Картина вторая. Башня

Нет никакого значения,
Где ты сейчас находишься -
В этом огромном здании,
Которое смотрит в небо.
Ты можешь там присутствовать
И никогда нигде не побывать,
Не имеет значения.
Чёрный камень,
 Сложивший стены -
В плесени и паутине,
И много забытых мест.
Можно блуждать по странным,
Полным вещами комнатам;
А выше есть чердаки,
Продуваемые всеми ветрами;
А ниже есть подвалы,
  Залитые водой.
Ты можешь блуждать по лестницам,
Потайным лазам и пустым комнатам.
А можешь зайти в населённые
Области этого здания,
Где, возможно, будешь подвергнут
Всяческой эксплуатации -
Ведь здесь процветает рабство.
Возможно, ты встретишь охотника,
Знающего переходы,
Ради любопытства
Бывавшего на чердаке
И спускающегося в подвалы,
Возможно, даже и знающего,
Как выйти отсюда наружу,
Им же это не нужно.

Надо так же заметить,
О том, как охотники часто служат поставщиками
Рабов, предметов и мяса.
Один из таких родился
В час величайшего несчастья:
Обрушилась перегородка
В месте, где обитал он.
Погиб отец под обвалом,
А мать спасли люди добрые.

Об этом забыл он напрочь,
Родившись, под вопли и стоны.
Рос он высоким и хрупким,
Смятенным и беспокойным;
Часто весьма покидал он
Три этажа, которые,
Занимало его селенье -
Проскользаючи мимо стражей,
Покой его охранявших,
И бродил один и в смятении.
Чего-то вечно искал он,
А потом возвращался к матери,
Во сне беспокойно метался,
Шептал о каких-то палатах.

Отлучился однажды надолго,
Хватилися и отпели.
А он пошёл коридорами,
Всё вверх и вверх над селением
И обнаружил стену
С весьма необычной кладкой,
А в ней непонятные двери,
В которые чудом не выпал -
Потому что открыл окно -
Где-то там наверху, и видел:
Расплавленным серебром,
Вспышкою электрической,
Навеки вцепилось в разум
Видение синего неба.
И пусть он не знал, что это.
Шёл вниз в состоянии шока,
Совсем не помня дороги.

Вернулся в селение бледный,
И бредящий нечто странное.
Сперва его жадно слушали,
Потом полетели камни;
Мать, его заслонявшая,
Была убита ногами
Толпы, по ней пробежавшей,
Осатаневшей до крови,
Чтоб растерзать на части
Пророка синего света,
А он провалился в колодец,
Который все обходили
По причине его безводности
И странных звуков, порою
Доносившихся из нутра.

Переломал он кости
И, по законам вселенной,
Должен был и подохнуть,
Но всё же ему повезло:
Загрыз он крупную крысу,
Стремившуюся к его мясу.
Несколько дней ей питался,
А после пополз куда-то,
Где был спасён каким-то
Безвестным нам доброхотом,
Кормившим его и лечившим,
А так же пичкавшим книгами,
Откуда узнал он, что видел
То, что называют небом.

Старик же не прожил долго,
И парень, накрыв его тело стареньким,
Стареньким одеялом,
Пустился себе странствовать.