Что к лучшему?

Она ушла сама. Как бы трудно это ни было.
Разумная жизнь появилась на этой едва начавшей просыпаться планете всего четыреста лет назад, но причуды эволюции, двинувшей назад, напролом к их неразумным предкам, успели превратить былых покорителей космоса в покорных природе охотников и рыболовов.
Корабль первых поселенцев, бежавших с Земли на этот крохотный рай, подобно всем пилигримам Америки в поисках лучшей жизни, при посадке был безвозвратно разбит, разрушен. Пути назад больше не было. Бортовой компьютер пострадал не сильно, но работать с ним в искореженном теле корабля было бы невозможно, как невозможно было бы и демонтировать его.
Первого человека ступившего на эту красно-серую землю называли смелым и мудрым.
Ее же звали попросту странной.
Она приходилась ему уже правнучкой. 12 раз пра.

Знания, накопленные многими и многими поколениями их предков, не здесь, на Земле, в путешествиях по звездно-дымчатому космосу, не интересовали жителей Нью-Чили. Их интересовали новые способы ужения рыбы или пополнение списка съедобных растений, но никак не устройство корабля, на котором они сюда прибыли, и не знания о космосе, через который пролегал их путь в стремлении попасть сюда. Что ж, и их можно было понять. Она спрятала все книги и все целое некрупное оборудование с корабля. Все, что ей удалось извлечь и под силу было вынести. Книги она прочла. Литературный язык за 400 лет в этой глуши не претерпел изменений. На нем говорили немногие. Многое ей было не понятно. Некоторое едва ли не пугало ее.

Их социум был мал и замкнут. Каждый член этого полудикого общества выполнял свою задачу. Ее задача была неочевидна, а потому задачей большинством не считалась.
Она ушла сама. Как бы трудно это ни было.
Ее уход заметили не все, заметившие же не расстроились.
Саму ее это и не радовало, но и не пугало.
Жизнь в отдаленной пещере, протянувшаяся где-то между поисками средств к существованию, роднившими ее с сородичами, и поиском ответа на один единственный вопрос «Как?», поставившим ее задачу перед ней, не сделала ее озлобленной и нелюдимой.
Жалость к людям, тратившим все человеческое в себе на выживание в этом чужом, новом мире, не давала ей остановиться в своих поисках.

Событие одного единственного дня привело ее к ответу.

Еще в сумерках она заметила в небе яркую точку. Такой звезды она не знала.
Ночью она стала еще ярче и отчетливее.
Это был корабль. Сомневаться не приходилось.
Страх и восхищение владели ею.
Восхищение и страх, так будет вернее.
Будто завороженная, смотрела она, как опускается редкая и своенравная «огненная птица», которую однажды сумел приручить ее прадед. 12 раз пра.

«Птица» опустилась не слишком далеко, но и не слишком близко от поселения и от ее замкнутой пещеры. Едва ли это было случайностью.
Всюду на месте посадки кружился песок. И даже воздух, казалось, гудел и клокотал.
Обрывки этого сумасшедшего дыхания долетали и до нее.
И в поселении, вряд ли, кто-то сейчас спал.
Она с тревогой всматривалась в густую даль, напрягая память и зрение.
Пелена рассеялась.
Светало.

Кто-то показался на трапе. С такого расстояния нельзя было разобрать кто. Или что. О роботах она прочла в одной из сохраненных ею книг. Она называлась необычно, но ей это нравилось – «Мечты роботов».
Существо двигалось неуклюже. Возможно, сказывался долгий полет или каменистая почва долины Костей. Там переселенцы случайно наткнулись на древние огромные кости, выбеленные временем и жарким дыханием местного солнца. Когда-то, верно, на планете обитали гиганты, походившие на земных динозавров, о которых она тоже где-то читала.

Долго существо, она решила, что это все же кто-то, не продержалось. Вероятно, осмотрелось и вернулось на корабль.

Она решила наведаться в поселение. Узнать, что там думают о необычном явлении.
С ней разговаривали приветливее, чем обычно, но короткими фразами, спеша отвернуться.
И она поняла – увиденным решили пренебречь, что изгнано из глаз – изгнано и из памяти.

Существо снова показалось.
Теперь оно двигалось быстрее и казалось… тоньше что ли.
Она ждала это момента, этого стремительного появления, но и боялась его. В конце концов, она была всего лишь хрупкой и не самой образованной 20-летней девушкой, еще почти девочкой.
Она решилась.
Существо заметило ее, когда она приблизилась к нему на расстояние 54 шагов.
Когда она уже почти подошла к нему…
Это был мужчина. Красивый молодой мужчина, отличавшийся от мужчин поселения более бледной кожей и необычной одеждой. В руках у него был какой-то странный блестящий предмет.
Она замерла, глядя на него.
Он замер, глядя на нее.
Блестящий предмет он вдруг стремительно убрал в складки своего одеяния.

Страх и восхищение владели ею.
Как и им.
Восхищение и страх, так будет вернее.

– Я не думал, что капитан Сонеро сумел привести сюда корабль, – произнес он тихо, все еще в странном оцепенении, вызванном неожиданностью встречи и простой, но удивительной красотой девушки, не надеясь, что она поймет его.
– Капитан Сонеро едва не погиб, сажая его, а корабль был поврежден слишком сильно, – столь же тихо произнесла она, пораженная тем, что почти без труда понимает его.

Оба замолчали.
Их молчание было долгим.
Потом он спросил ее о численности колонии. Она спросила его о том, откуда он знает ее прадеда. 12 раз пра.
– Как тебя зовут? – наконец, спросил он.
– Мария, – ответила она, сама не зная почему смущаясь. – Мария Сонеро.
– А меня зовут Давид. Давид Оз.

Подняться на корабль она решилась не сразу.
Он называл ее трусихой.
Они подружились.
Он не понимал, почему никто больше не пожелал выйти к нему, увидеть корабль.
Она рассказала ему честно.
Он рассказал ей о забытой ими родине. Рассказал честно.

На Земле теперь почти никто не жил. Там располагалось правительство Конфедерации свободных планет. За ширмой конфедерации скрывался неравный союз Земли и ее немногочисленных далеких колоний.
Давид занимался тем, что разыскивал колонии на тех планетах, куда экспедиции отправлялись, но канули в неизвестность. Должность его звучала всего лишь как инспектор II категории. I категория разыскивала в колониях беглых преступников. III искала пригодные для колонизации планеты.

Здесь он никого не искал. Авантюра, задуманная капитаном Сонеро 400 лет назад всем казалась неосуществимой. Вышла из строя система терморегуляции, и он решил произвести ремонт на твердой поверхности.
Поселение он заметил лишь на третьем витке. Слишком невелико оно было по меркам прочих колоний.

– Ты доложишь о нас? – спросила девушка их нечаянного, но опасного гостя.
– Я никому не скажу. Легенды должны оставаться легендами, – пообещал он ей, оказавшись не таким уж опасным.

Неделю он занимался ремонтом.
Многое ей теперь было понятно. Некоторое теперь едва ли пугало ее.

– Завтра я улетаю. Слишком подозрительно мне задерживаться здесь. С серьезными неполадками я один не справлюсь. А ремонт «несерьезных» затягивать дольше нельзя. Командование вышлет корабль-разведчик.

Она погрустнела.

– Я могу взять тебя с собой. И высадить на ближайшей обитаемой планете, например, на Селте. Там на тебя никто не будет смотреть косо.

Она улыбнулась, но улыбка ее снова была грустной.

– На Селте очень красиво… Я часто там бываю…

Она внимательно смотрела на него, разгадывая в глазах все его мысли.
Их губы встретились.
Его губы были холодными.

– Прости меня, – сокрушенно выдохнул он, держа ее руку своими тонкими пальцами. Они тоже были холодными.
– Ты не…
– Нет, не за это.

Она недоуменно смотрела на него.

– Пойдем, я должен тебе показать.

Он привел ее в дальний отсек, который раньше не показывал, к запертой белой двери.

– Прости меня, – вдруг снова прошептал он, распахивая ее. – Видишь?

Она видела. В пустой белой комнате, в стеклянном саркофаге лежало тело. Черты красивого мужского лица показались ей смутно знакомыми и на секунду… Стало жутко.

– Да, это я. Они старались, чтобы получилось похоже.

Она отпрянула от него. Она не хотела. Просто так получилось.

Он горько улыбнулся и уверенно сказал: «Не бойся…». Достав откуда-то скальпель, он закатал рукав и без сожаления начал резать предплечье, как опытный самоубийца, углубляя рану от кисти до локтя. Крови не было. Он дернул за отрезанный лоскут кожи, и она увидела… Стальные кости, проводки-сухожилия и контакты-вены.
– Хирургическая сталь и титан, – горестная улыбка снова окрасила его лицо. – Холодно. Зато прочно.

На минуту он замолчал, давая ей время понять и принять это. У него самого времени было куда больше минуты, но он так и не понял. А принять пришлось.
– Я хотел похоронить… себя в космосе, но отчего-то не смог сам с собою расстаться. Кто знает…

Глядя в след улетавшему кораблю, она знала.
Она знала, что даже когда ее усталое тело найдет успокоение в родной земле, их души не встретятся, разумы их не соприкоснутся.

Кто знает, может, так оно и к лучшему…