Действие последнее. Воскресенье

Детский голос.
Transmutatio.

Автор.
На следующий день Доктор снова пришел к Пациенту. Увидев Доктора, Пациент стал интенсивно раскачиваться и сразу начал говорить с выраженным беспокойством.

Пациент.
(пристально глядя на Доктора)
Время пришло. Время пришло. Я узнал тебя. В тихом омуте решил переждать?

Доктор.
(испуганно)
Вы со мной говорите?

Пациент.
(схватив Доктора за руку)
Наконец я встретил тебя. Ты был в фарисее, спросившем об уплате податей, ты был в рыцаре, поцеловавшем стену разрушенного храма, ты вылетел с проклятьями из охваченного пламенем последнего великого магистра тамплиеров, ты прятался веками меж страниц книг астрологов и каббалистов, ты на кончике пальца Иоанна кисти Леонардо, ты был в философе, отвергнувшем Истину, а потом вошел в агитатора, осквернившего мощи святых. А теперь ты в преддверии воплощения решил сокрыться в мутной воде современных посредственных душонок?

Доктор.
(со страхом)
Отпустите меня – Вы обознались. Вы не меня искали.

Пациент.
Стал я закручивать колеса в разные сторону и скручивать сеть в плотный канат. И когда скрутил канат, то закрепил колеса спицами, чтобы не раскрутились они обратно. Так Форма была положена в печь. Осталось обжечь её. Для этого требовался особый жар – жар моего Имени. Только Я знал правильное произношение Имени…

Автор.
Пациент, пугливо оглядываясь, раскрыл было рот, но вдруг с криком упал на кровать, как будто нечто огромной силы ударило его с размаха в его чахлую грудь.

Пациент.
Бей меня, бей! Я заслужил это! Ударь меня еще своим божественным хвостом!

Автор.
Заголосил он, ползая по полу и плача. Продолжая ползать, захлебываясь пеной, идущей из его рта, он с каким-то необыкновенным упорством продолжал.

Пациент.
(еще крепче вцепившись в руку Доктора)
Ты – непроизносимое имя Печати. Войди в меня, войди в меня и погибни вместе со мной.
(повернувшись в другую сторону)
И как произнес я свое Имя, изо рта моего изошел жаркий пламень и охватил мое творение со всех сторон. Но силы покинули меня. В изнеможении отполз я в сторону – и… О, чудо! Буквы как будто расплавились и стали сливаться друг с другом и с нитями. И вскоре перед глазами моими предстала как бы громадная куколка какого-то насекомого с полупрозрачным желеобразным телом. Вдруг раздался грохот – это куколка оторвалась от колес и упала на пол. Я мог видеть, как в теле куколки происходят какое-то интенсивное перерождение, я видел возникающие хребет и кости, налепляющееся на него мясо, жилы и нервы, вытягивающиеся внутри тела. Один конец тела стал вытягиваться и превратился в хвост, а другой уплотнился, разросся – и превратился вскоре в голову, на которой выросли рога с глазами и появилась пасть со всеми своими зубами. Наконец, я увидел, как все тело стало покрываться чешуей – и от нее в моей темной комнате стало светло. И даже появились эти недоразвитые серые воробьиные крылышки по числу загубленных мной птичек. И появился этот нестерпимый запах псины. Он еще продолжал расти, но уже подполз ко мне и, скручивая свое тело в кольца, приблизил свою голову к моему лицу, пристально заглянул своими рогами в мои глаза. Ах! Какой у него взгляд! Разве можно оторвать глаза от этого взгляда! И спросил меня:

Имя.
Какой твой первый вопрос?

Пациент.
И я сказал: "Каково мое Имя?" Имя рассмеялось в ответ на мой вопрос так, что содрогнулся весь мир, задрожали стекла, и с потолка посыпалась штукатурка. Но затем затихло и сказало:

Имя.
Если я тебе скажу твое Имя – оно в тот же миг перестанет существовать, но не назвать его теперь я тоже не могу, так как оно отныне обрело плоть. Я расскажу тебе все тайны бытия, и тогда ты сам узнаешь свое Имя…

Пациент.
С тех пор оно рассказывает мне все эти тайны, одну за другой. Впрочем, не мешайте. Я очень отвлекся на Ваши дурацкие вопросы. Как бы не пропустить чего. Я не хочу ничего пропускать. А Вы мешаете мне. Как Вы можете мне мешать! Как Вы смеете!

Автор.
И Пациент вцепился Доктору в горло своими твердыми и сухими пальцами. Все произошло слишком быстро и неожиданно - он не успел подготовиться. В глазах его потемнело, в ушах раздался гул, сквозь который я сумел расслышать тихий хохот санитаров и слова одного из них:

Первый санитар.
Продул ты, я же говорил, что сегодня он особенно силен.

Второй санитар.
Да. Ты оказался прав. Хорошо еще просто голову ему не отгрыз или кишки не выпустил, как в прошлый раз, рогами.

Автор.
Доктор стал терять сознание, в голову его полезли воспоминания:

"Бабушка! А почему у меня нет папы?"
"Забудь думать об этом! Твой папа был плохим человеком, поэтому мы с ним не живем. И больше не спрашивай меня об этом!"

С большим трудом он освободился и выбежал из палаты. В палату тут же вбежали санитары, повалили пациента на кровать несколькими мощными ударами в грудь и лицо и что-то ему вкололи. Пока они надевали на него смирительную рубашку, пациент хрипло выкрикивал каким-то странным, грубым, хриплым и очень громким голосом, разбрызгивая льющуюся из носа и рта пенистую кровь:

Пациент.
Но подождите! Скоро Он расскажет мне последнюю Тайну Бытия, и тогда Он даст мне свое Тайное Жало, свои Тонкие Языки, свои Крепкие Рога, свои Острые Зубы и свою Огненную Чешую. Потому что наступила новая эпоха, когда сокрытые слова обрастут плотью, скрытые мысли будут ползать среди вас. И тогда Я стану повелевать Звездами!

Автор.
Доктор бежал по коридорам клиники, не оборачиваясь, и был уже довольно далеко от палаты, чтобы расслышать последнюю фразу пациента. По пути он чуть не сшиб главного врача. Тот почему-то улыбнулся и сказал:

Главный врач.
(улыбаясь)
Ты осторожнее, у нас тут регулярно моют пол. А то, как же оно будет здесь ползать и испачкается?

Автор.
Когда он, наконец, выбрался из клиники, морозный воздух успокоил его, и, прогулявшись немного, Доктор практически пришел в себя. Желая окончательно вернуть присутствие духа, он взглянул в морозное темное небо и увидел мириады звезд. И почему-то ему показалось, что они померкли…
Он шел по улице. Было сумеречно и холодно. Завернув в один из переулков, он услышал плач.

На сцене возникает глухая темная стена. Прислонившись к ней, на корточках сидит Девочка.

Этот плач издавала маленькая съежившаяся тень. Доктору стало жаль эту тень, он подошел к ней и увидел, что плачет девочка, закрывшая лицо ладонями. Он спросил ее:

Доктор.
Ты, наверное, потерялась?

Девочка.
Я смотрела в небо и называла Звезды своими именами. И вот я увидела, как Рыбы нырнули в глубину неба, а из вод его вышел Человек с кувшином и стал лить из него воду. Брызги этой воды попали мне в глаза и я потерялась...

Автор
Он наклонился к ней и отвел ладошки от ее лица.

Доктор.
Прости меня!

Автор
Слезы ее обагрили его руки. Он упал перед ней на колени.

Доктор.
Как я посмел отнять у тебя этот мир, это звездное небо, багровый закат, изрезанный черными тенями облаков, аромат весенних гиацинтов в горах и дурман багульника в тайге, мохнатое тепло тельца бражника, разогревающегося перед полетом, переливы красок рыбок, снующих между кораллов, изящество оперенья птиц на древних фресках гробниц, легкость мраморных складок одежд на фасадах флорентийских базилик, наклон головы младенца на иконе. Все, что ты видела в своей сложности и многообразии, в своей неоднозначности и непредсказуемости, в своем милосердии, надежде и любви. Чем я отличаюсь от него? Всю жизнь я стремился только сладко есть и пить, жить в уютном безопасном доме, работать, не перетруждая себя, сходиться с кем мне нравилось и спокойно потом расходиться, оставлять время для своих увлечений, но увлекаться ими умеренно, избегать стрессов, агрессии, страха и стараться подольше прожить, не болея и не страдая. Я достиг всего этого. Но внутренне, быть может, где-то неосознанно, я пытался ответить на тот же вопрос, я стремился к той же цели, только шел к ней стандартными общепринятыми путями "современных" людей, с каждым шагом незаметно разрушая себя и всё вокруг. Нет… Нет… Я отличаюсь от него, отличаюсь коренным образом! Как он искренен! Он пылает своей гордыней, горит своим тщеславием, плавится от собственной ереси и безумства. Я же просто тёпел. Как же я теперь отведу тебя к твоим Родным?

Девочка.
Давай просто позовем их!

В зрительном зале из кучи трупов поднимается один единственный уцелевший зритель. Он встает и идет прямо к сцене.

Доктор и Девочка.
(обращаясь к зрительному залу)
Овен!
Орел!
Лев!
Человек!
Где же ты, человек!?