Голод ненависти

Голод ненависти.
Настоящая ненависть – проклятие особое. Такое сильное чувство единожды утолить невозможно, поскольку оно ненасытно и все время продолжает требовать пищи… ежечасно..ежеминутно…ежесекундно…

Мария по обыкновению встречает рассвет, сидя в постели, на красных шелковых простынях, которые служат напоминанием о никому теперь не нужном достатке. Девушка смотрит на лежащего рядом с ней мужчину, Святослава, в ее взгляде - нетерпение с капелькой раздражения.
- Спит. Святой, блин! – цедит она сквозь зубы и смачно плюет в его сторону. Беззащитность его сна отталкивает своей простотой, но есть еще и другая причина, по которой девушка не желает начинать свою игру. Она хочет видеть его глаза. Вызывать в них все время разные оттенки ужаса и боли – особое искусство Марии. Прошло столько лет, Святослав наивно думает, что она все забыла. И это почти верно… Девушка забыла обо всем, даже о причинах для мести, но помнит ненависть, которая давно стала с ней единым целым, постепенно вытеснив все другие чувства.
«Месть – блюдо, которое нужно подавать холодным» - весьма здравая мысль, подсказанная Марии ее любимым бразильским сериалом. Она сладко потягивается, предвкушает скорое, но кратковременное утоление разрушительного голода. Девушка поднимается с кровати, и, по-модельному грациозно выбрасывая ноги, проходит на кухню. Заваривает особый утренний кофе. В какой-то момент ее охватывает легкое сомнение – может, стоит сделать ему пару бутербродов – Мария в нерешительности застывает перед холодильником. Но приходит к выводу, что Святославу будет вовсе не до еды, и все ее усилия пропадут даром. Напрягаться зря девушка не любит, поэтому она берет чашку с кофе и возвращается в комнату, где по-прежнему, свернувшись калачиком, спит Святослав.
- Любимый, - поет она сладким голосом, с трудом преодолевая желание вылить ему кофе в ухо. Чашка нервно позвякивает о блюдечко – на первом, самом начальном этапе Мария как всегда немного нервничает.
- Неужели нельзя дать мне поспать? – ворчит сквозь сон Святослав осипшим голосом.
- Тебе же на работу, милый, - все так же елейно поет Мария. Хорошо, что он не помнит - на работу ходить уже не надо. Порой девушку интересовал вопрос – а что осталось вместо них там, в обычной жизни? Вечносчастливая для окружающих пара? Быть может, проводя день за днем здесь, Мария вычерпала их совместный запас злобы и жестокости и там им по-настоящему хорошо вдвоем, так же как ей хорошо здесь в ее бесконечной мести?
Святослав открывает сонные глаза и, приподнимаясь на локте одной руки, тянет другую за чашкой кофе. Делает быстрый глоток и кривит недовольно губы.
- Горячий, - капризно заявляет он. Мария едва заметно вздрагивает, но успокаивается, когда видит, что мужчина продолжает пить. – Почему ты не сделала мне бутерброд? Ты же знаешь, что я не люблю идти на работу с голодным желудком, - Святослав большим глотком допивает кофе и отдает чашку Марии.
- Теперь это не имеет абсолютно никакого значения, - девушка не может скрыть злорадной ухмылки. Выражение подобострастной прислужницы исчезает с ее лица, а в зеленых глазах торжествующие черти безумия принимаются отплясывать непрерывный танец. Святослав, словно не замечая перемены ее настроения, едва бросает на нее равнодушный взгляд, встает с кровати, делает два шага по направлению к двери и неожиданно сгибается пополам, ухватившись за живот.
- Fuck, - у него вырывается сдавленный стон и он словно подкошенный валится на пол, сквозь последующие за этим хрипы с трудом, но можно разобрать одно слово, - Скорую.
 - А скорых здесь нет, - Мария присаживается на коленки рядом с корчащимся на полу Святославом, заглядывает ему в глазах в попытке прочитать по ним его боль, - Ты думаешь у тебя язва или аппендицит? Нет, дорогой. Это… яд… сильнодействующий, болезненный, а что самое приятное долгоиграющий. Как же он называется? – Мария блаженно улыбается, - Надо же забыла… хотя неважно… Умрешь ты все равно не от него. Это было бы слишком гуманно с моей стороны. НО ты поваляйся пока тут.. вот так у моих ног.. Отрадное зрелище…Я готовлюсь к каждому этому дню. Пусть он один и не имеет продолжения, зато сюжеты его бесконечны. Их режиссер я и скоро научусь продлять наслаждение от мести на все двадцать четыре часа этих сладостных суток. Ах, да забыла сказать о сюрпризе, который я приготовила специально для тебя… Говорят сгореть заживо – это просто ужасно, жаль, очень жаль, что ты потом не сможешь описать мне эти ощущения… ты просто забудешь о них… Ах как жаль. Жаль, что ты не помнишь о своих предыдущих смертях. Зато я помню все и когда сегодня, уже в одиночестве, я буду ждать возвращения в утро, эти воспоминания согреют меня, помогут хоть на чуточку утолить голод моей мести.
- Ненормальная, - Святослав прерывисто дышит, кажется, что он собрал для этого разговора последние силы, - Что ты творишь? Опомнись! Твоя ненависть не только убивает меня каждый раз, ты тоже ее жертва. Прежде чем приняться за меня, она съела тебя изнутри.. ту маленькую светлую наивную девочку…Посмотри на себя! Ты же сумасшедшая тварь! - по его лицу пробегает судорога, глаза словно затягивает поволокой. Мария откидывает голову назад, из ее горла вырывается истерический смех.
- Какое чувство юмора, а ведь эту наивную девочку убил ты, и я буду мстить за нее всегда, пока есть этот день и пока ты живешь в нем ради утоления моей мести. Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!!! – ее голос постепенно срывается на возбужденный крик. Девушку трясет словно в лихорадке, она порывисто встает с колен и несколько раз пинает в живот валяющегося на полу мужчину, в ответ вырывается стон. Но в эту же долю секунды взор Святослава становится яснее, на его губах появляется холодная усмешка.
-Твоя ненависть настолько сильна, что завладела твоим разумом и смогла запереть нас в бесконечный временной круг. Месть...Месть...Месть... – повторяет он, растягивая слова, - Такая сладкая… Такая желанная тобой… НО что это? Почему я не чувствую боли? – он молниеносно вскакивает на ноги и с силой хватает Марию за плечи, придвигает ее непонимающее лицо к своему, - Что случилось? Где в программе произошел сбой? И почему этот мальчик для битья вдруг ожил, обрел память? Тебя это интересует, да? – его пальцы все жестче впиваются в ее плечи, оставляя расплывающиеся синяки, - А может, в какой-то момент твоя ненависть возросла настолько, что ей стало тесно в тебе, и она решила овладеть еще и мной? – он с силой встряхивает девушку, ее голова непроизвольно откидывается назад, - Поверь, что теперь я сумею отомстить за себя и сегодня и в последующих повторениях этого дня.
Святослав тащит Марию в ванную, она не сопротивляется, пребывает в оцепенении, словно не веря в реальность происходящего. Несколько раз девушка сильно зажмуривает, а затем снова распахивает глаза, но ничего не меняется. Святослав швыряет Марию на холодный кафель в ванной. Удар об пол возвращает девушку в реальность, она тотчас вскакивает на ноги в готовности к броску, их ненавидящие взгляды на миг скрещиваются, но тотчас отталкиваются как одноименные заряды. Мужчина поспешно закрывает дверь, щелкает задвижкой - теперь они разделены видимым барьером. Его лицо озаряет улыбка злой радости:
- Возможно, я буду более гуманным в первый раз, и тебе повезет умереть от удушья.
- Твоя гуманность обернется адом для тебя, твоя следующая смерть будет долгой и мучительной, - шипит из-за двери Мария.
Святослав уверенно идет на кухню, откуда-то он точно знает, что канистра с бензином именно там. Затем возвращается к ванной выливает принесенную горючую смесь перед дверью. Зажигает спичку и швыряет ее в вонючую жидкость. Пламя вспыхивает в ту же секунду.
- До утра, Мария! - кричит Святослав в закрытую дверь.
- Молись, чтобы утро не наступило, - слышится в ответ.

Мужчина выбегает из дома на мертвую улицу, его губы растянуты в блаженной улыбке. Он впервые познает наслаждение от свершившейся мести. Святослав смотрит на полыхающий дом и старается запечатлеть в памяти каждый отблеск разгорающегося пламени. Утоленная ненависть покидает его, но всего лишь на миг, она возвращается почти сразу неутолимым желанием повторной мести. И тогда он садится на землю и, проигрывая в памяти свершившееся, с маниакальным нетерпением ждет утра дня, в котором ему суждено стать палачом или жертвой.