Один в поле воин

. . . Поле... Оно было нескончаемым, куда ни посмотри. Горизонт четко прорисовывал линию между небом и полем. Еще пару минут, и солнце скроется за горизонтом, а на землю постепенно спустится тень. Он стоял один в бесконечности простора, обдуваемый ветром. Массивный меч отражал заход солнца кровавыми следами от струй жидкости, еще пару минут назад пульсирующей в теле одного . . . , второго . . . , пятого . . . , тысячного... Сколько их было?

. . . Крик. Он до сих пор стоял в ушах, но воин привык. Латы обрызганы алой росой, это не впервой. Меч... На острие собралась маленькая капелька и упала на землю, которая мгновенно впитала ее в себя. Земля дала, она же и приняла с распростертыми объятиями. Но души... Души не желали покинуть отнявшего дыхание силой, пусть и не по своей воле, но по велению судьбы.

. . . Выпала вечерняя роса, а воин не шевелился, готовый снова ринуться в бой, если будет мольба о помощи или необходимость просто выстоять. Серые глаза смотрели сосредоточенно в прорези шлема сквозь этот мир. А ветер нашептывал, что можно расслабиться и отдохнуть, набираясь сил до следующего утра.

. . . На землю пала тень, и воин выпустил из рук меч, острием вошедший в землю, мягкую, податливую, всепрощающую. Он упал на колени, скидывая с рук перчатки. Следом полетели латы, вобравшие в себя всю боль умерших. Шлем - это последнее, что силуэт кинул на траву. Взошла луна и осветила хрупкую фигуру женщины, стоявшей на коленях в мольбе о спасении и прощении тех, кто не успел этого сделать, прежде чем, она убила их.

. . . Тонкие пальцы, худенькие руки, осунувшееся лицо, хрупкая фигура и блеск в глазах, полных одержимости выжить...