Призрачный холод

Куда бы она ни пошла, как бы не утеплялась – ей было холодно. Так было не всегда. Лишь последние три года. Словно кто-то укутал ее невидимой накидкой из холода.
Холод не был одинаковым – он изменялся, то наступал, то исчезал на несколько часов. Он изменял плотность и температуру, порой исходил извне, а порой – будто замораживал ее изнутри…
И этот странный холод сопровождало чувство, что ей нужно куда-то идти, куда-то попасть… Долгих три года сопротивлялась она и холоду, и подсознательному стремлению в даль. Однако ей пришлось сдаться и направиться туда, куда указывала ей интуиция. Ноги будто сами несли ее по нужному пути – через весь город, по дороге, где она ни разу не была. Это была длинная дорога, дорога скорби и печали, мрачная дорога. Потому что она вела к кладбищу.
Тишина окружила ее, как только она ступила на территорию старого кладбища. Холод, сопровождающий ее, слегка отступил, и она зашагала быстрее, перестав кутаться в теплое пальто.
Она шагала по узким дорожкам, оглядываясь на камни, но не видя ни одного знакомого имени. Она шла и шла, петляя между склепов и могил, и с каждым шагом ей становилось вся тяжелее, все печальнее от того, что она осознавала – конец ее путешествия близок. В душе она понимала, что совсем скоро она найдет то, к чему стремилась.
Дорожка вильнула куда-то в сторону, и вдруг обратилась пологой лесенкой, забирающейся по склону холмика. По обе стороны лестницы ровными рядами стояли надгробия. То здесь, то там, от лесенки отходили узенькие ухоженные дорожки, идущие мимо могил вокруг холма. Но девушку они не интересовали. Она чувствовала, что ее цель – дальше, выше, но с каждым шагом становится все ближе.
Шаг, еще шаг, и еще один – ввысь, к вершине холма, мимо всех могил, что находятся на его живописных склонах. Там, где возвышается дерево, скрашивая мрачный уголок, где виднеются три надгробных камня из черного базальта…


Сумерки поглотили одинокую фигуру, возвышающуюся над тремя надгробными камнями.
Прохладный ветер развевал распущенными волосами цвета вороного крыла девушки, с болью во взгляде смотревшей на выбитые в камне имена. Три сестры. Ее сестры…
Девушка поджала онемевшие от холода губы, и впервые за несколько лет дала волю чувствам, переполнявшим ее все это время. Из глаз полились слезы – крупные, ледяные, полные боли и печали по потерянным сестрам. Из четырех сестер осталась лишь одна. И призраки троих преследовали ее все это время, лишь только потому, что она не пришла на похороны три года назад, и ни разу не пришла на их могилы, чтобы проститься с ними.
Только теперь она стояла над их могилами. Только теперь понимала насколько ИМ было больно не видеть ее все эти годы. Они скучали по ней. А она сопротивлялась осознанию печального факта их гибели.
Она долгое время не верила в их смерть. Не хотела верить. Но теперь… теперь она была вынуждена верить, потому что вот они – все трое. Все ее сестры. Единственная родня, которая у нее когда-либо была.
И теперь она осталась совсем одна. Одна… однако здесь она не ощущала себя одинокой – словно ее сестры все еще были рядом.
Кто-то коснулся ее, но то были прикосновения крупных капель холодного октябрьского дождя. Но девушка вздохнула и будто бы улыбнулась. Ей стало тепло. Холод исчез, исчезла пустота, царившая в ее душе три года. Все это смылось потоком дождя и ее собственных слез.