Ночная антропология или Ругалкина Контора разбирает Копи-Чарт 13

…Движение в природе обозначило себя появлением удушливых истерических гроз – лето идет навстречу к осени. В такую погоду плохо быть человеком, лучше каким-нибудь деревом. И назрел Копи-Чарт 13.1. Назрел нарывом, зудящим, зовущим расчесать его, перемолоть все слова от корки до корки.
Раз в две недели копирайтеры волнуют прозу ру новой подборкой текстов. Кто-то уже в оппозиции к журналу. Кто-то усиленно лижет редколлегию.
Движение в умах препятствует образованию в них холестериновых бляшек. Итак, сражайтесь, коллеги.

Берясь критиковать, чувствуешь вызов. Из этой крохотной папки, которая и мегабайта не весит, веет угрозой. Наедине с подборкой копирайта. Все заседания Конторы случаются почему-то в ночное время – может потому, что ночь – время нечисти? Блюхнер спит. Спит или терпит тарахтение клавиатуры? Накануне днем я отметила добротную болтовню Кузовкова в предисловии – узнаю его с первых строк, это хорошо… Тсс… Хольст тяжко ворочается на кровати. Утром опять будет гудеть насчет моих ночных бдений. Сегодня не будет порционной критики – так я решила. Глупо делить впечатление от Копирайта на отдельных авторов, да-да, сравнительного анализа не будет.

Поговорим, скажем, о Василии Вялом. Из его рассказа – «Мадонна со щеглом» можно узнать автора с потрохами. Это трогательно до глубины печёнки. Между прочим, мой земляк, не сочтите за промоушен Конторы, или, как кто усмотрит, Василия. Созерцание резиновой куклы приготовлено в традициях русской классики. Почти Тургенев, почти Му-Му. Вот плывет резиновая любовь, а вот её уже рвут на части собаки. И финал – дворник хоронит обрывки куклы. Мелочи, оживляющие рассказ – жизнь, люди, соседи… Трагедия человека – любовь. Любовь и её потеря. Могу сказать, что чувства достигли совершенства ,минуя стадию увядания. Творчество Василия не суетливо, и пусть вас не смущает юмор и ирония.
Кузовков сказал: «Очень крепкий, профессиональный рассказ про современного Пигмалиона и ультрасовременную Галатею». Что значит -профессиональный? Хорошо сбитый? То есть мастеровитость без искры таланта? Литературное образование, элитарное в наше время, в девятнадцатом веке было обязательным для человека. Грамотно излагать свои мысли человек просто обязан, иначе он превращается в
рефлексирующую субстанцию. Таким образом, слово «профессионально» не подходит к писателю. Профессия – писатель, не находите некоторого несоответствия? Просто измывательство над образом раненого Байрона – эдакий профессиональный советский писатель в безвкусном пиджачке с рюмкой в буфете МАССОЛИТА? Василий хорошо пишет не потому, что он профессиональный. А наоборот – он профессионал только потому, что хорошо пишет. Передавать больше, чем сухой текст доступно не всем человекам. И набор знаний часто только мешает. Вспомните несчастного исписавшегося художника из Гоголевского «Портрета» - набор штампов убил в нем талант. «Писатель» это скорее способ восприятия мира, чем профессия или призвание.

Однако, прейдем к следующему интересующему нас объекту, Дина Коломийцева, Потерянные страницы.
Как я знакомлюсь произведениями? Сначала читаю название, часто не смотрю на имя автора. Затем смотрю рецензии – так поступают большинство. Читаю несколько строк первых строк. И если это того стоит, читаю до конца. Знаете, есть два типа произведений – «лес» и «гора». В лесу, сколько не иди, будет только лес, ничего, кроме леса. И вы не сможете это изменить. А гора все время растет вверх и становится меньше – смысла больше, меньше текста. Так вот, Потерянные страницы – это лес. Написать рассказ и написать повесть две большие разницы, как говорят в Одессе. Трудность возрастает прямо пропорционально количеству страниц. Маленький совет автору от Патитусеньки – напишите это рассказом, да так чтоб слова тесно стояли, ни одного лишнего местоимения.

Вот, развела жестокую критику, мол не то ни сё, сама попробуй напиши… Человек вызревал, писал, старался, а ты глупая, пришла, ничего не поняла и думаешь что критикуешь. Это всё так, хотя большое видится издалека и в сравнении. Издалека смотреть – нет времени, а сравнение всегда субъективно.

Критика… Критик невольно примеривает одежды автора на себя, и если они ему не идут, бесстрашно ругает автора за безвкусицу. Тогда разъяренный писатель отвечает тем же, и завязывается упоительная борьба личностей. Яркий пример этого наивные и трогательные реплики под произведением Алхела Манфельда. Лара Галль против Секретки. Поединок года. Критика vs критика. Строгий Гурам Сванидзе, некий многоречивый Мамонт… Рассказ неплох, не стоит его так жестоко критиковать. Стилизация не удалась? Но мы же не будем ругать гениального актера за то, что ему небрежно положили грим. Не так ли?

Вот, дошла до болезненной Идиосинкразии. Несмело проскользнула по страницам. О, про лесбиянок. Спустя несколько минут чтения устала, растерла закрытые глаза - круги, круги, ночью вредно сидеть за компьютером. Идиосинкразия хороша, сразу видно. Может даже лучше чем Код Да Винчи. Это мы шутим-с, простите сонную Патитуську.

Блюхнер.

- Сколько можно словоблудить, выключай эту адскую машину, я спать хочу. Тебе за это денег не платят. (далее идет нечленораздельная ругань)

Патитуська

- Уже выключаю, уже сплю, не шуми…

Так о чем мы? А, о Дэне Брауне. Да дурак он! Что ещё сказать?!
_____________

Собственно, всё. Блюхнер спит, Элло Яколло ещё в магазине. Контора совсем опустела, критику на Копирайт выжимала из себя худая и некрасивая Патитуська, всем пока.

18 июля 2006 г. 3:34 ночи.