История о поляке с попугаем

Не мудрствуя лукаво и не хитросплетая сюжеты, начнем. Будничное утро никак не споспешествовало разнообразию видов из окна – может, это и к лучшему. Не успел буддист Вацлав Гавел водрузить пирамиду на обелиск близ собора святого Вита в Пражском Граде, некий скромный польский бухгалтер своими силами возвел пагоду в городском парке города Кракова. Проходящие поезда оглядывались на пагоду последними вагонами, обдавали ее копченым горьковатым дымом, однако долго не задерживались и стучали себе дальше, смахивая ветром с железных вагонных боков освенцимские пылинки.
Пан бухгалтер из Кракова каждое утро принимал йоговские асаны на тростниковом коврике, не убивал мух, объезжал ползущих муравьев, педалируя на велосипеде от дома к работе и из всей пищи телесной предпочитал рис с соевым соусом. На работе его ждала увесистая главная книга, щелкунчик-ундервуд и кипы… нет, белые горы бумаги. Поплевывая на перо, прежде чем погрузить его в чернильницу, пан бухгалтер из Кракова старательно выводил записи в накладных и квитанциях, и так проходил весь день. Под вечер он разговаривал с Буддой на цифровом языке.
Утром 27 сентября 19** года пан бухгалтер вооружился граблями и направился в городской парк убрать листья вокруг своей пагоды. К его удивлению, близ пагоды не было ни одного сухого листа, зато на самой ее вершине невозмутимо чистил перья пестрый попугай с огромным клювом.
Пан бухгалтер поднял с земли упавшее ярко-синее перо попугая и повертел его в руках. Заметив это, попугай без всякого страха уселся бухгалтеру на плечо и прокричал:
- Кррража! Кррриминал!
Испугавшись, поляк выронил перо из рук и оно тут же было подхвачено слетевшим с плеча попугаем.
- Крррасота! – проорал пернатый и снова занял верхушку пагоды.
Растерянный пан бухгалтер прислонил грабли и велосипед к дереву и почесал лысый затылок. Он подошел ближе к пагоде и протянул руки к птице.
- Грррабитель!
Пан бухгалтер задумчиво опустился на колени, затем принял позу лотоса и занялся созерцанием поднимающегося над деревьями солнца. Лишившись его внимания, попугай сделал несколько кругов над головой поляка, затем неожиданно плюхнулся ему на плечо и больно ударил клювом в висок. Пан бухгалтер пошатнулся и в глазах у него потемнело, но поскольку он был истинным пацифистом и непротивленцем злу, он не предпринял никаких действий, а продолжал, насколько возможно, созерцать восток. Тем временем попугай оседлал его велосипед и укатил по направлению к работе пана бухгалтера.

Дверь скромной канцелярии на первом этаже жилого дома между булочной и парикмахерской медленно открылась, и вошел попугай. С глубоким чувством собственного достоинства он прошел и уселся за рабочий стол, открыл главную книгу, достал то самое ярко-синее перо и принялся вписывать в книгу проводки, деловито почесывая за ухом.
- Кошмаррр! Кррриво-то как все! Одна кррраснота кррругом! Кррредитовый оборррот…
Кипа бумаг на столе, исписанная цифрами и закорючками, все возвышалась. Шелестели страницы, капали чернильные кляксы, разорванные листы летели в мусорную корзину. Попугай со знанием дела закладывал карандаш за хохолок, поправлял очки и взволнованно щелкал клювом.
- Сррроки все горррят, эдак мы никакую отчетность не сдадим. Пррротянул, мерррзавец, до последнего…

Со временем мутность взгляда пана бухгалтера-буддиста из Кракова прояснилась, дыхание выровнилось и из желто-голубых разводов в его глазах вырисовались привычные очертания неба, солнца и пожелтевших лип. Он медленно поднялся, свернул коврик, взял грабли и медленно побрел по малолюдному утреннему парку. Над его головой вили гнезда серые вороны, сновали туда-сюда жужжащие мухи и воздух пел невнятным голосом осеннего города. Пан бухгалтер почуял соблазнительный запах кофе по-венски и упругих кнедликов с вишней, доносившийся из кофейни неподалеку, и, борясь с искушением плоти, зашел и уселся за столик у окна. В столь ранний час других посетителей не было, и кофе ему принесли быстро. Пан бухгалтер успокоенно потягивал кофе и разглядывал восточные пейзажи на стенах, как неожиданно распахнулась дверь и вошел пестрый попугай с огромным клювом и очках в роговой оправе.
Барриста оживился.
Пан бухгалтер поперхнулся кофейной гущей, отчего его чашка выпала из рук и разлилась на блюдце причудливыми разводами. Он бессловесно уставился на попугая.
Попугай бросил отрывистый взгляд на звук падающей чашки и проследовал к столику около стены, над которым висело изображение араба с верблюдом, готовящего кофе в джезве на песке. Устроившись поудобнее на стуле, обтянутом коричневой кожей, декорированной по старину в колониальном стиле, попугай заказал двойной эспрессо.
Пан бухгалтер пригляделся к странному попугаю внимательнее.
Он обнаружил на переносице птицы до боли знакомые очки в толстой роговой оправе и огрызок карандаша, заложенный за торчащий хохолок. Все мысленные попытки пана бухгалтера вспомнить, чем же ему так знакомы эти предметы, закончились бесплодно.
Попугай быстро выпил свой двойной эспрессо, потом встал и подошел к столику пана бухгалтера. Увидев на его блюдце разводы кофейной гущи, попугай на несколько секунд замер, потом наклонился к уху пана бухгалтера и тихо произнес:
- Осторррожнее на дорррогах, брррат. А пррро кррредит не парррься, – все устррроим в ажуррре.
После этого попугай направился к двери, а пан бухгалтер из Кракова задумчиво почесал лысый затылок. Оставив чашку и блюдце с разлитым кофе на столике, он вышел из кофейни, но след попугая уже успел вылечиться от простуды.

Разобравшись с рукописными бумагами, попугай вставил бутерброд из двух чистых листов и копирки между ними в допотопный ундервуд и защелкал клавишами. Выпуклые микромолоточки, испачканные в черной краске, отрывисто ударяли по белому бумажному полю, наполняя его буквами и цифрами. Попугай печатал отчет за 3-й квартал 19** года, в котором не было ни единой помарки, - все сходилось до единого гроша, при этом кредитный оборот по кассе составлял сто восемь тысяч шестьсот шестьдесят шесть злотых.
108666 : 9 = 12074
- Сентябрррь – девятый месяц, - подумал попугай. – Нарррастающим итогом вырррисовывается такая дрррянь… курррва.
Отщелкав три листа текста, попугай аккуратно скрепил их и сложил в тисненый под кожу крокодила портфель.
- Отпррравим курррьеррром.
Попугай написал огрызком карандаша на бумажке «Отчетность за 3-й квартал 19** года», положил портфель на самое видное место и водрузил на него записку. После этого он поправил хохолок, почистил перья и, закрыв дверь, вышел из канцелярии. В кабинете пана бухгалтера продолжал накапливаться душный воздух, а под двухтумбовым столом рядом с полной мусорной корзиной валялось ярко-синее перо.

Выпив кофе по-венски, пан бухгалтер из Кракова отправился назад в парк. Он не мог освободиться от мысли, существует ли попугай в реальности или это плод его воображения. Навстречу ему шли люди, он внимательно разглядывал дам в пальто и шляпках, студентов с тубусами, усатых мужчин, пьющих пиво под зонтиками кафетерия, разносчиков пиццы и торговцев газетами. Но попугая в очках в роговой оправе не было нигде. Пан бухгалтер сел на скамейку неподалеку от пагоды, под которой по-прежнему не было сухих листьев. Мимо прошла компания кудрявых молодых людей в расклешенных брюках, один из которых нес гитару в чехле. Компания заняла скамью поодаль. Пан бухгалтер невольно подслушал их диалог.
- …слышал, Кшиштоф себе видюху купил, 16-меговую…
- Ух ты! Да он всегда мажором был. Надо бы в гости зайти к нему, что ли. А ты завидуешь никак, а? Хе-хе…
- Да вот доделаю сайт университета и куплю себе тоже.
- А ты чем делаешь?
- Ну как чем…
Он не почерпнул для себя совершенно ничего полезного, а посему продолжал вести внутренний диалог и сомневаться в собственной вменяемости. Он пощипал себя за руки, похлопал по коленям, и, убедившись, что он не во сне, бросил взгляд на вершину пагоды.

На следующее утро пан бухгалтер из Кракова протирал глаза и обнаружил в своей руке что-то необычное. При ближайшем рассмотрении это нечто оказалось птичьим пером красного цвета. Вся постель пана бухгалтера была полна разноцветных перьев, он даже достал несколько из-под подушки. Как ни в чем не бывало, он оделся, позавтракал и отправился на работу. Зеркал в его доме не было.

Первое, на что пан бухгалтер обратил внимание в своей скромной канцелярии между булочной и парикмахерской, - полную мусорную корзину разных бумаг, скомканных и исписанных. На двухтумбовом столе лежали уже знакомые ему очки в роговой оправе и огрызок карандаша, а около мусорной корзины лежало ярко-синее перо. Пан бухгалтер поднял его и повертел в руках.

Он подошел в зеркалу.
- Кошмаррр! Это все непррравда! – только и смог сказать он.