Сны моря

Моим Дедушкам.


 Солнышко только-только лениво показало свои первые лучики, а Ованес уже позавтракал и направляется к сапожной будке.
- День сегодня будет очень жарким, - говорит он, подливая Альфе в миску водички.
 Собака дремала, но в знак согласия приоткрыла один глаз и махнула хвостом.

 Старик вынес из будки табурет и, присев рядом с дремлющей Альфой, стал наблюдать за тем, как просыпается двор.

 Ованес очень уважаемый в городе человек, его знают почти все. Когда-то богатый, влиятельный и славящийся своим серьезным характером, сейчас одинокий, пожилой человек, доживающий свой век и нашедший радость в изготовлении туфелек и босоножек для соседской девочки.

 В самом начале лета старик отпирает будку, наводит там порядок и начинает мастерить обувь. Только три летних месяца открыта сапожная и только для одного клиента.

 Утро обычно старик проводит в своей мастерской, трудится над новыми сандалиями для своей любимицы.
 Девочка растет быстро. В этом году Ованес снял новую мерку и нарастил колодку еще на одни размер.

 В его работе важна точность и усидчивость. Нужно зафиксировать стельку на колодке в трех местах временными гвоздями: на носке, в середине и на пятке.
Затем сверху аккуратно натягивается заготовка из кожи.

 Девочка любит сидеть в сапожной Ованеса. Ей нравиться наблюдать за тем, как он мастерит цветы из разноцветных лоскутков, осторожно вбивает маленькие гвоздики.

 Солнце начинает садиться. Пора.
 Старик аккуратно складывает свои инструменты, убирает лоскутки. Альфа всегда следит за тем, чтобы Ованес не забывал запирать будку, но, в сущности, в этом нет никакой надобности. Дома, переодевшись, он берет заранее завернутый холст, и отправляется на вечернюю прогулку к морю.
 Солнце почти село, последние лучи взмахнули на прощание: до скорого, до завтра.
 Старик, усевшись на берегу с Альфой и положив рядом с собой холст, вздыхает. Надо ждать.

- Как можно описать запах моря? – Ованес, закуривая папиросу, обращается к Альфе.
Собака гавкнув, поворачивает мордочку к морю, усиленно принюхиваясь.
- Такой знакомый, свеже-соленый. Я знаю какой он. Легко узнаю всегда, но как же сложно описать словами этот запах. Какими словами?

 Море пахло нефтью.
 Ованес в молодости много путешествовал, был в разных странах, видел другие моря. Но он всегда помнил запах этого моря, своего, родного. Этот соленый, свежий запах. Мог узнать его из тысячи других.
 Почти всю свою жизнь, прожив в портовом городе, он не представлял себе жизни без моря.

 Море переменчиво, с ним не стоит шутить. Оно также может радоваться или грустить, быть ласковым или грубым.
 С ним ты не можешь притворяться. Оно знает тебя настоящим. Даже если видит тебя первый раз.
 Море не любит легкомыслия и не прощает измен.
 Оно может щедро дарить или безжалостно забирать. Ты не сможешь знать заранее, каким море будет с тобой в ту или иную минуту.
 Не стоит преувеличивать свои возможности или играть с ним, ведь море вдруг тоже захочет поиграть с тобой.

 С раннего утра море на берегу вспенивали, тревожили, входили и выходили из него, а кто-то остался в нем навсегда.
 Море устало.
 Было очень жарко, и людей сегодня было очень много.
 Через некоторое время, Ованес освобождает ноги от сандалий, которые давно уже пора отремонтировать.
 «Все никак не получается. Ну, почти как в пословице», - улыбается про себя Ованес.
 И, оставив их на песке рядом с Альфой, которая положила мордочку на холст, подходит к самой воде.
 Теплая вода ласкает пальцы ног, лодыжки, снимая с них всю дневную усталость.

 На какое время на полотне останутся те или иные сны, старик сказать не мог. Иногда они задерживались на пару часов, тогда он едва успевал вернуться домой, иногда сны держались по нескольку дней, это были очень яркие, красочные сны.
 Старик, сидя дома в любимом кресле и закуривая очередную папиросу, смаковал каждую деталь на картине.
 Вечером, собираясь на прогулку за снами, Ованес почти всегда пытался представить себе, что сегодня присниться морю, какой будет картина.
 Настроение у моря очень переменчивое, и, даже если весь день было солнечно и почти не было ветра, это не означало, что море будет спокойным и ласковым.
 Менялось море, менялись сны, менялись холсты.

 Подкатав брюки, Ованес возвращается к завернутому полотну и уже скучающей Альфе. В воде, аккуратно придерживая за края, он опускает развернутое полотно в море.
 Некоторое время спустя, бережно завернув свое сокровище, старик неторопливо направляется домой.

 "Постарел", - подумал недавно Ованес.
 Он смотрел на Зулю, которая, заливаясь смехом, бегала по двору от соседского мальчишки.
 Ованесу безумно захотелось присоединиться к детям, бегать и смеяться, окунуться в детскую непосредственность и наивность.
 «А, наплевать на то, что болят ноги и ломит спина, в душе я молод и полон сил. Мне не дашь больше двадцати!»
 Ованес резко вскочил с табуретки и тут же тяжело на нее опустился.
 "Ну да, старый дурень", - ухмыльнулся он себе, - "точно, не больше двадцати".

 Восемь лет тому назад умерла Жена.
 На похоронах долго со всеми ругался.
- Уберите эти гвоздики и калы! Она ненавидит эти цветы! Говорит, что это не цветы, а трава для кладбища. И снимите с остальных цветов эти страшные черные ленточки!
 Соседи и подруги Жены недоуменно посматривали на охапки белоснежных ромашек и разноцветных полевых цветов.
 «Но ведь так не принято» - перешептывались они между собой.
 Ничего тогда не сказал им Ованес, просто сурово глянул в сторону шептавших. Не хотел еще больше ругаться. Перед Женой было неудобно.
 Всю процессию Ованес молчал и только под конец, когда все уже стали расходиться, сказал:
- Всю жизнь с Ней спорил, учил. Говорил: женщина, перестань так сильно опаздывать. Всегда и везде Она опаздывала. И как я только терпел? И даже сейчас не послушала мужа своего. Сделала по-своему. Взяла и так сильно поспешила.

 На кухне всегда вкусно пахло. Храм, коим владела и безоговорочно в нем правила Жена. Тут рождалось волшебство…
 Многочисленные баночки со специями, травами, зеленью, которую она предусмотрительно засушивала летом, держалки для посуды, которые шила сама из лоскутков. Кухня была небольшой, уютной. И даже когда на нее долго никто не заходил, что, конечно же, бывало крайне редко, казалось, что все там продолжает вариться, жариться и париться.
 Кухня в доме была живой, и жила она от рук Жены Ованеса.

 Вечером, придя домой после похорон, он снял в коридоре обувь (Жена не любит, когда по дому ходят в той же обуви, что и на улице) и прошел в ванную помыть руки. Долго стоял перед зеркалом, прежде чем зайти на кухню.
 На кухне почти ничего не изменилось. Чистота, так же весят полотенца, стоят чашки, стол, стулья, но на плите чистая сковорода и угасает запах.

 И только сев за обеденный стол, и, положив перед собой фартук Жены, Ованес закрыл лицо руками и тихо заплакал. Мужские слезы, без свидетелей.
 Так и уснул за столом, до самого утра.

 Когда близкий любимый человек уходит внезапно, мысль и осознание того, что его нет не приходит сразу. Даже после того, как сам закрывал крышку гроба.

 Если уходит внезапно близкий человек, с кем ты просыпался и засыпал почти каждую ночь, твоя жизнь останавливается на некоторое время. В мозгу нет кнопочки под названием – «отключить мысли, память, воспоминания, обращение к человеку за несуществованием оного на земле».

 Наступает время учения. Учения жить по-другому, без человека, который ушел. У кого-то получается, кто-то так и не сможет избавиться от некоторых привычек, как например...

 Ованес для себя решил, вернее даже не решил, это просто чувство такое было, что Жена уехала. Надолго, но она вернется. Уехала отдохнуть, в какой-нибудь санаторий.
 Иногда ему слышался Ее голос, или казалось, что на кухне кто-то хлопочет. Реже он слышал Ее неторопливые шаги по комнате.

 Обычно, когда Ованес заканчивал очередную пару туфелек или сандалий для своей любимицы, он не ходил к морю.
 Наблюдая за тем, как ребенок искренне радуется подарку, Ованес чувствовал себя волшебником. Он закрывал будку, приходил домой, заваривал себе крепкий чай и выходил во двор поиграть в нарды с соседом.
 Партии порой могли длиться до глубокой ночи. Приходилось несколько раз отлучаться от игры, чтоб заваривать себе свежий чай.

 Никто не знал о том, что море рисует свои сны Ованесу. И старик бережно хранил это в тайне. О том, как давно и с чего это началось, он обещал себе (и не только), что унесет с собой на другой свет.

 Сегодня Ованес не мог сосредоточиться на работе. Ему было стыдно перед маленькой девочкой за то, что не вовремя закончит работу, как предполагал.
 Почти весь день перед глазами стояла картинка-воспоминание.
Ованесу девять. Он едет на велосипеде по дороге, которая еще долго не будет знать, что такое асфальт. Вдоль дороги растут молодые деревья. Ованес очень спешит: солнце уже садится и мама, наверное, уже волнуется.
Солнышко пробираясь сквозь ветки деревьев лучиками щекочет глаза, нос, коленки.

 -Дедушка!
 Мысли Ованеса прервала девочка, которая вошла в будку с блюдцем полным спелой черешни.
 - Смотри, дедуля, что у меня есть!
 На ушах у девочки висела по паре черешен.
 - Красиво? - она кокетливо поправила волосы рукой.
 - Красавица, - улыбнулся ей старик.

 Вдруг ему вспомнилась весенняя бессонница, которая была у моря. Почти не было снов, а те, которые и были, несли в себе столько отчаянья, что Ованес не ходил к морю больше месяца.
 Соскучившись, старик просидел у берега почти всю ночь, рассказывая истории, которые слышал в детстве от деда. Под утро, перед самим рассветом Ованес рассказал морю про свою любимицу, про то, как горят ее глаза, когда он дарит ей новые туфельки. На следующую ночь у моря были удивительные, ярки и красочные сны.

 Сегодня Ованес не долго рассматривает картину. Ему хочется лечь спать пораньше. Днем не удалось сосредоточиться на работе, поэтому завтра надо будет наверстать упущенное время.

 Черная взволнованная волна. Из ниоткуда в никуда по морю проходит узкая каменная дорога. Ованес едет в машине на заднем сиденье.
 «Зима или осень?»
 Морозно, дорога скользкая от корки льда, которую полируют ударяющие в нее волны.
 Ованес чувствует, как машина начала ехать быстрее. Водитель крепко держится за руль.
 «Почему он так гонит? Мы можем перевернуться».
 Водитель теряет управление и съезжает с дороги. Ованес в спешке начинает закрывать окна в машине, неистово крутя рукояткой. При этом водитель просто крутит руль в разные стороны.
 «Мы не тонем. Почему? Машина едет по воде?» - промелькнули мысли, и уже в следующую секунду Ованес подумал о том, как подплыть на машине поближе к дороге, чтоб продолжить путь.
 Не было вопроса (не возникали) куда он едет глубокой ночью, или, например, почему на машине по морю, и чем освещена дорога, если на небе нет ни луны, ни звезд.
 Его просто везли туда, куда нужно было.
 Ованес проснулся и долго смотрит в потолок.
 «К чему такое приснилось?»
 Размышлять по этому поводу особо не хочется, поэтому он переворачивается на правый бок и засыпает.

 Солнышко только-только лениво показало свои первые лучики, а Ованес уже позавтракал и направляется к сапожной будке.
 Он выносит табурет и садится наблюдать за тем, как просыпается двор.
 - День сегодня будет замечательным, - говорит он Альфе.
 Собака в знак согласия кладет мордочку на руку Ованеса.






апрель-май-июнь-июль 2006