Лайф-стори

В огромном, разделенном перегородками, как офис транснациональной корпорации, помещении стояло множество объединенных в сеть рабочих станций, по три монитора на каждой. Архитектура «звезда-шина» была реализована не только физически, но и по построению зала: в центре стоял огромный сервер (излишков мощности, как всегда, не было: работали в основном с графикой), от которого в восьми направлениях – юг, юго-запад, запад, северо-запад, север, северо-восток, восток и юго-восток – отходили 256-свитчевые хабы, которые распределяли сигнал дальше и дальше.

За каждой рабочей станцией, устремив взгляд в мониторы, сидело бледное существо, лишенное половой принадлежности. Сотни, тысячи, миллионы бесполых человекоподобных существ пристально рассматривали несколько мозаичных видеофрагментов одновременно на трех мониторах. Самыми распространенными эмоциями, отраженными на их лицах, были умиление и ужас. Время от времени некоторые нажимали несколько кнопок, и их эмоции менялись с умиления на ужас и с ужаса – на большое удивление. Периодически были слышны нечленораздельные крики, служащие, как надо полагать, выражением испуга. На лицах некоторых существ были ясно различимы слезы.
- Как ты думаешь, Рафаил, чего это у нас 2548102240097-й плачет, а? – сказал стражник в черном своему товарищу в белом.
- Та хз… - процедил тот, закуривая. - Увидел, наверное, как он по пьяни трахнул свою первую подружку в возрасте тринадцати лет. В реале-то и не помнил ничего, а тут вдруг открылось. Такие они забавные… Не надоели тебе еще? - поинтересовался стражник в белом, и при этом его белые лебединые крылья ритмично покачивались.
- Нет еще, - сказал черный. – За пару сотен лет работы здесь я еще ничего особо интересного не видел, все смотрят одно и то же: первый опыт траха, свадьбу, детство-куклы-качельки, успехи на работе… скука смертная, как под копирку.
- И всегда возвращаются к моменту своей смерти? Знаю, - ответил белый. - Некоторые просят показать им запись их собственных похорон – вот это самое веселое. Млин, там такие корки, все гости распинаются, признаются, как любили покойничка нах, да каким он хорошим был, лицемеры хреновы. – Докурив, он бросил окурок на пол и тот автоматически аннигилировался.
- Стереотипное мясо, - пожал плечами черный, – Эгоисты. Плачут, бля, в платочек, что не удастся им больше с покойничком пообщаться. Лучше бы при жизни не вели себя, как свиньи.
Белый достал две сигареты, одну протянул черному.
- Дыхни-ка геенной огненной, Азазель.
Изо рта черного со свистом вырвался язычок огня. Рафаил поймал его сигаретой и довольно затянулся. Сигарета в губах Азазеля задымилась сама.
- Эх ты, душекормчий сисадмин ангельский, - усмехнулся он Рафаилу. – Смотри вон, в твоем секторе критикал эррор на 2548102240097-й станции. Эт тот самый тип, который рыдал.
Рафаил в мгновение ока материализовался около названной станции и щелкнул по носу бесцветное существо, сидящее за ней. Во весь левый экран застыл кадр, изображающий отплевывающуюся красивую брюнетку, стоящую на коленях, всю залитую чем-то влажным и липким. На центральном экране эта же брюнетка покоилась под грудой покореженного автомобильного металла. На экране справа на фоне подробного изображения кокаиновых дорожек висела табличка с надписью Critical error 276: Server cache overload. Program terminated.
Рафаил поморщился, посмотрел на своем ноутбуке с прямым доступом к серверу объем исходного файла (8372 Гб – полная необработанная версия человеческой жизни от первого лица) и объем обработанного файла (1622 Гб - edited), и поняв, что лучше заставить 2548102240097-го заново переписывать свою жизнь, чем останавливать всю 254-ю секцию, чертыхнулся и прервал операцию.
- Звал? – смеясь, рядом возник Азазель. – Отож: не поминай имени всуе. Лучше гениталии 2548102240097-го вспомни.
Не успел Рафаил послать его в указанном направлении, Азазель, тряхнув когтистыми крыльями, вспыхнул и растворился в воздухе.
Лицо 2548102240097-го стало бесстрастно-гладким, как посмертная маска. Теперь ему предстояло заново просмотреть свою отснятую жизнь, вырезать из нее по собственному усмотрению ряд моментов, а оставшееся подчистить и сохранить на главном сервере, после чего специальные работники чистилища сравнивали оригинал с версией и направляли бестелесное воплощение человека туда, где ему надлежит быть.
Наконец Рафаил включил станцию заново, переслал в очищенную память 2548102240097-го инструкцию по правке и оставил его наедине со своей жизнью во второй раз.
2548102240097-й увидел на экране свое далекое детство. Вот он, восьмилетний, играет в футбол с ребятней из соседнего квартала, а его мать в это время показывает анютины глазки на клумбе его годовалой сестре. Вот он в школе решает на доске тригонометрическое тождество, а потом танцует с девочкой-баскетболисткой, которая выше его на полголовы. Женитьба на интеллигентной девственнице из хорошей семьи, которая через два года ушла от него жить к мужеподобной владелице автосервиса, большой любительнице выпить. А вот, через два месяца после свадьбы, его знакомство с той самой красивой брюнеткой – любовницей, которая сразу после его развода с женой погибла в страшной аварии. Врачи сказали, что она была беременна.
Рафаил поперхнулся сигаретой, просматривая на ноутбуке исходник жизни 2548102240097-го, read only.
- Азазель, этот тип по твоей части. Он самоубийца.
Азазель наклонился к экрану. Последние часы жизни 2548102240097-го рисовались в виде кокаиновых дорожек, а потом – закрытые глаза, фантастический оргазм в пустоту и переход существования собственно в нее же.
- Не зря ты грохнул его отредактированный файл, - заинтересованно заметил Азазель. - Пусть еще помучается. Подумай, может, стоит заставить его сделать это в третий раз?
- Зачем?
- Он, наверное, в твое ведомство хочет, так или иначе.
- Дык это… теперь вообще не имеет значения, что он там себе в жизни исправит, - направят к вашим, в теплое местечко. Так зачем тянуть?

Через некоторое время 2548102240097-й закончил работу над своей жизнью, файл сохранился на сервере и попал к бета-тестерам. Улучив подходящий момент, Рафаил открыл готовый фильм о его жизни, заварил себе кофе с коньяком покрепче и начал его просматривать. Все сходилось, и свадьба, и красивая брюнетка, и нерожденный ребенок. Вот только умер 2548102240097-й, судя по фильму, не красивой смертью от передоза, а мучительно в аварии вместе с любовницей. Рафаил открыл исходник, но и там он не увидел кокаиновых дорожек.
Заметив, что реестр выбывших обитателей чистилища обновился, Рафаил заглянул туда.
2548102240097-й был направлен в рай.
- Чччерт… - только и смог сказать Рафаил.
- Зря ты так, душекормчий. Сам же исправил ему жизнь, вот и пусть незаслуженно в раю мучается. Думаешь, почему его станция подвисла, а? – насмешливо сказал Азазель, материализуясь в огне за его спиной. - Из-за твоего вмешательства фрагмент оборвался. Ха, не было еще с тобой такого за все 900 лет? А говорил, ангелы не ошибаются… Хотя, гордыня – это хорошо. Если бы некогда один твой коллега не возгордился, мы бы тут сейчас с тобой не сидели, ведь правда?

Они молча наблюдали, как 2548102240097-го, наркомана, прелюбодея и самоубийцу, вывели в белую дверь, за который были благоухающие яблоневые сады.