Тонкие нити 15-20

На трассе, ведущей в Клинском направлении на перекрёстке с указателем “Мотель Рябиновая гроздь – 5км” царило некоторое оживление, впрочем, заметное лишь тем, кто там находился. А находились там два дежурных ГБДД, ведущие себя странно: они не тормозили проезжавшие мимо фуры и иномарки. А к владельцам проезжавших мимо них водителям отечественных машин они и вовсе проявляли английское хладнокровие, не пытаясь подловить их на крупных ошибках, не говоря уже о мелочах. Хотя штрафануть здесь, на таком «рыбном» месте не составляло труда: шоссе, ведущее с горки прибавляло прыти даже стареньким запорожцам. Потрёпанные машины, радуясь вновь возникшей лёгкости в колёсах, неслись, с радостно стучащим от волнующего восторга двигателем, пытаясь пересечь сплошную двойную. Машин двигающихся по направлению к Москве было гораздо меньше, потому встречные машины не успевали предупредить своих коллег - водителей о засаде на дороге.
 Конечно, предупреждённых было не мало, но те кого подмигиванием фар – предупредить о засаде не успевали - млели от страха, когда, идя на обгон, явно нарушая допустимую скорость, да ещё по встречной полосе - замечали машину “ГИБДД” с двумя “гиббонами” в ней. Однако, “гиббоны” оставаясь безучастными к судьбам сторублёвиков из водительских кошельков. Сидя в машине, они безучастно наблюдали за беспределом, творящимся на вверенном им участке дороги.
Водители, “Коих бог миловал”, то есть нарушившие, но не остановленные для разбора полётов и задушевных бесед с хранителями дорожных порядков должно быть не мало времени провели в раздумье на тему: “Что - бы это значило?”.
 Одна из машин, двигающаяся по направлению из Москвы свернула к перекрёстку и пожелала проехать к мотелю, но тут и была остановлена постовыми, мгновенно включившими сирену, а лейтенант - даже вышел из авто. Офицер буркнул водителю свою фамилию и спросил документы. Кивнул головой, и осмотрев водителя. -Проезжайте дальше. Проезд в мотель закрыт.
 - Что случилось?- высунулась из окна машины голова женщины средних лет.
 - Проезд закрыт,- бескомпромиссно заявил молоденький офицер, посмотрев сквозь даму, не желая давать комментарии.
 - Я депутат нижней палаты парламента, Доронтова. Объясните мне, пожалуйста, молодой человек, почему это я не могу сюда проехать?
 - Ремонт дороги.
 - Ой, что вы мне голову морочите, её совсем недавно ремонтировали.
 - Проезжайте, не мешайте работать, иначе с временными правами отсюда уедите,- пообещал “молодой человек” игнорируя грозный тон дамы.
 Тетенька, прищурившись, всмотрелась с низу вверх на бляху, висевшую на рубашке постового. Шевеля беззвучно губами, наверное повторяя для лучшего запоминания номер значка дежурного - отъехала.
 Лейтенант, вернувшись к своей машине сел на место расположенное рядом с водителем и тяжело вздохнув, пожаловавшись своему коллеге:
 - Жарко. Сил нет.
 - Чего она там с тобой болтала?
 - Депутат. Житья от них нет. Куда не плюнь - в них только и попадешь: в мотель захотела. Не заметил, какой красавчик с ней рядом был? Зачем они в мотель ехали - догадываешься?
 - Чего же ты её не пропустил? Там бы их на фарш пустили.
 - А потом и нас, за то, что пропустили,- усмехнулся лейтенант.
 Наступило молчание. Люди в милицейской форме безучастно смотрели на дорогу и водителей периодически нарушающих правила дорожного движения.
 - Смотри,- обрадовался лейтенант, всмотревшись в дорогу. - Вот труповозка едет.
 Подъехал грузовичок с изотермическим кузовом. Чуть задев грунтовку - он, подняв столб придорожной пыли, остановился возле патрульной машины. Лейтенант и водитель поспешили выйти из своей машины, не забыв прихватить свои автоматы. Подойдя к грузовику, вовсе труповозку не напоминающую, милиционеры приблизились к кабине. Там находилось трое человек, двое из которых так - же были облачены в милицейскую форму.
 - Одного поменять можем,- вместо приветствия выговорил шофёр, облаченный в гражданское одеяние. Именно выговорил. Что-то в его произношении было не складное. Его манера разговора обращала на себя внимание. В остальном он казался обычным водителем, подобравшим в пути охранников правопорядка. Разговаривал шофёр, будто контуженный, или как иностранец всемерно стремящийся познать все хитрости русского языка, но… Безуспешно.
 - Выходите, посмотрим, что в кузове,- предложил лейтенант.
 - Бюрократ, ты на солнышке не перегрелся?- усмехнулся водитель и открыв дверь кабины, легко спрыгнул на землю.
 Изотермический фургон, разукрашенный рекламой популярных в той местности пельменей “ Москва - столица” был пуст. Только дно фургона было усыпано сухим льдом. Как только дверь фургона оказалась открыта - на раскалённый воздух и лейтенанта, хлынуло ледяное зимнее дыхание.
 -Хорошо то как! - Оживился лейтенант, сунув голову в фургон. - Здорово! Я бы там остался!
 - Сейчас пулю тебе в живот пущу, и останешься,- снова пробубнил водитель фургона, будто на не русском языке.
 - Ты что?- обиделся лейтенант.
 - А ты чего? Холод выпускаешь? Проверку затеял в такую жару. В роль ментовскую совсем вжился?!- хлопнул водитель дверью. Звякнув задвижкой, он запер дверь фургона. - Менять вас кого надо, или нет? Последний раз спрашиваю.
 - Я поеду, обиженно пробурчал лейтенант.
 - Лейтенант, меняет лейтенанта,- распорядился водитель, небрежно кинув распоряжение офицеру, находившемуся в кабине грузовика.
 Через минуту машина тронулась по направлению к зоне отдыха. Знак, уверявший, что до него пять километров говорил сущую правду. Однако, менее через километр, едва шоссе скрылось за изгибами лесной дороги, прикрытую лесопосадками - пельменный фургон был остановлен. Причиной остановки был военный грузовик, перекрывавший дорогу. Складывалось впечатление, что здесь готовятся военные учения. Несколько людей в военной форме и две военные палатки наталкивали именно на эту мысль. Одна из палаток была большего размера. К ней направился “пельменевоз” твердо свернув с дороги. Остановившись возле палатки поменьше водитель с проворством выпрыгнув из кабины и бросился к неподалёку стоящим кустам. Раздался крик человека, вышедшего из большой палатки, видимо для встречи гостя:
 - Куда побежал?! Косматый! Вернись, туда нельзя.
 - Почему?- недовольно проворчал водитель с гримасой нетерпения на лице. Остановившись, он решил справить малую нужду прямо посереди поляны.
 - Облучишься, придурок. Там излучатели стоят. (Затем, подумав и что-то прикинув в уме сказал себе под нос) - Впрочем, тебе всё равно, ты уже в зоне облучения стоишь.
 “ Придурок”, на ходу застёгивая ширинку, поинтересовался, как только приблизился к кричавшему:
 - Чего за излучатели?
 - Сотовые телефоны подавлять: понял?
 - Я не понял, где и чего я забрать должен?
 - Подожди. Тебя проводят. Здесь рядом.
 - Сколько трупаков?
 - Пока семеро: охрана на хвосте за ними плелась.
 - Хорошо. Я пока здесь в лесочке погуляю, неподалёку.
 - Где ты погуляешь, болван? Здесь сплошное оцепление из солдат. Сиди здесь и, не высовываясь. Я что не понятно сказал? За тобой сейчас придут. Загрузите трупы в машину, будь около неё. Всё хорошо будет - остальных к утру в погрузим и уедешь.
 - Это сколько всего будет?
 - Косматый, ну ты дурак. Возьми одного охранника и прибавь к нему трёх баб, с которыми он приехал. Итого четыре. Плюс семеро, что уже готовы. Ай, да что с тобой разговаривать!
 Сердитый человек махнул рукой на “косматого” и ушёл в палатку. Там он, взяв со стола трубку, стал щёлкать переключателями большой рации стоящей на столе. Кроме него в палатке находилось ещё несколько человек, поглощенные выполнением своих дел.
- Присмотрите за косматым, - попросил сердитый человек. Один из людей в палате сразу поднялся, повинуясь воле сердитого человека и вышел.
 - Что там?- Раздался звук в динамиках - наушниках у человека в форме защитного цвета. Он лежал на опушке леса неподалёку от бывшего корпуса базы интурист, теперь гордо именуемое теперь не иначе, как “мотель”.
 Вызванный поднеся к глазам огромный бинокль, посмотрел на одноэтажное здание, укутанное зеленью хвойных деревьев. Ответил он тихо, хотя явного риска быть кем-то услышанным у него не было:
 - Всё по плану. Грузовик уехал до того, как они успели выбежать на улицу.
 - Охранник жив?- снова раздался резкий звук мужского голоса в наушниках.
 - Нет. Удар я видел: хорошо его припечатало. Мне отсюда не очень хорошо видно. Прибор ночного видения ещё не берёт. Если возможность есть, свет на территории мотеля отключите.
 - Как они отреагировали на смерть своего телохранителя?
 Мужчина, сплюнул в сторону, присел на корточки:
 - Сначала орали, потом умолкли. Машину пытались сдвинуть. А так, всё в порядке. Посторонних нет. Переходим на четырнадцатый канал. У меня слышимость плохая.
 - Уходи оттуда, - раздался ответ и в правду заглушаемый радиопомехами. - Ты свою задачу выполнил. Теперь другие пусть поработают. Барваки скоро готовы будут.
 - Понял, сматываюсь. Они с какой стороны пойдут?
 - Не твоё дело. Полчаса тебе даётся. Успеешь до мексиканской границы добежать.
 - Подожди! - прервал дозорный сердитого человека. - У них сирена сработала.
 - Какая ещё сирена? Откуда она у них взялась?
 - Представления не имею. Как авто сигнализация. Такие пищалки ещё у пожарных есть. Если они травмируются, или без сознания валятся - за кольцо дёргают, что бы помощь вызвать.
 - Чёрт,- раздался огорчённый голос сердитого человека. - Всем, всем, всем! Информация по ближнему кольцу: что бы ни кто, ни какого внимания на шум не обращал. Из оцепления с места ни кому с места не двигаться. Съём ближнего оцепления через двадцать пять минут. Наружного сразу после эвакуации ближнего оцепления. Меня ни кто не ждёт. Я уеду одним из последних. Доложите, как меня поняли?
 В рации послышались ответы: Первый понял. Второй понял. Третий понял.
 Наблюдающий номер четырнадцать, дожидаясь своей очереди, прильнул к своему биноклю. Он с интересом посматривал на двор, в котором раздавался шум сирены. Видно было плохо, но увидеть три копошащиеся фигуры возле в всмятку разбитой машины всё - же было возможно. Он улыбнулся, едва успев схватить свой передатчик в момент, когда прозвучало: Тринадцатый понял. Следом за этим и он успел сказать без заминки, не допустимой в столь слаженной перекличке: - Четырнадцатый понял.
 - Всем спасибо. Первый этап прошёл успешно.
***
 Сердце бешено колотилось, угрожая причинить владельцу взволнованного органа массу неприятностей. Первое время, ещё ни чего не понимая, Валерия вместе с Машёй и Наташей, плохо понимала, что происходит. Выбежав на улицу вместе с Машей, “Ягодница” остановилась возле искореженной машины в полной растерянности: это и понятно. Вид Сергея, впрессованного в бетонную стену был ужасен. Маша, не дав овладеть эмоциями над собой, стремительно подошла к пострадавшему. Взяв его руку, она проверила пульс.
 - Сердце не бьётся,- повернувшись, сообщила она.
 Наташа закрыв глаза руками беззвучно заплакала. Плечи её затряслись, согласно вырвавшемуся из неё женскому “причитальному вою”.
 - Без соплей!- прикрикнула на неё Маша. - Вдруг ему ещё помочь можно.
 - Как?- вскрикнула Лера, сама, удивившись непонятно откуда взявшимся силам.
 - Искусственное дыхание, прямой массаж сердца. Быстро машину откатываем, - скомандовала Маша, первая, взявшись за бок авто.
 Наталья, подошла к Рено, но, судя по её убитому виду толку от неё в этом деле было не много. Втроём сделав усилие, они пытались сдвинуть машину, но менее чем через минуту натолкнулись на мысль, что ни чего у них не получится. Слишком тяжело.
 - Где все?! - Рассердилась Маша, первой бросив толкать груду железа. - Где работники этой халупы? А Надька где?
 Наташа, прислонившись к смятой дверце «рено», пробормотала, одной рукой прикрывая глаза, наклонив голову к земле:
 - В ванной. Надя в ванной.
 - Нам нужна помощь,- вслух подумала Маша и полезла в свою сумочку, предусмотрительную захваченную с собой.
 “Ягодница” сделав над собой усилие, подошла к Сергею, вернее тому, что от него осталось. Надеясь на чудо. Хотелось увидеть, то, что он ещё жив и есть ещё надежда на его спасение. Наташа, тоже наверняка желала этого - же, когда подошла к нему еще до “Ягодницы”, но сохранить самообладания ей не удалось.
 Сначала было не страшно. Человек, к тому - же знакомый просто лежал на искореженном капоте некогда хорошего авто. У него просто стекала кровь изо рта, он был просто мёртв. Взгляд ягодницы скользнул ниже и тут, ей стало не хорошо. То, что она увидела, уже не вписывалось в “просто”. Сергей был почти перерублен надвое силой удара грузовика о машину. Он наверняка был мёртв. Даже бетонный забор покренился, не в силах противостоять силе грубого, механического напора. Сергей не мог остаться в живых, шансов на его спасение не было. Кровь, стекавшая с него почти ручьём, образовала лужу под машиной. Цвет крови загипнотизировал Валерию, закружив ей голову.
 - Лера, отойди!- услышала она окрик Маши и повернувшись на него потеряла равновесие по причине головокружения. Осев на асфальт, она так - же как и Наташа, несколько мгновений назад закрыла глаза ладонями. Картина только что увиденная, стояла перед глазами пугая своей незамысловатой сложностью. Сжав свои кулачки, она ощутила, что сделала это слишком сильно. Ногти, окрашенные вишнёвым лаком, впились в основание ладони. Зажмурившись от боли, причинённой себе же самой, Лера зажмурилась, вскрикнув. Поднеся сжатые кулачки к лицу, разжала пальцы и увидев, что на холме Венеры образовались новые полоски.
 - Ну что за хрень, - возмутилась Маша, с неудовлетворением смотря на телефон.- Здесь совсем связи нет! Наташ, у тебя тоже телефон не работает?
 - Помогите!- вместо ответа пронзительно закричала та, заставив вздрогнуть от испуга Леру. - Кричите со мной,- жалобно попросила Наташа. - Здесь кроме нас ещё и прислуга есть. Они помогут.
 Раздались крики, не смолкавшие не которое время, но они помогли немного. Только немного сняли внутреннее напряжение. Из небольшой двухэтажной гостиницы ни кто на крик не вышел. Первой прекратила кричать Маша. Валерия, заметив это, тоже замолчала.
 -Наташа! Прекрати орать. У меня шумелка с собой есть, я вспомнила.
 Маша, вытащив из сумочки предмет, напоминающий аудио плеер, выдернула из него свисающую верёвку. Раздался пронзительный улюлюкающий вой, доносившийся из неё и режущий слух.
 - Где Надя?- вновь задала Маша вопрос, ранее оставленный без ответа.
 Заметив, что Наталья пребывает в подавленном состоянии и на вопросы не реагирует - Маша подошла к Наталье и ещё раз убедилась, что подруга почти в обмороке от тихой истерии. Маша ударила её ладонью по лицу. Раздался хлопок и Наташа, будто очнувшись от внезапно одолевшего её сна - произнесла, держась за ударенную щёку, обиженно поглядывая в сторону обидчицы:
 - Она в ванной. Моется.
 - Сходи за ней, а мы здесь кого ни будь, поищем.
 - Я боюсь!
 Не смотря на шум, производимый сиреной, которую включила Маша, речь была слышна довольно ясно. “Шумелка” работала на других частотах, чем человеческий голос, это не создавало проблем во время разговора, если говорить чуть громче обычного.
 Действительно, это казалось странно. Шум был более, чем достаточен для того, чтобы выгнать из небольшого двухэтажного “мотеля” на улицу любого, кто в нём был. Но… Ни кто на улицу не выходил.
Не было известно, поселился здесь на ночь кто-то ещё, или только обслугу можно было здесь найти. “Что происходит?” возможно, этот вопрос пришёл на ум, всем троим, находящимся у разбитой машины дамам, вызвав растерянность и волнение.
 -Почему мобильники не работают?- прокричала Маша, смотря не понятно в какую сторону. - Сергей говорил, что у вас они тоже… Сломались? Все вместе? Так не бывает. Мне что - то мне боязно за Надей идти. Лер, может, ты сбегаешь? Не далеко ведь совсем, а то мы с Натахой боимся.
 По болезненно - ознобному виду “Ягодницы” было понятно, что она одна ни куда не пойдёт. Маша горько усмехнувшись, сделала несколько шагов, подойдя к “убитой” машине. Потянула за ручку дверцы, но напрасно. Сняв свою туфлю, она стала бить каблуком по потрескавшемуся стеклу до тех пор, пока оно не посыпалось в перекореженный от удара салон. Повернувшись к ни чего не понимающим подругам, попросила:
 - Огня дайте!
 Надя поспешно протянула ей свою зажигалку, и Маша пощёлкала ей, регулируя и добиваясь того, чтобы пламя у неё было наиболее высокое и устойчивое. Затем, аккуратно, чтобы не порезаться, она просунулась в разбитое окошко. Зажигалка вспыхнула, осветив салон и Машу, что - то в нём разыскивающую. Через минуту - другую она вылезла оттуда с горделиво - победоносным видом держа в руках барсетку, ранее принадлежавшую Сергею. Открыв её, она извлекла оттуда небольшой воронёный пистолет после чего, передёрнув затвор произвела выстрел в воздух. Раздался женский визг. Маша так прокомментировала свой поступок:
 - Нас должны услышать!
 - Кто?- не поняла её Ягодница.
 - Папчик в дорогу своих людей послал. На всякий случай.
 - Их же здесь нет. Они бы должны давно на шум выйти. И машина здесь только наша, других нет. Где все?
 - Откуда я знаю! Я их в пути два раза видела. Последний раз они мне на глаза попались, когда мы сюда свернули. Одну машину точно видела. Они на двух тачках были. Вторая может, отстала. На повороте кажется, их ещё ГАИ тормознуло. Ну, пусть они нас не слышат, а Надька - то должна нас услышать.
 - Да, да,- помотала головой Валерия. - Сейчас. Что она, совсем дура, на выстрелы идти. Я бы ни за что из номера в таком случае не вышла.
 - Тогда пойдём за ней,- предложила Маша, двинувшись к жилому корпусу: вела она себя уверенно. Наверно эту решительность ей придавало оружие, которое она беззаботно несла в руке, опустив ствол пистолета вниз.
 За ней чуть поплелись Лера с Наташей. Деваться им было не куда. Оставаться без решительного руководителя, коим стала Маша, они не рискнули. Отставая в движении от своей “головы”, они брели за ней, словно обречённые. Слабоосвещённый коридор, недорогие, но новые ковровые дорожки, десять метров до оказавшейся открытой двери номера. Вопросительный взгляд Маши, адресованный Наталье и удивлённое выражение лиц обоих. Всё это врезалось в память Валерии. Дверь в ванную так - же была открыта.
 Маша вошла туда первой. Оттуда и раздался её страшный крик. Пулей выскочив, она крикнула, чуть до смерти не напугав своих подруг:
 - Бежим! Дважды повторять не пришлось. В считанные секунды они оказались на том же месте, возле машины. Прислонившись к ней, Маша затряслась, наверное, от страха и пистолет из её руки вывалился на асфальт.
 - Как холодно,- пожаловалась она, рукой показав на барсетку Сергея.
 Лера, догадавшись, что Маша просит подать её - нагнулась и подняв кожгалантерейное изделие, протянула его ей. Мария благодарно кивнув головой судорожно начала в ней копаться, вышвыривая на асфальт всё её содержимое. Документы, бумажник, что - то ещё вылетели оттуда, словно предметы из шляпы фокусника. Наконец была извлечена маленькая фляжка чёрного цвета. Поспешно открыв её, Маша сделала несколько глотков, высоко запрокинув при этом голову. Сделала она это не умело и поспешно. Закашлялась… Часть выпитого брызнула из рта. Не всё того, что, было отпито выплеснулось наружу. Палючая, судя по выражению лица жидкость, всё - же успела обжечь стенки её гортани и попасть в желудок. Маша поморщилась подстать бывалому алкоголику. Она не сводила глаз с двери мотеля, через которую они выбежали. Наблюдать за всем этим было жутко. Наташа спросила, пытаясь рассеять свои самые страшные подозрения:
 - Что там?
 - Мёртвая, в ванной. А в ванной одна кровь! - чуть не стуча зубами, прокричала Маша. - Только без паники! Можно подумать это вы всё видели, а не я одна!
 Лера испуганно схватилась за лицо, а Наташа чуть не рухнула ужаса на землю, но всё - ж устояла, лишь качнувшись на своих не высоких каблуках. Алкоголь видимо оказал своё исключительное действие на Машу и она, усмехнувшись над поведением своих подруг, подняв пистолет с асфальта, произведя при этом в воздухе жонглирование нецензурными словами и выражениями из них, но на английском почему - то языке.

 -Что, не один ты умеешь, забавные истории рассказывать?- с любопытством посмотрел Евген на тестя, ожидая его реакцию.
 Хистов не стал заламывать руки, выкатывать глаза и сыпать множеством вопросов и это не огорчило Самсонова. Скорее наоборот, обрадовало, сняв с души тяжёлый камень: тесть загрузился информацией о московском происшествии и наверняка окажет помощь.
 Хистов откинулся на чугунную решётку ограды верхневолжской набережной и продолжил свои размышления. Недалеко от них топтался Вован, стороживший своего патрона. Рядом с громоздким Вованом, находился человечек помельче, тоже, верно телохранитель. Евген, наблюдавший за “стрелкой” нахмурился, вспомнив видение во время встречи с сыщиком самозванцем. Чтобы хоть как-то отогнать множество мыслей, стал глядеть на набережную, но ни чего примечательного на ней не обнаружил, перевёл свой взгляд свой взор на матушку - Волгу. Она была такая - же осиротевшая, как и причал: корабли ходили не часто. Судоходство, как и всё в городе, находилось в упадке. Огни заречной части города были видны не ясно. В пригородах горели торфяники. Густой смог, плотной пеленой окутал город и сделал его похожим на Лондон.
 Молчание нарушил Хистов. Хлопнув Самсонова по плечу, он заставил тем самым повернуться к себе созерцателя волжских просторов.
 - Не знаю, я, кто эту кашу заварил. Но,…Тебя я в ней виноватым не считаю. Кто - то за этим стоит.
 - Кандидат в депутаты Баранов? Статья о Ксотове?
 - Нет, это вряд - ли. Я с ним знаком. Странного за ним ни чего не замечал. Обвинение в сатанизме ему идёт не больше, чем тебе седло.
 - Николаич, а может, ты к нему просто присмотрелся? Глаза засалились? Может мне с ним встретиться и поспрошать? Ну, так, мол и так… Привет тебе товарищ депутат от Идрахима. Я имею желание купить у вас дюжину магических колец, о которых в газетах пишут. Как «Пересмешнику», какую я скидку вы мне дадите? Должно в нём что-то дрогнуть, расколется, как считаешь?
 - В психушке ты сам расколешься, когда тебя в ней клизму делать будут, после таких разговоров,- улыбнулся тесть, с укором посмотрев в сторону зятя. - Я понял, за что тебя бабы любят. Ты дурак, но им с тобой интересно.
 - Чё это я дурак? - обиделся Самсонов. Я всего на всего полудурок. И потом, ты я надеюсь понимаешь, что я шутил?
 - Какие могут быть шутки? Здесь дело серьёзное, а ты всё шутишь. Смотри, дошутишься, отстрелю я тебя яйца. Может, ты серьёзнее будешь на жизнь смотреть?
 - Я тебе битый час в ресторане серьёзно обо всём рассказывал. И был серьёзен, как ни когда. Дай уж мне отдохнуть.
 Хистов усмехнулся:
- Твоей серьёзности что? Только на час и хватает?
 - Не знаю, больше часа быть совершенно серьёзным я не пытался. “Пересмешник”, сам знаешь. Только с каким гарниром этого пересмешника кушают?
 - Не правильно вопрос ставишь. Ты, Женя лучше спроси: “Кто это меня сожрать хочет?”
 - Может, твоего партнёра по твоим тёмным делишкам спросим? Если он человек большой, то знать всё должен. Или узнает в два счёта.
 - Он перво-наперво узнает, что я прокололся. Узнает, что в “Колодце” уважаемого человека замочили. Нет. С моим партнёром об этом лучше не разговаривать. Для чего ты думаешь я Данилова сжёг? Чтобы ни кто и не подумал, что он у меня лыжи отбросил. Что мне будет, если всё вскроется - лучшё не думать.
 - Ну, чего - же это не думать,- не согласился Самсонов. - Думать нужно. Это стимулирует. Вот подумаешь ты, что дерьмо о Данилове всплывёт - мысли сразу в голове забегают, среди них и умная глядишь окажется.
 - Можно подумать, что тебе на всё наплевать. Тебя будто это, ни каким боком не касается.
 Хистов казалось, начинал сердиться. Самсонов, поняв это, решил не лить масло в огонь, а успокоил старика:
 - Похоже, это дельце, под кодовым названием “ЛЮБОПЫТНОЕ” ко мне отношение всё - же имеет. И мыслей у меня по этому поводу воз.
 - Вот как?
 - Да. Только сперва ты скажи, как же мой шеф в первый раз умер, ещё до того, как в машине, а затем утонул.
 - Странно. Странно он Женя умер. В “Колодце” - комнатки есть. Гостевые. В этой комнатке его утром мёртвым и нашли. Причина смерти у него… Не знаю, как и сказать. Крови у него не было…
 - То есть как это? Действительно странно. Он что, вампиром был? Ему нужна была кровь, а он её не получил, так и умер… Голодной смертью?
 Хистов захохотал, чем привлёк внимание телохранителей. Смерив Самсонова пристальным взглядом, будто снимая мерку для гроба внезапно сделался серьёзным:
 - Пойдём в машине посидим. Устал я стоять.
 600 Mercedes находящийся тут - же стал берлогой двух медведей друг друга плохо переносящих. Но, дело есть дело: понимал каждый из них, поэтому они и находились вместе. Как говорили большевики: “По одну сторону баррикад”.
 - Нет, Женя. Твой босс вампиром не был. Ты мне вряд ли поверишь, но он и вурдалаком не был… Могилки его совсем не интересовали,- вдумчиво объяснял тесть, посматривая на Самсонова, изображающего на лице следы показного недоумения. Продолжил: - А вот убили его странно. Вены ему взрезали. Спящему. Кто? Тоже не выяснили. Любопытно, что кровь не найдена. Даже следов её нет. Как будто вынесли её.
 - Стоп, стоп!!! Мне генерал говорил, что преступники – по подозрению в связи с которыми меня чуть не задержали - похищала кровь у людей. Связь очевидна! Ты не знаешь, кто это сделал? Обычно в таких случаях подозревают обслуживающий персонал, тех, кто находился возле убитого. Кто-то что-то видел, кто - то, что-то слышал: должны быть свидетели. Он же не мог так крепко спать, что вены ему взрезали, кровь аккуратно сцедили, а он даже не проснулся. Так не бывает. Получается, что его отравили. Кто? Кто? Надо начать с того, чтобы допросить людей, которые его обслуживали.
 - Легко сказать… Допросить.
 - Они что, на работу не выходят? В бега пустились?
 - Нет, в бега они по определению пуститься не могут. Они там живут.
 - Живут?- переспросил Самсонов, не веря тестю. - Дети подземелья?
 - Не всё - ли равно, где им жить. В основном прислуга там слепая. Там свидетели не нужны. Не из - за скромности тамошних куралесов, а потому, что это ни кто знать не должен. Там всё построено на принципе “кто много знает, не много живёт”
 - Понял, - мотнул головой Евген. - Слепые ни чего не видели, не чего не знают.
 - Нет. Ты момента одного не знаешь. Два человека из прислуги - умерли вместе с Даниловым.
 - От чего? Только не говори, что кровь с них сцедили и следов тоже нет ни где.
 - Не скажу. Причина их смерти точно не установлена. Врач грамотный вскрытие делал, и анализы брал. Но не нашёл ни чего. Возможно, свеча, которая на столе у Данилова стояла – была отравлена. Причины не установлены. Умерли и всё.
 Самсонову не понравились эти слова. Тесть сразу догадался об этом:
 - Сколько людей вокруг гибнет. Я же для слепых можно сказать богадельню устроил. Чего здесь такого?
 - Тюрьму ты для них подземную устроил, а не богадельню. Может тебе и орден за это повесить?
 - Перестань,- отмахнулся от нападок Самсонова, Хистов. - Как барышня кисейная. Расчувствовался он видите - ли. Я деньги делаю, сильные должны всем заправлять.
 - Это меня и огорчает,- раздался тяжёлый вздох Евгена. – Сильные и наглые.
 Воцарилось молчание, где каждый думал о своём. Первым «надумал» Хистов, задав вопрос не по теме:
 - Ты для чего ту бабу привёз? Ведь сам сказал, что Машку любишь.
 - Не твоё дело… Я ведь от тебя твоего родительского благословения не получал… До недавнего времени…
 - Это хорошо, что ты к моему мнению прислушиваешься.
 Самсонов на такое замечание лишь хмыкнул, помотав головой:
 - Старый ты стал Николаевич, раз думаешь, что я от своего отступиться мог. Был у меня для тебя один сюрприз заготовлен. При участии “ТОЙ”, как ты сказал “БАБЫ”. Ну, да в сюрпризе моём необходимость сама собой отпала. Придётся мне теперь на них обоих жениться.
 - Дурачишься? Не по христиански это.
 - Как ты сказал? Не по христиански??? Я думал ты, и слова такого не знаешь. У тебя в колодце, будто по христиански хоть что-то было? Нет. Я представляю, что там творилось. Что новые русские о Риме знают? Калигула, Нерон и им подобные. Не для изучения же античной литературы они там собирались?
 - Там относительно все благополучно было, - не согласился с тестем Хистов. Вот если б тебя туда запустить, тут - бы точно котовасия началась.
 - Мне на воле привольней. Нет у меня таких желаний, чтобы их обязательно нужно было под землёй справлять. Единственное, что бы я там мог сделать, так это разнести весь твой “колодец” к чертям собачьим.
 - А на двоих сразу жениться? Это разве нормально?
 - Сейчас даже депутаты на этом настаивают. Что, газет не читаешь?
 - Спорить могу, Маша на это не согласится,- протянул тесть Самсонову руку, улыбнувшись, в надежде заключить пари.- Ставлю двадцать против одного.
 Евген лишь посмотрел на протянутую руку с некоторым пренебрежением.
 - Этот спор смысла не имеет, глупый он какой - то. У тебя денег навалом – проспоришь – не убудет. И потом…. Если мы породниться собираемся. Ты же мне всё отдать собирался, что непосильным трудом и обманом нажил.
 Хистов улыбнулся, с выражением глубокого недоумения на лице:
 -Кто это тебе сказал, что всё? Часть отдам: половину Тебе, если всё отдашь - всё на прожекты спустишь, а внукам тоже оставить нужно.
 - Сатанизмом в твоём колодце посетители не занимались? – Евген увёл в сторону неприятную беседу.
 - Может и занимались. Там кто, чем хочет, тем и занимается. Для того туда и приезжают, откуда мне знать? Официально - всего на всего владелец развалившегося заводика, залезать в “колодезные” дела не собирался и не собираюсь. И был - то там я всего два раза.
 - Поехали, покажешь,- предложил Самсонов.
 - Не сегодня. Ты мне о мыслях умных говорил, которые в твоей голове роились.
 - Говорил. Письмо Данилова на меня впечатление прощального произвело. Он знал, что его порешат. Был к этому готов.
 - Предположим.
 - Собачку свою… Хельгу. Он с собой взял?
 - Там не зверинец. Животных нельзя с собой брать. Если там, в колодце ему захотелось - бы с ней пообщаться, ему тогда б её и доставили. Только удовольствие это дорогое. Он эту услугу не заказал. А что тебя его собачка заинтересовала? Ты же собак не любишь.
 - Тебе Николаевичь воображения не хватает. Плохо ты видно себе представил, как с тебя твой партнёр три шкуры дерёт и перчаткой по мордам при этом с усмешкой лупит. Собачку свою он очень любил. Ты её найди. Живой или мёртвой.
 - Зачем это ещё?- насторожился тесть, внутренне готовясь к шутке со стороны бестолкового зятька.
 - Эта собачка тебя от неприятностей спасёт. Перед партнёром оправдаться поможет. Не знакомому человеку он её не отдаст. Значит, он её усыпил (это говорит о том, что он ждал старуху с косой), либо отдал какому ни будь близкому человеку. О его личной жизни я тоже мало знаю. Человечек, у которого собачка, должен знать больше нашего, он то нам и объяснит что к чему.
 - Объяснит,- согласился Хистов.- Уж я его уговорю.
 - Жалко, что ты Давыдова сжёг. Причина смерти не установлена, а ты поспешил. Наверное ты паталогоанатома слабенького нашёл.
 - Ты думаешь, я денег пожалел? Огласки допустить нельзя. Неприятности мне не нужны. А тут, будто его и не было вовсе.
 - Всякое может случиться, на тебя ведь подумать могут…
 - Не каркай, обойдётся. Ты вот вместо того, чтобы о своих неприятностях мне рассказать - девок своих с глаз вон отправил и в одиночку хотел…
 - Они с Сергеем.
 - Тоже мне, Геркулеса нашёл. Что он один сделать сможет, случись чего? Да, тоже за вами глаз, да глаз. Я с Машей ещё семь человек отправил! Они точно не испугаются. Хочешь я им позвоню и Серегу твоего, как отбивное отделают.
 - Не надо. У него пушка всегда с собой, зачем рисковать понапрасну?
 -Ладно. Что ещё по делу умного придумал?
 - Поджоги в городе, как - то связаны с нашими проблемами. Нужно найти исполнителей, затем через них выйдем на заказчика, наверняка ниточка появится.
 - Про поджоги ты мне не чего не говорил… Какая же здесь связь?
 - Точно не знаю. Нужна информация. Ты про эти пожары слышал, что ни будь?
 - Ну… Слышал, что поджигают. Меня это не интересует. Я не очень любопытный, да меня это, как-то не касалось.
 - Твой референт, ну, этот… Ты понял. Пусть он займётся работой с погорельцами. Пусть будет большая буза. Телевидение, газеты, общественность, письмо американскому президенту. Пусть гонит волну. Чем больше, тем лучше. Пусть по НТВ их покажут. Передача «Независимое расследование с Николаем Николаевым».
 - Для чего? Это же денег стоит.
 - Кажется, мы сейчас заняты решением проблем, а не извлечением денежной выгоды. Думаю, что те, кто это затеял - засветятся в самое ближайшее время: будут скандал, нами разожженный всеми силами тушить, и проявятся. Нужно не слишком светясь собрать максимум информации о пожарах.
 - Ладно, пускай. Согласен.
 - А что если ты ошибаешься?
 - Значит, я ошибаюсь. Будешь ты в результате моей ошибки чуточку беднее.
 - Еще что?
 Самсонов, наморщив лоб, с видом человека, имеющего несколько гигабайт оперативной памяти и процесс раздумывания, принёс желанный результат. Минут через пять, Евген с видом знатока, нашедшего ответ на непростой вопрос заявил:
 - Будем лысого искать.
 - Лысого?- без малейшего энтузиазма переспросил Хистов. - Какого ещё лысого?
 - С фонарём под глазом, с разбитой рожей.
 - Кроме того, что у него рожа битая тебе нечего не известно?
 - Известно, что он имеет отношение к нашему делу. Слушай, Николаевич… А кто этим делом кроме меня ещё занимается?
 - Да, ещё двое. Пока у них пусто. У тебя хоть какие то версии есть, варианты, а эти… Ну про лысого я тебя понял. Будем искать. Ставку основную на урок сделаем и цепных.
 - Цепных? - удивился Самсонов. - Что за цепные?
 -Я так тех называю, кто в ближайшем окружении сильных людей стоит. Понял? Ходят за ними, шестерят… Может про лысого своего ещё какую информацию мне подкинешь. Лысые ведь тоже всякие бывают. Ну, на кого хоть он похож? На Кобзона, на Сухорукова, на Бондарчука?
 - Не знаю. Человечек есть - Сергеем звать он что-то типа охранника в доме, котором я живу. Он его видел. Правда, после встречи с лысым ему как - то не похорошело. С сотрясением мозга его в больнице, но Серёга этот лысого кажется по морде отблагодарил. У тебя толковые люди есть?
 - Обижаешь. Что я, по-твоему, совсем без рук? Люди есть, только мозгов у них не много. Всё объяснять самому приходится. Позову Володю, с ним переговорим, а там он уже поручения кому надо раздаст.
 - Что-то ещё?
 - Пожалуй, было б не плохо задействовать твоего партнёра. В Москве ещё следочки есть, но я думаю, ты на это не согласишься.
 - Правильно думаешь. Ладно, есть у меня в Москве следочки – поищем там. Узнаем, на сколько толковыми, твои мысли окажутся.
 Тут Хистов закашлялся, замахав рукой, тем самым отгоняя от себя табачный дым. Сам он курил крайне редко. Это давало ему моральное право с укором посматривать на Евгена и с осуждающим взглядом говорить:
 - Как тебе эта отрава в горло лезет. Сроду не курил эту гадость. Совсем меня отравил. Ну да ладно. Фамилию своего Сергея ты помнишь?
 - Нет. Его увезли на скорой – пусть ищут в больницах.
 - Ну, да ладно. К обеду, бог даст найдём твоего лысого. На счёт погорельцев. Всех к этому делу подключать, или только тех, кто в 13 доме живёт?
 - Ого! А о 13 доме тебе что известно?
 - То, что ты туда свою лярву с вокзала повёз.
 - Ну вот, Николаевич. Ты меня сам провоцируешь. Только - только у нас с тобой отношения оттаивать начали, как ты на оскорбления переходишь. Она не лярва…
 - Хм…Порядочные женщины у мужчины в доме не находятся.
 - Так ты следил?
 - Дел у меня больше нет, как за тобой шпионить. Есть у меня люди. Они тебя на вокзале встречали.
 - Интересно зачем? Они мне даже сумку донести до такси не предложили донести.
 - Сейф мы только вчера открыли. С письмом для пересмешника. Я за тобой и решил со стороны понаблюдать.
 - Странно…
 - Не чего странного в этом нет. Думал, что тебе опасность грозит. Я за тобой и раньше приглядывал. Время от времени. У нас, богатых свои причуды. Люди у меня есть.… Те, которые безопасность колодца обеспечивают. Однажды они тебя и выручили. Когда ты с “Сусаком ” схлестнулся.
 - Ох, ты. Да тебе эта история известна?
 - Не только эта. У меня на тебя папочка целая имеется,- засмеялся тесть.
 Самсонов засмеялся вместе с ним, хотя смешно вовсе не было.
- Самое интересное. Знаешь что? – спросил Самсонов у тестя, сразу – же ответив:- То, что компромату твоему грош цена,- улыбнулся Самсонов.
 - Ну почему, же. Бирку, ту, которую я тебе подарил… Тебе её любой из околпаченных тобой товарищей на ногу, с удовольствием повесит. Если в мою папочку заглянет и там найдёт описание твоих номеров… Не мало ты народа прокатил… А мне плетёшь, что по закону жить нужно. Только я не об этом ведь речь завёл. О чём же я?
 - Ты отвлёкся на том моменте, когда рассказе, что твои “цепные” за мной следили.
 - Присматривали. Ах, да. Так что интересно: тобой давно уже не один я интересуюсь. Не понятно кто. Тоже время от времени присматривают.
 - Следят? Кто?
 - Кто? Не знаю! Видно кроме меня ты ещё кому-то нужен. Когда у моих работников время не занятое, случалось. Я их, тебя пасти посылал. Я команду дал тех голубков отловить, прощупать, чьих они будут, а их и след простыл. Но как мне сказали.… Присматривают за тобой.
 - Тебе что за интерес за мной присматривать? А уж тем невидимкам – не уловимкам? Тем более не представляю.
 -Не знаю, что это за соколики были. Чьи, так и не выяснил. Ну, про меня то я думал ты понял… После встречи с колдуном ты для меня будто родным стал. Потому и Машку тебе отдаю, хоть и противился долго. Только ты больно то не заносись. Всякое в жизни бывает. Талисман ведь и потерять можно. Понимаешь о чём я тебе говорю? У талисмана ведь и краешек отломиться может, при падении, с этого же откоса.
 - Нет, отец. Не понимаю. Если шар хрустальный об асфальт шандарахнуть, он цену свою потеряет. Правда? Ты не привык терять и в меня, как в икону веришь. Хорошо. Мне это на руку. Борзеть я перед тобой не собираюсь. Ну, а если не сдержусь когда, так сам знаешь. Характер такой. Заранее прости.
 -Ладно, Женя. Завтра вставать рано. Поехали, у меня переночуешь. Всё одно своих баб отправил с глаз долой. У меня в картишки перекинемся, посидим как в старые времена. Поедешь? Я ведь ремонт себе в доме сделал, просто пальчики оближешь.
 600 Мерседес тронулся. Машина, сопровождающая “Мерина” двигалась столь близко, что через открытые окна, мало избавляющие от жары слышалось доносившееся пение из впереди едущей машины. Пели в два голоса. Голос Самсонова был гораздо громче голоса тестя. Временами Евген умолкал, давая возможность … Николаевичу не утонуть в своём громком пении. “Спелись”.
***
Казалось, что повторился 1991 год: так думали многие водители, едущие в Клинском направлении. Множество военной техники спешно заполнили асфальтовую дорогу, невдалеке от Москвы. Освещая ярким светом прожекторов и фонарей лица испуганных гражданских водителей, военные спешно стремились по направлению к столице. Впереди колонны ехали машины: ДПС и ВАИ, обеспечивая беспрепятственный проезд колонны. Гаишники, беспрестанно оравшие на водителей, требуя уступить дорогу, добивались желаемого результата: водители сворачивали на обочину, делая сей опасный маневр - чуть не на полной скорости. Одному водителю, с картинкой - чайником на заднем стекле, даже “повезло” перевернуться, едва только он свернул на песчаную обочину. Машину занесло так стремительно, что он только и успел послать проклятия “демонам в милицейской форме” дважды перевернувшись вместе со своей “восьмёркой”. Водители поопытней чуть не крестились, радуясь проезду военных, которые, по мнению молвы на своих машинах тормозов не имеют. А ели и отыщутся тормоза, то сверхсрочники, вчера получившие права на вождение ещё об этом не знают.
 Рядовые были довольны провести день на свежем воздухе. Только “рассредоточиться” не удалось. Командиры сегодня были как ни когда свирепы и непримиримы. Регулярно обходя кольцо оцепления, они появлялись то там, то здесь с проверкой. Солдатам было позволено присесть на землю и сидя наблюдать за появлением предполагаемого противника. Бойцы, с полным вооружением находились совсем не далеко от дороги. Интервал между бойцами не превышал десяти метров. Приказ: “Не кого в кольцо не впускать, всех задерживать” - был предельно четок и ясен. Второй пункт приказа велевший: “Ни кого из кольца не выпускать, сразу открывая огонь”, хоть и вызывал некую оторопь, но тоже был понятен.
 Военные находились здесь с самого утра. Те, что были в местах, поближе к дороге, или населённым пунктам, скрывали, как могли своё присутствие маскировкой. В районе перекрёстков дорог, въезд в кольцо оцепления блокировали милиционеры. На расспросы населения о причинах невиданных для этих мест мер, отвечали: - «Учения: чеченцев ловим» - что казалось правдоподобным объяснением для местных жителей. Вскоре приехавшие трое журналистов из новостей, были задержаны не смотря на многочисленные протесты и угрозы. Их увезли на их же машине в неизвестном направлении. Вскоре, слух о “чеченцах” помалу распространился по большему периметру кольца из солдат, хоть дав какой - то ответ на мысленный вопрос солдатиков: “Какого хрена я должен в невооруженных людей стрелять, которые из оцепления выйти собираются?”
 Подобных вопросов: “ Буду - ли я вести огонь на поражение по безоружному человеку?” - не задавали себе люди, находившиеся в самых важных объектах оцепления. Важные перекрёстки были укомплектованы именно ими. Кадровые офицеры спецназа, привыкшие видеть смерть в лицо, не задавали лишних вопросов, сходу оценив грандиозность проводимой операции. Словно охотники в засаде, они ждали. Не важно кого, не важно сколько. Лишь бы скорей. Они знали больше, чем рядовые. Ориентировка была на группу людей, из трёх - четырёх человек, среди которых возможно будет один мужчина.
 Машины ДПС, подъехавшие ближе к вечеру, остались и места в патрульных машинах заняли люди с широкими плечами и военной выправкой. Некоторое время они улыбались и посмеивались, вращая в руках полосатые палочки и посматривая на знакомых, облачённых в новенькие мундиры, но.… Как только все расселись по машинам, сразу обрели серьёзность. Заняв места, на заранее оговоренных позициях, они не имея не малейшего интереса к дорожным нарушителям, принялись на всех подъездах к мотелю - ждать желающих въехать в оцепленный район. С тем, что - бы “развернуть им лыжи”. Однако были и привилегированные лица из числа гражданских, которым проезд разрешался. Их номера, были известны постовым наизусть.
 Организация военных была безупречна, и сил на это мероприятие были потрачено изрядно. Ближе к ночи, когда солдатам поступил приказ садиться по машинам те, кто с самого утра ждал в засаде, даже жалели, что те, на кого была устроена такая охота – не появились. Была - ли операция успешной, мало кто из солдатиков спросить рискнул, замечая состояние всеобщей нервозности.
У проводимой операции был хороший режиссёр. Он находился в большой палатке, завершая обсуждение текущих вопросов. С ним находилось около восьми человек, одетых так - же необычно, как и он сам. Чёрные майки и чёрные трико - были на всех без исключения.
- Время на исходе, поэтому я буду краток.
Мужчина, являющийся «режиссёром» этого действа, осмотрел окружавших его со всех сторон мужчин. Его пристальный взгляд остановился на каждом из присутствующих. Закрыв на миг глаза, словно собирая мысли в одно целое, он продолжил:
- У них оружие: к счастью один только пистолет. Понимаю, что досадно, но это нормально. Мы не фанатики, а борцы, потому лёгкое чувство страха допускается, а трусость – нет. Мне тоже чуточку не по себе, но я, за спинами у вас прятаться не собираюсь. Вам этого я делать так же не советую. Если кто-то будет убит… Честь ему и память. Настало время показать, нашим противникам и нашим последователям, чего мы стоим. Тому, кому выпадет честь погибнуть, обещаю, что ваши семьи не оставят. Вы не мальчики, а уважаемые мной люди. Поэтому прошу: очень кратко задавать мне свои вопросы. Я на любой вопрос, если конечно он касается проводимой охоты, отвечу.
 - Много у них патронов?- сразу же спросил один из людей, находящийся ближе к “докладчику”.
 Раздался дружный смех. Старший улыбнулся, успокоив спросившего:
 - Не беспокойся “лохматый”. На всех не хватит, нас тридцать два человека. Ещё, чуть напомнить не забыл, хотя это вы знаете. Не смейте хоть каплю крови с них пролить. К моменту их поимки они должны быть целы и невредимы. Так Радех велел.
 - Ты сказал, что нас будет тридцать два. Почему не тридцать пять?
 - Трое погибли во время перестрелки с охраной. После того, как жертвенные овцы будут пойманы – вы узнаете имена от нас ушедших..
 - Они не могут преподнести нам сюрпризы? У них в багажнике миномёта нет? Я потому спрашиваю, что наше дело рискует пропасть даром, если они нас положат. Ты, понимаешь, о чём я?
 Управитель, имеющий видимо достаточно власти над всеми этими людьми, а возможно и над гораздо большим количеством, улыбнулся, прежде чем ответить:
 - Вы не боитесь, вы просто трусите… И я скажу вам про это только одно: не важно, какое у них есть оружие, не важно, сколько нас погибнет. Они будут мертвы не позднее сегодняшнего утра. То, к чему стремились наши деды, сделаем мы. Пересмешник умрёт наверняка. Верховники сказали мне, что в виде схватки с Идрахимом, Пересмешник выберет “Акдус”. Всё, что нужно мы для этого собёрём. Но вы знаете, что глазная часть для “ Агдуса” - здесь. Дело осталось за малым. Не мной установлено, что мы должны пленить их голыми руками и вам это известно.. Не думал, что придётся говорить вам это, но мне приказали передать это вам это в случае, если я увижу среди вас смятение: если кто-то струхнет - умрёт сразу после боя
 - Прости нас Бус, но ты видно не совсем понял нас. Мы просто хотели узнать, не собирается - ли совет верховных хотя бы в будущем позволить употреблять нам при ловле оружие? Если нам не будет позволено использовать оружие или магию, то соблюдая правила, нашим внукам придётся идти с голыми руками на лазерные пистолеты или атомные расщепители. В таком случае, приближённым пересмешника ни чего не угрожает: мы просто будем обречены на поражение.
 - Бранен, своим безрассудством ты становишься похожим на “Лохматого”. Как ты мог забыть, что ни я, не кто другой не может задать ИМ вопрос. А что касается нашей безопасности.… Если мне будет позволено, и когда ни будь я смогу представлять среди верховников наши голоса, то обязательно поставлю этот вопрос на обсуждение. Но я не исключаю, что для действа «Агдуса», нужны и наши жертвы.
 - После их поимки, куда нам возвращаться?- послышался следующий вопрос.
 - Группа Снежко и Ставра идут на свои площадки. Остальные возвращаемся сюда: схема классическая и она не меняется. Ставр отвезёт жертвы в конечный пункт назначения.
 - Сейчас времена не те, что раньше. Ты не думал, что нам всё - же следует перестраховаться? Место оживлённое, как бы чего не вышло. Солдат с оцепления ты снял… Что, если случайно в отель кто-то нагрянет? Например, бандиты. Их кругом в изобилии. Что нам делать тогда? Нас, в наших масках могут перебить, как кур. Магией и оружием нам пользоваться нельзя?
 - Ты возвращаешься к вопросу, который мы раньше обсуждали. Но ход твоей мысли мне понравился: периметр гостиницы останется в узком кольце наших лучников. Чужие сюда проникнуть не смогут. А вообще: однажды такой случай был. Нити прорваться пытались. Правда, не одного человека из них в живых не осталось.
 - Ого! - раздался крик. - Смотрите-ка. Бус не только всеми здесь командует, он знает то, что было раньше: это хороший знак. Мне сдаётся, что сразу после успешно проведённого захвата пленников у него есть все шансы попасть на приём к “верховникам”.
 Раздались неторопливые редкие рукоплескания, но редкие лишь по той причине, что собравшихся здесь людей со странными именами было совсем не много. Бус поднял руку и сразу воцарилась тишина. Вместо благодарности за пожелания, он только произнёс, будто и не слышал льстивых речей, этим уверяя всех в своей деловитости:
 - Настало время охоты.


 Все, выйдя из палатки в лес, все люди в чёрных спортивных нарядах остановились возле белых коробок, лежащих здесь – же. Каждый из находящихся здесь мужчин, ни слова не говоря, снял с коробки крышку, надёжно защищающую содержимое от возможных капризов природы и извлёк в сгустившиеся сумерки нечто белое и достаточно большое. Бус, так же достав из коробки доставшейся ему предмет, посмотрел на него, улыбнувшись. Это была маска, сделанная из бересты. Прорези для глаз хищно смотрели на него, заставляя сердце взволнованно биться в груди. “Нос” у маски был острый, загнутый у кого в низ у кого вверх, у кого - то и в сторону. Имелась также прорезь - рот, вымазанная чем - то красным. Незамысловатая, но страшная, своей уродливой сущностью личина не вызвала видимых эмоций у “охотников”: казалось, будто они одевают её регулярно.
******
 - Ну, кто мне скажет, для чего мы здесь остановились, а? - будто жалуясь, прокричала Маша.
Подойдя к сигнальному устройству, ей же брошенным, она выключила его, расколов ударом каблука его пластмассовый корпус. Сирена умолкла.
 - Чего делать-то будем?
 “Ягодница” находилась в полном замешательстве, но всё - же попыталась нарисовать картину, в которой она оказалась. Это должно было помочь найти выход из ситуации.
 Итак: Надя мертва, Сергей мёртв, Наташка, белая от ужаса, а Маша пьяная. Что в таких ситуациях делают? На шум Машиной сирены ни кто не вышел. Будто и не было тех двоих человек, которых они видели в качестве прислуги мотеля. Внезапно погасли фонари, освещающие площадку перед мотелем.
Раздался пьяный и озорной смех Маши, прокомментировавшей:
 - Дождались!
 Чего дождались?- не поняла Лера, но всё - же обомлела от леденящего душу ужаса.
 - Неприятности. Вы что? Ещё взять в толк этого не можете?- удивилась Маша, пьяно икнув, - Спичек дайте. Я кое - что придумала, сейчас всё будет. Я всё устрою.
 - Чего ты там устроишь? - раздался усталый голос Натальи. - Чего ты там придумала? Не рыпайся.
 - Не рыпайся?- удивилась Маша сказанному. - Это я - не рыпайся? Вот это да! Агукать кто-то начал? Агу… Да я тебя сейчас…
 - Не надо, - плача попросила Лера. - Лучше меня убей. Не могу я всего этого видеть! Вы обе хуже пьяных мужиков.
 Силуэт Маши, не смотря на сгустившиеся сумерки, был виден так же хорошо, как и пистолет Сергея, зажатый в её руке.
 - Ну, чего ты там придумала? - осведомилась Наталья, чиркнув зажигалкой, показывая, что она всё - же имеется.
 - Надо машину поджечь. У нас свет будет, совсем не страшно.
 - Машина вместе с Сергеем загорится: мы - же его не вытащили. Страшно не будет, если труп гореть начнёт?
 - Нет, не будет. Ну, а как мы его вытащить сможем, если машина на ручнике была? Я пробовала её с ручника снять. Ни хрена не получилось. Там всё покорежилось. Ну, хочешь, ещё чего ни будь, подожжём? Хочешь?
 - Не хочу, - ответила “Ягодница” вместо Натальи. - Выбираться отсюда нужно.
 - Не надо, нужно помощь вызывать - не согласилась Маша. Она, кажется, начала немного приходить в себя после коньяка отпитого из фляжки Сергея. - Нужно костёр запалить. Сигнальный… Ну и пистолет мне достался. Тяжелущий.
 - Брось его, ещё выстрелит, - посоветовала Наталья, но Маша, проигнорировав данное предложение, лишь хмыкнула, пропев нетрезво:
 - Я шансонетка. И тем горжусь. Стреляю метко. Не промахнусь.
Через время, поняв, что на “бис” её выступить не попросят, добавила: - Конечно, выстрелит. Пистолет. Хм. Ещё как выстрелит. Меня папик в тир часто с собой брал. Только я одного не пойму.… Где бараны, которые меня охранять должны? И стрелять вместо меня, тоже.
Маша отошла в сторону дороги и принялась всматриваться в сумеречную даль: пыталась определить, сколько им идти и в какую лучше сторону.
 - Ну, где же они, мать их...
Времени на раздумье у Маши, оказалось не много. Раздался вскрик, заставивший обратить на себя внимание. Машенька, сумевшая обернуться так быстро, как только это у неё получилось и увидела картину: со всех сторон к ним приближались существа, не похожие не на кого из тех, что она видела раньше. Люди это или привидения? Злые призраки или зрительные галлюцинации? В полумгле были видны только силуэты человеческих фигур, а то, что было вместо головы, так сразу и не опишешь, по причине ужаса, парализовавшее сознание. Маша, испугавшись, закричала, бросилась к подругам. Те в свою очередь также разделили страх Маши своими истошными криками.
 - Не двигайтесь! Всех перестреляю! - раздался единственный осмысленный крик в темноте, произведший на надвигающихся “зверолюдей” нулевой эффект. Силуэты с белыми головами продолжали своё уверенное наступление, не обращая внимания на крики. Вопли не в силах были снизить мерную трусцу, с которой тени приближались к одуревшим от ужаса подругам.
 Они приближались, так – же неумолимо, как и страх. Наконец стали видны их “лица”, если их конечно можно было так называть. Нет, это не лица, а белые маски смерти, используемые самой смертью, для украшения своего обличья. Маша, вспомнив о своём оружии, замолчала. Мгновенно сориентировавшись, она выстрелила несколько раз подряд в бегущих созданий. Удачно: было видно, как сразу несколько чудовищ повалились на землю. Остальные не обратив внимания на упавших, продолжили приближение.
Лера увидела их, уже зашедшими с тыла. Стёкла мотеля зазвенели и оттуда, тоже посыпали «призраки». Шансов на спасение бегством не было, они оказались в кольце. Маша, победно вскрикнула, увидев поражённые цели и прицелилась было снова, но… В этот момент, была сбита жёстким ударом Натальи. Ударом подлым и совершенно неожиданным. Валерия видела этот железный удар кулака, направленный чуть ниже уха. Пистолет выпал из рук Маши и она упала на асфальт следом за ним. Наступила тишина. Последнее, что Валерии удалось запомнить… Ужасное состояние собственной беззащитности, белые и ужасные маски, сделанные как оказалось из берёзовой бересты.
***