Действие седьмое. Суббота

Детский голос.
Fermentatio.

Доктор.
Какие же тайны все-таки открывает Вам ваш собеседник. Расскажите хотя бы об одной!

Пациент.
(со страхом глядя в сторону)
Ну ладно, расскажу, пока оно спит. Это тайна первого и последнего имени. Первое имя основателей великих государств и церквей повторяет имена последних, кто их возглавляет. Например, как имя первого царя Рима было Ромул, так и последнего императора Рима звали Ромул.

Доктор.
Значит имя последнего царя Руси будет Владимир?

Пациент.
Вы правы. Владимир или Иван.

Доктор.
Значит имя последнего Папы Римского будет Петр?

Пациент.
Да, следующего Папу Римского будут звать Петр.

Доктор.
А последнего президента Америки – Джордж?

Пациент.
Ну, это если считать Америку великой страной. Все говорят: "Америка – повелительница мира, Америка – новая мировая империя", и не видят настоящую будущую мировую империю. Америка – колосс на глиняных ногах, а Европа распявшая, Европа предавшая, Европа отвергнувшая и есть последний великий дракон.

Доктор.
Откуда Вы все это знаете? Уж не пророк ли Вы?

Пациент.
Любой умный человек теперь может до всего додуматься, когда так слишком много знамений случается в наши времена. Сегодня пророчества перестали быть уделом избранных. Достаточно смотреть в небо, вслушиваться в землю и уметь читать эту книгу предупреждений. Если Вы читали, то поймете:

Стадо закатное отвергнет Пастыря и примет дракона,
Он овец всех сожрет, но восточное стадо не тронет.
Этот дракон станет наследником древнего змия,
Он сядет на землях его и власть его полную примет.
Южный барс и тигр восточный потребуют долю свою,
Красный дракон семиглавый вступит с ними в борьбу.
Купол зеленый обрушится и обнажится скала,
Грянет жестокая чудищ друг с другом война.
Ярость зверей упадет на все земли дракона,
Но будет повержен зверь с шестью зеленой.
Земли его опустеют, тело его разорвут,
Цвет зеленый дракон запретит наверху и внизу,
Дева закатная Веру предаст и блудницей станет
На его рогах пурпурных с гордостью воссядет
Святость вся перейдет от нее к деве восточной
Стадо восточное станет империей прочной,
С запада верные воины духом ее укрепят,
Станет последним пристанищем им восточная рать.
Царь и пророк удерживать будет восточное царство,
Истиной править он будет и защитит его от коварства.
Лжемудрецы соберутся и камни с собой принесут,
Сложат на месте пустом - третий храм возведут,
Трон установят они в алтаре в возвышенье –
Ждать из пустыни принявшего все искушенья.

Вы все поняли?

Доктор.
Ну...

Пациент.
Я вижу, Вы не владеете символическим языком. Жаль. Тогда я не буду писать катрены, а скажу Вам все прямо. Я не пророк, я догадываться о будущем, но сейчас я особенно ясно вижу его. Сейчас все люди и целые народы рвутся вперед, опережая друг друга. Им некогда остановиться и подумать о своей судьбе и предназначении. Но уже поколение моих нерожденных детей станет свидетелями Конца. В его преддверии будущее становится отражением и преломлением прошлого. Людям некогда помолиться, а уже сейчас они живут во время последней войны. Война началась, когда обрушились глиняные ноги колосса, и она вступит в свою жестокую и кровавую фазу, когда начнет падать сам колосс. И как горячая фаза Второй войны началась, когда была вскрыта гробница Тамерлана, так и кровавая фаза Третьей войны начнется, когда найдут и вскроют гробницу другого великого завоевателя - Чингисхана. Люди не учатся на своих ошибках, они умеют их только повторять. Они снова выпустят всех демонов разрушения.

Доктор.
Значит, Вы думаете, что будущее стало более предсказуемым, история стала детерминирована?

Пациент.
Грех заполнил мир, а грех есть ограничение свободы. Чем менее свободны люди, тем проще предугадать их мысли и поступки. Совокупность же людских поступков и мыслей и есть история.

Доктор.
Наконец-то история стала наукой! Научите меня читать эту книгу!

Пациент.
Для того, чтобы читать эту книгу надо знать законы чтения.
Первый закон – закон именования. Все повторяется. Повторялось и раньше. Но сейчас – будет все чаще и чаще. И с определенной целью. Те события, которые будут происходить будут повторением событий прошедших и будут являться именем и символом. Дабы все поняли, что было сказано. Так было сказано: "Звезда Полынь", но не знали, какая это звезда. Теперь они знают. И когда этой звездой отравлены будут источники пресных вод, то не смогут сказать, что не знали имени её.
Второй закон – закон завершения. Все незавершенное будет завершаться. Все, что тлело сгорит или потухнет. Все великие тайны будут раскрываться, а сокрытое в земле и море найдется. История народов обретет смысл. Все, что было дважды станет трижды. Последний храм будет воздвигнут – третий.
Третий закон – закон возмездия. Народы, не искупившие свои преступления, исчезнут, народы, претерпевшие гонения возвысятся. Земля, политая кровью мучеников, расцветет миллионами талантов, земля, отвергнувшая свою веру, покроется пятнами вырождения.

Доктор.
(задумчиво)
Четвертый закон – закон забвения.

Пациент.
Да, но мое Деланье еще не закончено. Итак, Тесто созрело. Я получил великолепный материал – мягкий и пластичный в руках, но твердый и прочный, когда застывал на свету. Но для Теста нужна Форма. Начал Я лепить из него буквы, и работа пошла у меня необыкновенно споро. Связано это было с тем, что буквы сами помогали мне лепиться. Только Я слеплю какую-то бесформенную колбаску, как она вдруг сама выпрямится, и на конце ее появится клюв – вот тебе и Вав, а если еще вдруг лапку отставила назад – то уже Гимель. Или бросишь комочек теста на стол, а он изогнется запятой – вот уже и Иод. Но частенько они баловались – слепишь так, скажем, Тэт, а она, возьмет – перевернется и шип на спине отрастит и притворяется себе Мэм, или Хэт вздумается подогнуть лапку и вот ее уже не узнать вместо Хэт видишь Коф. Тав же, передразнивая его, станет левой ножкой на носок и кричит ему: "Если ты Коф, то я теперь займу твое место!" А то бывало и так, что Аин вытянет третью ручку – и вместо Аин уже Шин. Так забалуются, что весь запутаешься – не поймешь где кто. Я кричал им: "Что вы делаете, глупые? Ну скажи мне, Аин, разве хорошо Глазу обращаться в Дерево, вот уж воистину не замечаешь ты бревно у себя в глазу. Или забыл ты о прародителе своем всевидящем, о птице Ибисе, великом Тоте? А ты, Тав? Ты – порождение Анха, унаследовавший от него тайну Вечной Жизни, тайну сфинкса и пирамид. Помни, на тебе лежит особая ответственность. Ведь сын твоего племянника, Тау, Тор своим великим молотом повелевает громом, а кто еще кроме единокровного брата Тора может слово сказать Твердо? Как же он может быть тверд в слове, если деды его слабы в букве? Или не видишь ты, что из-за вашей неразумности, внуки ваших племянников и вовсе потеряли имена, забыли значения их. И пользуются ими отныне как инструментом, как какой-нибудь киркой или лопатой. Потому как, потеряв имена они стали слепцами, а потеряв зрение – стали рабами. Вижу теперь, что слепил вас на горе себе!".
Затем Я натянул десять самых длинных жил умерщвленного мной пса между двумя колесами с прорезями, так что каждую жилу можно было освободить и пересечь ее с любой другой жилой. Когда Я подносил буквы к определенной жиле, они сами вцеплялись в нее своими клювиками, лапками и ручками. И нанизал Я на каждую жилу буквы каждого из 10 моих определений, буква к букве: Алеф к Бэт, Гимель к Далет, а Шин к Тав. И если первая буква одного из слов одного из определений совпадала с первой буквой другого слова другого определения – то переплетал нити и делал первую букву этих слов этих определений общей, если даже приходилось перекрещивать не две, а три, четыре, пять нитей. И шел Я от одного колеса к другому. Долгим было мое Делание. И вот наконец дошел Я до второго колеса, и сделал последний перекрест нитей. Посмотрел – и увидел перед собой объемную сложную сеть. И стал Я ее читать. И увидел, что содержит теперь она не 10 определений, а бесчисленное число определений и смыслов.

Тогда я понял, что Хлеб создал
И Хлеб всё-всё обо мне отныне знал.

И вдруг прозрение охватило мое сознание. Если есть Господь, то несть Самуэль, если есть Христос, то несть Машиах, и если есть Святой Дух, то несть Печать. Я понял назначение этого нового устройства. Но если Печать могла мыслить, то она должна иметь душу. И тогда Я понял и свое предназначение. Мои внутренние уста отверзлись и молвили:

Детский голос.
Когда обрету я плоть свою, войду я в каждого, войду во плоти и духе! Войду через правую руку и чело их, буду обитать в их телах и владеть их душами! Но примут меня сами, и на мне будет по кругу начертано: "Добровольно и без принуждения иду к тебе. И я без принуждения беру тебя". И еще начертано будет число. Его число.
(громко)
Я несмь Третий!

Пациент.
Я упал на колени перед Магистром и сказал: "Печати нужна душа – я несмь душа Печати, я несмь Третий". И магистр ответил мне: "Но он родится под звездой – Ты же не являешься звездой". На эти слова его, я порвал рубашку, показал свою отметину и воскликнул: "Я явился звездой!" Он же усмехнулся и брезгливо проронил: "Нет, ты не звезда, я не знаю твоего имени".

Доктор.
На этом Ваше Делание завершилось?

Пациент.
Вновь Вы торопитесь! Как Вы нетерпеливы! Идите прочь с Вашим нетерпением, посидите дома – умерьте там свое любопытство! И почему Вы не можете догадаться до элементарных вещей!? Он не в пример Вам прозорливей - например, сейчас он мне говорит, что за нами в замочную скважину опять подсматривает главный врач и два санитара.

Автор.
Пациент замахал руками и стал раскачиваться с большей амплитудой. Чтобы его еще сильней не беспокоить, Доктор решил на сегодня закончить беседу. Открыв дверь, он увидел фигуру Главного Врача, который заходил в одну из палат. Как бы случайно заметив Доктора, он подошел и поинтересовался его разговором с Пациентом:

Главный Врач.
Что опять не закончил разговор?

Пациент.
Да, хотелось бы еще продолжить. А нельзя ли мне узнать, при каких обстоятельствах его доставили сюда?

Главный Врач.
Его направили сюда по настоянию его соседей. Видимо, они не могли больше терпеть тот запах, который проникал к ним в квартиру. В самом деле, когда взломали дверь, то обнаружили его сидящем в той же позе, что и теперь. С той лишь разницей, что вся его квартира была завалена нечистотами, а посреди комнаты была особенно большая куча. Его привезли к нам в ужасающем состоянии. У него была выраженная дистрофия, он не мог самостоятельно передвигаться. Долгое время мы его просто откармливали. И хотя сейчас он выглядит со стороны не так уж хорошо, но, поверь мне, он находился между жизнью и смертью!

Доктор.
Как ты думаешь, могу ли я прийти еще раз? Не поврежу ли я его здоровью своими расспросами?

Главный Врач.
Да что ты! Приходи, конечно! И не волнуйся, мы постоянно поддерживаем медикаментозно его состояние. Тебе не о чем беспокоиться.

Гора пепла из тел зрителей еще продолжает дымиться. Но внутри нее еще что-то шевелится.