Код Вида - Гражданин ада

(около романа)

Глава 1

Это что-то вроде истории от третьего лица. Я буду говорить одновременно и от лица персонажа и от себя.
Что ж, начинаю.
Мой первый персонаж духовным рангом выше, чем самый отъявленный духовник человеческого облика. К человечеству же в целом я отношусь с некоторой иронией, несмотря на то, что я сам внутри него, внутри человеческого оболочки и общества, чуть не написал «социума». Возможно, на лице читателя с начала чтения моих литературных пассажей постоянно играет недоуменная улыбка, но это даже к лучшему. Читатель хмурый и нерасположенный к юмору мне не нужен. Так вот вернусь к моему первому лицу.
Зовут его Танта Каас. В его имени еще масса других звуков и смысловых связей, но, поскольку все это невозможно передать человеческими идиомами и фонемами, - ограничусь только этим: Танта Каас.
Ранг моего героя в духовной иерархии его общества невысок, но это одновременно дает ему возможность свободно воплощаться среди нас, людей, и располагает к нему Вас, Читатель, так как он более или менее понятен в своих помыслах и деяниях. И если принять во внимание, что на данном этапе нашего повествования это его основная задача, то могу только лишь подтвердить благоразумность выбора.
Танта Каас относится к одной из групп наших предков, вернее даже будет сказать, что он в большей степени наш потомок. Но все это относительно, и в процессе чтения Вы, мой читатель, это поймете.
Если в нескольких словах обрисовать то, чем для Танта является наш мир, то правильнее всего будет сказать следующее. Наш человеческий мир – это виртуально- материальные слои, то есть «умозрительность». Хорошо проработанная, со своими сложными кодами восприятия и реакций виртуальность, что-то вроде тренинга для желающих пройти определенные моменты своего духовно-физического, то есть «действенного», - опыта.
Принцип его таков – в мозг (или в орган, эквивалентный ему) посылается электро-магнитный сигнал, который расщепляется между виртуальными органами чувств на сложно-разветвленную информационную матрицу, основу для дальнейшей работы ретранслятора. Затем существо вводится в пиковое сосредоточение на матричном типе сознания, и виртуальные органы чувств вводят его в духовно-физическую среду. То есть, иными словами, среди нас появляется новый член общества.
Однако только для Каас – это довольно простая процедура. Он станет тем, кого мы бы назвали социальным именем ревизор. Для многих других такой опыт исключителен и не всегда желателен, по причине недвусмысленной болезненности ощущений… ну и прочих вещей, о которых сейчас я говорить совершенно не намерен.
Танта готовился к подобному шагу тщательно, со всей серьезной ответственностью перед теми, к кому он шел в мир Вида. Да, кстати… Мир Вида. Это же он, Вид, обронил как-то в беседе с одним из воплощенных слово «культура», вернее оно так прозвучало и упростилось. А тогда это было: Култ Ур – Лицо Земли Человеческой. О, как же до сих пор носятся с этим, не понимая о чем собственно речь! Ну… это ничего.
Вид, или Великий Вид, как угодно. Он предложил своим собратьям, очень похожим тогда, на заре Большого Проекта, на нас с вами, Читатель, создать одну из баз, скажем, «корневого» сознания. Он предложил подобный проект многим. И многие в него вошли, в результате чего мы имеем нашу условную протяженность, заселенную нами. Так что идею об единстве человечества стоит слегка пересмотреть. То есть, я хочу сказать, что пока мы здесь, мы составляем собою Лицо Земли Человеческой, попросту, - культуру; но вот действуем мы сообразно своему происхождению, и сообразно же ему мы выходим из контекста культуры, дорогие мои.
Да, и еще немного программно-исторических размышлений в первой главе. Скажу, почему ценен Култ Ур. Потому что случилось нечто своеобразное, чего никогда еще не случалось. «Култ Ур» - какой бы совершенной программой он не был, - он все-таки программа. И на определенных этапах он выдавал только то, что в него заложили разработчики. Но в каких-то (не буду уточнять) из доработанных версий программа вышла за рамки заложенного, и вход в корневое сознание стал весьма тернист. Ну, а уж то, с чем сталкивались создатели внутри своего детища, вызывало смех, гомерический хохот, правда, сквозь крокодильи слезы.
Итак, Танта Каас пробуждается в своей каюте для проведения очередной ревизии в мире бесконтрольных иллюзий. Встречайте!


Глава 2

Ну, и как по истине своенравный писатель, я эту встречу откладываю. Откладываю для того, чтобы слегка растечься мыслью… Я вдруг подумал, что возникла странная тенденция в фантастике – фантазировать на обыденные темы. Многие уже не смотрят на звезды, представляя другие расы и иные миры. Человек заинтересовался собой, начал воспринимать себя как бы со стороны, глазами тех, кто снаружи. То есть стал смотреть на себя с этих самых звезд.
Я, как автор, являюсь конкретным примером. Я уже не стараюсь заинтересовать тебя, читатель, чем-то невиданным… И даже, если я пишу, о чем-то незнакомом, то делаю это, прибегая к вполне понятным для повседневного мышления образам. По идее, я становлюсь тем, кто снаружи. Я – над этой книгой, над Землею. Я смотрю на все заинтересованно, однако принимаю во всем только «посильное» участие.
Вот, например, Танта Каас. Он ведь совершенно реальный персонаж для меня, как сосед напротив. Он действительно готовится стать одним из нас, людей, людей внутри мира-идеи. Потому что мы все только идеи, вечные идеи становления божественного разума. Так вот он, Каас, связан со многими мирами осознанно в отличие от нас. Мы с тобой, читатель, можем только фантазировать на темы вселенского разума и прочих неизведанных человеком миров. В то время как он, ревизор, находится в постоянном контакте со всем тем, что нам с тобой только кажется.
Я это все говорю к тому, что происходит процесс вхождения в нас стороннего разума. И мы задаем себе вопросы с несвойственных нам позиций. И что нас в этом смущает? Уверенность, с которой эти вопросы задаются. Мы пугаемся и бежим к психиатру, чтобы тот как-то нас успокоил. Либо замыкаемся в себе, дабы никто ничего не заподозрил, не заподозрил нашего помешательства.
Так что не жди от меня, читатель, связного повествования. Здесь будет развиваться несколько иная история, история, не требующая привычной последовательности. А потом, этот роман может оказаться своего рода дневником. Хотя я сам не перевариваю вести дневники, фиксировать события, даже если это события вселенского масштаба или просто иного плана.
 У Танта Каас есть свои учителя, или вернее будет сказать, друзья, которые, естественно, заинтересованы в том, чтобы его миссия удалась, так как их какие-то собственные планы напрямую зависят от результата погружения Танта в наш, человеческий, мир.
Они участвуют в подготовке этого, ставшего рискованным последнее время, опыта. Так что количество героев будет постоянно увеличиваться, в какой-то момент тебе, читатель, может показаться, что автор впал в бесконтрольную множественность. Возможно, такое произойдет, однако основные герои все-таки периодически будут выделяться и показываться в этом потоке более подробно.

Глава 3

В одном из многочисленных пространств планеты Ур (нашей Земли) завис планетоид, нисколько не уступающий по размерам нашему миру. Это что-то вроде контрольной станции, населенной ангелоподобными существами, близкими по строению с нами. Разумеется, у них нет крыльев, и ничего такого, что изображали иконописцы. Но если бы наш рядовой представитель оказался среди жителей этого планетоида, а на самом деле гигантского космического корабля, то без всяких сомнений потом убеждал бы нас всех, что видел воочию ангелов божьих. А дело только в том, что души их более светлы по отношению к нашим.
У них не менее сложная и наполненная коллизиями жизнь, только иного уровня, с иными реалиями, как духовными, так и физическими.

Глава 4

Что ж… Чтобы быть видимым для нас, Танта должен был смоделировать свой, так сказать, человеческий облик. Все до мельчайших деталей. Кроме того, в свой образ он должен был заложить читаемые для тех, кого он посетит на Земле, коды. «Посещаемые» должны были чувствовать к нему безграничное доверие. При этом это чувство не должно их настораживать, то есть быть естественным.

Далее идут разрозненные записи:

1
«Первое, что я почувствовал, вступив в мир, — Вид хочет расстаться с грузом человеческих ошибок. Виртуальный мир планеты стал во многом захлестывать реальность, и в прошлом безобидные чудовища, сейчас — спорят с Ур всерьез. Первым среди них стоит Время.» (Когда я перечитываю свои первые записи, мне становится стыдно; хочется все перечеркнуть или хотя бы подправить… слегка.)

2
«Масса избыточных локализаций. Каждое как-либо часто посещаемое место постепенно нагнетает своего маленького монстрика — эгрегор.»

3
«В виртуальном мире нет свидетельств (скорее всего они исключены программой-стражем) о других версиях мира. Живя без внешней связи, местные не подозревают о том, что есть системы, организованные по другим этическим законам. Тебя, конечно же, без всякого сомнения, подымут на смех, если ты попытаешься обрисовать виртуальным людям другие принципы строения мысли… Чаще всего они не хотят знать ничего, как они выражаются, ‘лишнего’.
Перейду к примерам.
Виртуальный человек чаще всего не замечает даже самые близкие по структуре соединения, которыми населены внешние стенки виртуальности. Даже если ты буквально ткнешь его носом и скажешь, смотри, — виртуал (для легкости передачи мысли я буду впредь пользоваться этим термином) ничего не увидит и не поймет. Причиной всему является то, что он позволил программе-стражу паразитировать на его восприятии. Эта программа стала своего рода пожирателем верных ассоциаций.
По этой причине большая часть виртуалов не воспринимают жизнь как величайший дар.
Еще один яркий пример паразитизма программ — виртуальное физическое слияние. В процессе слияния виртуал бессознательно (хотя толчок для этого им воспринимается как весьма осознанное действие) выходит за пределы своей этической клетки — виртуального мира Вида — и, попадая во внешние слои Ур, испытывает прилив сверхчеловеческих сил, знаний и яркие вспышки радости, что, в общем, весьма понятно, хотя и граничит с шоковым состоянием. Программа-страж локализует весь этот спектр переживаний виртуала при возвращении оного на место, не дает расползтись этой информации по сети и просто-напросто пожирает их, оставляя виртуала обманутым… с чем, кстати, тот вполне согласен. Что-то вроде порочного круга. Единственное, что ощущает виртуал, после того, что он называет ‘сексом’ — это послевкусие, наподобие послевкусия от хорошего вина. Однако оно может быть омрачено извращенностью программы, так как она куда более «продвинутей» своего виртуала. Такая программа-страж может обслуживать целые виртуальные группы, приобретая все больший, насыщающий и развивающий ее познавательные навыки, опыт. Но поскольку получаемая виртуалом информация отторгается посредством его духовной лени, она не носит впоследствии конструктивного характера, извращая как самого виртуала, так и программу, призванную первоначально помогать ему в развитии его личности.»

4
«Причина отсутствия вкуса к жизни лежит в основе извращения организации Вида.» (Ищу причины.)

5
«Теперь о вкусе к жизни виртуала. Под искусством жить и вкусом к жизни виртуал подразумевает одно и то же, то есть попытку опуститься в сферу инфернального. Для него то, что плохо пахнет, гадких цветовых сочетаний, громко или плаксиво, многословно, неуемно в похоти — это имеет маркировку «крутой» (или полной) жизни. «Крутая» жизнь (для краткости назовем КЖ), вернее, вовлечение витуала в этот поток, объясняется его маниакальным желанием познать все, чем успешно завершить свое пребывание в Виде.
Он абсолютно уверен в том, что это его основная, а по сему, – главная задача.
КЖ, действительно, ускоряет психическое время пребывания виртуала в Виде, однако, когда возникает совершенно обоснованное ощущения конца, он, этот витруально желаемый конец, не наступает. И виртуал вынужден продолжить гонку, само собой, с неизменным провалом в конце комбинации.
Все намеки на начальную заложенность определенных задач в личный реестр виртаула, к сожалению, исключительно мощно блокируется программами-стражами. И КЖ для виртуала стала своего рода непрекращающейся бессознательной войной с программами-паразитами. Выход же его на первичные задачи, приходится ближе в психической смерти, то есть к один/ноль-переходу. Поэтому опыт виртуала ценен, однако с большими, разумеется, условными вычетами.»

Глава 5

Подготовка к высадке Танта идет полным ходом. Основная задача найти подходящий один/ноль-переход индивидуального виртуала. Общими усилиями техников необходимо договориться с сознанием подходящей личности о ее временном смещении в сердцевину кода Вида. Чаще всего этим занимается сам целостный Вид.
Танта Каас покинул свою каюту и направился к служебному коридору, опоясывавшему Кульминационный Центр, где работала группа Вида (собственно говоря, это и был целостный Вид). Подходя к воротам, Танта испытал благоговейный трепет. Вид был из мудрейших, и общение с ним приравнивалось к общению с божеством. Когда он вел с тобой беседу, казалось, будто ты погружен во вселенскую колыбель. Это очень приятный и придающий душе силу опыт.
-Приветствую тебя, Танта! – обратился Вид-Абель к нему на пороге Цента.
-Иди прямо, вон к тем машинам, - Вид-Абель указал на серию небольших светлых столбов, находившихся в противоположном крыле помещения. – Вид-Гамента покажет тебе, что мы нашли для твоего воплощения.
Танта поклонился, прижав руки к груди, и прошел сквозь группу Вида. Они, улыбаясь, расступались и понимающе кивали ему.
Вид-Гамента в ожидании его появления развернул несколько плазменных изображений, пульсирующих и переливающихся легко узнаваемыми красками Мира Вида. Первоначальный код, который Вид сохранил в Кульминационном Центре, всегда радовал и притягивал Танта.
-Это начальное фазирование, - прокомментировал изображение Вид-Гамента. – Сейчас оно выглядит несколько хуже, но идеальный вкус и сочетание модульно-полярной трансакции никуда не делось. Так что все фиксируемые искажения дают только утонченно точную картину кода виртуальной жизни Вида.
-Должен сразу предупредить, - Вид-Гамента внимательно и строго посмотрел на Танта. – Из-за паразитирования программ мы должны идти в данный момент на повышенную лояльность. Не забывай об этом, входящий!
-Любой один/ноль-переход связан с экстатическим состоянием виртуала. Но даже и этот высший момент программа-страж пытается локализовать и свернуть. Однако извращенность кода побуждает ее уравновешивать свои действия вызовом тяжелого стресса у группы виртуалов, которых эта программа обслуживает.
-Страж, конечно же, призван отследить твой вход. Но он вторичен. А первичен, как ты понимаешь, Вид.
Они улыбнулись друг другу.

7
«Система вынуждения… Это и есть извращение кода Вида.»

8
«Суть частичной лояльности в том, чтобы противостоять иными методами. Однако лояльность Видом расценивается как необходимый эксперимент.»