Пламенный колхоз

Пламенный колхоз

                (или откуда берутся названия)

Председатель колхоза "Заря коммунизма" тяжело вздохнул и печально закрыл руками лицо. Морозный февральский ветер шевелил его седые  волосы, а сам глава был весь обсмолившимся, прямо как  сатана. Рядом с ним валялась лопата со сломанным черенком, с помощью которой  он пытался похоронить свою любимую собаку. (Яму должной глубины выкопать ему так и не удалось, земля была мёрзлая и лопата сломалась). Дело в том, что этой ночью его любимая собака приняла страшную и мучительную смерть,  издохла прямо на руках у хозяина  обожравшись жареной свининой.
- О, горе мне…! – громко произнёс председатель и широко вознёс руки к небу.
Его нервы не выдержали, эмоции вырвались наружу, председатель неприятно скривил лицо и вдруг горько заплакал, по его морщинистым щекам потекли скупые мужские слёзы. Потом он перестал плакать и неожиданно для всех вдруг громко захохотал, но, тут  почувствовав неуместность своего поведения,  замолчал на секунду, потом не удержался и под недоумевающие взгляды колхозников заразительно захохотал снова.

Председателю предстояло провести внеочередное собрание  прямо на улице на морозном ветру на тему: как быть и что делать колхозникам после пожара, так как ночью правление колхоза сгорело дотла, то есть совершенно и  полностью. Все документы, и трудовые книжки, и все колхозные деньги и вообще всё, всё, что было в правлении, безжалостно пожрал ненасытный огонь, оставив после себя только дымящиеся головешки.
- Да… - теперь начнут ушлые колхозники себе возраст накручивать, что бы быстрее на пенсию выйти, скоро работать в колхозе будут совсем некому… – в душе махнул рукой председатель, и, призывая людей к порядку, стал устало забираться на ещё дымящиеся головешки. Это было всё, что осталось от конторы правления.
С высоты печального постамента он печальным  взглядом стал обводить последствия пожарища, и окидывал их до тех пор, пока его траурно-пристальный взгляд не остановился на головешках… его личного дома.
- Ё… твою мать! – отчаянно вырвалось из уст председателя, когда он, осев, схватился рукою за сердце.

На собрании в повестке дня первоочередным вопросом стоял разбор вчерашнего поведения колхозного конюха Митрофана в коровнике.
Дело было так: Колхозный конюх Митрофан по совместительству подрабатывал ещё и  сторожем на коровнике. Но вчерашней ночью он вдруг решил серьёзно повеситься. А повеситься он решил оттого, что грязно напился, а напиваться ему было никак нельзя, так как он был закодированный, кодированный и перекодированный и у него на "горячую" всё время срывало "башню". Но поступить по другому, т.е. не напиться – сторож, увы, тоже никак не мог потому, что "застукал" свою жену в бане с другим конюхом, от чего ему было  больно, горько, досадно и очень обидно.

Право, конюх до сих пор не знает, что ему было делать…? Убить жену с тем конюхом, или же напиться? Недолго думая, он сначала справедливо выбрал второе.

Придя в коровник и осушив в одно лицо бутылку левой самогонки-катанки, Митрофан нашел где-то старую верёвку, трясущимися руками неумело сделал себе петлю, одел на шею, залез на табуретку… и решительно  сиганул на пол.
Но старая верёвка оборвалась,  конюх при падении разбил и опрокинул со стола керосиновую лампу, керосин разлился в щели под пол, и всё в один момент заполыхало. А он эгоист, предательски убежал прямо с петлёй на шее, совершенно не думая о коровнике.

Коровник взялся дружно и весело,  пламя так хорошо загудело, что местный люд влекомый пламенной зарёй быстренько стал подтягиваться к  месту пожара, по дороге размышляя на тему: - дойдёт огонь до правления или же дойдёт? Сгорит оно окаянное или же не сгорит…? Этот вопрос сильно будоражил умы и души колхозников.
К счастью коров в коровнике было немного, они  все спаслись, так как были привязаны  на те же верёвки, на которой и вешался Митрофан. Обезумевшие от пожара коровы разбежались, очевидно, в поисках сторожа, что бы его забодать, но к большему сожалению, крупнорогатые его так и не нашли, сколько и не копытили землю.

Тем временем пламя с коровника перекинулось на гараж рядом стоящего мех цеха не пожалев ни одного трактора, а уже оттуда на колхозные склады и только потом на свинарник, где свиньи  большей частью погибли трагически.
Свежий ветер прибавлял и прибавлял пожару свежего воздуха. Пожарники как всегда приехали поздно да ещё  застряли на своей старой "убитой" пожарной машине,  тракторов вытащить её не было, те все сгорели, а пока пожарники газовали и грязно ругались и матерились, пламя перекинулось на долгожданное колхозное правление, рядом с которым и находился дом председателя.
Правда, с правления пламя сначала потянулось к дому главного бухгалтера, но главный бухгалтер вышел с иконой и стал яростно молиться и ходить с ней вокруг дома в надежде отвести беду от последнего. Но господь услышал его молитвы, ветер вдруг поменялся и подул в совершенно противоположную сторону, как раз на дом пока ещё радостного председателя. У председателя же иконы не было, и его дом тут же заполыхал как свечка, выгорев до самого туалета…

- Да задолбали меня эти пожары!!! – после долгой паузы решительно начал пламенную речь разгневанный председатель, крепко сжимая в руке шапку-ушанку. – Товарищи колхозники, то, о чем вы так долго мечтали – наконец-то свершилось!
- Ураааа… - издевательски раздались дружные возгласы из толпы.
- Колхоз весь сгорел, синим пламенем! – держал свою речь председатель. - Только что построили новый коровник, стоять бы ему и стоять, так нет же, он весь из-за этого раздолбая сгорел весь! Извините за грубое слово, но другого тут не подберёшь. Все трактора и новые и старые, как Фома языком смахнул! – снова он схватился рукою за сердце и на пару секунд замолчал. - Племенные свиньи  все наклеп сгорели, хоть жареной свининой торгуй! – тяжело вздохнул председатель. - Правление, пожара которого вы так давно ждали - сгорело на фиг, и дом мой сгорел и собака издохла! Трам-тарарам, тарарам-там, там!!! – ещё долго бушевал разошедшийся председатель, в заключении порвав и далеко закинув свою обгоревшую шапку.
Лица на собрании у всех были задумчивые и печальные, у всех, кроме бухгалтера. У него дом не сгорел, ему бог помог.
- А ты, мало того, что денег наворовал, так у тебя дом ещё целым остался…! – бросил  бухгалтеру председатель, от чего бухгалтер как-то сильно скривился.

- Всё из-за баб этих проклятых! – потихоньку стали раздаваться из толпы скупые мужские выкрики. - Это из-за них всё сгорело… Нече было Митрофановой бабе с другим конюхом в бане любовью заниматься! Это из-за неё Митрофан решил реально повеситься…! Отсюда всё началось… – потихоньку начинали набирать силу не то одобрительные, не то негодующие голоса.
- Да ну вас к ляду! – в гневе махнул по воздуху рукой председатель, а потом в третий раз схватился руками за сердце.

Тут один из колхозников неожиданно взял слово и обратился к членам собрания с предложением переименовать колхоз из "Зари коммунизма" в "Пламенный". Члены собрания единодушно проголосовали за переименование. Потом это название закрепилось, так колхоз стал жить по-новому с новым называнием "Пламенным".

После пожара правления, как и предполагал дальновидный председатель, колхозники годы себе приврали, прибавили, так как восстановить рабочий стаж, кроме со слов их самих - никак было нельзя. Идёт по улице молодой мужик, пылает с похмелья красной мордой, ан глядишь, а он уже и пенсионер…? Остановишься тут по неволе и спросишь: - Сколько лет тебе мил человек…?
- Да уже вот седьмой десяток пошел – проскрипит он хорошо  поставленным старческим голосом.

Над деревней Раздолбаево теперь всё чаще стали идти дожди, а жители ничего не понимали. Как так, кругом ясно, а у них  дождь?

А может быть, то был не дождь, а слёзы с неба капали…?

Андрей Днепровский – Безбашенный.

                12 сентября 2005г