Простите меня художники- баталисты! -

ПРОСТИТЕ меня – художники- баталисты!
Ну, правда!
Не удалось вам из-за наглости-твёрдости моей.
Из-за какой-то, местами непонятной заботы о солдатах своих, маниакальной просто ненависти к бушующее-пьяным мужикам – не удалось вам написать полотна – «Ташкентский аэропорт после массовой драки дембелей «осень-87»», или – « Разгром зданий и сооружений аэропорта Ташкент – дембелями-«афганцами»…

Пол-года, как из отпуска один приехал – так и «куковал» на заставе.
А тут хорошая командировка – за молодыми в Смоленск съездить и на Учебку в Термез привести.
В 4-м отделении спрашиваю – Дять Толь! А можно я самолётом через Москву рвану – хоть пару дней командировочно-сэкономленных с семьёй потрачу?
Он – смеётся – Конец дымиться?
- А ТО!!!!
- Ладно – давай, только проездные всё равно на ж/д будут.
- Да хрен с ними –проездными – зарплаты – пол чемодана под кроватью.
В обед, наряд ККП аэропорта Термез помог сесть в самолёт.
Мест – конечно – нет.
Но это нет мест с креслами!
А место у пандуса в хвосте самолёта – возле дверок туалетных – море!
Вот и взлетаем!
Рядышком летёха из ИСАПР, в кармашке бушлата- бутылёк – и всё у нас нормалёк!!!
На десятой минуте полёта пришлось, правда «бабаям» в пассажирском салоне быстернько объяснить – что туалета в ЯК-42 не предусмотрено – не видишь, что ли – офицерский это кабинет.
На двадцатой минуте полёта – и стюардесса к нам присоединилась…. Так что – ДО-МО-ЙЙЙ!!!

Ну а лёту – то всего и было – минут 40-к.

Ташкент встретил тишиной, полным залом аэропорта, и полной БЕЗНАДЁГОЙ!
У касс воинских, по залам ожидания, по коридорам, по туалетам и балконам аэропорта – ну всюду! Просто – практически – ВЕЗДЕ!!! Ну – деваться просто – некуда – ОДНИ ДЕМБЕЛЯ.
Шурупов – с тысячу.
И наших. Родных – погранцов – 12 человек. С Термеза и Пянджа, с Московского и Каахка, из Душанбинского госпиталя и учебки собачей. Дюжина пацанов и ХО РО ШИЙ!!!! ПЁС!
Весу в нём живого (перед самым вылетом пришлось платить ЖИВЫМ весом) 72 кг. ( во мне тогда самом 60 было) - Так что ЗВЕРЬ ПОГРАНИЧНЫЙ исподволь уважение вселял на всех, даже стоя у ноги вожатого-дембеля в сторонке.
«Хвост» его домой забирал от усыпления спасая.
Вот такая рекогносцировочка, знацца.
Встал – как правильный в очередь.
Подходят – на погоны глядючи, ко мне погранцы – мол товарищь старлей – как бы нам с вами тоже попытаться улететь?
Гляжу- ТОСКЛИВО им. Чё придумать то? Мысля за мыслю заципляясь – светлой так и не проявляется.
И тут начинается Часть первая – назову её «РАЗБОРКИ»
В толпу стоящую печально как немцы «клином» на Чудском
вламываться начали «голубые береты».
Одим совсем уж невысокий – есссесно в тельнике, сапогах прыжковых с колючей проволокой взамен шнуровки и с «Красной звездой» но груди – просто перед нами вклинился в очередь – дёрнул за рукава из неё двух «шурупов»- оттеснил их к своим же и вроде как тут и стоял.
Глянул я на погранцов – морды повытягивавших, расстегнул шинель порадную – думаю надо бы снять.
А ниши братишки то – вот что значит «своего» командира увидели – моментом сообразив – четыре шинелки скинули – к «хвосту» у окошка сложили и ко мне – плечико к плечику. Перед нами – 10-12 десантников, перед ними – 35-50 «шурупов», позади нас ещё с десяток.
Ну- решил – пора!
«Старшина!- ручку на погончик его голубой, огромным аксельбантом украшенный, золотом букв блестящий, положил – и к себе поворачиваю.
Злые глазёнки – мне на погоны.
Чуть подобревшие – на грудь мою – и по сторонам. А там – погоны зелёные от вставочек горбатенькие, «крест пограничный» пятикратно на парадках отраженный. И совсем уж глазёнки десантные потеплели – когда ДЕВЯТЬ медалей, три нашивки ранений и «Красная» звезда» впечатлили.
Осмотрелся он – на своих – а они – тот же маршрут глазами совершив, подтянулись – и даже перегаром пытаются не дышать.

«Старшина,- повторяю ему, - ТЫ не заблудился, случайно?!»
«Трищь старш енант – да ониж бардак устроили – надо ж гады какие- крысы тыловые!»
Я в голове уже ему только за обращение по званию поставил «четыре с плюсом»!
- Ну и что – впереди НАС стоять мечтаешь?
Хором из четырёх глоток – полу шопот-полуоправдание – ДА НЕТ! ЧТО ВЫ?!!
Смотрю – погранцы мои (ДА! УЖЕ мои! Я ж, вроде, как и ответственность за них на себя взял!)– серьёзными глазами по кругу шарят – но вроде всё в порядке.
- Ну что – Десант- давай смотри – кто тут ещё без очереди влез, пока вы отходили!
И к своим поварачиваясь – Ребята – а ну кА передайте по очереди, чтоб по очереди разобрались!

Пёс.
Пограничный.
Большой.
Злобности отличной.
Экстерьера прекрасного.
Намордник только и помогает его не бояться. Да рука погранца-дембеля крепкая, к которой пёс привык, да поводок короткий. Да жара внутри помещёния.
Поэтому пса ещё толком никто и не видел.
А если видел – то не оценил. А если оценил – то и не подумал, что это такое СПЕЦИАЛЬНОЕ ОРУЖИЕ ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК КГБ СССР, которое только СВОИХ слушается, и в чужие руки не попадёт и на свою фуражку не броситься.

Стоит пёс в сторонке с вожатым, времени своего дожидается. Недолго, подумал, ждать ему придётся!
Ща, мыслю так, взорвётся очередь матами и потасовками.
Ну не то, чтоб в воду глядел – просто так и получилось.
Десантники начали»порядок» наводить – «шурупы» в мать-перемать и в драку,
Погранцы со стороны голс подали.
Грохнуло.
Зазвенело.
Разбитое стекло одной из касс осколками в стороны брызжуще-блестя крик кассирши заглушает.
Ох не хорошо она кричит!
И не по тому что порезалась.
И не с испугу – видела всё сама. А из вредности – плохие слова её над всем залом летят от потолка отражаясь тоску наводят: -« ВСЁ КАССЫ ЗАКРЫВАЕМ!!!»
И на окошках трёх оставшихся таблички появились. Для нас обескураживающее злые – безнадёгу вселяющие – «КАССА ЗАКРЫТА!!!»

Вздрогнула толпа. Тоской воздух закалыхался, матом как маслом политый, предпожарный вообще момент.
Повернулся я глазами к вожатому – глянул на него – на пса кивнул взглядом. Понял дембель мой зелёный.
Пригнулся к псу, незаметным движением намордник снимая, и тут же к нам, к очереди бывшей – толпой мечущейся и орущей.
Команду вожатого «Голос» только Пёс и услышал. И пОдал. Подал голос так – что вздрогнула толпа засотенная.
Кто слышал –вздрогнул.
Кто его морду увидел – отшатнулся.
Двинулась толпа.
В кучку. Спиной вперёд отпрянули кто пса увидел.
Спрессовывая спинами тех, кто только услышал. Мат прекращая, вздохом себе помогая подальше отодвинуться.
Подал голос Пёс ещё разок – и рухнула тишина. Матерно шепочащая «СО БА КА!!!!»

Десантники, за спиной Пса и вожатого оказавшись, понемногу в себя приходят. Не ожидали, хоть и видели глазами. Плечи распремляют, выше ростом становясь – вроде как в братство «зелёно-голубое» (ТФУ! На до же придумал словечко!) втупают.
Старшина орденоносец – мне в глаза смотрит.
Не то сказать хочет – МЫ СВОИ! Не то- Мы ж с ВАМИ!
Я ухмыляюсь и слышу его полуголос своим браткам – «БЛ… Я АЖ ПРОТРЕЗВЕЛ!!!»
Ловлю тишину слухом, воздух набирая – по-нашему- «В колонну по три, напротив касс – РАЗ_БЕ РИИСЬЬЬ!».
Всколыхнулись.
Загомонили. Кто послать матом пытаясь – кто своих соседей переспрашивая.

Пёс мне голосом разок помог.
И пошло движение.
Через пять минут толпа рассосалась. Как на картинке вдоль стойки протянулись переругиваясь, но уже потише, уже почти в строю, в три колонны-очереди нарисовавшись.
Через пол часа нарисовался патруль.
Ко мне идут – документы спрашивают. Обступили нас и погранцы и десантура – а я капитана и спрашиваю – «Где прятался – ми-ЛААЙ?!»
Опешил капитан. Фурой АЭРОДРОМОМ по сторонам крутит, ничего не понимая.
А я повторяю – «Хдешь ты был с патрулятами когда тут толпа-толпой стояла?»
-В караулке- отвечает.
-Вот там и сиди – надо будет – вызовем!
-Да как ты смеешь- старлей?!
А ответом ему – голос Пса поданный.
Дрогнула фура и поплыла…поплыла по залу, лестнице, коридору, к дверям дежурного коменданта аэропорта Ташкент.
* * *
Заплыла фуражка аэродромного размера за двери металлические, закрылись они быстренько с лязгом железным, аж табличка «Военный комендант» на шурупах подпрыгнула.
Смотрю – а банда-то, у касс стоявшая – уж и не банда в общем.
Так – себе – большое количество солдат на дембель едущих.
В колонну по одному к трём кассам стоящие, на меня глядучи молчаливо-одобряющие.
Улыбнулся я, подмигнул им всем разом,фуражку снял и громко им всем свистнул.
Много глаз на меня смотрит!
Кто с ухмылкой, кто с улыбкой, кто просто с интересом.
Знаю – видели они офицеров разных. И красивых и грязных, и людей и сволочей, и нормальных и алкашей. А тут – так уж получилось – один старлей. Для них – НИКТО – чужой. Тем паче – погранец. Я ж не в курсе как они границу пересекали и кто что не довёз на дембель, кто как зол на погоны да фуражки зелёные…

Свистнул – и с улыбкой – «Бойцы – если бардака устраивать не будите – все до завтра улетите!»

Недоверие.
Удивление.
Немой вопрос в глазах.

А я уже погранцов и десант в сторонку отозвал и говорю – собирайте-ка данные кто через Москву полетит.
За плечико старшину своего и десантного пододвинул к себе и на ушко им – заправляйтесь – пойдём к коменданту.

Через пять минут в кабинете коменданта аэропорта достигли такую диспозицию – если 150 человек до Москвы наберётся – руководство аэропорта самолёт дополнительно выделит.

Вышли мы гордые – перед лестницей – над всем залом возвышаясь свистнул я ещё раз.
Глянула на меня тыща глаз, да на улыбки старшин обоих, да примолкли все.
-«Слушай меня!» - слушают.
-«На десять человек по старшему выбирайте и ко мне отправте!»
- А где Вы будите? – хороший вопрос. Потому хорош что на ВЫ.
-Служебную собаку видите?
-Да!
- Через 10 минут сбор.
Десантник на меня снизу смотрит и говорит себе под нос – «Эх, бл…!
С таким бы комроты ЕЩЁ послужил!»

У касс гражданских крик и ор.
На весь зал билетный, и коридор.- «Гляньте как стоят солдаты – а вы тут как на базаре!!».
Сижу – улыбаюсь – ну я даю! Во как наглость, погранцы и Пёс на толпу подействовали!!!

Через час был список в 190 человек.
Добавили женщин гражданских с детьми десяток и самых симпотных студенток.
В 4 утра Ил-86 вырулил на взлёт.
В 9 утра я открывал ключом дверь в московской квартире.
Почти трезвый.
Отказаться в самолёте – ну просто уже не мог. И за взлёт.
И за дембель.
И ТРЕТИЙ.
И за клятый афган.
И за шасси.
Ну и просто – за спасибо мне.


Так что – ПРОСТИТЕ МЕНЯ, художники баталисты….