Стальная бабочка - Появление Стальной бабочки - Наброски

Вступление (стихи в прозе)
Появление Стальной бабочки
Мое знакомство со Стальной бабочкой
Галерейный дом
«Совершенные мгновения»
Его места в городе
Дом масок
Время и расписание дня
Аксессуары
Дом Расцвета искусственности
«Cтальные нити»
Манеры и привычки
Дом Светских Удовольствий
Студия Искусства Формы
Исчезновение Стальной бабочки

…

Об А., или как его часто называли - Стальной бабочке - московской светской тусовке было известно мало. Говорили, что у А. нет прошлого – он появился в кругах богемы как будто в один момент. Стальная бабочка будто в одно мгновение «родился в свете», причем именно таким, каким я его знал – утонченным той неестественной тонкостью, которая как будто создана из на вид хрупких, но прочнейших изнутри стальных нитей, которую, правда, уже подтачивала сладкая, разрушительная ржавчина пресыщения.

Откуда пошло это «свинговое», или, что также возможно, аристократическое прозвище – Стальная бабочка – я не знаю. Возможно, оно "прикрепилось" к А. из-за серебристых бабочек, украшенных мелкими гравировками - текстами и графикой, которые А. носил в петлицах безупречного покроя костюмов. Хотя, возможно - из-за информации одного светского папарацци, согласно которой А. долгое время ежевечернее возвращался в один из скрытых за высоким, непроницаемым забором старых особняков в центре города, на котором виднелся герб в форме бабочки с барочной гравировкой на крыльях, изготовленный, по-видимому, из стали или платины. Однако собственником дома, судя по реестрам, значилась какая-то оффшорная компания, поэтому принадлежность дома к А. официальной информацией не подтверждалась.

Стальная бабочка обладал необычной - невинной, пряной внешностью уставшего от игр ребенка. На вид Стальной бабочке можно было дать не больше 23-24 лет, однако его действительного возраста никто не знал. Чувствовалось, что он владел вещами с той обреченной, безысходной свободой, а чаще – скукой, которые невозможно заполучить в таком раннем возрасте даже по праву рождения, склонностей и генетической предрасположенности. Более того – я знал, что им владели и подобного рода «перезревшие» мысли. Несмотря на детский, невинный вид А. был, пожалуй, старше.

Я не мог сказать, что он был красив, но мне было приятно смотреть на него - иногда в уголках его рта я иногда примечал отпечатки пережитых Стальной бабочкой страстей. Глаза же его, устало скользившие по красивейшим предметам интерьера мест, где я встречал его, горели странным огнем, тем огнем, который выделяет людей глубокого духовного борения, находящихся уже то ли по ту сторону отчаяния и одиночества, то ли - по ту сторону свободы от всего мирского. Я говорю о наверняка известном Вам "огне взгляда", который указывает, что смотрящий на Вас или на любой предмет, что для него почти безразлично, смотрит внутрь себя.

...

Среди источников его, казалось, безграничного состояния светские сплетники называли то периодическое участие в деятельности каких-то «непубличных» рэйдерских групп, то - владение рядом инвестиционных юридических компаний, то - обладание фамильными богатствами старинного польского рода, разбросанными на счетах в крупных мировых банках, вложенными в недвижимость мировых центров и в предметы искусства. Независимо от слухов об участии Стальной бабочки в достойных современного «мужчины» делах мира сего, А. был неоднократно уличен в подавляющей меня, неестественной как витающий вокруг А. запах никому, даже специалистам неизвестных духов, пресыщенной скуки, или, возможно, пресыщенной усталости ума. Эта глубокая, пронизывающая все его существо пресыщенность ощущалась мной почти физически.

Людей, помнящих А. до его появления в свете, я не знал, а официальная же статистика была слишком скупа - родственники его были не известны, А. был не женат, романов в тусовке Стальная бабочка не заводил – по-видимому, он вел уединенное существование. Для светской публики А. был интересен, пожалуй, только рядом своих странностей. Иногда тусовка отмечала необычные, пресыщено роскошные вещи и события, скорее похожие на «совершенные мгновения», то и дело окружавшие Стальную бабочку, которые, при всей их роскошности, будто пронизывал его тонкий, избирательный вкус – он выбирал роскошь вещей и моментов, которая, казалось, была прочувствована им до самых «атомов», во всем историческом, социальном, философском, художественном, эстетическом "разрезе" вещи или события.

В беседы А. вступал редко, обычно на светских фуршетах ограничиваясь краткими репликами по теме разговора, больше похожими на афоризмы, специально изготовленные для случая - удивляющими своей остротой, но, при этом, разговаривающим людям (следует сказать, образованным) - совершенно неизвестными. Его мнение о той или иной вещи не знал никто – мне доводилось видеть, как А. кратко и холодно отрицал чего-либо, но одобрений от Стальной бабочки я никогда не слышал - об интересах А. я мог только догадываться (правда, однажды Стальная бабочка появился в часах из розового золота, фоном в которых служила цветная портретная гравюра Гюисманса, известного своими декадентскими взглядами в молодости).