ошибка

Мы появились примерно в самом начале этой истории. Их было двое. Он – пожилой бельгиец, с седыми волосами и прозрачными голубыми глазами, любовно смотрящими на нее, сквозь стекла очков в серебряной оправе. Трогательные морщинки вокруг глаз. Лицо становящееся совсем по-детски беззащитным в моменты, когда его спутница недовольно морщила носик. Он обаятелен, он приветлив и добродушен.
Она же, высокая белокожая красавица с платиновыми волосами, с зеленым ярким взором. Я частенько украдкой поглядывала на нее, на ее ухоженные аккуратные руки, унизанные всякий раз новыми колечками и перстеньками.
Ужинали и обедали они вместе, а вот на завтрак платиновая девушка приходила одна, бельгиец, видимо, был любитель подольше поспать.
Моя привычка наблюдать за людьми иной раз ставит меня же в трудные ситуации. В один из вечеров я уловила плохо скрываемое любопытство красотки к молоденькому официанту, обслуживающему наши столики. Молодой человек очень хорош собой. Высокий, черноволосый и смуглый, он располагал к себе даже чопорных немцев, и те через пару вечеров, щедро давали ему чаевые и дружески похлопывали его по плечу. Свою нехитрую работу он выполнял ловко, словно играя. Длинными красивыми пальцами сильных рук он подхватывал тарелки, а столовые приборы, словно сами, прыгали на его поднос. Он одинаково приветливо улыбался всем, однако тот факт, что красавица-блондинка привлекла его, не ускользнул от моего цепкого взгляда. Он на мгновение замирал у столика с подносами, когда та вечером входила в зал в сопровождении своего бельгийского спутника.
Когда люди влюбляются друг в друга их видно сразу. Движения, жесты, повороты головы, взгляды. Я не понимала, почему бельгиец не замечает очевидного. Он упорно игнорировал смущенные переглядывания, крупные монеты оставляемые его дамой, после ужина. Он все так же смотрел на нее с обожанием, восхищением и почти преклонением. Мне было очень жаль бельгийца, я жаловалась своему другу на бессердечность и коварство красоты. И корила обманутого, за неумение остановить свою девушку, пока та окончательно не потеряла голову.
В один из вечеров бельгиец не вышел к ужину. Красавица сидела в одиночестве и, не скрываясь, не пряча взгляда, наблюдала за ловкими движениями юноши-официанта. Когда тот подошел к ней, мне стало понятно, что красивее гармоничнее и прекраснее пары я еще не встречала. Они словно были созданы друг для друга. Этим же вечером, прогуливаясь перед сном и подкармливая многочисленных кошек, я увидела красотку, стоящую возле столовой и юношу-официанта, зачарованно смотрящего на нее.
Вечером, когда совсем стемнело, накануне отъезда бельгийца и его дамы, я медленно брела вдоль темного побережья. Прислушиваясь к тишине пустынного пляжа, я наткнулась на парочку, казалось, что на белом свете не существовало ни кого кроме этих двоих неистово целующихся молодых людей. Море, песок, большой оранжевый диск луны, миллиарды светящихся в небе точек и двое. Мне стало необъяснимо хорошо и необъяснимо тоскливо. Этот вечер должен принадлежать им, думала я, осторожно сворачивая в темноту дорожки ведущей к отелю. Они друг для друга и пожилой бельгиец должен был понимать, выбирая в жены себе молоденькую красотку, что рано или поздно кто-то молодой, красивый и смелый завладеет ее душой и ее телом. Я повернула к бассейну и нос к носу столкнулась с бельгийцем, направлявшемся в сторону пляжа. Он нервно теребил серебряные часы, словно предчувствуя неизбежное, уже случившееся, но пока ему неизвестное.
Я заговорила с ним, мгновенно представив ту боль, что может испытать человек увидев любимого с другим. Я говорила о луне, о пальмах, о кошках и об отеле. О том, что я раньше не бывала за границей и как мне все нравится. Я говорила и говорила, пытаясь не выдать своего волнения, своего ужаса оттого, что я стала соучастницей измены, своего яростно стучащего сердца. Я уводила его дальше и дальше от двух людей, целующихся там, на берегу, совсем рядом с тропинкой ведущей к отелю.
Когда через сорок минут мы входили в холл, бельгиец вдруг растерянно и немного смущенно спросил, не заметила ли я на пляже его дочь.
- Кого? – подавившись воздухом, спросила я.
- Ну, как же, мою дочь, Анну, – уже спокойно ответил мужчина улыбнувшись…