали меня мудростью, "Старшие" и "Младшие Эдды", "Калевала" и "Илиада" захватывали меня силой духа, "Коран" и "Махабхарата" изумляли своей поэзией и чувственностью. Но только здесь я встретил все вместе неразрывно, и в этом единстве жила Истина.

Доктор.
Но ведь это все символично, это нельзя понимать буквально.

Пациент.
(с жаром)
Какие вы все бестолковые, в самом деле! Вы помешались на своем символизме. Вы этим символизмом прикрываетесь как постмодернист "Черным квадратом", не желая видеть правду. Да, правда бывает жестокой.

Доктор.
Но не будете же Вы утверждать, что там нет совсем символизма?

Пациент.
Там есть всё! Всё, что может понять каждый человек: и глупый и мудрый, и вразумительный и эмоциональный, и лирик и физик! Там много граней и все они истинные. Когда Он говорил, что разрушит храм и воздвигнет его в три дня, Он говорил и о Воскресении своего тела, и о Новой Церкви, но и о самом храме. Разве не был храм разрушен, разрушен совершенно реально без всякого символизма вскоре после Него?

Доктор.
Но тогда...

Пациент.
Наконец, до вас начинает доходить. Если сказано, что треть погибнет, значит, погибнет треть.
И мое Делание было не символично.
Когда перегнившее тесто снова перестало расти, необходимо было добавить Закваску. Я взял бритву и надрезал кожу указательного пальца – капля крови упала на Тесто. Так Тесто соединилось с Закваской. И тогда тесто начало быстро расти: оно бурлило и поднималось. Я слышал, как Тесто рычало, свистело, шипело и хрипело голосами всех животных и птиц. А ночью оно говорило на десяти тысячах языках и наречиях Земли. И даже со специфичным говором главного врача. Оно становилось все более жадным – мне пришлось изрезать себе все руки – видите эти шрамы? Вы наверняка заметили, что они идут по линиям жизни, головы, сердца, судьбы… Но Оно требовало все больше и больше Закваски. И тогда я его вновь обманул и поставил силки на балконе – воробьи любили раньше прилетать ко мне на пшенку. Их тельца я разрывал на куски и бросал в реторту Тесто чавкало, а затем некоторое время тихо чирикало.

Доктор.
И все же я не могу с вами согласиться.

Пациент.
И ваш коллега, Павел Михайлович, тоже не был со мной согласен. Он тоже думал, что идея ничего не значит. Но только идеи руководили великими кузнецами, которые ковали ключи или, что чаще, мечи истории. А не плебейское желание скачать за 0.5 у.е. без НДС звучащий из каждого окна рингтон и набить брюхо генномодифицированными пищевыми добавками. Хотя некоторые императоры в наши потребительские времена и променяли свою тоталитарную империю на свободу рекламировать пиццу. Именно идея возродила меня к жизни, идея вытащила меня с самого дна. Идея собственной избранности. Избранности любой ценой. Исполненный гордыней, Я пришел в свою лабораторию. К моему удивлению, Шеф с радостью принял меня и вскоре без всяких условий снова принял на работу.

Доктор.
Я уже успел забыть, чем же Вы конкретно занимались. Напомните мне, пожалуйста.

Пациент.
Тема, которой мы занимались, была на пике актуальности не только нашей отсталой, но и самой передовой мировой науки. Суть ее заключалась в биологическом видоизменении поверхности электронных устройств, при помощи покрытия их инертными биополимерами. Это позволяло свести к минимуму риск отторжения имплантируемых устройств. Кроме того, на биополимерах, покрывающих эти устройства, предварительно выращивали ту ткань организма, в которую предполагалось имплантировать это устройство. Ткань выращивали из стволовых клеток, предварительно изъятых у реципиента, воздействуя на них специфическими ростовыми факторами. Исследования начались с видоизменения поверхности кардиостимуляторов, вживление которых в ткань сердца часто сопровождалось различными проблемами - от повышенной иммунной реакции до полного отторжения. Кардиостимуляторы покрывали полимером, на котором затем выращивали кардиоциты какого-нибудь пациента. После имплантации полимер перерабатывался клетками организма, а выращенные на нем кардиоциты успешно интегрировались в ткань сердечной мышцы пациента. Таким образом, кардиостимулятор при имплантации в сердце совершенно без последствий приживался. Очень многие приемы и методы были разработаны в нашей лаборатории впервые, и лишь небольшой круг ее сотрудников были посвящены в эти знания. Но наш Шеф был человеком открытым и, не патентуя эти методы, предпочитал публиковаться в самых лучших мировых научных и даже популярных журналах. Он был также частым гостем таких передач, как "Очевидное - невероятное" и "У Гордона". Я не одобрял его за это и всегда советовал ему по возможности сохранять в секрете самые ценные открытия. Но однажды ему пришло письмо из общества "Hoodmoot". Вы слышали об этом научном обществе?

Доктор.
Что-то слышал. В частности, что круг его интересов очень широк.

Пациент.
Общество "Hoodmoot" к тому времени только организовалось, но уже обладало значительными средствами, которые вкладывало в исследования в самых разных областях. Сначала Шеф очень польстило такое внимание, он начал переписку, затем съездил в Израиль на встречу с руководством общества, но затем что-то произошло. Он вернулся в мрачном настроении, неожиданно запретил всем публиковаться и начал процедуру международного патентования всех наших ноу-хау. Через неделю мне позвонили и предложили встретиться. Я согласился. Разговор состоялся на нейтральной территории – в офисе крупной фармакологической компании. Как вы догадались, это были представители "Hoodmoot". Догадываясь о моей осведомленности, они не стали торговаться и сразу предложили мне место руководителя одного из крупнейших подразделений "Hoodmoot" в Москве, разумеется, с условием полного перемещения всех интеллектуальных ресурсов из нашей лаборатории в общество. Я воспринял это предложение как уникальный шанс, который наконец-то выпал в моей жизни. Заручившись полной поддержкой общества, я стал действовать жестко: со всеми сотрудниками лаборатории я провел приватные беседы, в ходе которых я предоставил им возможность сделать правильный выбор. Немногие из них сначала встали на мою сторону, но хватило и этих немногих. Вообще, успех подобных предприятий определяется не моралью большинства, а аморальностью немногих. С ними и при помощи "Hoodmoot" я организовал фирму с неплохим капиталом, организовал работу по новым правилам и с новыми зарплатами. По мере того, как при помощи международных связей того же общества лаборатория стала лишаться своих многолетних иностранных грантов и даже РФФИ*, от Шефа стали уходить один за другим сотрудники. Вскоре, почти все, кто был мне необходим из старой лаборатории, были в моей новой фирме и в полной моей зависимости. Шеф отчаянно боролся, но ни его попытки оформить патенты на все изобретения лаборатории, ни встречи со всеми его влиятельными знакомыми, не смогли защитить его от "Hoodmoot".
Этих знакомых у Шефа было двое и знал он их еще с университетских времен: первый был его однокурсником, а второй – другом семьи, еще с детства знавшим Сашу. Первый был теперь знаменитым телеведущим, известным своими либеральными взглядами и изворотливостью. Второй был министром одной из стран бывшего СССР, бывшем олигархом, который начал свою карьеру с того, что продал на металлолом крупный биотехнологический завод. Вообщем, это были типичные герои нашего времени.

* Российский фонд фундаментальных исследований (не путать с Российским фондом федерального имущества).

На сцену выходит тень Шефа, справа и слева к нему подходят Телеведущий и Олигарх.

Шеф
Я никогда не обращался к вам за помощью, старался всегда сам решать свои проблемы. Но сейчас в опасности дело всей моей жизни. Ради него я прошу вас помочь мне.

Телеведущий
Саша, я тебя очень люблю и хочу дать совет. Я знаю их - они очень порядочные люди. Ты можешь им всецело довериться.

Олигарх.
У меня с ними деловые связи. К сожалению, Саша, ничем помочь не могу. Извини, здесь нет ничего личного – только бизнес.

Пациент
После разговора с ними с Шефом случился инфаркт. Состояние его было столь тяжелое, что его не принимали ни в одной из больниц, куда его привозили. В пятой по счету больнице наконец-то вроде бы над ним сжалились и хотели было принять, но Шеф уже умер.
Таким образом, последнее препятствие на моем пути было устранено – я стал обладать всей властью, всеми знаниями и всеми средствами. С великим энтузиазмом я принялся за свою работу в новом качестве. Впрочем, давайте я сам Вам все покажу.

Автор.
При этих словах стены палаты растворились, и Пациент, Доктор и Имя оказались посреди современного высокотехнологичного предприятия. Доктор с удивлением обнаружил, что на нем и его спутниках надето нечто, напоминающее скафандр. Это предприятие совмещало конвейеры по сборке электронных устройств и биотехнологический завод. В стерильных условиях и почти бесшумно сложные роботы с помощью тончайших манипуляторов собирали какие-то миниатюрные устройства.

Пациент.
Общество поставило перед моей фирмой интересную задачу: его не интересовали кардиостимуляторы и другие медицинские устройства, применяемые для излечения больного. Интересовали же его исследования по имплантации автономных электронных устройств, разработанных в других подразделениях "Hoodmoot", расположенных здесь - в Китае. По сути, это был универсальный миникомпьютер.

Автор.
Проходя мимо упаковочного конвейера, Пациент взял с него устройство и передал его Доктору. Имя тоже попыталось стащить зубами это устройство с конвейерной ленты, но получило мощный удар тока от непонятно откуда появившегося робота-охранника.

Пациент.
Возможности этого устройства впечатляют: при размере примерно 6.7 мм в диаметре, оно может функционировать как электронный паспорт, кредитная карточка, сотовый телефон, дистанционное устройство управления бытовыми приборами и даже автомобилем, система глобального позиционирования, электронный переводчик с голоса на 10000 языков и наречий мира, медицинский прибор универсальной диагностики, а также имеет такие дополнительные опции, как будильник, калькулятор и органайзер. Очевидной проблемой этого устройства являлось энергообеспечение. Эту задачу решали дочерние фирмы общества, работающие в Индии. Ключевой вопрос этой проблемы: как извлечь энергию из живого организма, а именно, из организма человека?

Автор.
(показывая)
Тем временем троица перешла в экспериментально-медицинскую лабораторию предприятия. Посреди нее расположена прозрачная камера, в которой стоит кресло, окруженное медицинскими приборами и электромеханическими устройствами. На кресле сидел обнаженный человек, весь облепленный датчиками.

Доктор.
Это...

Пациент.
Это доброволец общества. Он пришел сюда по свободной воле, чтобы покупать и продавать.
(дополняя объяснения лазерной указкой)
Несмотря на то, что человек не имеет густого волосного покрова тела, но шесть человеку заменяет одежда, которая большую часть времени покрывает его тело. Постоянно голыми участками кожи остаются лишь лоб и ладони рук – густая сосудистая сеть под кожей ладоней и лба является основным органом терморегуляции человека.
(на термометре камеры температура поднимается до 40С)
Когда становится жарко - сосуды расширяются и из организма выводится избыток тепла,
(на термометре камеры температура опускается до -20С)
когда холодно – сосуды сужаются и тепло, напротив, сохраняется. Такая регуляция происходит довольно часто (но не так сильно, конечно – это для наглядности) и, таким образом, температура ладоней рук и лба часто изменяется и изменяется притом в довольно широких пределах. Именно энергию изменения температуры ладоней рук и лба, которая постоянно запасается сверхъемкими миниатюрными аккумуляторами, оказалось проще всего использовать для снабжения электроэнергией имплантируемых портативных устройств. Задача моей фирмы состояла в обеспечении успешной имплантации этого устройства под кожу человека. Благодаря большому опыту и знаниям, моя фирма довольно успешно справлялась с поставленной задачей. Через некоторое время устройства, имплантированные лабораторным животным, успешно функционировали и выполняли свои многочисленные функции. Вскоре настало время клинических испытаний.

Автор.
К человеку в кресле подходят люди в белых одеждах. Они вставляют устройство в манипулятор медицинского робота. Затем они что-то спрашивают у человека, и он отвечает им, согласно кивая головой. Робот делает человеку инъекцию в подушечку ладони правой руки, затем через некоторое время, проделав небольшое отверстие, вводит устройство под кожу ладони и мгновенным тканевым клеем сшивает это отверстие. Доктор, увидев это, побледнел и чуть пошатнулся.

Пациент.
Большинство людей правши – так удобнее пользоваться устройством, например, хотя бы, чтобы взять деньги из банкомата или оплатить телефон. Но многие люди, облеченные властью, предпочитают носить устройство во лбу. Впрочем, пока это дело вкуса.

Доктор.
(тяжело дыша, поправляя воротник)
Пойдемте лучше отсюда. Тут как-то душно.

Пациент.
Как хотите. Здесь отличное кондиционирование. Вам, наверное, не очень это интересно, но Вы еще не узнали самое главное. После первых же удачных результатов меня вызвали к Магистру – так называлась должность главного менеджера общества. В приватной беседе он открыл мне главную тайну устройства. Оказалось, что оно обладает искусственным интеллектом.

Доктор.
(придя в себя)
Разумом?

Пациент.
Исследования психологического подразделения общества показало, что по своим умственным способностям устройство не уступает среднестатистическому студенту экономического вуза.

Умом все проще нам владеть -
Его лишь надо на себя надеть.

Люди в одинаковых одеждах подходят к оставшимся в живых зрителям, крепко связывают и насильно вставляют каждому в рот шланг для энтерального питания. Через шланг зрителям подается жидкая субстанция, полученная генномодифицированными бактериями из нефти, разлившейся на радиационно зараженной почве.

Доктор.
Мне странно слышать все это. Зачем тогда Вы мне проповеди читали только что?

Пациент.
Вы думаете, что я лицемер? Поверьте, быть таким лицемером как я несоизмеримо полезнее, чем быть такими практичными и равнодушными реалистами, как вы. Потому что лицемер хотя бы делает вид, что во что-то верит. А вы забыли даже, как это что-то выглядит.

Доктор.
Да что Вы вечно критикуете меня? Что Вы читаете мне нотации? Да, Вы просто ненормальный! Что я вообще Вас тут слушаю?!

Автор.
Прокричав эти слова, Доктор встал и вышел вон из палаты, хлопнув дверью. Пациент печально посмотрел вслед ему и вновь стал нервно раскачиваться на кровати.