Я не знаю их имен

 Всем, кто защищал и собирается защищать Родину, детей, любимых, всем, для кого понятие "честь" не пустое слово, ПОСВЯЩАЕТСЯ...

 Я ненавижу войну, но "есть такая профессия - Родину защищать".
 И есть мужики, которые знают, что такое достоинство, честь, мужество, долг...
 (Впрочем, женщины есть тоже...)
 
Я давно не боюсь смерти (просто не хочется, чтобы она приходила), я знаком с ней. Противная старуха… Ничего интересного.
 Я не боюсь хорошей драки (просто не люблю я это дело), но иногда бывает так, что от схватки не уйти. В том случае, когда встречаю низость, подлость, хамство и тому подобную дрянь…
 И тогда нервы натягиваются как тетива. И сжимаются кулаки. И хмелеешь от предвкушения боя...
И за спиной, незримо для других, встают десять молодых крепких парней - молчаливо, плечом к плечу. И теперь меня можно убить, но победить нельзя.
  Я не помню их лиц, я не знаю, как их зовут сейчас и как их звали при жизни. Я знаю только одно – в схватке за правое дело они всегда рядом со мной.
А если нет схватки, то память о них никогда не позволит мне совершить какую-либо гнусность.


- Колян!!! Уходим!!! Засада!!!
Мой шепот был криком.
 А откуда-то спереди вдруг с резким, хорошо знакомым звуком, полетели маленькие, злые, смертельно жалящие пчелки… Из такого родного нашего АКМа.
Звериным чутьем, сформированным во мне покалеченным майором спецназа (он немного поучил меня перед командировкой), я угадал очередь и кинулся на землю.
А Колян… Колян шел сзади и его реакция была не такой быстрой. И пчелки, предназначенные мне, больно ужалили его. Прости, друг, я должен был принять их на себя… Не подумал, что ты не успеешь.
Наша Фан-группа прикрытия открыла ураганный огонь из десяти стволов, обеспечивая отход.
Когда я, прихватив с собой Кольку, заполз наконец-то за укрытие, и уже собрался включить голосок своего автомата в общий хор, ко мне подобрался командир группы прикрытия.
- Слышь, разведка, вы секретами нашпигованы по уши. И даже ваши трупы будут слишком ценным подарком для духов. Уходи, разведка, с другом уходи… Вертушка дождется вас…
 Он был прав этот мальчик с сержантскими лычками. Надо было уходить. И я, майор, послушался его...
 Где-то через полчаса я вообще перестал соображать жив ли я и что делаю… Колька, всего-то 70 кг, весил уже 700. Солнце излучало температуру под сотню градусов. И еще куча других мелких неприятностей досаждали мне все километров десять пути.
 Но я дополз. На зубах, на самолюбии, сам не знаю на чем, но дополз. И Кольку дотащил…

 А потом мне сказали, что прикрывая наш отход, все десять ребят погибли. А Колька выжил...
Они даже не знали нас, а мы не знали их.
 Но они делали свою мужскую работу, просто, честно и без затей. И сделали ее… Даже ценой собственных молодых жизней.
 И ТЕПЕРЬ, КОГДА МНЕ ТРУДНО, ОНИ НЕЗРИМОЙ ЗАЩИТНОЙ СТЕНОЙ ВСТАЮТ ЗА СЗАДИ, ЧТОБЫ ОПЯТЬ, КАК ТОГДА, ПОД КАНДАГАРОМ, ПРИКРЫТЬ МНЕ СПИНУ.
 И СВОЮ ЖИЗНЬ Я ТЕПЕРЬ МЕРЯЮ ПОД НИХ. И НЕ МОГУ ПРЕДАТЬ ИХ – НАСТОЯЩИХ МУЖЧИН.
 Я не помню их лиц, я даже не знаю, как их звали. Но я знаю, что пока я буду жив – они не умрут.
 А смерти я перестал бояться именно тогда….