Город

 Умному Каа посвящается…


 У подножия холма простирался небольшой красивый город. В нем не было величия Парижа или улыбчивости Рима. Он не был холоден как Лондон и не кипел как Москва или Неаполь. Его нельзя было назвать городком, но и до звания столицы было слишком далеко, чтоб жителям хотелось этого желать.
Она сидела на холме и смотрела сверху на город. Он шел к ней, даже не подозревая о ее присутствии. Правая рука все еще держала недопитую бутылку пива захваченную, как попутчицу, в одном из баров города.
- Девушка, я, кажется, уже где-то вас видел, - задорно начал он еще на подходе.
- Возможно, - вежливо ответила она, хотя без улыбки.
- НО я не говорю о твоей типичности! - отбрасывая церемонии, перешел на ты Он.
- Я и не подумала об этом. Одинокие девушки вообще не типичны для холмов…, - улыбнулась она, позволяя его настроению захватить себя.
- Ты уже не одинока! Здесь я.
- Не льсти себе, - войдя в его ритм, ответила Она.
- Почему ты здесь, а не там? – спросил Он, махнув рукой на город.
- Там холодно, - без эмоций отозвалась Она.
- Холодно? Я не заметил. Мне наоборот было жарко, особенно в баре, на 26 улице.
- Лампы очень жгут. Ночь.
- Ночь?
- Да, ночь! Глупо, когда они горят днем, да и экономить приходиться. Скоро заканчивается их срок эксплуатации. Присмотрись, в Северном районе уже не так блистает неоновая вывеска развлекательного центра.
- Даже если это город опуститься во мрак, он будет красив.
Она улыбнулась, будто принимая этот комплимент на свой счет, и добавила спокойно и без грусти:
- В темноте красота не убережет прохожих от шишек, да и меня тоже. И ночи станут совсем холодными.
- Так лето на дворе!
- Да, лето, - искренне улыбнулась она. – Это и спасает.
- Готовь сани летом…?
- Вынужденная мера. Не первая зима без отопления. Боюсь, люди уже не выдержат.
- Боишься?
- Да, именно боюсь. Сижу здесь и боюсь, так как там я не имею на это право.
- Долго сидишь?
- Когда как…, - пожала Она плечами. – Но я всегда возвращаюсь. Иногда я бываю там нужна.
Он сел рядом и стал смотреть на город. С ним можно было молчать, но Она продолжила разговор:
- Было много меценатов, обещавших решить вопрос с отоплением, но потом оказывалось, что им хотелось лишь купить город. Кому город был нужен с жителями, чтоб создавали уют и комфорт. Кому-то хотелось без, чтоб одиноко гулять по улицам красивого местечка. Но я не хочу продавать город. Он живой!…
Они долго сидели молча. Город жил своей жизнью. Они наблюдали: блеск южной реки, муравейник центральных районов, сумбур севера, тишину на востоке, темное пятно запада. Потом она опять нарушила тишину:
- Никто из них так и не полюбил город… Влюблялись, восхищались, боготворили, но никто не любил…
Он ее слушал. Иногда морщился. Иногда улыбался. Но все еще не спешил уходить…
- Никак не могу понять, где я тебя встречал раньше?
- В баре, на 26 улице. Вчера. После 3 бутылки пива, – напрочь забывая о печали, произнесла Она.
- Не-е-ет, - протянул Он открещиваясь. – Та была ребенком. Не взбалмошным, но забавным.
- Сегодня ты тоже другой. Зачем ты сюда шел?
- Последнее время ощущал недостаток в нормальном общении. Бродил по городам, их улицам. Заходил в бары. Встречал множество людей, интересных и не очень, но никак не мог найти то, что мне нужно. Забрел сюда. Случайно.
- Правда, люди забавные, они ищут желаемое там, где его просто не может быть, - опять улыбнулась она.
Она стала часто улыбаться, пока Он был рядом. Искренне улыбаться.
- Я нашел тебя.
- Ты сам в это не веришь.
- Не верю, - сухо подтвердил Он.
- Мы никогда друг другу не поверим… Рано или поздно одному из нас надоест это чувство, и он уйдет...
Она говорила то, что знали оба. Было не важно, кто озвучил это первым. И оба хотели показать, что все не так. Оба хотели ошибиться.
- Так что ты говоришь, с отоплением? – спросил Он.
- Коммуникации разрушены. Причем так давно, что не подлежат восстановлению. Случилось землетрясение пару лет назад. Были толчки, предвещавшие беду, но я не придала этому значения. Не предупредила людей. Погибло очень много хороших людей… Статистики докладывают, что в городе хорошая рождаемость, но сколько еще времени пройдет, чтоб восстановить баланс. Видишь, запад совсем мертвый, а когда-то был самый престижный, экологически чистый район. Я гордилась им. Теперь спасаемся передвижными мини-котельными печного типа. Но цены на дрова растут с каждым днем. Уже зимой будет дефицит бюджета. Собственных лесов нет, одни заповедники. Не будешь же их вырубать! Погибнут редкие виды животных. Жители близлежащих городов не простят. Пойдут войной…
- У меня давно налажен быт в моих городках. Давай отправлю своих специалистов, мы ведь почти соседи. Они посмотрят, посоветуют, помогут.
- Городках? – вдруг ахнула Она.
- Да, - констатировал он факт.
Она хотела убежать прочь. Не в город. Еще дальше, за холм. Чтоб не видеть нужд города, не помнить бара на 26 улице, этой вершины и Его. Но сидела. Молчала. Душа плакала от стыда, что готова воровать чужое тепло и от счастья, что ей в коем-то веке становилось жарко.
Он не терял времени. Активно звонил по телефону, раздавал распоряжения. За дальним поворотом уже были видны фары грузовых машин въезжающих в долину. Вдруг Он посмотрел на нее и замер.
- Мне ничего не нужно, - покачал головой Он, осуждая ее.
- Если человек говорит, что ему ничего не нужно, значит ему нужно все. А потом еще чуть-чуть, когда он получит это «все». Только для тебя у меня нет нужного «чуть-чуть». Есть «много», а ты в нем не нуждаешься.
Он не держал ее. Она не просила его остаться. Он не изменил своим планам. Она лишь изредка клала свою голову ему на плечо. Тогда Он нежно гладил ее по щеке, а Она дарила ему частички души.
Они слишком хорошо осознавали, что будет потом, но умело делали вид, что не понимают, заигрываясь до беспамятства ролями.
Пол царства за коня…, за минутное счастье…, за секундную слабость… Пол царства…
Пол жизни за короткий полет, или стремительное падение на скоростях и сжигающих эмоциях.
Всю жизнь… за ЖИЗНЬ…