Наблюдатель

Взгляд с экрана. Вернее с окна. С раскрытого окна предпоследнего этажа дома напротив я вижу девушку с глазами, полными слез, но мужественно справляющуюся с ними, с сигаретой в руке. Она смотрит куда-то вниз, но не на улицу, для этого ей пришлось бы наклониться. Заплаканные карие глаза отрешенно смотрят на 7-ой или на 8-этаж, а может и на сигарету, которую она держит над окном.
Однажды я слышал, как ее окликнул почтальон. У нее очень редкое имя для нашего города. Миранда. Красивое. Мне всегда хотелось с ней познакомиться, но не предоставлялось случая. Раньше она выгуливала собаку. А я по своей натуре очень стеснительный человек и каждый раз не решался к ней подойти. За последние полгода, она была единственной девушкой, на которую я смог обратить внимание. Думаю, я просто нашел сходство со своей прежней любовью. У нее были такого же цвета глаза, овальное лицо, длинные жгуче-черные волосы, которые я любил часами гладить. Иногда она могла задумчиво молчать, а потом внезапно рассмеяться просто так. Я долго наблюдал за Мирандой и вдруг понял, что своим напоминанием о Мишель, она и привлекла мое внимание. Я долго смотрел на нее, пытаясь вспомнить, где же я ее видел. А потом понял, что нигде; просто она точная копия моей любимой Мишель.
Смотрю на нее из своей собственной однокомнатной квартиры, с большим холлом и уютной кухней (это уютное единственное место в квартире, где я провожу меньше всего времени) на дом напротив, прислонившись в стене, чуть прячась за занавеской, которую мы выбирали вместе с Мишель.
Она пришла однажды зимним утром, когда я еще спал. Открыла дверь своим ключом, стояла над моей кроватью и смотрела долго на мои старые грязные занавески. Они меня всегда устраивали, я никогда раньше не обращал на них внимания. А она стояла, слегка наклонив голову и решила купить мне новые. Не успел я одеться, как она уже стояла в дверном проеме, и с нетерпением вертела в руках связку ключей.
 И потащила меня в магазин, где сама выбрала мне занавески. Ну, расплатился, конечно же я, но до сих пор все равно продолжаю считать эти занавески ее подарком. Потом мы вернулись ко мне, повесили их и, лежа на кровати, любовались ими. В тот день мы впервые занялись любовью. Это ни с чем не сравнимо. Я до сих пор не могу найти слов, как охарактеризовать то, что я чувствовал в тот день и во все последующие дни, когда мы часами любили друг друга. У меня было много женщин, а жил беспутно, бестолково, особо не отдавая себе толком отчета, зачем и для чего я так часто менял женщин. Они мне надоедали, не успев появиться. Бывало, я не хотел женщин месяцами, а бывало, хотел всех и сразу. Но с ней….с ней было не то, что иначе, с ней было, как в первый раз. Я, как будто потерял девственность вторично. Это было неземное наслаждение чувствовать все ее тело, ее дыхание, ее руки медленно скользившие по моему телу, ее влажные губы.… Этого я никогда ранее не испытывал и боюсь, такое бывает в жизни лишь раз.
А сейчас я смотрю на эту постель, на эти занавески, на ее шелковый шарфик, который, забыв у меня, она не захотела забирать и понимаю, что я не в состоянии ее забыть….
Внезапно я вздрогнул оттого, что она закрыла окно. К счастью, она забыла опустить жалюзи, и я могу наблюдать за ней, но уже без особой опаски, что буду замечен и принят за озабоченного маньяка. Нет, я всего лишь хочу познакомиться с ней, узнать, что ее гложет, отчего у нее столь отчаянный вид. Но как мне с ней заговорить? Может, перейти дорогу и просто постучаться в дверь? Она не откроет, это же бессмысленно.
Она садится на диван и включает телевизор. Звонит телефон. Она слегка улыбается, но, видно, что ей тяжело выдавливать из себя улыбку. Телефонный разговор на три минуты. Она кладет трубку на рычаг. Ложиться…
Я отхожу от окна, понимая, что медленно и незаметно схожу с ума. Я зациклился на какой-то симпатичной девушке с соседнего дома. Но потом я понял, что она все же не просто соседка, а мое незнакомое прошлое. Она – воспоминание, да и то, не мое….
Мое воспоминание, мое прошлое, моя любовь сейчас живет в другом городе, в своей семье, где ее любят и смогли дать то, что не смог дать я. Хотя, если подумать, я сам отпустил ее к другому. Да, она ждала пять лет. Надоело. Я ее не обвиняю. У нее и так было адское терпение. Ждала, когда я встану на ноги, начну жить правильно, захочу обзавестись семьей, жить под одной крышей с любимой. Мне это казалось кадром из голливудской мелодрамы, с «нappy end»-ом. Я ехидно улыбался, когда она мне рассказывала о своих мечтах, о нашем будущем доме. Я ее перебивал, но в то же время стараясь не обидеть. Если бы я мог вернуть прошлое…
Я вновь подхожу к окну с чашкой кофе в одной и, с приготовленном на скорую руку, сэндвичем в другой руке. Свет в доме напротив не горит. Я ее упустил. Она ушла. Но куда? Я вдруг резко чувствую, внезапно появившуюся откуда-то изнутри злость. Не на нее, а на самого себя. Что упустил ее и не заметил, как она ушла. Мне становиться смешно то того, что этим безрассудством я напоминаю себе тронутого детектива, который работает уже не на заказчика, а на самого себя.
Я сажусь на диван, медленно разжевывая сэндвич. Не очень вкусно, я плохо готовлю. Это говорила даже Мишель. Но только сейчас я понимаю, насколько я голоден. Оказывается, я не ел весь день. И не спал всю ночь. Я точно помешался на ней. Я даже не уверен, что ее зовут Миранда, может, я ошибаюсь, хотя мне все равно.
Я кладу чашку и недоеденный сэндвич на журнальный столик поверх пыльных книг и непрочитанных раскрытых журналов. Натягиваю на себя клетчатый плед, который мы тоже выбирали вместе в Мишель. Я понимаю, почему не могу ее забыть, ведь она была везде, где каждая вещь, каждая мелочь, покрывало, кровать: все, – напоминает мне о ней. Постоянно, без перерыва. Надо переехать. Точно! Мне надо переехать…
Веки медленно слипаются, я закрываю глаза. Я ее упустил. Как же я ее упустил? Как?...

Я вздрагиваю от стука в дверь, тихого и настойчивого. Вскочив с кровати, я коленкой задеваю столик и опрокидываю недопитый кофе. За окном уже темно. Наверно часов восемь, не раньше. Кто это может быть? Я смотрю в зеркало. Лохматый, сонный, небритый, я напоминаю злых персонажей из мультфильмов. Я чувствую еле заметный испуг. В мою квартиру редко кто стучится: почтальон или конферансье с уведомлением о квартплате. Да и то, он предварительно звонит. Мишель нет в городе, даже если и была бы, то, вряд ли, она ко мне заглянула; мы с ней распрощались навсегда. При воспоминании о Мишель у меня вновь екнуло сердце и стало тоскливо. Я очень скучаю по ней…
Стук повторился уже более настойчиво, от чего мой еле заметный испуг уже превратился в страх. Я дважды шагнул и был уже у двери. Вот и преимущество небольшой квартиры. Открываю дверь и замираю.
Поначалу был испуг, перешедший в страх, но при виде ее у меня появился ужас, который я не смог скрыть. У нее было точно такое же испуганное выражение лица. Передо мной стояла моя «мишень». Девушка с дома напротив.
- Миранда? – это было единственное, что я мог спросить, так как мы уже больше минуты стояли друг против друга с застывшим ужасом в глазах. В моих он был смешан с удивлением, в ее – с разочарованием; наверно, она была иного мнения о моей внешности, вблизи я ей явно не понравился.
- Так Вы еще и знаете, как меня зовут? Кто Вы?! – Я почувствовал нотки злости в ее голосе.
Я не знал, что ей ответить, она меня вычислила, но как я не знал, ведь я мог бы уловить ее взгляд с окна, когда она меня засекла и наблюдала, наблюдаю ли я за ней. Это простое любопытство, присущее в большинстве случаев женщинам. Она скорее умрет, чем останется в неведении.
- Меня зовут Ричард. Ричард Джонсон…Я …
- Мне плевать, как Вас зовут!!! Я спрашиваю, кто Вы!? И что Вам от меня нужно? – Она меня резко перебила. Теперь у нее были уже не нотки, а целая музыкальная композиция злости.
- Я всего лишь хотел представиться. Может, пройдете. У меня, правда, немного не прибрано, но я мог бы….
- Боже, да Вы право просто чокнутый! – Она меня вновь перебила. – Я не знаю, что Вам от меня надо. Но Вы уже месяц, как наблюдаете за мной. Из-за Вас я лишена личной жизни! Я не понимаю, какой Вам резон целыми днями наблюдать за мной! Я спрашиваю в последний раз: что Вам от меня нужно?!
Последние два предложения она уже кричала. Мне нужно было хоть как-то ее успокоить, объяснить ситуацию. Да я и не хотел поднимать шум, на который могли сбежаться все соседи, которые на редкость любили такие скандалы. Но ситуация была необъяснимой. Как я мог сказать, что наблюдаю за ней потому, что люблю другую? Она и так думала, что я умалишенный. Усугублять положение я не хотел.
- Послушайте, я не знаю, как Вам объяснить, что я не сумасшедший. Вы просто мне очень нравитесь. Я не знал, как с Вами познакомиться. Я Вас редко вижу, и всего лишь пару раз видел из окна, видимо, Вы в это время меня и спалили, - я избрал тактику влюбленного мужчины.
- Я Вам не верю! Я не хотела обращаться в полицию, решила Вас предупредить сначала. Но учтите, если я еще раз замечу, что Вы меня преследуете (не имеет значения как), я вынуждена буду обраться в полицию! Оставьте меня в покое, – она понизила свой тон, от чего я немного успокоился и смог взять себя в руки после такого неожиданного визита с криками и срывающимся голосом. Она, как будто была чем-то расстроена, и мне казалось, что она вот-вот расплачется.
-Извините меня, это было ребячество с моей стороны. А Вы лучше купите занавески поплотнее, - я решил немного подшутить, чтобы разрядить обстановку и улыбнулся. И сейчас ждал, то ли это ее выведет из себя, то ли рассмешит. Ей, видимо, понравилось, как я безобидно для нас обоих охарактеризовал мое наблюдение, что она мне тоже едва заметно улыбнулась. Она опустила глаза, и я подумал, что она сейчас уйдет. Я хотел было уже попрощаться с ней на этом и закрыть дверь, как она сказала, чуть не плача:
- У меня сейчас очень тяжелый период в жизни: меня уволили в работы, я рассталась со своим женихом, он ушел к моей сестре, из-за этого я перестала общаться со своей семьей, так как они все до единого встали на ее сторону, с друзьями я тоже перестала общаться, которые меня начали жалеть, а не поддерживать. Подруги все злорадствуют, а собака моя умерла на прошлой неделе… - и она заплакала.
Мне стало смешно. Она почему-то расплакалась именно оттого, что ее собака умерла. Пес мне никогда не нравился, неуклюжий американский кокиль спаниель вечно с испуганными глазами, может, и был ее единственным другом. Верный пес был рядом, когда судьба наносила удары один за другим его хозяйке. Почему-то именно тогда я понял, что в жизни со всем можно справиться, кроме смерти. С ней уж точно ничего не поделаешь. Девушку можно увести, мужа развести, парня отбить, с семьей помириться, кого-то забыть, простить, разлюбить и возненавидеть. А что ты сделаешь со смертью? Ничего.
Мне так ее стало жаль. Она стояла перед моей дверью и тихо плакала. Я потянул ее за рукав пальто, одетого поверх джинсов и акрилового свитера. Она послушно, не отрывая глаз от пола, зашла в квартиру. И только, когда я закрыл дверь, она подняла глаза и осмотрелась, сама удивляясь тому, как зашла в квартиру незнакомому человеку. Да, отчаяние толкает нас на ранее неизведанные поступки.
- У Вас есть сигареты? Я свои забыла дома. Я от злости так выбежала, что только пальто успела нацепить.
Я посмотрел на время. Было действительно начало девятого. Значит, я спал два часа. Ей потребовалось два часа для того, чтобы перейти дорогу? Мне очень хотелось спросить, что она делала эти два часа, но я побоялся спугнуть ее наглостью своего вопроса. Она опустилась на диван, на мой плед и молча смотрела на лужицу кофе на полу. Она выглядела так беззащитно на моем неубранном диване. Мне стало вдруг так стыдно за убожество своей квартиры, что даже тошнота подступила к горлу. Ее пальто лежало на спинке стула, точнее поверх моей одежды, которую мне лень было вешать в шкаф. Без пальто она выглядела маленькой и хрупкой, ростом намного ниже меня и худощавого телосложения.
-Нет, я бросил курить. Моей девушке не нравилось, когда в доме пахло никотином, а выходить каждый раз на балкон курить было холодно, и в какой-то момент я понял, что больше не хочу курить, - я резко замолчал, испугавшись, что своим красноречием смогу ее спугнуть. Да и к тому же не стоило сразу говорить о девушке, да еще и бывшей.
- Что Вы читаете? – она посмотрела на книгу, небрежно брошенную на журнальный столик, как будто и вовсе меня не слушала. Мне стало не очень приятно, но я не подал вида.
- Да, никак не закончу читать. Это новый детектив Роберт Девидсона. Хотите, посмотрите. Советую. Прочитайте, когда будет время.
- Да, сейчас его у меня предостаточно, - она иронически улыбнулась. - Я улыбнулся в ответ, но без иронии.
- Хотите кофе? Я свой как раз тоже не допил.
- Я заметила, - и мы рассмеялись…

В тот день мы просидели около часа, выпили кофе, она просмотрела мои книги, я дал ей почитать парочку детективов. Она рассказала немного о себе, о работе, о женихе, о семье. Жизнь, как у всех, но в ней самой было что-то особенное. Я же, в свою очередь, рассказал ей, как впервые ее заметил, кого она мне напоминает, прочитал пару своих стихотворений. И она ушла.
На следующий день она опять пришла. Я предварительно прибрал свою квартиру. Мои старания были замечены, квартира и впрямь приняла приличный вид. Я перестал наблюдать за ней из окна. А через неделю мы пошли в магазин, за занавесками, как в свое время ходили с Мишель.
Я заметил, что стал все реже и реже вспоминать и говорить о ней. Миранда тоже стала чаще улыбаться и расстраивалась уже не так сильно, при воспоминании о своих проблемах, ей они теперь казалось не столь драматичными. И мне было так приятно, что от общения со мной ей становилось лучше. Да и не только ей. Я сам стал следить за собой, чаще ходить в магазин за продуктами, перестал есть в сухомятку, старался готовить и водить Миранду в ресторан на углу нашей улицы. Как оказалось, это было наше любимое кафе, почему-то с громким названием «ресторан». Мы там могли часами сидеть и наблюдать за посетителями, второпях забежавшими перекусить на обеденный перерыв или между встречами. А мы сидели и каким-то образом умудрялись радоваться безделью. Один раз она мне даже сказала, что безумно счастлива, что безработная. Я рассмеялся, а потом долго смотрел на нее.
- Знаешь, - мы сидели опять в том самом кафе где-то под вечер. Мы в последнее время целыми днями проводили вместе, и я потерял счет времени, - переезжай ко мне. У меня хоть и небольшая квартира, но мы сможем ужиться, я продам ненужную мебель и оставлю только то, что нравиться тебе, чтобы освободилось побольше места. Я знаю, это, наверно, безумство, предлагать переезжать к человеку, которого знаешь всего две недели, но я очень боюсь тебя потерять. Мне кажется, я тебя так долго ждал. Я не хочу расставаться с тобой. Да, я сейчас это все говорю, не надеясь даже на твое согласие, но мне бы очень хотелось быть с тобой всегда…
И я замолчал. Думаю, остальное было бы излишним. Она посмотрела на меня, опять у нее на глазах выступили слезы, как в тот день, когда я наблюдал за ней из окна, прячась за занавеской. Мне это показалось таким смешным. На этот раз это были слезы радости, если не счастья.
- А мне тоже надо будет бросить курить? – и она улыбнулась, одновременно с ее улыбкой, слеза счастья скатилась по ее радостному лицу и упала на мою ладонь. Я поцеловал ее и предложил:
- Идем домой, темнеет. Заварим кофе, наденем шерстяные носки и ляжем на диван. У меня как раз уже две недели дома лежит недосмотренная комедия. Ну, как?

В тот день мы провели вместе, а на следующий она переехала ко мне.

Миранда вот уже, как восемь лет моя жена; мы расписались почти через месяц совместной жизни. Я решил не откладывать свадьбу, как только понял, что люблю ее. Через месяц мы почти одновременно нашли работу. Я понял, что в жизни если и происходит что-то, то лишь по заранее предначертанному сценарию. И обязательно с аншлагом.

Март 2006