Улыбка Гагарина

- Надя? Здравствуйте. Это Наташа Петровская…Я звоню вам, чтобы сказать…Папа умер.

…Господи, какой он был некрасивый! Маленький, несуразный, печальный. Стоял посреди комнаты в старой квартире, которая была отдана под оргкомитет фестиваля, и озирался. Она подумала, что он похож на снегиря – надутый, с тонкими ножками. Удивительно - и это знаменитый человек! Еще неделю назад она смотрела интервью с ним о его последнем фильме, а теперь – он здесь. Стоит, озирается и вид у него совершенно растерянный. «Хотите кофе?». Она сама удивилась своему вопросу – кофе закончился еще вчера вечером, да и воду днем отключали. Как будто почувствовав это, он отказался. Улыбнулся. Так закончилась первая встреча.

- Когда?
- Ночью. Я звоню, потому что он просил…

…В тот год у нее случилось целых два романа. Один плавно перешел в другой, отличались они страстностью и быстротечностью. В оргкомитете таких мимолетных связей было много, все знали кто с кем и почему, особого внимания не обращали. Нормальная рабочая обстановка, когда с одними и теми же людьми днюешь, ночуешь, ругаешься, споришь, а потом пьешь водку, коньяк или дешевое вино. Атмосфера всеобщего сумасшествия, полупьяного веселья, творческого состояния поглотили и ее; и эти увлечения были, скорее, естественным продолжением всей обстановки, чем стремлением души. Фестиваль закончился, а с ним и романы. Она забыла обо всем до следующей весны.

- Что случилось?.. Я ничего не знала…
- Инфаркт, уже второй. Похороны в субботу. Вы приедете?

…Весной оргкомитет собрали снова. Первый фестиваль прошел удачно, поэтому решили собрать ту же команду. При встрече с ним она улыбнулась и спросила: «Сценарий готов?». Он печально посмотрел, а потом сказал: «Вас подвезти?». Когда они шли к его машине, дорогу перебежала черная кошка, и они остановились подождать встречного прохожего, чтобы он пересек эту невидимую линию. Ей показалось это смешным и умилительным – пожилой, известный человек боится черных кошек! Он смеялся вместе с ней, но идти дальше отказался. Так и стояли они минут десять, потому что вечером прохожих было немного.

- Приехать?.. А ваша…
- Мама?

…Их роману способствовали все окружающие. Киношная среда обожает и в жизни устраивать драмы, трагедии, комедии, чтобы затем все это обсмаковывать, вспоминая все подробности и каждую реплику героев скандала. Первой ласточкой было предложение поехать к кому-нибудь выпить, повод уже никто не вспомнит. Тут и прояснилось, по крайней мере для нее, что он, знаменитый и печальный, почти год живет один, жена уехала в столицу вместе с дочкой, зятем и внучкой. Окружающие тут же уточнили – едва слышно, на ушко – не уехала, а попросту бросила. Она взглянула на него с сочувствием – так вот откуда печальный взгляд! Посиделки затянулись, веселье нарастало; выполняя ее желание, ночью он ходил куда-то искать свежие ананасы. Удивительно, но нашел. Ананас сыграл свою роль – запретного плода.

- Да. Ваша мама…
- Решайте сами. Я и звонить не очень-то хотела, а уж уговаривать …

…Он не верил. Не верил, что она может его любить. Что его вообще можно любить. Говорил, что будет запирать ее дома, что раскормит до 100 килограммов, чтобы никто больше не позарился. Но это было потом. А сначала они разговаривали, смотрели друг другу в глаза, слушали французские песни. Как все влюбленные, влюбленные всего мира. Он утешал себя разными историями, в которых молодая девушка влюблялась в старика – Гете, Чаплин. Да и среди современников, его сверстников, таких историй хватало. Утешения действовали обрывочно. Все чаще он темнел лицом. А потом начались истерики и сердечные приступы. Она ушла к нему жить, подавала таблетки, поднимала с пола и тащила на кровать. Убирала, готовила и обещала родить ребенка. Он начал новый сценарий.

- Но все же позвонили…
- Я просто поняла, что вы значили для папы…

…А потом начались звонки. Звонила жена. Ночью, по несколько раз. Он долго, с криками, выяснял с ней отношения, вываливая всю грязь, накопившуюся за тридцать лет семейной жизни. Вспоминал поименно ее любовников, а она в ответ – любовников его новой подруги. Выяснилось, что киношная среда, совсем недавно способствующая их роману, теперь решила воссоединить семью. Данные об их жизни, как с фронта, поставлялись чуть ли не ежечасно. В конце концов, жена сказала, что внучку он больше не увидит.

- Он вам что-то сказал?
- Сказал, что пять лет назад потерял единственную Надежду в своей жизни…

…Она уехала. Они не виделись два месяца, которые он провел с женой и внучкой на даче. Она рыдала ночью и мысленно разговаривала с ним. Эти два месяца превратились в один нескончаемый монолог. Постепенно ржавая пружина внутри стала разгибаться, а в голове появились другие мысли. Пласт боли покрывали слои новых ощущений, знакомств, событий. В конце лета он позвонил. Но она уже по-другому стала смотреть на вещи, и на их отношения тоже. Увидела, что все это – лишь банальный, заурядный роман, просто Ромео на 25 лет старше Джульетты. Только Джульетте не 14, и травиться от любви она не будет. Все закончилось, она осталась, он уехал в столицу. К жене, дочке, внучке.

- Я приеду.

…Он иногда звонил ей. Просто так, чтобы услышать ее голос. Она разговаривала с ним, но встретиться не соглашалась: «Зачем?». «Увидеть твою улыбку. Знаешь, Гагарин стал первым космонавтом ни потому, что у него были выдающиеся успехи. Просто он идеально подходил на роль всеобщего любимца. У него была удивительная улыбка – обаятельная, добрая, теплая. Улыбка сердца, улыбка души. У тебя улыбка Гагарина».