Эс три ноль ноль, как фаллос цивилизации

С – 300, как движитель прогресса.

Григорий Загибайло работал сторожем на бойне, неподалёку от коттеджей новых русских, которые не всегда русскими являлись. После воинской лихой службы, которая проходила не всегда на территории, обозначенной спокойными нравами, стал он мрачен и замкнут. Не всегда и не вечно, но очень часто, угрюмость и печаль омрачали его лицо, отражая неведомые движения души. Работы в Москве для себя он не нашел, да и не хотелось окунаться в городскую суету, хоронящую вольный полёт души. Пристроился к родному дядьке, руководившему убойным цехом, расположенным в глуши древнего леса. Стал работать «ночным снайпером». Сторожем. Ружьишко приобрёл калибра небольшого, но достаточного на экстремальный случай. И бродил по округе в гуще леса, еденясь с природой и особо не думая о смысле жизни.
По ночам занимался тем, что отстреливал крыс на территории бойни. Для этого имел пневматическую винтовку-автомат. Прицел ночного видения помогал избегать проблем при ночной охоте.
И так вошел Загибайло в мрачноватый азарт истребления этих тварей, что для него это стало жизненным допингом – выйти ночью и пострелять.
Некоторые живущие по соседству селяне считали его слегка свихнувшимся. Возможно, так оно и было. Гриша воевал на Северном Кавказе, а радости да любви к жизни, такие вояжи обычно не приносят.
Но слова вытянуть про те события из него было невозможно. Курит, слушает, а потом скажет:
- А ты сам прокатись и посмотри.
И всё. А затем берёт автомат и начинает стрелять крыс.
А твари то божьи! Неведомо, как это всё вышло, но однажды на рассвете к нему в постель залезло с десяток этих зверюшек, и едва Григория в постели не порешили. Отделался, на своё счастье, уколами от бешенства после сотни укусов. Ходил измазанный зеленкой с ног до головы, но присутствия духа не потерял. Но с этого момента относился к истреблению крыс как к военным действиям. Да и те его уже давно вычисляли и по внешности и по запаху. И даже когда он подкрадывался ползком, весь обвязанный соломой, пустота крысиных заповедников встречала его первозданностью и свежестью отсутствия живого существа.
Так проходили дни бывшего военного специалиста неведомых военных действий.
Есть предположение, что охотник и жертва внесознательно хотят поменяться местами. Касательно крыс, этот постулат был явно справедливым. Они внедрили его в жизнь. Насчёт же Григория Загибайло это предположение было весьма сомнительным. Психоанализу верить – вообще не жить. Так когда-то говорил его командир.
И наступит День! Возвещал Григорий. Когда останется всего одна, естественно, самая достойная крыса. А в моём ружье – последняя, как раз её дожидающаяся пуля. Вот это и будет квинтэссенция единоборства! Вот это и будет священный Армагеддон! Ради этого стоит жить!
Ну, не совсем буквально этот текст мелькал в голове отставного сержанта, но что-то подобное было.
***
- Ты знаешь, у соседа собаку украли. Пса
- Звать-то как?
- Кого, соседа?
- Да нет, пса?
- Европа.
- М-да. Ну и имечко. Наверное, уже в Америке. Или нашлась?
- Кто?
- Европа.
- Да куда там, с концами. И бродячий еще какой-то пропал. Все с Европой бегал.
- Да ладно, проблема. Их вон - тьма тьмущая под каждым кустом весной.
- Любит он ее и переживает.
- Любит? Кого это?
- Европу любит. Такого умного и верного пса, говорит, отродясь не бывало. – Тракторист зевнул во всю ширь и закрыл рот. – Но дело не в этом, - добавил. – Пес стал ему сниться. По ночам начал приходить. И жалуется – пытают, де, басурманы нерусские. Хотят, чтобы я им про родные края рассказал. Кормят халвой и шоколадом…
- Брешет, собаки халву не едят…
- … и вербуют на них работать. Забери меня домой, Ваня, не могу больше. Душа болит вдали от родных краев.
 Твой пес Европа.

И тут он просыпается.
- Кто, пес?
- Да нет, болван, хозяин. Просыпается… и такая его тоска берет, такая тоска,..Что он наливает стакан самогона, - бах его, выпьет, - и снова на массу. Да и уснет. А там опять Европа жаловаться начинает…Одним словом, беда у Ивана. Быстрей бы хоть жена приезжала. Еще три дня.
- И давно сперли пса?
- Да недели две. Помнишь, как мы быка черного гоняли? Тогда и пропал.
- А, помню, помню. – Григорий призадумался, вспомнив про работу, что пришла как праздник.
- Где-то он сейчас? – проговорил. – Кому-то достанется. Редкий зверь. Бронебойной натуры.
- Что бык. Пес был хороший! Умный и добрый. Ивана жалко. Может поищем? – Тракторист посмотрел на собеседника.
- Ты что, спятил? – ответил тот. – Чтобы я ходил по лесу и собаку искал? Ну, Вася, к ночи тебя перемыкает. Давай еще по сто и хватит. А то я так и не начну охоту.
- Ну, как хочешь. Хотя ты прав. Где его сейчас искать, если он пишет, что у каких-то басурманов в плену. Гиблое дело. – Помолчал. Налил самогонки. Выпили.
- А ты заходил в сельсовет? – спросил тракторист Загибайло. - Там тебе повестка лежит в военкомат. Уже три дня.
- Я три дня в поле. Повестка, говоришь?
- Да. Ты кто по специальности был в армии?
- Да был.
- Разведчиком, наверное? Или снайпером? В группе захвата ходил? С парашютом в атаку прыгал?
- Прыгал, прыгал.
- Тебя на переподготовку вызывают. Или на спец сборы. Или служить контрактником предложат. Там сейчас, говорят, деньги платят.
- Да, надо зайти, забрать повестку. Я, вообще-то, Вася, служил оператором на зенитно-ракетном комплексе. Ну, сбивал там всякие низколетящие болванки. Или высоколетящие. «С - 300» - есть такая штуковина. Уже, наверное, устарела. – Григорий встал с травы и сел на пень. Продолжил. – Но это все было на срочной службе. Полтора года – и на дембель свалил. А потом отправился я, Вася, в Грозный, да потом еще и дальше. Там в основном… Эх, вспоминать не хочу. Тошно. А вот «С - 300» помню хорошо. Машина безотказная. Мы ей ворон сбивали.
- Каких это ворон? – лениво спросил тракторист.
- Обыкновенных. Радар настроишь на полную мощность, в пучок волну сожмешь и наводишь на стаю. Хлоп – с десяток валяется. Жаль утки редко попадались. Но если шли утки – весь дивизион был в полной боевой готовности. Это искусство. Тут главное, чтобы твой радар кое-какие самолеты не засекли. Могли тогда быть проблемы. Рассчитываешь на утку, а в результате приходится сбивать ракету «воздух - земля», а в придачу и самолет, ее пустивший, да еще летающий командный пункт, чтобы не корректировал и не навел еще кого-нибудь. Потом меняй позицию, ставь ложные отражатели-имитаторы… Но если осторожно, то можно. Один раз стаю розовых фламинго завалили. Мясо – чистая курятина. – Помолчал. – По крысам не пробовали. Наверное, одним ударом штук по сто валить можно, если только в кучу собрать их сумеешь. – Задумался. – Но этих тварей так просто на собрание не заманишь.
Григорий замолчал, шевельнул ружьем и уставился в ночную мглу, освещаемую полнолунием. Тракторист, зевая, ушел домой.
Вот и всё, сказал себе Гриша. Пустой болтовнёй людей не разведёшь.