О той, которая не захотела просыпаться и о том, который не захот

Пожелав всем спокойной ночи и закрывшись наконец в своей комнате, она избавилась от того лишнего, что всегда так мешало и что зачем-то было навязано матерью: скинула с кровати подушку, сняла и бросила в угол ночную рубашку. Затем, открыв нараспашку окно, она с улыбкой на губах упала на кровать и закрыла глаза.
Прошло некоторое время, и, почувствовав тёплые ладони на своих плечах, девушка услышала тихий, глубокий, словно бархатный голос:
- Здравствуй, Куйн.
- Аэрлин! – Улыбнувшись, девушка обернулась и встретилась глазами с юношей, серые с оттенком золота глаза которого ласково смотрели на неё. – Как я соскучилась! – И она, откинув кудрявые золотистые волосы с лица, прижалась к его груди.
Взяв девушку за руку, Аэрлин проговорил, глядя внимательно, чуть задумчиво и очень нежно:
- Пойдём, я нашёл очень красивое место. Тебе должно понравиться.
- А.. – Куйн опустила большие светлокарие глаза и, увидив голубовато-зелёную ткань, рассмеялась:
- Красивое платье.
- Тебе нравится? – Юноша счастливо улыбнулся. – Правда нравится?
- Очень.. Даже больше, чем прошлые! Спасибо.
Сжав обеими ладонями руку Аэрлина, девушка посмотрела на него чуть смущённо, несмело, словно боясь поверить своему счастью. Кинув на неё тёплый, немного грустный взгляд, юноша повёл Куйн за собой.
Шли спокойно, но, казалось, очень быстро. Девушка уже перестала удивляться тому, что вокруг никого нет. А те, кто есть – кажутся тенями, рисунками на стенах, и их можно просто не замечать. Нет взглядов и замечаний, насмешек и улыбок. Нет чужих мыслей и мнений, к которым мать с детства приучеила её прислушиваться. Есть только они – вдвоём, одни на всём свете.
Когда Аэрлин остановился, Куйн, выпав из своих размышлений, огляделась. Они стояли в большой комнате, напоминавшей зал, перед огромным окном, через которое падал зеленоватый свет поздней весны. Обернувшись, девушка увидела толстый ковёр, по которому были разбросаны разноцветные подушки причудливых форм, и камин у противоположной от окна стены. Рассмеявшись, она бросилась на пол и, зарывшись в подушки, подняла полные детской радости глаза на юношу.
- Я тебя так люблю!
- Я тебя тоже, моя милая спящая красавица, - негромко ответил он, садясь рядом и внимательно глядя на девушку.
Прижимая к груди подушку и счастливо улыбаясь, Куйн долго молчала, глядя в окно на бегущие по небу облака. Подняв наконец на Аэрлина смущённый взгляд, она тихо, словно несмело, произнесла:
- Не хочу просыпаться..
Юноша посмотрел на неё с такой печалью и теплом в глазах, что девушку бросило в дрожь. Сильнее сжав подушку, Куйн опустила голову и снова прошептала:
- Не хочу....
- Куйн.. – Голос был таким нежным, что девушка чуть не заплакала, представляя, что сейчас будет сказано. – Куйн, солнышко моё, посмотри на меня. – Ладонь коснулась волос, перешла на подбородок и приподняла голову девушки так, что та вынужнеда была посмотреть на юношу. – Я люблю тебя; ты веришь мне?
- Да, - кивнула Куйн.
- Мы с тобой уже столько раз говорили об этом.. - Продолжал Аэрлин. - Нельзя жить в снах. Нельзя забывать мир, который ждёт тебя. Без него невозможно выжить.
- А ты? – Вопрос звучал тихо, будто был задан девушкой самой себе.
Серые глаза грустно мигнули.
- Мои сны печальнее твоих: я привязан к ним навечно.
Куйн приподнялась на руках и, заглянув в глаза юноши, быстро заговорила.
- Тогда я останусь с тобой! Твои сны станут самыми счастливыми на свете! И мои – тоже.
Аэрлин снова посмотрел с той грустью, от которой девушка вздрагивала.
- Не говори так, пожалуйста..
- Но.. – Откинув упрямые кудри с лица, Куйн откинула подушку и положила ладони на плечи юноши. – Но я не хочу больше расставаться с тобой! Ты говоришь, невозможно жить во сне – но я живу тобой; живу от сна до сна, с трудом дожидаясь ночи! Я не хочу расставаться с тобой. Ты говоришь, что любишь меня, - продолжала она тише, и карие глаза сверкнули подбирающимися слезами, - но сам прогоняешь.
- Солнышко.. – Аэрлин прижал девушку к себе. – Ты же знаешь, что если я что-то говорю, то это не просто так.
Помолчав несколько минут, Куйн подняла голову и посмотрела в окно.
- И всё равно, - уверенно прошептала она. - Я люблю тебя. И на этот раз я не уйду.
Вздрогнув, юноша посмотрел на неё с ласковой грустью, к которым примешался страх, но ничего не ответил.
Прошло некоторое время, и Куйн, снова зарывшись в подушки, заснула. Стоя у окна, Аэрлин долго смотрел на неё, а после, глянув на небо, заговорил.
- Прости, Куйн. Ты сделала свой выбор; я не мог предупредить тебя – ты бы просто не смогла проснуться, даже если бы захотела. А ты бы захотела. Прости; я очень люблю тебя.. но я не пойду за тобой. Прости.
И, кинув на девушку последний, полный любви и нежности, взгляд, юноша вышел из комнаты, прошептав напоследок:
- Ты не захотела просыпаться.
А она не проснулась – никогда. Она предпочла сон жизни. А он – сон смерти. И это – то, что не давало им быть счастливыми до конца.