Матрешка

 Владимир Котенко
 
 Матрешка

 трагикомедия



Действующие лица:
Катя - 25 лет, медсестра
Леша - ее муж, 27 лет, шофер
Матрена Ивановна, она же Марго - 75 лет, партизанка
Пахомыч - 79 лет, ее муж, ветеран войны
Мэр - возраст не имеет значения, но еще вполне
Эльвира, она же Эльза - секретарь мэра. И не только
Ганс - около 80 лет, немец, ветеран войны с той стороны
Отто - такой же
Девки, парни, десантники
Время действия - наши дни
Место действия - небольшой город

Катя и Леша у себя дома. Пьют чай при свечах.
Катя. Ой, как романтично при свечах! Будто во дворце.
Леша. Было бы еще романтичнее, если б свет не отключили. И газ. Чай пьем холодный…
Катя. А англичане вообще со льдом пьют. Мы что! У нас в больнице пациента разрезали, а тут электричество погасло. До сих пор, бедолага, лежит, ждет, когда зашьем…
Радио:" Передаем частушки собственного сочинения в исполнении жителей нашего края: Матрены Ивановны и ее супруга Василия Пахомыча. Аккомпанирует на гармони Василий Пахомыч.
Матрена Ивановна.
Ох, подружка дорогая,
Я сейчас в прострации,
Предлагает мне любовь
Глава администрации.
Пахомыч.
Он девчонкой овладел
В грядке огуречной.
Это может быть задел
Для любови вечной.
Матрена Ивановна.
Пусть положат меня в гроб,
Не гуляла больше чтоб,
Вставят в руки мне свечу,
Я вскочу: хочу, хочу!
Пахомыч.
Возвратился я с работы,
Дверь открыла лапочка.
Глянул - два мордоворота
Ходят в моих тапочках.
Матрена Ивановна.
Из колодца вода льется,
Вода льется - сочится,
Хоть и жизнь у нас плохая,
Ну, а сексу хочется
Катя. Во Матрешка дает!
Леша. И за Пахомычем не заржавеет.
Передача прерывается. Звучит "Роза мунда", потом на ломаном русском языке объявление: "Ахтунг! Ахтунг! Русский фрау возраст до тридцать год! Арбайтен ин Германия! Немедленно быть на площадь. Параметр: 90-60-90. Форма одежды рабочий: бюстгальтер новый, трус ажурный, чулок красный сетка, высокий каблук, юбка короткий, очень короткий. Контракт. Соцпакет. Арбайтен: доить коров немецкий бюргер. Отправка нах Германия этот вечер. Подробность нах площадь. Явка строго обязательно. Герр коменданты Ганс унд Отто. Опять звучит "Роза мунда".
Катя. Леша, ты че понял?
Леша. Оккупация, блин. Русских баб опять в Германию гонят. А если коров доить, то зачем чулки и туфли на шпильках?
Катя. Я так думаю, что буренки в Европе очень избалованные. Если в резиновых сапогах и телогрейке подойдешь, то надои резко снижаются…
Леша. А почему стандарты требуют, будто на конкурс красоты?
Катя. Так я вот и толкую: избалованная скотина. (Задумчиво). По возрасту подхожу… (Достает из шкафа нарядный лифчик и все остальное). Юбка длинновата, ничего, обрежу. Где ножницы? (Обрезает). Че там немчура буробила? Какая оплата-то?
Леша. Не сказали.
Катя. Думаю, не обидят. (Заканчивает переодевание). Ну, как, понравлюсь я корове?
Леша. И корове, и быку. Ты куда намылилась? Доить не умеешь…
Катя. Научусь. Дергай вниз сиськи и все дела. Измерь-ка меня с ног до головы. (Дает метр).
Леша. (Измеряет). 95! 60! 95! Перебор, Катюха.
Катя. Не страшно. Снизу и сверху чем больше, тем лучше. Но вообще-то надо на диету садиться.
Леша. Я те сяду!
Катя. Не опоздать бы, а то набегут конкурентки. (Лихорадочно собирает сумку, идет к двери).
Леша. (Загораживает дверь). Ты куда? (Отнимает сумку).
Катя. Заживем, как люди.
Леша. Снимай эротику!
Катя. Большую квартиру купим…
Леша. Эту пора менять на меньшую. Квартплата каждый день растет.
Катя. Новую мебель...
Леша. Снимай эротику!
Катя. Машину...
Леша. Сам раздену! (Прячет ее паспорт).
Катя. Смотри, в драном уеду… Пусть над тобой вся Европа хохочет. (Поет).
Мой знакомый немец Макс
Подарил мне телефакс.
Я теперь геноссе Максу
Отдаю любовь по факсу.
Леша. Очнись! У мальчишки в школе проблемы.
Катя. Успеваемость стабильная…
Леша. Ага. Одни тройки.
Катя. (На минуту задумалась). Ничего, вернусь, ему компьютер куплю… навороченный… всех отличников обскачем…
Леша. А если не вернешься?
Катя. А куда я денусь?
Леша. Вдруг какой-нибудь королевой красоты заделаешься?
Катя. (Хохочет). Королева коровника! Звучит!
Леша. И нас с Витьком забудешь... (Перепрятывает ее паспорт).
Катя. (Обнимает мужа). Да разве таких мужиков, как вы с Витькой, забудешь? Хоть всю заграницу поставь на уши - таких не найдешь... Пойми, Лешенька, надоело нужду мыкать. Даже кота не прокормим, хоть Витька давно просит. А раньше почти каждая семья могла себе позволить кошку, черепаху, хомячка, некоторые даже попугая. А нынче разве что тараканов.
Леша. Говорил: купи кота.
Катя. Ты же его возненавидишь. Последний кусочек мяса я кому отдам: тебе или коту? Конечно, коту. (Проверяет сумку). Губную помаду взяла, пудреницу взяла, бигуди взяла… Я к вашим услугам, господа... Ой, паспорт забыла…Где же он? (Ищет). Вот тут всегда лежал... Ты спрятал?
Леша. Нет...
Катя. Будет шмон. (Находит паспорт у Леши за пазухой).
Леша. Эх, надо было порвать. Или съесть...
Катя. (Пишет). Прошу уволить по собственному желанию… В больницу отнеси, пускай мою ставку девчонки разделят, хоть порадуются. Ну, все, ауфвидерзейн!.. Сына из школы ровно в шесть бери. За меня его поцелуй. (Всхлипнула).
Леша. (Надевает пиджак). Провожу на площадь! Может, одумаешься...

Площадь. Стоят люди. Пахомыч играет на гармошке.
Пахомыч. Ходит немец по деревне
 В краденой тужурке,
 Он заходит в нашу хату,
 Кричит: "Млеко, курки".
Матрена Ивановна. (В пилотке, в солдатских сапогах, гимнастерке, на груди медали).
Запишусь я в партизанки,
Сошью юбку галифе.
Автомат повешу сбоку -
Подчиняйтесь, немцы, мне.
Пахомыч. Милка пишет из Германии
 Печальные слова:
 "Куда не выйду, дорогой мой,
 Все чужая сторона".
Матрена Ивановна. Неужели пуля-дура
 Мово милого убъет?
 Пуля, влево, пуля, вправо,
 Пуля, сделай поворот.
На трибуну поднимается Мэр, его секретарша Эльвира и весьма респектабельные пожилые немцы: Ганс и Отто. Музыка стихает.
Мэр. Дорогие мои соотечественницы и соотечественники! Братья и сестры! Наш город в долгах, как в шелках. Заводы стоят, дорог нету, жилой фонд в упадке: даже балконы на головы падают. Пассажирский транспорт продан, гостиницы и рынки разворованы, заводы и мосты пошли с торгов за бесценок, лифты стали на полпути, фонари погасли, даже я боюсь на улице ходить даже с охраной, милиция из-за мизерной оплаты ушла в бандиты, а бандиты в милицию. Хотели местную футбольную команду продать господину Абрамовичу, да он почему-то не взял… К сожалению, у нас с вами нет ни нефти, ни газа, ни леса, ни других полезных ископаемых…
Пахомыч. Алмазы бы пошукал!
Мэр. Алмазы, признаюсь, я нашел, но только в шкатулке у супруги. Не отдала.
Матрена Ивановна. Чего хнычешь, начальник? Мы зерно и свеклу сеем. Наш чернозем в Париже на выставке уж сто лет красуется.
Мэр. Да сеем, но что убираем? Одни недороды. То засуха, то, наоборот, дождь. Последний урожай был в 1913 году. Да, у нас нет полезных ископаемых… кроме… кроме...
Катя. Кроме баб!
Мэр. Как это ни странно звучит, вы наши полезные ископаемые. Наша земля обильно рожает красивых женщин. Как нигде в мире.
Ганс. Гут.
Отто. Зер гут.
Ганс. Шен!
Отто. Данке шен!
Мэр. Вы у нас не только красивые, но и добрые, работящие, неизбалованные… За невестами к нам едут и китайцы, и американцы, и французы, и даже негры. Но особенно, конечно, немцы… (Поклон в сторону немецких гостей).
Ганс. Гут.
Отто. Зер гут.
Мэр. Они едут к нам, потому что западных женщин обуяла гордыня, тронешь хоть пальцем, затаскают по судам.
Пахомыч. (В ужасе). Неужто, правда?
Ганс. Я, я…
Отто. Найн зер гут…
Пахомыч. Надо за Рассею держаться...
Мэр. Их испортила западная цивилизация. Они обладают лишь одним удивительным даром: могут миллионера в пять минут сделать нищим… А вы наоборот.
Ганс. Я, я…
Отто. Я, я…
Матрена Ивановна. Оно и видно, кругом миллионщики у нас валяются. С бутылкой.
Мэр. Нашими молодыми женщинами весьма интересуются присутствующие здесь крупные бизнесмены из Германии господа Ганс и Отто. (На трибуне взаимные поклоны). Дорогие гости великодушно предложили нашему городу очень выгодную сделку: солидные инвестиции в дороги, в жилищное строительство, в транспорт, в газификацию, в новый родильный дом и так далее в обмен на отъезд нашего прекрасного слабого пола на работу в Германию. Когда вы, милые дамы, вернетесь, то увидите: что наш край воистину цветет…
Матрена Ивановна. Цветет и пахнет…
Леша. На какой срок в Германию угоняют?
Мэр. Не угоняют, а посылают на работу… как когда-то на целину или на БАМ. Рассматривайте это как длительную командировку. Детали доложит мой секретарь Эльвира. Она первая вызвалась отбыть в Германию... выступила с почином.
Эльвира. Да, первая. И, чтобы спасти родину, сниму с себя последнее…
Матрена Ивановна. Ты завсегда снять согласная!
Хохот в толпе.
Эльвира. Мы, русские женщины, никогда не оставляли отчизну в беде. На БАМ, так на БАМ! На целину, так на целину, на Тверскую ямскую, так на Тверскую... А в Германии оплата даже лучше, чем на ямской.
Леша. А какая работа?
Эльвира. Коров доить. Оплата: сто евро в день каждой женщине!
Матрена Ивановна. Ого! А наши-то доярки всю жизнь за спасибо.
Катя. Сто евро в день! Вот это да!
Эльвира. Сейчас вас обижают мужья, женихи, любовники, хахели, залетки... Пьют и бьют. Мы вернемся настоящими фрау со счетом в банке да еще на "Мерсах" и они нас пальцем тронуть не посмеют. Мы будем неприступны, как Брестская крепость!
Пахомыч. А почему мужиков не берут? Где справедливость? Я еще мальчишкой корову доил. Ни одной бабе за мной не угнаться. Эта… как ее… дискриминация.
Матрена Ивановна. А ты пол смени, Пахомыч. Красные чулочки, туфельки на шпильках. Тебя возьмут.
Хохот в толпе.
Эльвира. Девочки, сейчас герр Ганс и герр Отто измерят ваши параметры, и, если они соответствуют мировым стандартам, подпишут с вами официальный контракт. Подготовьте паспорта для проверки возраста.
Первой была Катя.
Пахомыч. (Кричит). Катюша, не подкачай!
Ганс. Ваз? Ваз? "Катьюш"?!
Отто. (Зажимает уши). Пиф! Паф! Ой! Ой!
Падают.
Мэр. Что с вами, господа?
Отто. Руссиш "Катьюш"! Смерть фрицу!
Ганс. Гитлер капут!
Встают с поднятыми руками. Хохот.
Матрена Ивановна. На всю жизнь запомнили!
Эльвира. Успокойтесь, господа бизнесмены. Эту девушку зовут Катя. А ласково, Катюша…
Немцы осторожно к ней подходят, измеряют.
Ганс. Битте бедра, фрау Катьюш…
Отто. Битте бюст, фрау Катьюш...
Леша. Руки, козлы!
Ганс. Даз ист фантастик! 95-60-95…О!
Отто. О! Майн гот!
Катя. (Виновато). Снизу и сверху лишка. Сяду на диету…
Ганс. Диета найн!
Отто. Нихт диет!
Целуют ей ручку. Катя подписывает контракт.
Пахомыч. Леха, с тебя бутылка!
Мужики жмут Леше руку, поздравляют.
Леша. Да пошли вы…
Комиссия измеряет другую женщину.
Отто. 90-90-90… Пупок не есть мировой стандарт!
Ганс. Пупок найн гут…
Выталкивают с трибуны.
Другая. Да вы что, опупели! Я в обед целый арбуз сожрала, поэтому… У Катьки вон тоже лишние сантиметры… Почему ей можно?
Эльвира. Для Кати комиссия сделала исключение, поскольку бюст и бедра важнее пупка. Жрать надо меньше. Следующая!
Пахомыч. Господа фашисты, мою Матрешку заберите. (Указывает на Матрену Ивановну). Гляньте, какая красотка!
Ганс. Найн бабка!
Отто. Нихт старух!
Пахомыч. Все найн, да нихт… Я и пузырь за нее могу поставить. Сдался вам ее возраст? Она и с молоду такая же была, рука тяжеленная. Ее в ту войну уже угоняли. Быстро вернули по вредности. И я фашиста понимаю. Ее не в Германию, в Африку надо гнать. К тигре.
Хохот. У трибуны образовалась давка претенденток.
Голос. Я первая стояла!
Еще голос. А я не только стояла, но и лежала!
Эльвира. Девочки, не деритесь, всех возьмут, у кого мировой стандарт.
Ганс. (Громовым голосом). Штейн! Хенде хох!
Отто. Орднунг! Очередь, руссишь швайн!
Матрена Ивановна. Чево?! Ща я тебе покажу руссиш швайн… Ну-ка, девки, пустите…
Вылазит на трибуну.
Матрена Ивановна. Наши дорогие гости шляпы на морды надвинули. Боятся, узнаю. Узнала! Вы здеся у нас уже бывали. В ту войну. Ты был герр комендант, а ты его помощник. Все по нашим домам бегали: яйки, курки, млеко… Узнали Матрешку-партизанку?
Ганс и Отто в ужасе.
Ганс. Матрена партизанка!
Отто. Даз ист партизан! Гитлер капут!
Поднимают руки.
Матрена Ивановна. Еще бы вам меня не признать! Тебя чуть не пристрелила, осечка, жаль, вышла… А тебя попозднее все ж таки достала гранатой. На мотоцикле гнал, помнишь. Колеса на дереве повисли, а сам, сволота, спасся, в стог сена улетел,… Схватили вы меня, пытали, аж сами замучились. Да не расстреляли, пожалели девчонку. За это благодарствую, херры коменданты. В Германию угнали нах арбайтен.
Катя. Тоже коров доила?
Матрена Ивановна. Ага! В солдатский бордель!
Эльвира. Ах! Ох! Позор для нашего города! В то время как Зоя Космодемьянская и другие героини…
Шум в толпе.
Пахомыч. Матрешка, значить, ты, курва, врага ублажала? Развод и девичья фамилия! А болтала, дескать, поезда с фашистами под откос пускала.
Матрена Ивановна. А я и в борделе подпольную ячейку создала. Гитлер объявил меня личным врагом. Мы фашиста из строя даже без оружия выводили.
Пахомыч. Чем?
Матрена Ивановна. Нехорошими болезнями.
Хохот.
Пахомыч. Господа фашисты, забирайте эту анчутку обратно в плен, а то она и меня из строя выведет.
Матрена Ивановна. Сдам в вытрезвяк!
Пахомыч. А то там теперьча казино.
Матрена Ивановна. Помолчи, кому сказано. (Гансу и Отто). А ноне вы бизнесменами заделалась! Я знаю, чего вы к нам опять шастаете? Этого… захотелось… реванша… Реваншисты!
Мэр. (Поморщился). Матрена Ивановна, о чем вы? Какой реванш? Да, господа Ганс и Отто и в самом деле воевали в наших краях. Теперь их мучает ностальгия. Они приезжают поклониться могилам павших товарищей по оружию. Но они хотят искупить свою вину, вызвались помочь на очень выгодных условиях. Приличная оплата каждой из вас за работу в Германии - раз, весь регион получит солидные инвестиции на развитие - два. Они вкладывают деньги в наше будущее…
Матрена Ивановна. Лучше б не губили наше прошлое!
Катя. А я поеду!
Леша. Заткнись!
Катя. Поеду, хоть убей.
Отто. Я, я, Катьюш…
Ганс. Гут, гут, Катьюш…
Матрена Ивановна. Девки, послушайте меня, узницу фашизма. Не глупите. Ну, проснетесь вы утром в Германии - и чего? Облаять, поколотить скалкой, а потом пожалеть и похмелить некого. Немца скалкой огреете, что ли? А за что? И придраться не к чему. Семейные, работящие, аккуратные, непьющие… одно пиво. Тьфу!
Шум в толпе.
Голоса. И то, правда! Такого кайфа себя лишаем...
Матрена Ивановна. А днями картошку сажать… Кто на дачи поедет? Мужики, что ль? (Махнула рукой). На грядках попадают. Родильный дом обещают. А кому рожать, если вас угонят? Демографическую проблему решать надо…
Пахомыч. Сами решим. Без вас.
Катя. А я вот поеду дояркой. Выйду там за пожилого немца. Отомщу за своего дедушку…
Хохот в толпе.
Матрена Ивановна. Какие на хрен доярки? Там в войну уже машинная дойка была, один бюргер с целым стадом коров справлялся. Ох, боюсь, девки, вас тоже гонют в бордели.
Мэр. Это гнусная клевета. Я лишаю вас слова. Милые дамы, прошу в вагоны. Состав подан.
Грохот поезда. Виден край вагона.
Матрена Ивановна. Девки, разбегайтесь в разные стороны! Огородами, огородами… Я вас прикрою! Прячьтесь в погребах, в гаражах, на дачах, уходите в леса…
Мэр. Матрена Ивановна, вы срываете нам программу экономического оздоровления региона…
Эльвира зажимает Матрене Ивановне рот. Она вырывается.
А ну пусти, мэрская подстилка. То бишь, мерзкая. Меня-то хоть под автоматом заставили… А ты добровольно. Знаю, чего в загранку рвешься. Здесь ты просто б., а там будешь путана! Звучит! Там деньги вперед, а здесь назад. И жена начальника морду не оцарапает. Там культурный народ… Закрасила бы синяки да ссадины…
Мэр. Прекратить несанкционированный митинг!
Голоса. Пошли, что ли, бабы. Чего тут ловить. Пускай мэр со своей секретаршей друг дружку доить едут.
Леша на плече тащит упирающуюся Катю.
Катя. Пусти, пусти! (Колотит его по спине). На зло тебе уеду!
Матрена Ивановна. Пусти Дуньку в Европу!
Леша. Не пущу!
Ганс и Отто вынимают из всех карманов деньги.
Ганс. Катьюш! Дас ист подъемные.
Отто. Тысяча евро, Катьюш. Сей момент.
Леша. Русских не купите!
Люди разбегаются.
Ганс. Хальт!
Отто. Хенде хох!
Делают вид, что срывают с плеча автоматы, расстреливают Матрену Ивановну.
Ганс. Тра-та-та…
Отто. Пиф-паф…
Матрена Ивановна. (Рванула гимнастерку). Стреляй, не привыкать!
Мэр. Милые дамы! Мы вас будем ждать… Одумайтесь! Возвращайтесь!
Ганс. Ждать, Катьюш!
Отто. Катьюш, коммерция! Бизнес!
Площадь опустела. Только слышна частушка.
Пахомыч:
С неба звездочка упала,
Отто с Гансою в штаны,
Хоть бы все там оторвало,
Лишь бы не было войны.

Катя и Леша у себя дома. Леша снимает жену с плеча.
Катя. Молодец, что меня оттуда увел.
Леша. Унес. Ух, и тяжеленная.
Катя. Протряслась я на родном плече...
Леша. Одумалась?
Катя. Чего, правда, я там не видала? Прямо, будто кто меня заколдовал. А все деньги проклятые. Картоха на носу. С Витькой в школе проблемы… Пациент в больнице незашитый лежит… Ты окна занавесил?
Леша. Зачем?
Катя. Вдруг они за мной придут…
Леша. Пусть только сунутся… Монтировка в углу.
Катя занавешивает окна, гасит свечи.
Катя. Дура, дура, дура я,
 Дура окаянная…
 Чуть по попу не вошла
 В эту я Германию…
Леша. Сто евро в день! Круто! Это сколько на круг получается? (Берет калькулятор). В месяц три тысячи, а в год… а в год… тридцать шесть тысяч пятьсот евро… Даже побольше… А за три года? Так… почти сто десять тысяч. А в рублях? Послушаем официальный курс… (Включает радио, там опять "Ахтунг! Ахтунг!").
Катя. Бубнят одно и тоже …
Леша. Ладно, вчера курс слыхал… На вчера - три миллиона триста тысяч рублей. А на завтра, а через месяц? Евро растет, как на дрожжах. Вот так-то! А если по черному курсу валюту сдать?
Катя. Кинут тебя на бабки.
Леша. Меня не кинут. Я сам кого хочешь кину. (Загрустил). Это где же у нас столько заработаешь? Жизни не хватит… А я ведь мечтаю о трейлере. Ты же знаешь, хочу дальнобойщиком стать. Ну, что я на "Газели" у хозяина заработаю? Молочные продукты по точкам развожу. А ты в своей больнице? Гроши. (Обхватил голову). Что делать, что делать?
Катя. А что?
Леша. Такие деньжищи из рук уплыли…
Катя. Лешка, я вижу: ты не рад…
Леша. Чему?
Катя. Что меня не угнали.
Леша. Рад, конечно, но очень трейлер хочется. А лучше бы два.
Катя. Ну, станем на ноги и купим.
Леша. Когда станем-то? Жизнь тю-тю…
Катя. Я могу еще полставки медсестры взять...
Леша. Слезы! Три года - это не так уж и много. Это только кажется, что много. (Нажимает кнопки). 365 на три. Получается 1095 дней…
Катя. И ночей…
Леша. (Не сразу). И ночей… Ночи даже жальче, чем дни.
Катя. А високосный день забыл?
Леша. Не выпадает.
Катя. Слава Богу!
Леша. И вот я в длинном, как электричка, трейлере. В кабине чисто, просторно, хоть танцуй. Будто в самолете, лампочки на приборном щитке мигают. Музон гремит. Мимо летят города, страны. Вот это жизнь! Рядышком плечевая…
Катя. Какая еще плечевая?
Леша. Шутка.
Катя. Дошутишься у меня.
Леша. Кать, а Кать, я мог бы в рейсе к тебе заскочить...
Катя. Куда?
Леша. В Германию…
Катя. Обслужиться?
Леша. Кому ты веришь? Вредной старухе? Самогонщице? Да, у нее язык, как помело. Она вам завидует, что ее не берут. Не будет мэр свой народ обманывать, мы его избирали.
Катя. Во дурак! А зачем мировой стандарт? Зачем шпильки, пояски, чулочки?
Леша. В крайнем случае, этой... как ее…станешь. Моделью.
Катя. Ты куда это все клонишь, дорогой муженек? Мне, что, на площадь вернуться?
Леша. Какая-то тыща суток! Пролетят, как один день. Зачем сумку разобрала? (Роется в шкафу). Лифчик этот или тот?
Катя. Не знаю.
Леша. Все нараспашку, вываливается, значит, он. (Кладет в сумку). А чулочки где?
Катя. Отстань!
Леша. Нашлись… Теперь поясок… Знаешь чего? Положу-ка я тебе до кучи и мою любимую комбинашку. Прозрачную, с кружевами... как у кинозвезды...
Катя. Зачем?
Леша. А то вдруг холодно будет… Ну, вот… сумка и готова...
Катя. Тебе, что? Жена не нужна?
Леша. Нужна, но мне нужны также и фуры, и бензоколонки, и казино… Я хочу быть большим хозяином. Вилла с бассейном, мраморная лестница, шезлонг, ты в нем возлежишь, я в бассейне лещей на удочку таскаю, их огромный кот лопает, даже не жует. А Витька на яхте круги нарезает.
Катя. Вместо школы…
Леша. А че, у него там стабильно. Ну, посидим на дорожку...
Катя. Не сяду!
Леша. Как хочешь. (Садится). Помолчим. Дальняя дорога…
Катя. Ты же сам меня с площади унес.
Леша. А меня тоже будто кто заколдовал. (Встает). Пошли!
Катя. Не пойду. Ну, продадите вы нефть, газ, лес, баб... и что у вас останется? Одни вы, дураки.
Леша. Обратно отнесу. (Кладет ее на плечо).
Катя. (Молотит кулаками по его спине). Пусти! Не брошу сына!
Леша. Подъемные за тебя получу и ему "Харлей" куплю. Мотоцикл лучше любой матери. (Уносит Катю, бормочет, как во сне). Ларьки, магазины, мебельная фабрика, кофеварка, соковыжималка, пылесос, миксер… Большой человек буду!
Катя. Не хочу быть полезным ископаемым! Не хочу!

Площадь опутана колючей проволокой. Табличка:220,череп и кости. Висит известный плакат: "А ты сдал свою жену немцам?". За проволокой женщины. Ганс и Отто в немецкой форме военных лет, с автоматами в руках ходят вдоль проволоки и поют: "Дойче золдатен унд официрин, дойче золдатен нихт капитулирин". Стоят ящики со шнапсом. Мужики силой сдают женщин, получают бутылку, пьют в сторонке. Леша приносит Катю.
Ганс. Катьюш! Руссиш ракет! Бомба!
Отто. Гут! Данке шен! (Протягивает бутылку). Шнапс за Катьюш!
Леша. Мало.
Ганс. Я, я! (Дает еще одну).
Леша. Забыл подъемные. Тыщу евро за мою бабу отслюни, как обещал!
Отто. Найн. Всем айн шнапс.
Леша. Унесу.
Отто. Найн! Найн! (Отсчитывает деньги).
Леша. (Проверяет). Не фальшивые? И бутылки дай… Выпью с ребятами с горя.
Немцы ведут Катю за проволоку.
Катя. Козлы! Все равно сбегу…
Леша пьет с ребятами.
Парень. Ты кого привел?
Леша. Жену.
Парень. А я и жену, и сестру…
Еще парень. А я и жену, и сестру, и дочь, и сноху, и тещу…
Хохот.
Леша. Семейный подряд.
Еще парень. Теща, правда, сбежала. Ну, вздрогнем!
Парень. Скатертью им дорожка! Теперь только и вздохнуть. Свободны, как птица. А то и не выпить тебе, и не закусить. Хуже оккупации…
Пьют.
Леша. Ох, и дрянь, этот шнапс.
Еще парень. У Матрешки продукция лучше.
Парень. Сравнил! У нее марочный! Из сахарка. А этот из презирвативов.
Леха. Девки воют, аж ножом по сердцу.
Парень. Теперь уж не разбегутся. Полицаи ходят, будто в концлагере.
Другой парень. Только овчарки не хватает. Могу им своего Шарика дать за бутылку.
Леша. Где они фашистскую форму и оружие достали?
Другой парень. В краеведческом музее на прокат.
Леша. Небось, хорошо музею отстегнули.
Слышна гармошка и голос Пахомыча.
Получила письмецо,
Цензурою проверено.
На обратной стороне:
Гулять ни с кем не велено.
Пахомыч ведет Матрену Ивановну. Ее не узнать: везде подложено, парик, макияж, короткая юбка, туфли на шпильках.
Матрена Ивановна. Позвоню по телефону,
 Дайте райвоенкомат.
 Из-за Гитлера косого
 Не хватает нам ребят.
Ну-ка принимайте меня живо. Хочу бюргеров доить. Найн, найн их коров…
Ее не узнают.
Ганс. (Измеряет. Восхищенно). Гут, гут…
Отто. Шен, шен! Битте, фрау. (С поклоном открывают ей ворота).
Ганс выдает Пахомычу бутылку.
Пахомыч. Леха, тебе сколько пузырей за Катьку отстегнули?
Леша. Два.
Пахомыч. А моя-то и моложе, и фигуристей. За мою фрау вынь да положь драй… нет, фюнф!
Отто. Фу, алкаш!
Ганс. Даз ист алканавт!
Выдают Пахомычу пять бутылок. Появляются Мэр и Эльвира.
Эльвира. Девочки, по вагонам! Живо!
Началась погрузка. Девки завыли.
Ганс. Шнель, шнель!
Отто. Бистро! Бистро, гастарбайтен!
Прикладами подгоняют узниц.
Мэр. Счастливого пути, наши полезные ископаемые! (Машет рукой, платочком вытирает слезу).
Мужики беседуют в стороне.
Парень. Эх, какая же мы сволота! Родных баб за бутылку дерьма сдали.
Другой парень. Пахомыч, а ты свою бабку зачем отдал? Лежала бы на печи.
Пахомыч. Улежит она, как же. У внучки весь прикид отняла. Переоделась, намазалась, тут, тут подушки подложила. Я сам ее еле узнал, чуть к кровати не приладил. Поехала, чтоб там вредить. Уж она устроит фрицу веселую жизнь, я ее знаю… Земля будет гореть под ногами, как у меня с утра трубы. Добьет фашистскую гадину в его логове.
Катя рванулась из строя.
Катя. Леша, спаси!
Ганс. Хальт!
Немцы дают очередь из автомата вверх. Сбили Катю с ног, поволокли в вагон.
Катя. Предатель!
Леша. (Стонет). Сволочь! Какая я сволочь!
Парень. А как же мы без баб-то?
Пахомыч. Ты о чем?
Парень. О том.
Пахомыч. Сами себя любить будем. Умеешь?
Леша. У меня не получится. Не люблю я себя. Ненавижу!
Состав уходит, звучит "Прощание славянки".
Мэр. (Выбрасывает вперед руку). Зиг хайль!

Германия. Зал стилизован под коровник. Полутьма. Идет генеральная уборка. Гудит пылесос, стелят свежую солому, пробуют микрофоны, вешают гирлянды. Над баром светится табло: " МТФ Матрешка". На сцене шест, у которого упражняется Катя, теперь Катрин. За баром Эльвира, теперь Эльза, в эсэсовской форме: фуражка, высокие сапоги, нарукавная повязка, короткие шорты, в руке плетка - истинная белокурая бестия. У входа охранники Ганс и Отто лениво тянут пиво и играют на губной гармошке. У пояса дубинки.
Ганс.(Поднимает бокал). Дранг нах остен нихт!
Отто. Барбаросса цвай найн!
Эльвира. Катрин, прогнулась… выменем к залу… теперь филейной частью… выше копыта… потерлась боком о шест… чувственнее… эмоциональнее… поддай жару… ты у нас гвоздь программы…
Катя. Не учи ученого…
Эльвира. Девочки, сегодня у нас праздник. Мы ждем тысячного клиента!,
Катя. Господи, уже тысячного!
Эльвира. В такой день не должно быть накладок. Клиент всегда прав, даже если не прав. (Показывает изящную книжку). Это каталог новых услуг и расценки... Здесь есть кое-что новенькое. Прошу ознакомиться…
Катя. Новенькое - это хорошо забытое старенькое.
Эльвира. Учтите: к нам прибывают важный гость с родины.
Катя. Кто?
Эльвира. Сюрприз!
Катя. Приспичило ему. В России баб не осталось.
На чердаке, укрывшись от всех, Матрена Ивановна на рации выстукивает морзянку: " Центру тчк секретно зпт хранить вечно зпт обнародовать через сто лет тчк обманом русских баб заманили на чужбину зпт идет эксплуатация человека с человеком тчк веду беспощадный расстрел немецких оккупантов тчк комитет сопротивления продажных женщин тчк Марго тчк конец связи".
Эльвира. Эй, Марго, ты чего весь день на чердаке торчишь? Спустилась бы, размялась у шеста.
Матрена Ивановна спешно прячет рацию, спускается в гимнастерке, в пилотке, в солдатских сапогах, за поясом граната, на плече автомат ППШ, во рту папироса "Беломорканал". Медалей и значков стало еще больше.
Матрена Ивановна. (Напевает: "Этот день Победы порохом пропах…"). Чего разоралась, Эльза?
Эльвира. Ого, как вырядилась, Марго! Вроде бы не Девятое мая.
Матрена Ивановна. (Подает железную кружку). Плесни-ка наркомовские сто грамм.
Эльвира. В твоей кружке целых двести.
Матрена Ивановна. Ну и чего? В бой иду. Может, в последний.
Эльвира. Изучи каталог новых услуг.
Матрена Ивановна. (Вертит книжку). Он так, я так, он вот так, а я никак… Ни хрена себе! Ну, ты и наворотила, ну, ты и накрутила, сучка… я такое делать отказываюсь. У меня и радикулит, и прострел перед непогодой. Нарисовала! Если я так ногу задиру, то сроду опустить не смогу… Нет, моя услуга называется "Месть партизанки". Ее вся Германия узнает.
Катя. (Хохочет). Марго, а я что-то я такой позы не знаю…
Матрена Ивановна. Объясню. Снимает меня старый козел, какой на восточном фронте был, я ставлю его к стенке, от имени партизан приговариваю к смерти, даю очередь холостыми, у него от страха этот…как его…
Катя. Оргазм?
Матрена Ивановна. Ага.
Голоса девушек. Покажи, Марго! Сроду не видели.
Матрена Ивановна. Ганс, расстреляться не желаешь?
Ганс. Я, я… гут расстреляться...
Матрена Ивановна. А ты, Отто?
Отто. (Радостно). Я, я… расстрел… хотеть… день и ночь хотеть…
Матрена Ивановна. К стенке оба два!
Они выполняют приказ.
Руки вверх!
Поднимают руки.
За слезы наших матерей, за слезы наших дочерей, за нашу родину… (Вскидывает автомат). Чего, как истуканы? На колени, просить пощады…
На коленях они ползут к ее ногам, что-то лепечут.
Встаньте! Умрите достойно!
Они встают. Она стреляет, метит ниже пояса. Они падают, держась за это место.
Эх, жаль, что не боевые… Был этот… как его…?
Ганс. Найн…
Отто. Найн…
Матрена Ивановна бьет их гранатой по голове.
Матрена Ивановна. А ща?
Ганс. (Радостно). Я, я!
Отто. (Радостно) Я, я!
Эльвира. Платите.
Они платят в кассу и счастливые уходят допивать пиво. Звучит губная гармошка.
 Матрена Ивановна. Видала, Эльза? Я родине одна даю дохода, как газовая труба.
Катя. (Хохочет). Гляди, и в самом деле не пристрели клиента.
Матрена Ивановна. А если какой бюргер сдохнет с перепугу, туда ему и дорога. Играй дома со своей фрау. Девки, я вас вызываю на соревнование
Катя. Какое еще соревнование?
Матрена Ивановна. Кто больше обслужит…
Эльвира. Кстати, неплохая идея!
Катя. Как с ней соревноваться? Она всех мазохистов разом к стенке поставит и в пять минут план даст.
Все хохочут.
Эльвира. Марго, кто бы думал? Ты оказалась наша голубая фишка. На тебя клиенты в очередь пишутся. Девочки, нашему тысячному клиенту шампанское, цветы и бесплатное обслуживание! Все готово? Итак, мы открываемся! Ну, телки, телочки, телушки! За работу! Не посрамим Россию!
Загорается яркий свет. Над баром ярко вспыхивает название заведения " МТФ Матрешка". Девочки исполняют тирольский танец с ведрами, в коротких белых халатиках и белых косынках. Эльвира надевает маску быка, пытается поддеть доярок на рога.
Эльвира. Му-му! Девочки, шнель-шинель, а то забодаю!
Голоса. Ой, бык, бык!
Голос. Нет, не бык а вол.
Голос. Неправда, у него все на месте….
Доярки и бык танцуют вместе. Звонок в дверь.
Эльвира. Тихо! (Музыка затихает). Клиент! Надеюсь, это он, наш дорогой и всенародно любимый. О, как я волнуюсь! Я сама его обслужу. Бесплатно! (Снимает маску, идет навстречу с распростертыми объятиями).
Входит Леша, в руке огромный букет тюльпанов. Катя прячется за спины подружек.
Эльвира. Чего сюда приперся?
Леша. Парного молочка испить…
Катя сливает в ведро молоко из пакетов.
Матрена Ивановна. Поздравляю, Леха! Ты у нас тысячный клиент… ой…покупатель молока! Эльза, вручай гостинцы и подарки!
Эльвира. Кому?
Матрена Ивановна. Лешке!
Эльвира. Да кто он такой!
Матрена Ивановна. Обслужи, стерва, как положено. Бесплатно.
Эльвира. Нет. Другого клиента обождем. (Убирает шампанское).
Матрена Ивановна. Не мухлюй, Эльза!
Леша. (Читает табло) "МТФ Матрешка"... Ивановна, какая честь! Твоим именем назвали молочно-товарную ферму?
Матрена Ивановна. А в чью же? Я - передовица.
Леша. А где моя Катя?
Матрена Ивановна. А… она… как ее… под буренкой…
Мычит корова. Катя выходит.
Катя. Му-у!
Матрена Ивановна. Закончила дойку?
Катя. Му-у!
Матрена Ивановна. И как?
Катя. Мало. Брыкается нынче…
Матрена Ивановна. В загул просится.
Леша. (Бросается к Кате, смотрит в ведро). Молоко! А вы не верили, дурехи... (Пьет через край ведра). Вкусное.
Катя. Как меня нашел?
Леша. А на денежных переводах был твой обратный адрес… Вот, заехал проведать, как и обещал… по дороге из Голландии… Тюльпаны на продажу домой везу. Очень выгодное дело. Я ведь трейлеры купил... спасибо тебе, родная. А также бензоколонки, ларьки, казино, еще кое-что. Вилла тебя ждет, при ней парк, в бассейн рыбу запустил. Раскрутился по полной программе!
Катя. А кота завел?
Леша. Больше Витьки. А жрет, как телок. Со встречей, дорогая! (Протягивает букет).
Катя. Как там мой сынок?
Леша. Купил я ему таки "Харлей"! Ростом ниже мотоцикла, а газует - ГАИ не догонит.
Катя. А в школе?
Леша. Стабильно…
Катя. Фотку привез?
Леша. А как же! (Отдает).
Катя. Витя, Витенька! Неправда, очень вырос…(Гладит, целует фотографию, отворачивается, плечи трясутся).
Леша. (Оглядывается). Значит, вы все в одном стаде?
Матрена Ивановна. Мой дед еще живой?
Леша. А чего ему сделается! Гутен абенд, господа Ганс и Отто! (Машет всем). Привет, девчонки! Как надои?
Голоса. (Хихикают). Растут!
Леша. А зачем на ферме шест?
Голоса. Коровы задом чешутся.
Леша. Отполировали, аж блестит. Где-то я такой видел?
Хохот.
А что, мне ваш коровник нравится. Видать, доходный. Я, пожалуй, его куплю. Деньжата у меня водятся. Хоть щас чек выпишу. (Достает чековую книжку). Сколько?
Эльвира. Не продается!
Леша. А кто хозяин? Может, с ним поторгуемся. Вы, господа, немцы?
Ганс. Найн.
Отто. Найн. Вир секьюрити.
Леша. А кто же хозяин?
Эльвира. Интересуется, что в Кремле на ужин… Катя, работать! Клиент ждет.
Катя. Кто?
Эльвира. Муженек твой.
Катя. Отстань!
Эльвира. Бизнес, бизнес….
Матрена Ивановна. Заткнись, дура!
Эльвира. Ладно, я сама его обслужу… (Леше). Пошли!
Леша. Куда?
Эльвира. В стойло.
Катя. А ну отстань от него!
Эльвира. Себе все-таки берешь?
Катя. Нет.
Эльвира. Девочки, кто этого молодого бычка обслужит?
Катя. Никто!
Эльвира. Не имеем права отказать.
Леша. Интересный у вас коровник… А зачем бар? Ого, сколько бутылок!
Катя. На родине молоко водой разводят, а здесь "Амореттой".
Леша. А что-то одни доярки. Коров не вижу…
Катя. Пасутся на полях.
Леша. Каких?
Катя. Елисейских…
Леша. Так это вроде бы в Париже…
Катя. А они бегом туда и обратно.
Леша. И навоза не видно…
Катя. В Россию поставляем…
Леша. А почему у доярок под халатиками ничего больше?
Катя. В Европе такие в моде.
Леша. В каком же кино такой шест я видал? Очень интересное кино… Постой… постой… выходит, это не дойка...
Катя. А что?
Леша. Случка... Катя, да ты знаешь кто?
Катя. А кто?
Леша. Ты… ты… не доярка.
Катя. Точно! Дояр, мастер машинного доения…
Леша. Нет, у тебя другая специальность…
Катя. А... забыла... скотница.
Леша. Нет, ты - прости господи! Ты не молоком торгуешь, а телом.
Катя. Дошло как до жирафа!
Леша. Как же ты могла! Как дошла до такой жизни!
Катя. С твоей помощью, дорогой.
Леша. Ведь ты же мужняя жена! У тебя сын, сынок…
Катя. А ты думал, все твои фуры и бензоколонки с коровника? Дурак иль притворяешься?
Леша. Я не знал… не догадывался…
Катя. Врешь! А если не догадывался, еще хуже. Значит, олух царя небесного.
Леша. (В ярости). Облапошили они нас. Но почему ты отсюда не сбежала?
Катя. Паспорта отняли. И стерегут вон те псы…
Леша. Три года прошли. Теперь ты свободна? Трейлер ждет за углом. Через сутки - другие мы дома. Я буду гнать день и ночь, а ты спать у меня на плече…
Катя. Я не плечевая, я хуже. И контракт нас заставили подписать аж на десять лет.
Леша. Кинули, сволочи! Кругом один обман! (Кричит). Слышите, фрицы, я ее забираю!
Эльвира. На каком основании?
Катя. Имею право. Жена.
Эльвира. Здесь нет жен. Здесь только девочки. Охрана!
Ганс и Отто отнимают Катю, крутят ему руки.
Матрена Ивановна. (Срывает автомат). Руки!
Катя. Отпустите, я с ним не поеду.
Его отпускают.
Леша. Как же так, Катюша. Почему?
Катя. Ты - предатель!
Леша. Но я по тебе соскучился…изголодался… ночами не сплю…
Катя. Обслужиться надо? В кассу и с чеком на руках ко мне.
Леша. Нет, нет… я не могу…
Катя. Все не могут…
Эльвира. Девочки, работать!
Гремит музыка, Катя танцует у шеста.
Леша. (Машет чековой книжкой). Я беру это заведение за любые деньги.
Эльвира. Сказано: не продается.
Леша. А ты кто такая будешь?
Эльвира. Бандерша.
Леша. Я хочу переговорить с хозяином.
Эльвира. Пока отсутствует.
Матрена Ивановна. (В своем укрытии по рации). Центру тчк группа сопротивления пустила под откос поезд "Москва-Берлин" зпт разбила сотню крепких немецких семей тчк прошу устроить тайное свидание с Пахомычем зпт скучаю зпт цены на колбасу творог самогонку сообщу позднее тчк Марго тчк конец связи".
С гармошкой в руках входит Пахомыч.
Пахомыч. Твою мать! Художественная самодеятельность!
Садится за столик, за другим Матрена Ивановна. Молча смотрят друг на друга, посылают воздушные поцелуи. Звучит мелодия из фильма "Семнадцать мгновений весны". Она вытирает слезы, он хлюпает носом и вытирается рукавом. Он показывает ей руку по локоть, мол, вот как скучаю, она слюнит пальцы и трет их друг о друга, дескать, мани-мани… Вокруг подозрительно ходят Ганс с Отто.
Ганс. Руссишь фильм?
Отто. Я, я… Штирлиц… Шпион!
Ганс. Хальт!
Отто. Хенде хох!
Заламывают Пахомычу руки.
Матрена Ивановна. (Выхватывает гранату). Взорву вместе с собой…
Пахомыча отпускают. Они обнимаются.
Пахомыч. Привет, Матрена! Глянь-ка! У тебя наград стало! Целвй иконостас.
Матрена Ивановна. Заслужила. А у тебя гармонь новая. И теперьча я не Матрена, а Марго.
Пахомыч. Чево-о? У нас так козу зовут.
Матрена Ивановна. Милашка такая козочка, в рыжую клеточку.
Пахомыч. Сволочь! Меня на рога сажает.
Подходит Эльвира.
Эльвира. Дед, чего будешь заказывать?
Пахомыч. Просто так посижу. Расслаблюсь.
Эльвира. Просто так рассиживаться не положено. У нас план горит. Чего тебе: шампанское, коньяк, ананасы, девочек?
Пахомыч. А Леха мне сказал, будто в церковь пошел… Я его в машинах жду, жду… А он вон где. И правильно. В церковь можно дома сходить.
Эльвира. Или заказывай, или выметайся.
Матрена Ивановна. Все ему тащи! Бесплатно.
Эльвира. С какой стати?
Матрена Ивановна. Он - тысячник!
Эльвира. Еще чего!
Матрена Ивановна. Считай сама. Лешку ты продинамила, выходит, моему деду фарт вышел.
Эльвира. А рылом не вышел. Это место забронировано другим клиентом.
Матрена Ивановна. Говорю: не мухлюй, Эльза.
Эльвира. Дед, последний раз спрашиваю: ты обслуживаться будешь?
Пахомыч. Буду. И много раз.
Эльвира. Кого берешь?
Пахомыч. Вон ее.
Эльвира. Марго? Да ради Бога! Только она очень дорогая штучка.
Пахомыч. А у меня льгота. Я на этой земле кровь мешками проливал.
Эльвира. Читай объявление на стене: "Русские туристы льготами не пользуются".
Пахомыч. Какой я тебе турист?! Я тут Берлин брал.
Катя. Не жлобись, Эльза. Дай ветерану скидку.
Эльвира. Одному дай, другому и все попрут на дармовщину! И участники первой мировой, и второй, и жертвы нацизма с коммунизмом, и эмигранты, и репатрианты…
Пахомыч. Лады, беру ее в кредит. Открывай мне эту…как ее… еботеку.
Эльвира. Ипотеку? В кредит у вас в России резиновые сапоги дают, а у меня только по карте.
Пахомыч. (Достает свою фотографию). Вот получи.
Эльвира. Кто это?
Пахомыч. Я. Тридцать годков назад.
Эльвира. Что ты суешь? Кредитную карту давай.
Пахомыч. Так бы и сказала: карты. (Достает из кармана колоду). В очко перекинемся?
Эльвира. Дед, не хами! Предъяви "Американ экспресс" либо "Мастер карт". А если нету, до России потерпишь.
Пахомыч. Курва, требую жалобную книгу!
Эльвира. В рейхстаге на проверке.
Пахомыч. Зови хозяина.
Эльвира. Ганс! Отто! Выставить хулигана на улицу
Подходят Ганс и Отто, засучивают рукава.
Пахомыч. Ребята, что же это на белом свете творится? Берлин брал, а бордель взять не могу.
Отто. (Бьет себя в грудь). Их Берлин защищать.
Ганс. Унд их Берлин защищать.
Пахомыч. Значит, мы все ветераны только из разных окопов. Должны понять друг дружку…
Отто. Ферштейн!
Ганс. Я, я…
Эльвира. Он платить не хочет.
Пахомыч. А я в жизни за бабу не платил. В крайнем случае, бутылку возьмешь! Иль на гармошке сыграешь. (Растягивает меха). Марго, сбацем?
Матрена Ивановна. (Поет).
Позвонила я в отель,
А попала я в бордель.
- Есть места? - узнать хотела.
- А какое ваше тело?
Пахомыч.
Позвонил в публичный дом.
Говорю: - Сеанс почем?
А в ответ прошелестело:
- Ну, а вам какое тело?
Матрена Ивановна.
На привале два танкиста
Третьим взяли тракториста.
И пошла у них братанка,
Не нашли потом и танка.
Катя. (Пляшет). Ой, как я по родине скучаю!
Пахомыч. Катюха, давай с картинками!
Катя. (Пляшет).
Милый мне шептал слова,
Закружилась голова.
И теперь я временно,
Чуточку беременна.
Немцы тоже приплясывают, подпивают.
Ганс. Их временно...
Отто. Майн беременно...
Немцы угощают Пахомыча пивом.
Отто. Пей, Пахом!
Пахомыч. Не при валюте.
Ганс. Майн счет.
Отто. Угощать.
Пахомыч. Благодарствую! О чем и толкую: ветеран завсегда ветерану нальет. (Достает из-за кармана бутылку). Первач! Еще дома моя Матрешка выгнала... Давай аршин… Ну, за что?
Ганс. Найн фашизм!
Отто. Нихт нацизм!
Пахомыч. Годится!
Пьют, обнимаются.
Эльвира. Это еще что за братание? Встреча на Эльбе какая-то. (Отнимает бутылку). С собой приносить запрещается.
Пахомыч. Тады тута делов нету. (Застегивает гармонь). Леха, коровник поглядели, телок тоже, нах хауз пора. Домой погнали, пока засветло. На границе заночуем.
Матрена Ивановна. Вы че, вместе галопам по Европам?
Пахомыч. Ага! Я у Лехи грузалем.
Матрена Ивановна. И как, получается?
Пахомыч. Не обижает парень… Вот новую гармонь взял, а тебя шуба из горностая дома ждет.
Матрена Ивановна. Из самого горностая, не врешь?
Пахомыч. А то! Только чегой-то он на кошку смахивает. Видать, в Турции нас с Лехой кинули, как лохов…
Матрена Ивановна. Пахомыч, скажи, как на духу. Ты мне верность хранишь или живешь в развратном беззаконии?
Пахомыч. А то! День и ночь храню. Даже утром и вечером. Эх! Каюсь, днями чуть не изменил....
Матрена Ивановна. Да ты что?
Пахомыч. Во сне... приснилась какая-то фря. Вся из себя. Но во время ее разогнал. На нейтральный сон перешел.
Матрена Ивановна. Это какой же?
Пахомыч. Тебя под утро увидел. Ты меня, как наяву, в вытрезвяк сдавала.
Матрена Ивановна. И я тебе верна.
Пахомыч. (Хмыкнул). В этом бардаке-то?
Матрена Ивановна. Ну и че! Я клиентов к стенке ставлю… И все. И ни - ни. Вон Ганс и Отто днями мне руку и сердце предлагали.
Пахомыч. Влюбились, что ль?!
Матрена Ивановна. По уши! Оказывается с самой войны, когда я их чуть не ликвидировала. Кричат: их либе дих!
Пахомыч. И чево?
Матрена Ивановна. И ничево. Облом вышел…
Ганс. Я, я…
Отто. Обломов.
Пахомыч. Осатанели? Жениться-то на троих? Брак не бутылка.
Матрена Ивановна. А у них в Европе такая экономия. Могут двое на пятерых, десять на одном...
Пахомыч. Атас! Леха, сматываем отсель удочки!
Леша. Катя, ты с нами едешь?
Катя. Куда?
Леша. На родину
Катя. Не знаю, не знаю…
Входит Мэр. У него перебинтована голова. В руке огромная кукла. Еще больше света, еще громче музыка. Эльвира спешит с цветами и шампанским.
Мэр. Зиг хайль! (Выбрасывает руку).
Эльвира. Вот он, высокий гость, вот он долгожданный тысячный клиент! Поздравляю, шеф! (Целует Мэра).
Мэр. Привет полезным ископаемым! (Отдает куклу). Гостинец с родины.
Эльза. Матрешка для "Матрешки"! Ой, спасибо, шеф. А что-то вы сильно запоздали? Бинты… Что стряслось?
Мэр. Какая-то сволочь пустила поезд под откос… У вас тут нелегально работает русская радистка.
Эльвира. Неужто?
Мэр. Идут шифровки. Контрразведчики мне на стол кладут. Какой-то комитет сопротивления продажных женщин и некая Марго его возглавляет… Ганс, Отто! И это называется орднунг? Хваленый немецкий порядок? Распустились тут без гестапо.
Эльвира. Марго? Да вот же она!
Мэр. Она?!
Матрена Ивановна. (Напевает: "Давай закурим, товарищ, по одной"). Какая я вам Марго? Я - Матрена.
Мэр. Обыскать помещение, найти рацию.
Ганс и Отто бросаются на чердак, выносят рацию.
Эльвира. Бабка, да ты, блин, не Марго!
Матрена Ивановна. А кто?
Эльвира. Радистка Кэт!
Матрена Ивановна. Завянь, шалава!
Мэр. Ты пустила меня под откос? Пронюхала, что я следую этим поездом. Пострадал только мой вагон. Работал большой специалист! Значит, ты. Кто, кроме тебя, еще в сопротивлении?
Матрена Ивановна. Хрен тебе чего скажу.
Мэр. (Немцам). Допросить с пристрастием!
Ганс. Найн!
Отто. Нихт!
Ганс. Даз ист ветеран. Почет! Уважение!
Отто. Солидарност!
Эльвира. Я сама ее допрошу. Иголки под ногти! У меня мертвый заговорит!
Матрена Ивановна. Не торопись под клиентом. В ту войну загоняли. Молчала.
Эльвира. Есть пытка пострашней. К шесту! Танцуй!
Музыка "Темная ночь, ты я знаю, родная, не спишь". Матрена Ивановна танцует: в одной руке шест, в другой автомат.
Крутись, крутись, Марго! Больше амплитуда! Прогнись, чтоб таз был выше головы! Таз на голову!
Матрена Ивановна. (В ужасе). Таз на голову! Не надо, не надо…все доложу, как есть…
Музыка утихает.
Эльвира. Рация чья?
Матрена Ивановна. Какая рация? Разуй глаза! Это самогонный аппарат.
Мэр. (Рассматривает рацию, нюхает). Запах! Только что давал продукцию.
Эльвира. Ах, старая колдунья! Вон, почему клиенты от выпивки отказываются. Да ведь она им свое зелье нелегально наливает. Без лицензии.
Матрена Ивановна. А мой продукт дешевше и пользительнее, чем твое пойло в баре. Стаканчик клиент хлобысть - и я для него самая молодая и красивая. Вот она я!
Мэр. (Крутит аппарат в руках). Очень оригинальное изобретение. И морзянку строчит, и самогон дает… Гениально!
Матрена Ивановна. А может, и строчит. Кто ж его знает.
Мэр. Продолжить допрос.
Эльвира. Сколько выгоняла в день продукции?
Матрена Ивановна. Бидон и еще четверку.
Эльвира. Где брала сахар?
Матрена Ивановна. В сельпо.
Эльвира. Врешь! Заведение обкрадывала.
Мэр. Эльза, это мелочи. Меня интересует сопротивление, подполье.
Эльвира. Шеф, зла не хватает, какая хитрая бабка. Сперва клиента своим пойлом угостит, а когда он лыка не вяжет, гонит в шею, мол, в нетрезвом виде не обслуживаем. А еще приписки: одного стрельнет, а двух пишет. Бабка, кто из моих девок входил в сопротивление?
Матрена Ивановна. Никакого такого сопротивления клиентам мы не оказывали.
Эльвира. Темнишь! Работай у шеста! Веселее! Эротичнее! Шнель - шинель!
Матрена Ивановна. Ох, ах, ух! Ничего в жизни не боюсь, акромя этого шеста треклятого…
Пахомыч. (Развернул гармонь, звучит наш марш). Кончай мою бабку мучить, а то я ваш коровник по кочкам понесу…
Катя. Пиши: я вхожу в сопротивление.
Леша. И я.
Пахомыч. И я.
Голоса девочек. И я! И я!
Ганс. Унд их!
Эльвира. И ты, Ганс!
Ганс. Я, я…
Отто. Унд их!
Эльвира. Что-о? И ты, Отто?
Отто. Я, я…
Мэр. Вы, немцы, почему?
Ганс. Даз ист ветеран!
Отто. Рот фронт!
Мэр. Да тут целый заговор! Эльза, срочно, депортировать эту вредную бабку обратно на историческую родину. Пусть там подыхает на одну пенсию.
Эльвира. Что вы, шеф! Мы без Марго прогорим. К ней клиенты на месяц вперед пишутся. Это наш брэнд.
Мэр. Хорошо, пусть пока работает. Я подумаю, как жестоко подавить сопротивление. А сейчас хотелось бы расслабиться с дороги. (Садиться за столик).
Эльвира. Бургундское? Токайское? Мартини? Шерри бренди?
Мэр. К черту! Надоело. Бабкиного хочу!
Матрена Ивановна. Значит, патриот! (Налила железную кружку). Из моей посуды крепче заберет.
Мэр. До боли знакомый запах и вкус! (Махнул рукой). И зачем я только стал мэром! (Пьет).
Матрена Ивановна. Пей до дна! Пей до дна!
Мэр. Марго, показывай новую программу!
Эльвира. Сию минуту, шеф! (Хлопает в ладоши, танцуют доярки).
Мэр. (Хмелеет). Хочу снять стресс!
Эльвира. Я к вашим услугам!
Мэр. Она. (Указывает на Катю).
Эльвира. Обижаете, шеф! Я ведь ваша многолетняя спутница.
Мэр. Надоела спутница… Она!
Эльвира. Катрин, обслужить! И бесплатно. Шеф, халява плис!
Леша. Не смей, Катя!
Катя. Его? Да пошел он!
Мэр. Озолочу!
Катя. За любые деньги не буду! Объявляю забастовку. Никому - бесплатно.
Эльвира. Накажу! Два шеста вне очереди! Марш!
Катя. И пусть. Никого на халяву... (Работает у шеста).
Мэр. Я себе лучше найду… (Обходит персонал). Нет, у этой шарма мало, у этой слишком много… Есть! Да! Она! (Указывает на Матрену Ивановну).
Эльвира. Опомнитесь, шеф!
Мэр. О, как она была эротична у шеста! О, как грациозно она крутила своим… автоматом! Кстати, она помолодела за пять минут. Ее напиток воистину эликсир молодости.
Эльвира. (С завистью). Марго, поздравляю. У тебя клиент!
Матрена Ивановна. Нехай пишется в порядке живой очереди.
Эльвира. Вне очереди! Это приказ!
Матрена Ивановна. Приказ - есть приказ… Мы люди военные. (Напевает: "Синенький, скромный платочек". Одернула гимнастерку, поправила пилотку, смахнула пыль с сапог, подошла строевым шагом). Прибыла для проведения боевой операции "Месть партизанки"!
Пахомыч. Убью шлюху!
Матрена Ивановна. Пахомыч, долг перед отчизной велит.
Мэр. Как вы сказали? "Месть партизанки"? … Очень любопытно…
Эльза. Наша новинка. Эксклюзив.
Мэр. Умираю от нетерпения.
Матрена Ивановна. Помрешь, не спиши, милок. За сколько шагов тебя кончать?
Мэр. Кончать? Только в упор.
Матрена Ивановна. Уставы не велят. Минимум десять шагов.
Мэр. Десять шагов! Ни разу в жизни на таком расстоянии...
Матрена Ивановна. Лежа? Стоя?
Мэр. Стоя, сидя, лежа!
Матрена Ивановна. Лежачего не бьют. С завязанными глазами или как?
Мэр. С завязанными. Я про такое много слышал. Учись, Эльза, распалять воображение…
Матрена Ивановна. При прожекторе или при свечах?
Мэр. Полный свет! Эльза вечно свет в кабинете гасила, чтобы никто не увидел.
На них направлен луч прожектора.
Матрена Ивановна. С последним желанием или без желания?
Мэр. С огромным желанием! Но не последним.
Матрена Ивановна. Интим или при свидетелях?
Мэр. Только при свидетелях! Осточертело прятаться! Я даже не догадывался, что бывает такая романтика. У Эльзы только одно на уме: дай денег.
Эльвира. Караул, увели шефа! А ты, бабка, не мылься, он на тебе тоже не женится.
Матрена Ивановна. Это еще почему?
Эльвира. Дура, у него жена есть.
Матрена Ивановна. Ну, и что? А у меня муж.
Пахомыч. Матрешка, убью!
Матрена Ивановна. Не мешай, дед, исполнить суровый приговор народа. (Мэру). Готов, милок?
Мэр. Да, да…
Матрена Ивановна. Начнем?
Мэр. Давно пора. Весь дрожу.
Матрена Ивановна. Куда тебя прислонить?
Мэр. А куда можно?
Матрена Ивановна. Могу к шесту привязать, могу к стенке поставить…
Мэр. Я шеста боюсь…
Все давятся от смеха.
Матрена Ивановна. Лады, марш к стенке!
Мэр. С удовольствием! (У стены она завязывает ему глаза).
Матрена Ивановна. Начну с допроса. И не врать, а то ни хрена не получится. Понял?
Мэр. Скорее же, скорее!
Матрена Ивановна. Кто учредитель этого борделя?
Мэр. Немцы.
Матрена Ивановна. А вот мы свидетелей опросим. (Немцам). Ответьте мне, как ветерану ветераны. Вы учредители?
Ганс. Найн.
Отто. Даз ист мэр...
Матрена Ивановна. Значит, он наш хозяин. Приехали! (Развязывает Мэру глаза).
Мэр. (Разочарованно). И это все?
Матрена Ивановна. Ты и на службе, и в борделе врешь. Не получится…
Мэр. Прости, Марго. (Держит руку на каталоге поз). Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
Матрена Ивановна. (Снова надевает ему повязку на глаза). А скажи-ка, милок, какая роль немцев во всем этом безобразии? Лешка, веди протокол. Дело сурьезное.
Мэр. А зачем протокол?
Матрена Ивановна. Чтобы было все вроде как взаправду… Для тебя же стараюсь. Чтоб получилось. Так что, фрицы-то? Подставные?
Мэр. Да.
Матрена Ивановна. На тебя работают?
Мэр. На меня.
Матрена Ивановна. А где инвестиция?
Мэр. Какая?
Матрена Ивановна. Какими ты грозился наш край завалить…
Мэр. А… они дома.
Матрена Ивановна. Опросим свидетелей. Пахомыч, это правда, что дома?
Пахомыч. У него. Себе дворец возвел. На две комнаты больше, чем Зимний в Питере.
Матрена Ивановна. А дороги обещал?
Пахомыч. И дорога к нему. Бетонка. Сто лет прослужит.
Катя. А хоть того пациента в больничке зашили?
Мэр. На днях. Если свет дадут.
Катя. Боже!
Матрена Ивановна. (Мэру). Голубок, так ты немецкие денежки в себя вложил?
Мэр. Не было денег.
Матрена Ивановна. Спросим у свидетелей. Ганс, Отто? Вы ему отстегивали?
Ганс. (Отрицательно вертит головой). Найн, найн...
Отто. (Убедительно выворачивает карманы). Мы есть немецкий пенсионер. Дас ист церковный крыс…
Матрена Ивановна. Значит, подследственный брехал, будто вы крупные бизнесмены?
Ганс. Я, я… Собак. Ав-ав!
Отто. Мы есть у него служащий…
Матрена Ивановна. Лешка, протоколируешь?
Леша. Да, да.
Матрена Ивановна. (Мэру) А как ты с немцами снюхался?
Мэр. Когда они к нам приехали почтить павших.
Матрена Ивановна. И ты сообразил дружбу народов в свой карман. А немцы, как артисты…
Эльвира. Шеф, не отвечай старой дуре. Ты сошел с ума!
Мэр. Да, я сошел с ума! Я не могу остановиться… Она меня расстреляет?
Эльвира. Наоборот, наградит. Как в ту войну.
Матрена Ивановна. Ревнуешь, Эльза? (Мэру). Значит, не немцы девок в плен угнали, а ты?
Эльвира. Шеф, требуй адвоката.
Матрена Ивановна. (Наводит на Эльвиру автомат). Заткнись, хозяйская подстилка! (Мэру). Получается, ты нас продал? Срубил себе капустки?
Мэр. (Тихо). Срубил…
Матрена Ивановна. Громче! Чтобы свидетели слыхали.
Мэр. Я срубил капусты у своего народа!
Матрена Ивановна. Суду все ясно. (Развязывает ему глаза). Леха, дай протокол. (Мэру). Подмахни…
Эльвира. Шеф, ты себе смертный приговор подписываешь!
Мэр. (Подписывает). Стреляй, прекрасная куртизанка… то есть… партизанка!
Матрена Ивановна. На колени!
Мэр. (Рухнул). Жрица любви! Вавилонская блудница. Я весь в твоей власти...
Матрена Ивановна. (Вешает автомат на плечо, поворачивается спиной). Хрен тебе, а не расстрел. (Поет: "Расцветали яблони и груши").
Мэр. (Ползет за ней на коленях). Если не убьешь, я умру.
Матрена Ивановна. Пулю на тебя тратить жалко… Всем понятно, чего я в Германию за девками увязалась? Его за руку хотела поймать. Теперь он весь у меня тута, в протокольчике. Алешка, подмахни, как свидетель.
Леша берет бумагу.
Мэр. (Стонет). Марго, я имею право на последнее желание?
Матрена Ивановна. Любая сволочь имеет.
Мэр. Стреляй, моя амазонка!
Пахомыч. Добей его, Матрена. Вишь, как человек мучается!
Матрена Ивановна. Пусть помучается.
Пахомыч. Во зверюга!
Мэр. Марго, я женюсь на тебе!
Эльвира. Для этого надо спросить разрешения у твоей жены, потом у меня…
Пахомыч. Потом у меня.
Матрена Ивановна. Потом у меня.
Мэр. Сколько волокиты!
Леша о чем-то шепчется с Мэром.
Катя. Девочки! Мы свободны, как ветер. Мы уезжаем! Долой рабство!
Крики радости, восторга. Даже немцы запели: "Вольга, Вольга, муттер Вольга". Девочки устраивают погром заведению, летят ведра, срываются гирлянды.
Катя. (Пытается сломать шест). У, как я его ненавижу! Шест, как крест.
Матрена Ивановна. (Бьет об землю ППШ). Слава Богу, и для меня, кажись, война кончилась. Как же мне осточертело их стрелять! Цельную дивизию СС положила… Девки, пять минут на сборы! Пахомыч, мы всем кагалом в ваши фуры поместимся?
Пахомыч. Запросто! Три штуки за углом.
Леша. (Достает чековую книжку, пишет чек, отдает Мэру вместе с протоколом, жмут друг другу руки, поднимают бокалы).
Все переоделись, в руках сумки.
Леша. Готовы, бабы?
Катя. Давно!
Леша. А куда ехать?
Катя. На родину.
Матрена Ивановна. Подальше от фашистов.
Леша. Дома их даже побольше, чем тут.
Катя. Ой, паспорта забыли? Где наши паспорта?
Голос. У Эльзы в сейфе.
Матрена Ивановна. Эльза, сука, отдай, а то хуже будет.
Эльза протягивает ключ.
Леша. (Перехватывает ключ). Зачем вам паспорта?
Катя. А как же граница?
Леша. Какая такая граница? (Выбрасывает ключ в окно). Быстро разделись! Рабочий день не кончился. Кстати, за испорченное имущество ущерб вычтут из вашего жалованья. Бизнес требует дисциплины.
Катя. Хватит дурить, Лешка. Поехали…
Леша. Мы остаемся. Ганс, Отто, никого не выпускать.
Катя. Не надо ля-ля…
Леша. Я хотел у немцев янтарную комнату купить, но коровник доходнее. Марго, ты, сколько клиентов за смену шлепнуть можешь?
Матрена Ивановна. Ну, десяток…
Леша. А двадцать?
Матрена Ивановна. ППШ старенький, дает осечку. А то и промажешь…
Леша. Получишь Калашникова. Или гранатомет. И в тир ходи, тренируй глаз и руку. Эльза, почему у тебя только один шест?
Эльза. А сколько надо?
Леша. Два, нет, три. Нет, на каждую по шесту! А как у вас с расценками?
Эльза. На уровне среднеевропейских.
Леша. А если повысить вдвое?
Эльза. Конкуренция велика. Особенно со стороны Гамбурского порта. Туда моряки со всего мира плывут. Даже если не по пути. Скажем, вышел корабль из Одессы в Индию. Курс на юг, а он сперва на север завернет, в Гамбург. Колумб и тот заходил, когда в Америку плыл.
Пахомыч. Опа, Америка - Европа!
Леша. Это почему Гамбургу такой почет и уважение?
Эльвира. Там очень старинное заведение. Лучшие бабы со всего мира собраны.
Леша. (Суетится, осматривается). Значит, надо искать новые формы работы... цивилизованные… удлинить рабочий день… две по цене одной…берешь двух - третья в рассрочку… сменить мебель… из Сибири живого медведя для экзотики… с родины новые кадры… мэр уже согласился быть начальником отдела кадров… а главное - портрет президента на стену… Пахомыч, ты возглавишь музыкальное оформление а ля рус. Будешь клиентов на гармошке развлекать. Сколько частушек знаешь?
Пахомыч. Двадцать пять тысяч восемьсот семнадцать с половинкой…
Леша. А куда половинка делась?
Пахомыч. Склероз. Помню начало: на лугу растут цветы, голубой да аленький, ни за что не променяю… А чего на чего она не променяет, убей - не помню…
Леша. Надо вспомнить, чтобы переплюнуть и улицу Пегаль, и Гамбургский порт и Амстердам…
Пахомыч. И Амстер не дам…
Леша. Катюша, хочешь быть бандершей вместо Эльзы?
Катя. Отвали, козел!
Леша. Не хочешь? Значит, останешься обычной дояркой?
Катя. А ты по какому праву ты тут банкуешь?
Леша. Я новый хозяин заведения!
Катя. Хозяин?!
Леша. Можешь меня поздравить. Я только что вас купил.
Катя. Врешь!
Мэр. Подтверждаю. Мы заключили сделку. В обмен на протокол. (Рвет бумагу).
Матрена Ивановна. (Подбирает рацию). Значимо, моя война не кончилась. (Напевает: "Первым делом, первым делом самолеты", лезет в свое укрытие). Центр тчк срочно прошу поддержку авиации и артиллерии повторяю срочно требую поддержку авиации и артиллерии тчк Марго тчк конец связи.
Катя. Лешка, да ты опять меня предал! Вернее, продал…
Леша. Почему? Если я хозяин, то ты хозяйка.
Катя. Да пошел ты!
Леша. Девочки, работать, работать и работать! Время - евро!
Матрена Ивановна. Леха, ты хуже фашиста!
Катя. Да пошел он! Девчонки, домой!
Девушки идут к двери. Леша ее загораживает.
Леша. Назад! Контракт не кончился.
Матрена Ивановна снимает автомат.
Матрена Ивановна. Пусти!
Леша. Нет! Частная собственность.
Матрена Ивановна. Уйди, стрельну!
Эльвира. Не бойся, Лешка. У нее холостые…
Матрена Ивановна. Самые что ни на есть боевые. Глядите. (Показывает диск). Клиент расплатился. Еще в ту войну.
Лешка изловчился, вырвал у Матрены Ивановны автомат. Она упала.
Катя. Лешка, сволота, да как ты посмел обидеть старую бабушку?!
Ганс и Отто бережно поднимают Матрену Ивановну.
Ганс. Найн гут…
Отто. Нихт корошо… Ветеран…
Леша. (Размахивает автоматом). Все по рабочим местам. Свет! Музыка!
Матрена Ивановна. Пошли, бабы. (Ковыляет к шесту, кряхтит, держится за поясницу). Доля наша такая: сексуальное рабство.
Эльвира. (Язвительно). Рано радовались, дурехи! Работать! Работать!
Яркий свет, музыка. Леша вместе с Пахомычем исследуют содержимое бара.
Пахомыч. (Наливает). Ну, за нового хозяина! И чтоб коров яловых поменее!
Пьют.
Леша. (Смотрит этикетки). Экзотика…
Пахомыч. Бормотуха. Моя Матрешка быстро исправит качество. А этикетки можно оставить для форсу…
Катя. (Шепчет подругам). Чего мы терпим? Давайте устроим побег.
Матрена Ивановна. А как?
Катя. Лешка уже окосел, охрана тоже дремлет. Рванемся в дверь всеми.
Матрена Ивановна. У него автомат.
Катя. И это говоришь ты, отважная партизанка? Даже слышать противно. Я пойду первой.
Матрена Ивановна. Катюха, не надо. Нас и так вызволят...
Катя. Кто?
Матрена Ивановна. Пока военная тайна.
Катя. Когда?
Матрена Ивановна. Скоро.
Катя. Лишней минуты не хочу быть полезным ископаемым! Я человек, а не ископаемое. Я пошла первой.
Голоса. Только не ты. Тебя он не пустит, ясен пень. Я первой пойду! Нет, я. (Спорят). Лучше я! А вы за мной, если прорвусь.
Матрена Ивановна. Зря рискуете, девки! Спасение… вот-вот…
Голос. Где же оно?
Матрена Ивановна. Чуток запаздывает.
Девушка осторожно идет к двери, за ней на цыпочках остальные.
Эльвира. Хозяин, побег!
Леша. (Поднимает со стойки бара голову, хватает автомат). Хенде хох!
Девушка. Я на минутку…воздухом подышать на улицу… вернусь…
Леша. Пять шестов вне очереди!
Катя. Лешка, ты офанарел. Эльза и то больше трех не давала.
Леша. Орднунг! Зиг хайль!
Катя. Господи, что они все к фашизму тянутся, будто там медом намазано?
Леша. Катрин, ты почему бездельничаешь?
Катя. Клиента нету.
Леша. А я?
Катя. Оплати в кассу.
Леша. Что-о? Но я муж!
Катя. Здесь все только клиенты. Мужчина, угости сигареткой…
Леша. Не курю.
Катя. Виски закажи.
Леша. Опомнись! Я хозяин!
Катя. Для всех ты хозяин, а для меня муж. А жены обходятся еще дороже проституток.
Леша. У меня не осталось бабла от покупки борделя.
Катя. Тогда сними кого дешевле на панели. А я клиента покруче обожду.
Леша. (Выворачивает карманы). Кое-чего наскреб…(Платит в кассу).
Катя. Покажи чек. (Смотрит). Заплачено только за минуту. Впервые в моей практике. Тебе хватит?
Леша. За глаза!
Катя. (Переворачивает песочные часы). Время пошло…
Леша тащит Катю в "стойло". Матрена Ивановна чинно ведет туда же Пахомыча. Эльвира волокет полупьяного Мэра. Ганс - Отто…
Пахомыч. (Наяривает на гармошке, поет).
Ты играй, играй гармонь -
Золотые кнопочки!
Засверкали по России
Голенькие попочки!
Матрена Ивановна.
Под горою растет слива,
На горе полынь-трава.
Третий год из Тель-Авива
Нет от дроли вызова.
Леша.
Я себе штаны купил -
"Монтана" называются.
Кто уехал за бугор,
Те не возвращаются.
Катя.
Мил пришел ко мне с тальянкой
В новой куртке итальянской,
В итальянском он берете,
Вешал на уши спагетти.
Эльвира.
Надоел ты мне, начальник,
Только знаешь, что вздыхать.
Одна слава, что начальник,
А не знаешь, как начать.
Мэр.
Там за речкою туман,
Развернулся скатертью.
Если б не был я так пьян,
Ты была бы матерью.
Ганс.
Накатилася слеза,
Словом тронули обидным.
Меня миленький вчера
Обозвал фригидным.
Отто.
Не целуй меня, родной,
Ты такой лирический.
Не случится ли со мной
Взрыв демографический?
Катя. Минута кончилась!
Леша. Так быстро? Ты песку отсыпала.
Катя. Лады, в долг получишь... Покрепче меня обними.
Леша. И ты меня.
Катя. Только автомат положи.
Леша. Он нам не помешает.
Катя. Я его боюсь.
Леша кладет автомат. Катя крепко обнимает мужа изо всех сил.
Девки, скорее, я его держу!
Леша. Отпусти!
Катя. Скорее! Он такой бычара! Ща вырвется.
Матрена Ивановна выхватывает у Леши оружие.
Матрена Ивановна. Руки вверх!
Леша. (Поднимает руки). Эх, Катюша! Родного мужа сдала. Для тебя нет ничего святого.
Катя. А для тебя? Чья бы корова мычала… К шесту - марш!
Лешу конвоируют к шесту.
Танцуй! И медленно раздевайся.
Леша. До гола?
Катя. А как же еще?
Леша. Я…я не умею.
Катя. Научишься. Я тоже не умела. Свет, музыка!
Луч прожектора на Леше. Звучит песня "Путана, путана, путана". Леша кое-как перебирает ногами.
Катя. Ты, что? В клубе на танцах? Больше страсти! Одной рукой за шест, другой посылай залу воздушные поцелуи… Улыбку не забудь! Обещай, обещай себя...
Леша. Кому?
Катя. Всем клиентам. Нас так учили. И гладить себя по выпуклым местам в угоду нетрезвой публики... Гладить, гладить... Девки, как он работает? Вас забирает?
Голоса. Где там! Валенок.... В сон клонит.
Катя. (Леше). Раздевайся.
Леша. Что сперва снимать-то? Галстук?
Катя. Ошибаешься. Как раз останешься в одном галстуке.
Леша. Ужас!
Катя. Будешь исполнять все кренделя, которым нас работодатели заставляли. Снимай рубаху… да не рви пуговицы… плавно… под музыку… Эльза одну шляпку снимет, и то это целый спектакль. Учись!
Леша без рубашки.
Теперь штаны.
Леша. Я не готов… мы выезжали из России в морозы…
Катя. Посмотрим, девки, исподнее русских мужиков?
Голоса. Еще бы! Тут клиенты это не носят.
Леша. Не сниму!
Матрена Ивановна дает очередь вверх. Штаны спадают. Там кальсоны.
Голоса. Какая прелесть! Как идут! Как сидят! Какая удача! Привет с родины.
Катя. Танцуй! Прогнись вперед, теперь назад… Ноги выше головы, а не голову ниже ног! Молодец! С таким номером ты прославишься. Будет называться: "Стриптиз в кальсонах". А теперь снимай их и бросай их в зал.
Леша. Зачем?
Катя. Так принято. А мы разорвем на сувениры
Леша. Нет! Нет! (Проворно лезет вверх по шесту, сидит под потолком, над ним только люк чердака). Не достанете, не достанете!
Голоса. Девки, а может, и Пахомыча запустим? А чего, давайте! Лешкин пособник...
Волокут Пахомыча. Он ничуть не возражает.
Пахомыч. Чего исполнить-то, обормотки?
Голоса. Частушки.
Пахомыч. (Приплясывает)
Я ему, каналии,
Дала держаться талии,
А ему, каналии,
Надо ниже талии..
Сымать портки? У меня подштанники с тесемками внизу и пуговицы на мотне. Опупеете.
Матрена Ивановна. Белые?
Пахомыч. Были.
Матрена Ивановна. Я тебе, старый хрыч, сниму! Девок до смерти напугаешь.
Пахомыч. А... ревнуешь к молодым.
Матрена Ивановна. Сымай шапку - ушанку!
Пахомыч. Ну, нет! Я ее двадцать лет не сымал. Это разврат! Я лучше к тебе, Леха. (Лезет с трудом). Дай ногу.
Леша ногой подтягивает его вверх.
Катя. Кто еще у нас не выделывался?
Голоса. Сэр! Пэр! Тьфу, ты, мэр!
Катя. Сюда его! Живо!
Мэр. Не имеете права… Я прибыл к вам, как к избирателям. Грядут новые выборы. Вы даже вдали от родины голосовать обязаны. Тут будет избирательный участок...
Матрена Ивановна. В борделе? О, самое ему тут место... (Себе). Но где же подкрепление?
Его тащат к шесту.
Милые дамы, не получится. У меня слишком большой живот…
Матрена Ивановна. Да, уж нажрал пузо на дармовых харчах.
Катя. Эльза, восточную музыку! (Мэру). Исполняй танец живота!
Мэр вертит животом.
Голоса. Прямо, как в гареме! У султана! Любимая жена! Только евнуха нету. А он сам евнух. По совместительству!
Хохот.
Катя. Раздевайся!
Мэр. Это оскорбление официального лица…
Мэр сбрасывает туфли и лезет на шест, ему это не удается.
Господин Пахомыч, спасите, дайте мне, пожалуйста, ногу.
Пахомыч. Хрен тебе! (Ногой пихает его вниз). Бабы, рвите его на сувениры.
Мэра подсаживают Ганс и Отто.
Мэр. Лестницу!
Ганс и Отто приносят лестницу. Мэр лезет.
Голоса. Девки, гляньте! У мэра на пятке дырка! Она его официальное лицо!
Хохот.
Матрена Ивановна. Начинай предвыборный митинг!
Мэр. Голосуйте за тех, кто наверху, и вы всегда будете получать зарплату в твердой валюте!
Хохот.
Катя. Кого мы через шест еще не пропустили?
Голоса. Ганса с Оттою!
Ганс. (В ужасе). Найн, найн!
Отто. (В ужасе) Нихт, нихт!
Гул самолета. Надрывная сирена. Стрельба. Взрывы. Леша, Пахомыч, Мэр катятся вниз, поскольку с чердака по шесту спускаются крепкие парни в пятнистой форме, в масках, с оружием. Кувыркаются через голову, принимают боевые стойки.
Десантник. Всем лежать!
Мэр, Леша, Пахомыч на земле. Женщины стоят.
Голоса девушек. Надоело лежать! Не хотим! Не будем!
Эльвира. Девочки, месячный план с неба свалился! (Раздевается).
Десантник. (Хохочет). Неправильно поняла команду, дура! Мы не клиенты, мы десантники. Всем на пол, лицом вниз, руки за голову! Выполнять приказ!
Катя. Лучше сразу пристрелите.
Десантник. Хорошо, женщинам стоят лицом к стене… ноги раздвинуть…
Катя. Опять раздвинуть?!
Десантник. На ширину плеч!
Катя. Ноги на плечи?! Пошел ты…
Десантник. (Смеется). Ладно, отставить. А кто из вас будет Марго?
Матрена Ивановна. (Делает шаг вперед). Я!
Десантник. Бабушка, вы просили у центра срочную поддержку?
Матрена Ивановна. Так точно!
Десантник. (Отдает честь). Прибыли в ваше распоряжение!
Матрена Ивановна. (Хлопает по плечу). Спасибо, орлы! Родина своих в беде не бросила. Девок срочно домой. Они жертвы ужасть какой махинации.
Десантник. Слушаюсь!
Матрена Ивановна. Этот не враг. Ему бы проспаться да похмелиться. (Показывает на Пахомыча).
Десантник. Встать!
Пахомыч пытается встать.
Пахомыч. (Поет).
Ты не жми меня к березе,
Не качай туды-сюды,
Ты не думай, я не дура,
Когда женишься - тады.
(Падает).
Десантник. Да, у него железное алиби.
Матрена Ивановна. (Показывает на Мэра) А вот с ним СМЕРШу надобно хорошенько поработать. Он сдал русских баб в плен. А вот этот (указывает на Лешу) только что нас купил. У него. Как породистых коров.
Десантник. Кто кого купил и продал, пускай немецкие власти разбираются. Кто здесь Отто и Ганс?
Немцы поднимаются, отдают честь.
Вы из полиции?
Ганс. Я, я…
Отто. Я, я…
Пахомыч. Херы полицаи!
Десантник. Приступайте к своим обязанностям!
Немцы надевают наручники на Мэра и Лешу.
Матрена Ивановна. Спасибо за службу, Ганс, благодарствую, Отто. Помогли распутать этот шахер-махер-парикмахер.
Мэр. Кроты! И когда они внедрились?
Матрена Ивановна. А с самой родины.
Мэр. Что! Вели меня от самого дома?
Ганс показывает документ.
Мэр. Криминальная полиция!
Документ показывает Отто.
Интерпол!
Матрена Ивановна. Катька, ты берешь своего мужика на поруки?
Катя. Нет!
Леша. Катюша, прости! Шальные деньги сгубили. Откажусь! Раздам нищим на паперти. Заживем счастливо, как раньше: от получки до получки. Я - шофер, ты - медсестра, Витька - троешник.
Катя. А кота прокормим?
Леша. Он нас прокормит. Какой-то экзотической породы. Все просят на развод.
Катя. Чур, больше никаких борделей!
Десантник. А чей автомат?
Матрена Ивановна. Мой. Именной.
Десантник. (Читает гравировку). "Матрене Ивановне не в службу, а в дружбу. Маршал Конев". Ого!
Матрена Ивановна. Катюха, ты же русская баба, прощать должна. Для того нас и Бог создал.
Катя. Не знаю, не знаю…
Матрена Ивановна (Десантникам). Орлы, что делать? Наши паспорта в сейфе, а ключ потерялся.
Десантник. Откроем. У нас есть спецы…
Взламывают сейф.
Матрена Ивановна. (Поет "Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону"). Девки, нам на восток!
Десантник. Минутку, Матрена Ивановна. (Достает из кармана медаль). Командование просило вам вручить. (Читает). "За высокую нравственность".
Матрена Ивановна. (Прослезилась). Такой у меня еще нету....
Пахомыч. Чего, нравственности?
Матрена Ивановна. Цыц!
Десантник. Куда бы повесить? У вас на груди живого места нету…
Матрена Ивановна. (Поворачивается спиной). Вешай, сынок.
Десантник повесил.
Пахомыч. Матрена, дашь поносить?
Матрена Ивановна. Не положено…
Катя. (Бросается к Леше, обнимает его). Беру! Беру на поруки!
С Леши снимают наручники. Эльвира прячется за женские спины.
Матрена Ивановна. Эльза, а ты куда намылилась?
Эльвира. На восток.
Матрена Ивановна. А вот тебе только на запад. Кто нас в полезные ископаемые помог превратить? Кто энтим вон треклятым шестом всех достал?
Ганс. Хальт!
Отто. Хенде хох!
Надевают на Эльвиру наручники. Все уходят. Десантники несут Пахомыча.
Пахомыч. (Бормочет). Никогда не променяю… никогда не променяю… убей, не вспомню…
 Матрена Ивановна на секунду возвращается, вынимает из-за пояса гранату, бросает. Грохот, все застилает дым.
 
 
 Конец

Котенко Владимир Михайлович
член Союза писателей России
394087 г. Воронеж, ул. Ломоносова 114-6, кв.128 т. 53-88-54