Любовь затылком

- Ну чего ты опять завелась? – горестно вздохнула Танюшка за соседним столом, когда Павел вышел из их кабинета, раздраженно хлопнув дверью
- Ты не понимаешь, - обиженно огрызнулась Ирина, - он ведь просто сидел и измывался надо мной.
- Да не измывался он, и ты сама это прекрасно понимаешь, - оправдывала его Татьяна, - просто у него такая манера разговора.
- Да знаю я, - вздохнула Ирина, - но ничего не могу с собой поделать.
- Понимаешь, не могу я переносить его кобелизм. Он везде ведет со мной, как самец. Если мы где-то вместе на людях, то в его взгляде можно прочесть: «Это моя самка, и даже не смейте смотреть в ее сторону». Если мы в кино, он не преминет потискать меня и запустить свои руки мне под юбку, даже не удосужившись спросить меня, хочу я этого или нет. Я не могу уединиться хотя бы на минуту даже дома, он везде и всюду.
- Но тебе же это всегда нравилось, - Татьяна удивленно пожала плечами.
- Мне и сейчас это нравится, но с каждым днем все меньше и меньше. Он превратил меня в свою собственность, в свою вещь. Я не могу без него сделать ни единого шага. Я же не самка, я - женщина. Хотя все женщины-самки, - Ирина горько ухмыльнулась и задумалась.
 Их секс был тоже самково-кобелиным. Чувствуя себя вожаком их маленькой стаи, он не позволял ей даже минутного командования в постели. Она прощала ему все его грехи за виртуозность в постели, но его доминирование становилось все более тягостным. И поэтому раздражение, накопившись, выплескивалось на него вот так, как сегодня.
 Она всегда удивлялась, наблюдая за сексом животных в жизни и по телевизору. Самка всегда внизу и спиной к самцу. Складывалось впечатление, что природа запретила своим тварям глядеть в глаза друг другу.
 Она находила этому только одно объяснение - беспрекословное подчинение самки и исполнение всех прихотей самца. Мужское начало в абсолютном выражении.
- Вы же любите друг друга, - Татьяна пыталась помирить ее мысли.
- Да, - усмехнулась Ирина, - у нас любовь затылком.