Путник

Антон любовался красотой, нежной, восточной, манящей, и прозрачной таинствен-ной, которую так хотелось понять и прочувствовать полностью. Плантации бананов и апельсинов кружили голову невероятными красками. Время еще было раннее, конец мая, для Турции еще не сезон, однако солнце здесь уже хорошо подпекало, а морская вода ус-пела немного прогреться. Но Антона сейчас почти не волновало море, ради которого он приехал в Турцию. Все три с половиной часа пути к отелю, он наслаждался красотой ту-рецких гор, их величием непохожестью на другие горы. И он каждый раз с детской зави-стью смотрел на тех, кто оставался в этих отелях, не махал им рукой, когда автобус начи-нал движение к следующему отелю. Ему предстала замечательная картина: песчаные пляжи Средиземного моря все время рвались в сторону могучих, иногда серых иногда красных, иногда зеленых гор. Синее небо висело над морем, а застрявшие в горах облака мирно поливали дождем ту их часть, которая не видна было обычному туристу. Вот, на-конец-то, он собрался в отпуск, о котором так мечтал. Теперь он был тем самым туристом, ради которого работают все эти отели и магазины. На родине у него осталась любимая де-вушка и Родители.
Автобус, оснащенный кондиционером, медленно петлял в сторону отеля, лениво шурша колесами по узкой дороге. Наконец показался отель. Обыкновенное здание желто-го цвета с нелепой громадной зеленой надписью на нем, приглашало в гости оставленным простором в кирпичной стене. В отеле никого не оказалось кроме служащих, да и тех в отеле было немного ввиду не сезона.
  И вот, на следующий день после приезда он любовался красотой иноземной. Он взял с собой фотоаппарат, штатив, и отправился в путь. Его целью было сегодня как мож-но выше забраться в горы, которые так манили своей неприступностью.
Горная дорога кружилась вверх в гору, прикрытую облаками и тучами, несла в себе аро-мат не размоченной дождем пыли, дышала криками мечети и ором детей. Она еще не на-чала подниматься вверх, но уже скоро, через каких-то пятнадцать ходьбы, уже тяжелее будет шагать.
И здесь за ним увязался рыжий, смеси овчарки с дворнягой, пес. Пес уже был в го-дах, наученный жизнью, с яркими пятнами засохшей крови. На разорванном ухе его стоя-ла какая-то пломба, видимо, говорящая о том, что он имеет право на жизнь. Антон не был против, идти вдвоем было куда веселее, чем идти в одиночестве. Каменистая дорога, каза-лось, была ему знакома, и тот с легкостью бежал по ней, иногда заигрываясь с каким-нибудь камушком, отставая от спутника, или же наоборот направляя его. Он терпеливо дожидался пока, Антон расставит штатив, уместит на него фотоаппарат, настоится и сде-лает снимок. После они снова двигались в перед.
Позади уже чернела море, а палящий зной делал очертания многоэтажных отелей совсем призрачными и не узнаваемыми. По правому краю от путников организовалась ба-нановая плантация, единственная этой части Турции. Остальные плантации находились намного южнее этой. Слева по ограде и траурным надгробиям, в общем, практически не отличающимся от больших валунов, лежавших тут же, устроилось кладбище. Траурные надписи выдавали дату смерти тех или иных людей. Впереди виднелась башня очередной и последней на пути вверх мечети.
Когда Антон дошел до мечети он обнаружил аккуратно сложенные тапочки и боти-ки при входе, зеленого цвета здание и благодарственную надпись тому, кто помог постро-ить это здание. Было трудно сфотографировать его, потому что все удобные точки были чем-то заняты, и, что бы сделать этот снимок Антону пришлось очень потрудиться.
Иногда пес пропадал из виду, и тогда молодой человек спрашивал воздух: ты где? И, тут же, как будто понимая русский язык, пес появлялся в его поле видения.
Выше, оставались только аборигены и туда уже даже редкие машины. Ветхая одежда го-ворила о невеликом состоянии тех, кто жил в этом районе. Полуголая, вся в язвах плотно-го телосложения женщина сидела прямо на дороге, в пыли, обнимала разом несколько де-тей, и изумленно смотрела на путника и его собаку. Ее ветхое здание было построено не то из соломы, не то из прутьев. Ее голос разрезал тишину, придав ей угрожающие ноты. Еще долго Антон слышал, как она говорила что-то на своем, непонятном ни ему, ни соба-ке языке.
На небольшой площадке Антон встал и посмотрел вниз. Макушки столетних деревьев, едва виднелись из обрыва, а горизонт уже дано накрыл подножие горы. Он посмотрел на пса. Тот стоял, ровно дыша, и смотря на своего новоявленного друга большими друже-любными черными глазами. С его шерсти ручьем катился пот. Они поднялись еще выше, здесь уже заканчивались огороды аборигенов, и началась настоящая, непроходима каме-нистая чаща.
Не решился Артем тащить в нее пса, и они, любуясь красотой сверху, простояли минут пятнадцать. Потом пошли вниз. Дорога была легче, но после трудного подъема да-же спуск казался тяжелым. Снова орущая женщина, снова мечеть, снова вдали расплыва-ется море. Они прошли мимо школы. В ней уже закончились занятия, и ученики, выбежав к забору, жадно смотрели на проходящего мимо белого человека и кричали ему что-то свое, а он лишь изредка под их хохот отвечал им.
Плантации бананов и апельсинов стали уже видны. Антон думал, что делать с собакой, ведь она увязалась с ним, и теперь он не знал, как от нее уйти. Ведь в отель ее не возь-мешь, да и зачем? Он придумал уже много различных вариантов, но когда они поравня-лись с тем местом, где пес встретил Антона, первый тут же исчез, так же неожиданно, как и появился.
«Зачем он шел со мной?» – думал Антон, ныряя в зеленоватую соленую воду Сре-диземного моря и, поднимаясь на вершине волны, откидывал этот вопрос, отдаваясь сол-нечному теплу и блаженству иноземной страны.