Он стал дельфином

Когда долго живешь у моря, однажды начинаешь понимать, что не такое уж оно на самом деле и большое. Есть еще больше. Еще больше моря, а там и до океанов рукой подать. И вот когда все хотели на море, он хотел куда-нибудь на край безбрежного океана. Впрочем, ему ничего не стоило стать рыбой. По крайней мере, так он себе представлял. И сменить земную сушу на бесконечные водные просторы. Смело лавировать в морской глади, рассекая плавниками воду. Впрочем, рыбой как таковой ему быть не хотелось. Все эти жабры, чешуя… Его бросало в нервную дрожь лишь при упоминании одного из этих слов.

Часто он сидел на песке и смотрел на волны. В солнечный день ему даже казалось, что он видит ослепленные ярким светом башенки минаретов в Стамбуле. Но, наверное, это было всего лишь его очередной фантазией. Он вытягивался на песке, надевал темные очки, чтобы солнце не слепило глаза. Набегающие волны облизывали его ноги, очищая их от песка. А лежа под горячим солнцем, он представлял себя дельфином. Ведь дельфины – это не рыбы. Это млекопитающие. И это даже доказано наукой. А быть дельфином ему было приятно.

И когда в своих мечтах он становился дельфином, море сильно уменьшалось в размерах. Ему ничего не стоило выплыть в Атлантику, а там и до Тихого океана было плавником подать. Он скользил по воде, а из воды торчала только его черная голова с блестящим клювом. Ах, как красиво он плыл на фоне заката: выписывал кренделя и выделывал коленца не хуже тех собратьев, что заперты в дельфинарии. Когда же он доходил до этой мысли, ему становилось грустно. Правда, грустно в основном за себя. Ведь моря и океаны, думал он, хранят много неожиданностей. Не хотелось бы ему однажды быть пойманным в сеть и отправиться куда-нибудь в маленький городишко, где даже моря нет. МОРЯ НЕТ! А бассейн, обложенный голубой плиткой, даже за реку сойти не может. Какое там. И становилось страшно, что в то мгновение когда у тебя есть все – море, еда, свобода, - тебя вот так берут и оставляют самое минимальное: бетонную коробку, заполненную водой, еду, за которую ты должен попрыгать через кольцо или покидать мяч. А где свобода? Ведь свобода для дельфина, как и для человека – возможность выбора, которую отбирают в тот момент, когда ты соприкасаешься с сетью. Несмотря на то, что ты еще не понимаешь, в какую ловушку ты попал, тебя уже тащат за хвост.

И вот тогда он переставал быть дельфином. Судорожно сглатывал и открывал глаза. И не нужно ему было уже никакого моря, никаких минаретов на другом берегу. «Все же иногда лучше быть человеком, чем дельфином», - думал он. Но проходил вечер, ночь. Наступало утро, и где-то к полудню он вновь шел на один из пустынных пляжей, чтобы опять стать, точнее, намечтать себе стать дельфином.

Почти весь год, не считая прохладных зим, он мог себе позволить валяться на пляже как человек и отправляться в дальние океаны как дельфин. К счастью, за ним еще ни разу не погналась касатка и не накрыла рыбачья сеть. Он оставался свободным, и эта свобода ничуть ему не мешала.

А однажды он даже заплыл на холодный материк, который люди называют Антарктидой. Правда, сначала он долго выбирал, куда ему плыть – в Арктику или Антарктиду.

Готовясь к этому путешествию, он пролистал Большую Энциклопедию и выяснил, что хоть до Арктики и ближе, но зато в Антарктиде живут пингвины. Очень странные существа, чем-то сродни самим дельфинам. Они хоть и птицы, но и клюв, и крылья, отдаленно напоминающие дельфиньи плавники, у них тоже есть. Внимательно рассматривая фотографии существ с ледяного континента, он так же обратил внимание на их черную спину и белую грудь. Они умеют плавать и питаются рыбой, как и мы... А пингвин гордо смотрел на него с фотографии, расставив крылья и приподняв клюв к северному, обжигаюшему ледяным зноем арктического снега, солнцу. Он будто бросал ему вызов: «Ну что, родственник, ты готов к далекому, но захватывающему путешествию?»

А он был готов. Теперь уже точно готов. Тем более, что моря не такие уж и большие, а океаны хранят много тайн.

Почти всю ночь он не спал – готовился к путешествию. И только к утру сон сморил его. Он спал в своей мягкой кровати, а над его домом проносились тяжелые ночные облака, наполненные свинцовыми дождями и грозами, которые они несли с собой туда, где они были необходимы. Птицы кружили прямо над самой крышей, но не позволяли себе начать петь свои утренние песни. Даже трава росла бесшумно перед его крыльцом. Никто не потревожил сон человека-дельфина – все знали о его будущем путешествии.

Несмотря на недолгий сон, с утра он поднялся даже раньше, чем обычно. Взглянул на часы – два часа сна перед долгим путешествием, конечно, не добавляет оптимизма, но всему свое время.

Умывшись, чтобы прогнать остатки сна, и почистив зубы, он был готов вот-вот выйти из дома. Оставалось только заглянуть на кухню – там уже с вечера его ждал легкий завтрак – он позаботился о нем заранее.

И вот, нацепив свои громадные темные очки на макушку, он шагал по узкой улочке по направлению к заливу. Он решил начать свой путь именно оттуда. Кипарисы, ровно выстроившись в ряд, будто отдавали ему честь. Конечно, ведь он был тем самым «первым на Луне» среди дельфинов. Иногда среди стройных кипарисов возникали каштаны, что были похожи на генералов. И, пожалуй, это было самое точное сравнение. Кипарисы – солдаты и каштаны – генералы. Он даже слышал, проходя мимо них, как они бравурно шелестят своими листьями. Они сопровождали его всю дорогу к морю.

Улочка привела его на набережную. Взвод стройных солдат остался позади, прокричав ему напоследок свое троекратное «Ура!», и затих. Дельфины были в дружбе с деревьями. Они прекрасно понимали друг друга.

По набережной он спустился на песчаный пляж залива. Даже погода сегодня располагала к путешествию: солнце уже немного нагрело прибрежный песок, на небе не было ни облачка. Вглядевшись в даль, он, кажется, увидел блеск на башенках минаретов на том берегу. Это было явным знаком, что пора начинать свой путь.

Он удобно расположился на песке, так, что бы волны едва-едва задевали его пятки. Опустил на глаза темные очки и зажмурился.

А через несколько секунд он выплывал из залива в открытое море. Как всегда он держал голову на поверхности и что-то напевал. Вдали показался корабль. «Надо быть осторожным», - подумал он. Когда до корабля оставалось не больше километра, он увидел стаю собратьев, что плыли по правому борту. Они красиво выпрыгивали из воды и, задержавшись на мгновенье в воздухе, вновь ныряли в морскую гладь, оставляя за собой красивую пену брызг. А на корабле стояли загорелые, обветренные соленым ветром, моряки и кидали в воду рыбу. «Эк, какой хваткий», - услышал он. Раздался дружный хохот.

Чтобы не проявлять излишнюю фамильярность, которая не в чести у дельфинов, он не стал подплывать слишком близко, а лишь махнул в приветственном жесте вожаку стаи. Тот махнул ему в ответ, дескать: «Будь здоров, не кашляй!», и поплыл дальше.
Корабль остался далеко позади, когда он уже выплывал из Средиземного моря прямо в бесконечный океан. «Клюв по ветру, солнце еще высоко!» - подбадривал он себя, хотя чувствовалось, что тело немного устало от бесконечного напряжения. Хотелось отдохнуть. Но позволил себе это сделать лишь когда проплывал мимо берегов Африки, почти у самого юга черного континента, избрав местом своего недолгого пребывания небольшой каменный риф, находившийся достаточно далеко от берега, чтобы не быть, как ему казалось, замеченным людьми.

Эти минуты он потратил на раздумья. До Антарктиды оставался последний бросок.

- Смотрите, смотрите! - вдруг услышал он и обернулся. На берегу собиралась толпа. – Смотрите, это дельфин!

«Наверное, я все-таки слишком высоко поднял голову из воды, вот они меня и заметили», - подумал он.

Со всего берега сбегались дети, женщины и мужчины. Хотя последних было меньшинство – другие сидели в тенечке у бара и лениво потягивали пиво, и, приложив руки ко лбу в виде козырька, пристально вглядывались в даль.

- Эй, дельфин! – дети приветственно размахивали руками, женщины улыбались. – Дельфин!

Решив, что окончательно отдохнул, он отплыл от рифа чуть ближе к берегу. Дети продолжали махать ему руками. Самых маленьких женщины взяли на руки и указывали пальцем на него, чтобы те смогли увидеть среди волн его черную голову.

Чтобы не разочаровывать своих неожиданных поклонников, он сначала понырял туда-сюда, потом сделал стойку на хвосте, а в заключении проделал два таких профессиональных па, какие не всегда удаются даже после длительных тренировок.

Наградой за старания была буря, просто таки шквал аплодисментов с берега. Хлопали все, начиная с однолетних младенцев и юных африканских дев до умудренных благородной сединой мужей, коих, правда, было на берегу не так много.

Он еще раз встал на хвост, помахал, собравшейся на берегу толпе, плавником, развернулся и отправился к холодным берегам Южного ледовитого океана.

По сути, никаких берегов-то и не было. Был лишь один лед, нагромождения льда и здоровенные айсберги. Такая ледяная глушь, что даже присниться не то, что нормальному дельфину - нормальному человеку не могла.

Он плыл и плыл. Вода под брюхом остывала, становясь все холоднее и холоднее. Подкожный жир переставал греть, и скоро плавники начали подмерзать. Где-то в глубине медленно проскользило чье-то огромное тело. «Кит?»

Дельфину казалось, что даже время здесь замедлило свой ход, почти застыв на месте. Очень плавное и равномерное течение, что не позволяет стареть всем этим льдам и айсбергам. Сейчас он вспомнил киномеханика в своем городе, у которого зажевало кинофильм во время просмотра. Люди двигались и разговаривали так же медленно, как и окружающие льды. Люди и льды – в них даже было что-то откровенно похожее. Впрочем, цель его путешествия состояла в пингвинах. Именно за этим он и совершил этот длинный путь.

Первое сомнение в том, что пингвины являются родственниками, возникло у него, когда он увидел стаю пингвинов, важно разгуливающих по берегу. То, что дельфины все-таки больше братья, чем просто кровные родственники было известно всегда и всем. Помощь, дружеский совет или просто подбадривающий взгляд – вот что можно ожидать от дельфина, даже если у него не очень хорошее настроение. Но то, что он видел сейчас, притаившись за небольшим айсбергом, совсем не походило на поведение дельфинов. Даже близко не было.

В снежной долине повисла абсолютная, нет, АБ-СО-ЛЮТ-НА-Я тишина, изредка нарушаемая хрустом ледяного наста. Пингвины чинно фланировали туда-сюда по лежбищу, подняв клювы к солнцу и растопырив крылья в разные стороны. Они гордились. Они гордились самими собой друг перед другом.

Ему хотелось плюнуть в сторону, наблюдая эту странную картину, но дельфины ведь не плюются, правда? И потому он лишь наблюдал за ними издалека, понадеявшись, что личное общение сможет изменить его мнение.

Когда настало время обеда, а он почувствовал это по тому, как забурчало у него в желудке, пингвины неожиданно сорвались с места и помчались наперегонки, расталкивая друг друга, к темной воде. «За рыбой», - подумал дельфин.
 
Он оттолкнулся от айсберга и стал приближаться к месту охоты пингвинов, перехватив по пути пару мелких рыбешек. Первые из пингвиньей стаи отхватили себе самых больших рыб, которые непринужденно плавали возле льдины. Дельфин остановился. Тут появилось и второе сомнение в родстве: пингвины пища и отталкивая друг друга пытались заглотить рыбу покрупнее, не заботясь о своих собратьях. Тут и там были слышны возгласы: «Есть… есть… рыба… есть… есть… рыба… рыба…». Неожиданно из общей толкучки отделился один из пингвинов и подплыл к дельфину. Выпучив глаза, он произнес: «Рыба. Есть?» От него ужасно воняло рыбой – третье сомнение не заставило себя ждать – все же дельфины ужасные чистюли. «Нет, - помотал дельфин клювом, - нет рыбы». Но пингвин его уже не слушал. При первом же «нет» он развернулся, ударил ластами и удалился в гущу охотившейся толпы.

Дельфин грустно смотрел на своих несостоявшихся родственников. «Они глупы и напыщенны. Они жадны и неряшливы. Они не могут быть нашими родственниками», - думал он. Его размышления прервал дикий крик – в погоню за пингвином, у которого из клюва торчал здоровенный рыбий хвост, бросилась чуть ли не вся стая. Он отчаянно удирал от них.

Взглянув последний раз на столь грустную картину, дельфин махнул хвостом.

И вот уже теплые воды Атлантики согревают его тело. Все ближе и ближе море Средиземное, за ним – залив с которого началось все это путешествие. Дорога к дому всегда ближе, чем от него, и потому он собирался поспеть к ужину.

Солнце низко стояло над горизонтом, когда он открыл глаза. Оно почти задевало морскую гладь. Сняв свои темные очки, он уставился вдаль. О чем он думал в этот момент? Потом, взглянув на часы, понял, что опаздывает. С песчаного пляжа он поднялся на набережную, и дошел до улочки, где каштаны и кипарисы вновь приветствовали его. Но уже как-то устало. Скорее всего, причиной этому был вечер.
 
Уже дома с огорчением захлопнул Большую Энциклопедию. Антарктида, о которой там много говорили, и о которой он так много слышал, полностью разочаровала его. Теперь он решил действовать по-другому.

После хорошего ужина вновь взял в руки Энциклопедию и открыл наугад, с замиранием сердца ожидая, в какое путешествие на этот раз отправит его случай.

На открытой странице была фотография: пальма, под ней удобно расположилось семейство львов, а на ветках затаились мартышки.

- Мадагаскар, - прочитал он вслух.

Август, 2006