Когда мы потеряли небо

Мы вышли из дома перед самым рассветом. Город был пуст. Город был тих. Раньше я бы сказал что город – спал, но он не спал. Он – умирал, точнее уже умер. Город был мертв.
Еще три дня назад он агонизировал людскими массами. Еще пять дней назад ситуацию пытались контролировать военные. Официально это называлось – эвакуацией. Можно было называть это бегством. Куда и откуда? Самый страшный вопрос, вопрос которого следовало не задавать, не думать. Поэтому это называлось эвакуацией – строго, четко, определенно и без лишних мыслей. Но если все же кто-то наедине с самим собою осмеливался и задавал этот вопрос, то ему становилось очевидно, что никакой эвакуации не было, а были судорожные метания. Люди не знали, что им делать. Не знали, у кого спросить, что им делать, кого слушать. Военные пытались командовать, но и они ничего не знали и не понимали.
Все знали только одно- уходить, бежать из города. Держаться подальше от городов, от населенных пунктов. Потому что там опасность. Потому что города – это смерть. Бежать и как можно дальше: в леса, горы, в степь, на океанские острова. Существовал еще один страшный вопрос: долго ли проживут там эти городские миллионные массы? Но задать этот вопрос означало обречь себя на полную потерю надежды в возможность спасения. Ведь бессмысленно бежать куда-то, если везде над головой небо. Чужое небо. Нет спасения, когда небо потеряно.
Мы потеряли небо.
Это случилось в битве при Луне. Флот разгромлен, лунные базы уничтожены. Эта битва вошла бы в историю, как незабываемая трагедия человечества, как его великое поражение. Эта битва вошла бы в историю человечества, но история на ней заканчивалась, как впрочем, и само человечество…
Войны были всегда. Люди постоянно воевали и потому привыкли к ним, всегда знали, что война когда-нибудь закончится. Кто-то будет победителем, кто-то побежденным, а чаще никто ни тем, ни другим, но война обязательно прекратится. Миф о Последней войне, когда люди уничтожат сами себя, так и остался мифом. Уничтожение самих себя, всеобщее самоубийство – порождение человеческой гордыни, очередная ложь о всемогуществе людей. Люди заигрались в войну, соревнуясь в том, кто наиболее быстро и дешево убьет как можно больше себе подобных. Но, не смотря на всю жестокость, ни одна война никогда не доходила до предела. Все это понимали и потому продолжали воевать, называя себя миролюбивой расой…
 А теперь пришла Настоящая Война - Последняя Война. После которой уже не будет никаких войн. И как водится во всякой Настоящей Войне- она заканчивается либо Настоящей Победой, либо Настоящим Поражением. Последней Победой, Последним Поражением. Люди так гордились, тем, что всю свою историю воевали, называли себя расой воинов и считали себя непобедимыми. Люди в очередной раз врали себе. Ведь раса, которая всю свою историю постоянно воевала, уже потерпела Поражение в Настоящей Войне.
Настоящая Война была неизбежна, как было неизбежным Поражение в ней…
То, что война проиграна, стало ясно уже, после того как были уничтожены марсианские колонии. Враг не брал пленных, не вел переговоры. Враг просто побеждал и знал что он – победит. А люди не могли и не знали, как его победить. Наше оружие оказалось бесполезным. Что еще мы могли сделать? На что еще мы были способны? Все наши силы ушли на борьбу со своей судьбой, своим будущим. Потому что наш враг – наш страх перед будущим. Мы боялись смотреть в будущее и увидеть там наше поражение. Но то, что должно прийти – пришло. Вся наша сила лишь доказала наше бессилие. Вся наша мудрость – безумие. Наша слава – стала нашим позором, величие – ничтожеством. Одно Поражение превратило в ничто все победы человека. Всего одно, но навсегда.
Мы верили в человеческий гений, который оказался посредственностью. Верили в свою избранность, исключительность, в свою миссию.
Наша вера была полна суеверий.
Это доказала Лунная битва. Неделю назад, после этой битвы, человечество вдруг поняло, что небо потеряно. Оно стало чужим, враждебным, несущим смерть. Последняя надежда, на которую уже никто не возлагал надежд- кольцо оборонительных станций на орбите Земли при поддержке ПВО, героически продолжало сопротивление. Но наш героизм лишь доказывал наше отчаяние и безнадежность. Те, кто был там- на станциях, больше защищали себя, чем планету. Постепенно пропала связь, правительства тоже. Нарастающую анархию не в силах были остановить ни военные, ни духовные лидеры. Паника, массовый суицид и выглядевшее совершенным безумством - мародерство. Цивилизация рушилась, человечество гибло.
Это несложно было предвидеть. Поэтому еще во время марсианского истребления мы запаслись едой, водой, медикаментами и прочими вещами необходимыми, чтобы пережить дома ожидаемый хаос. Тогда – до марсианской резни, многие верили средствам массовой информации, показывавших войну как в фантастических фильмах. Ну как же, ведь у нас есть мощное оружие и высокие технологии, институты и академии. Но марсианская бойня показала – победа не на нашей стороне, бог войны отвернулся от нас…
Это был самый трагический день в истории человечества и самый счастливый в моей жизни.
Я встретил ее пред самым началом войны. Я помню тот день в конце июля. В одном из тихих сквериков, что ютятся в центре города, она сидела на лавочке с ноутбуком на коленях, а на ее голове красовались миниатюрные наушники. Она увлеченно занималась своей работой, ничего не замечая вокруг, разгадывала тайны человеческого мозга. В свои двадцать пять она уже защитила докторскую. Она была нема. Поэтому ответы на свои вопросы я читал с монитора ноутбука. Я назвал ее ангелом, а она улыбнулась и написала, что я угадал - ее зовут Ангелина.
И сейчас, в этот августовский день, как и тогда, над нами необычайно ясное небо и солнце весело и вольно сияет, даря свой свет и тепло. Все такое родное, привычное, если попытаться забыть, что все это уже не наше, что в любой миг с неба придет смерть. Поэтому наверх не смотрели. Мы смотрели друг на друга. Теперь весь мир состоял только из нас двоих, только между нами покой и безопасность.
Всю свою жизнь у меня было только две мечты: встретить свою любовь и увидеть своими глазами Армагеддон. Обе мечты сбылись. Я счастливый человек. У Ангелины тоже были две мечты: любовь и помощь людям. Она тоже счастливый человек. Два счастливых человека – доктор наук и свободный художник посреди мертвого города, мертвого мира…
Город испускал свой последний выдох черным дымом горящих домов и разлагающихся трупов. Нам пришлось огибать перекресток, где пару дней назад обезумевшая толпа окружила взвод солдат, обвиняя их в поражении, предательстве, трусости и, в конце концов, во всеобщей гибели. Солдаты – глупые напуганные мальчишки с оружием в руках. Кто-то из них не выдержал и открыл огонь. Это послужило искрой попавшей в бочку с порохом - в мгновение взвод окружил себя ковром мертвых тел. Но патроны не бесконечны и через некоторое время останки разорванных солдат смешались с недавними своими жертвами. Мы побежали из этого жуткого места. Побежали мимо пепелища церкви, мимо повешенного на фонарном столбе священника…
Как давно это было? Три дня назад. Одна весть о поражении войск уничтожила человеческую цивилизацию в течении недели. Весть о том, что мы не одиноки во вселенной, принесла нам погибель…
Страх.
Попытки найти выход в безысходности.
Шаги отчаяния перед неизбежным.
Неминуемая гибель.
Конец всего.
Навсегда…
Семь дней творения – семь дней разрушения….

Весть о том, что мы не одиноки во вселенной, сделала нас одинокими…
Наше небо перестало быть нашим. Мы перестали быть собой. Наша жизнь уже не наша жизнь. Вся вселенная стала чуждой нам. Мы остались одни. Сами с собой. Без силы, без знания, без надежды, без веры. Без истории. Нам осталось только идти до конца. Нам осталось принять свой последний бой. Каждому один на один с общим Врагом, без машин, без технологий, без самообмана …
Мы шли, не останавливаясь всю первую половину дня. Чем дальше мы уходили от города, тем меньше нам попадалось брошенных машин и трупов людей. А их было много - и тех и других вперемешку. Лишь к полудню, когда солнце начало сильно припекать мы свернули с дороги и зашли в посадку отдохнуть и перекусить. Над головой мирно щебетали птицы, и ветер шелестел листьями. Отдохнув, пошли дальше. Мы точно все рассчитали – как раз к вечеру добрались до своей цели – древний монастырь, построенный на заросшем соснами холме. Лишь колокольня монастырской церкви указывала место его нахождения.
Вошли в распахнутые настежь, освещенные закатным солнцем, ворота. По середине двора, сбившись в кучку, молились оставшиеся монахи. На нас они не обратили никакого внимания. Этот мужской монастырь и раньше не отличался большой численностью монахов. А сейчас в нем осталось не больше десятка. Зашли в пустующий домик сторожа, поужинали и легли спать, не снимая одежды. Проснулись поздно утром. Монахи во дворе продолжали молиться.
Ясное, как и вчера небо. Где-то там наверху сверкнула молния. Потом еще ряд вспышек. Как будто шла гроза, но без грома и туч. Молнии при ясном небе в полной тишине. Оборонительное кольцо продолжало сражаться, веря в силу своего оружия. Они еще верили в свои ракеты, излучатели, генераторы полей и компьютеры. Они верили, что с помощью техники можно остановить то, что остановить невозможно. Как победить врага, о котором тебе ничего не известно? Как победить врага, которого ты ни разу не видел? Как победить врага о существовании, которого свидетельствует только твое поражение? Кто этот Враг?
Я взял Ангелину за руку, и мы поднялись на церковную колокольню. На миг мне показалось, что я перенесся на много веков назад: в зарождающуюся Московскую Русь. Как будто не было всех этих последующих веков прогресса, войн и революций. Но вспышки на небе напомнили мне о времени.
Мы обнялись. Посмотрели друг другу в глаза, и она безмолвно спросила: «Как ты думаешь, у нас получится? Он заговорит с нами?» «Обязательно получится. – Безмолвно ответил я. – Он ответит нам. Мы должны вернуть людям небо. Без неба люди погибнут». Он придет.
Мы так долго шли к этому.