Шоу Костыли

 «Где отдыхать?» - передо мной такого вопроса не стоит. На южные курорты я не поеду: жалко денег, да и себя немножко. Там всегда что-то происходит: или война, или цунами. В результате здоровье не поправишь, а потеряешь последнее.
 Я предпочитаю курортную зону Санкт-Петербурга. Садишься в самый распространенный транспорт, читаешь в его салоне объявление: «Вы находитесь на борту лайнера «ГАЗ-3223», полчаса кошмара по маршруту, и вы дома. Стоимость аттракциона всего 40 рублей», платишь необходимую сумму, и маршрутка за полчаса домчит тебя до пляжей Финского залива.
Воздух, напоенный запахами соснового леса и гниющих водорослей; золотистый песок, наполненный загорелыми телами и пивными бутылками; залив, в мутную теплую жижу которого, чтобы окунуться, надо пройти километра два по мелководью.… И вот наконец дошел до глубокой воды, окунулся, хорошо-то как! Берега, где оставил свою одежду, почти не видно, может, вернешься, а ее уже и нет.
 Да Бог с ней, с одеждой. Про нее можно забыть. Бредешь по побережью в поиске своих штанов и не замечаешь, как оказываешься на нудистском пляже. Только что вокруг лежали девушки в купальниках, вдруг кругом снуют совершенно голые. Уж не в раю ли я оказался? Но почему-то на ум приходят только грешные мысли. Вспомнилось изречение прозаика Ю. Полякова: «Топлесс, топлесс, топ-топ и в лес».
 Если уж заговорили о высокой литературе, то хотелось бы привести еще и выражение английского писателя Джерома К. Джерома: «Легко прослыть порядочным, когда рядом нет соблазнов». А здесь их хватает, если есть деньги.
 Из ближайшего кафе, открытая площадка которого расположена на берегу мелкой речушки, впадающей в Финский залив, зазывно звучит зажигательная музыка. Песни, без фонограммы в исполнении молодого певца, обаятельные танцовщицы в купальниках привлекают отдыхающих. На ваш заказ из заводи при кафе вылавливают сачком живую форель и из нее приготавливают шашлык. Разгоряченная спиртными напитками с шашлыками под задорные песни танцует молодежь. Развиваются коротенькие платьица, сверкают розовые ягодицы.
 На площадку кафе поднимается дедок, проходивший лечение в расположенном невдалеке санатории для ветеранов спецслужб. Черный костюм, орденская планка, костыли, на которых он осторожно перебирается по мосткам через заводь, рискуя свалиться в воду. Кряхтя, он подсаживается за столик к двум девицам, заказывает графин водки.
 Опрокинув в рот рюмку спиртного, заинтересованно оглядывает девушек, охая при этом: «Где мои семнадцать лет?» «Да что вы, мужчина, вы еще хоть куда», - хихикают девицы. За такие слова он их угощает водкой. Девушки не отказываются.
 Но пьют не так, как ветеран, глоточками. «Штирлиц настоял на своем - настойка вышла горькая и невкусная», - юморит дедок.
 Девушкам такой собеседник нравится. Он им скучать не дает, между концертными номерами развлекает анекдотами все про того же известного киногероя: «Штирлицу пришла шифровка из центра: «У вас, Штирлиц, родился сын». Скупая слеза прокатилась по щеке разведчика: он не был дома вот уже три года».
 Девицы хохочут, потихоньку отхлебывая водку из рюмок.
 Все хорошее имеет привычку быстро заканчиваться. Вот и певец с танцевальной группой устал и объявил об окончании концертной программы. Но тут ветеран, разогретый спиртным и обществом хорошеньких девушек, возмущается: «Не порядок, обманываете трудящихся. Вы должны до одиннадцати выступать, а сейчас еще только половина одиннадцатого. Трудящиеся, голосуем за продолжение концерта!»
 Трудящиеся, естественно, единогласно голосуют. Певец был демократом, поэтому подчиняется решению большинства. Концерт продолжается.
 И тут дед удивляет всех присутствующих в кафе. Он подхватывает одну из девушек, с которыми сидел за столиком, и лихо крутится с нею в танце. Костыли были забыты.
В конце вечера я подхожу к стойке бара, чтобы расплатиться, и вижу, что дедок уже общается с молодыми артистами. Я прислушался. Пожимая деду руку, молодой певец говорит: «Вы молодец, Семен Исаевич, свой графин водки заработали. Приходите и в следующий раз».
 Уходит ветеран из кафе, держа костыли под мышкой.
 А слухи о лечебных свойствах прибрежного кафе передаются по местным курортам и распространяются быстрее, чем растет форель в их заводи. Я и сам неоднократно рассказывал о помолодевшем здесь дедушке и о ненужных ему костылях.