Сказка

 

 СКАЗКА

 

Жили- были старик со старухой. Жили они долго, навидались многого, сказок разных наслушались не меряно, устали от этого порядком, и вот надумали они отдохнуть на старости лет. А так как на нашу пенсию, не то что б отдохнуть, а и поесть то досыта не получалось, да которую и выплачивают еще раз в пол года, тем, кто выживет, решили они попытать счастья и попросится на землю обетованную, о которой каждый вечер бабульки у подъезда столько небылиц рассказывают.

Благо у деда с корнями было все в порядке, в смысле, не коренной он волжанин был. Его дед еще в свое время с этой самой земли обетованной чесанул в Русские раздолья тоже не от сладкой жизни надо полагать, ну да то дело прошлое и быльем оно поросло изрядно.

- Чего мы старуха кроме своих цепей потеряем? – Молвил он как то поутру, напившись чаю без сахару из липового цвета предусмотрительно насушенного прошлым летом. Было конечно у них пара цепочек припрятано на черный день, еще с тех самых незапамятных, хороших времен.

- А и правда. – Поддержала старуха давно наболевшую тему.

- Ведь не станут же люди врать. – Добавила она, неподумавши.

И засобирались они в дорогу.

Но это скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Прежде чем начать собираться письмо они еще писали барину тамошнему. Дескать, ваши мы, в чем удостоверяем и прилагаем: Ну и приложили пару кило справок, справочек и копий справочек, заверенных и переведенных с апостилем, как и положено было в те, да и в любые другие нелегкие времена.

Тамошний барин не замедлил ответить. Спустя два года получили они долгожданное письмо, дескать, милости просим. Вот тогда уж и засобирались они в дорогу.

Но до отъезда захотел их тамошний барин самолично лицезреть, обласкать, да добрым словом порадовать. А может, не разобравшись в такой уйме справок и справочек, да копий справочек, решил он убедиться воочию, а действительно ли это те наши, которых мы так ждем, с нетерпением.

В общем, пригласил их барин в гости да и молвит со строгостью:

- А скажи-ка мне старче, знаешь ли ты, какого цвета рубаха на тебе надета? – Молвит на языке непривычном, да с умыслом непонятным, не уж то сам не видит. И не то что б старик вопроса не понял, но от волнения, да и от того, что сам по жизни молчуном был, с ним и на русском не сильно разговоришься, сделал он паузу дольше положенной для ответа. А чиновник уже и второй вопрос задает.

- А скажи, как кем ты работал дед? – Да как же тут сразу сказать то? За всю жизнь кем только не работал, тут подумать, повспоминать бы надо. Но вопрошающий ждать не может. У него еще люди в очереди стоят, и всех принять-обласкать надобно. Не ответил старик на несколько вопросов с тем и отпущен был восвояси. Да только где ж эти свояси то теперь? Квартиру, как и советовали люди добрые, продали они. Бумажки то все собираемые ох как много денег стоят. Проданными цепочками ни как не обойтись было. Денег немного осталось, но их не то, что на квартиру, на гостиницу едва хватило бы. И куда же им теперь? Не на улице ж зимовать. Опять люди добрые подсказали: Здесь недалече, километров триста, деревня брошенная есть…

Купили старики на оставшиеся деньги билет на автобус до соседнего с мифической деревней городка, еще соли пару кило, муки, спичек, да валидола немного, и поехали, куда судьба вела. В деревню, куда и транспорт не ходит, электричества нет, да и дорога давным-давно бурьяном заросла. И стали они там жить-поживать да добра наживать. А может, и умерли уже. Кто знает? Да и кому это интересно?

Интересовался ли кто дальнейшей судьбой не принятых? Тех, кто имеет точно такие же, как у принятых документы, но не прошедших по разным причинам языковой тест. Это позорное, позорное (в данном случае для Германии) клеймо, которым она клеймит своих соотечественников, поверившим ей.

 

 Александр Волин.

 Апрель. 2002 год.