Рукопись

Лешка, дочитал мой рассказ и молча разлил остатки водки по стаканам.
- Сожги! А пепел развей над Тибетом!
- Почему над Тибетом?
- Потому, что будет время подумать, пока доедешь…
- О чем?
- О том, что лучше бы тебе заняться, чем-нибудь другим.
- Да пошел ты!
- Обиделся? Зря! Ты просил честно? Получай!
Мы чокнулись, и выпили. Я зацепил из баночки маринованный грибочек, а Лешка, захватил щепоть квашеной капусты и отправил ее в рот.
- Если тебе не понравилось, так и скажи! А то, сожги…, Тибет….
- Нравится, могут девушки, и то, до определенного момента. Ты, в литературу шагнул, а критику игнорируешь!
- Критика нужна справедливая! А у тебя Леша не критика – приговор, причем, посмертный!
- Брось, Саня, ты еще слезу пусти! И скажи, что застрелишься из духового ружья! Ты чего от меня хотел услышать? Сладкой лести, по старой дружбе? Х…р тебе, по всей роже! Взялся писать, так пиши, а не рафинированные компоты закручивай!
- Какие компоты? Ты, хоть понял, о чем рассказ?
- Да, тут и понимать нечего! Твой герой – м…к, а девка его – картинка из Плэйбоя. Ты о чем, вообще, пишешь?
- Отвали Леха! У тебя, как дерьмо попрет, так не остановить!
- А-а-а, не нравится?! Тогда, чего звал?
- Звал поговорить по-человечески, выпить…
Мы молча посмотрели на пустую бутылку. Я вздохнул, и достал из холодильника еще одну.
- Это другое дело! – Лешка хлопнул в ладоши и быстро потер их друг об друга.


Достав из духовки, томящийся плов, я выложил его на блюдо. Крупно нарезал свежих огурцов и помидоров. Все это проделал молча, демонстрируя, что разговор на прежнюю тему – закончен. Лешка разлил по пятьдесят.
- Давай, за мировую литературу!
Я покосился на него с подозрением.
- Что, за мировую литературу не выпьешь? – сказал Лешка, пододвинув мне стакан.
- Выпью!
Мы молча выпили.
- Скажи мне честно, Александр! – заглатывая ложку, дымящегося плова, спросил Лешка. – Чего тебя понесло в писатели? Сколько тебя знаю, и все не пойму, кидает тебя из крайности в крайность! Чего хочешь? Прославиться или словесный понос сдерживать не в силах?
Я грыз баранье ребрышко и молчал. Лешка задумался и налил еще по пятьдесят.
- Если обиделся – дурак!
- У тебя Леша, удивительная способность все обгадить! – сказал я и выпил залпом.
- Вот и замечательно! – Лешка улыбнулся.
Мы опять замолчали. Плов удался. Рис был рассыпчат и ароматен. Баранина, купленная на рынке, оказалась хорошей и свежей. А могли бы, и старого козла подсунуть…. Но вечер, не смотря на все это, не задался с самого начала. Лешка был агрессивен и язвителен, а я легкораним и обидчив.


Я потянул на себя рукопись, но Лешка не отдал.
- Погоди!
- Чего годить? Прочитал…, и спасибо!
Лешка легко выдернул папку из моих пальцев.
- Остынь Саня, и давай все сначала. Рассказ – дрянь не потому, что написан плохо, а потому, что правды жизни нет!
- Ты Леха, правду по себе меришь, а она, у каждого человека – своя!
- Не убедил! Хотя, кому-нибудь твой довод будет достаточен. Но это – единицы! Ты же, пишешь для масс! У тебя герои сами по себе, жизнь сама по себе. Реалий мало!
- Чего?
- Реалий! То, есть реальности происходящего! Вот я, например, читаю, как твой герой водку пьет, и не верю!
- Почему не веришь? Что там такого, что тебе кажется не реальным?
- Как, что? Он у тебя кто? Молодой парень, спортсмен, армию прошел, МГУ закончил, химиком работает в крупной компании, непьющий. Вот!
- Что вот?
- А то? Не может он быть непьющим!
- Почему? Неужели все химики пьют?
- Почти все! Ну да ладно, в семье не без урода, хотя, я насторожился. Далее, девушка с ним ссорится и находит себе богатого любовника!
- А здесь то, что не так? Хочешь сказать, такого не бывает?
- Бывает, сплошь и рядом…, но зачем ей ссориться со своим парнем? Замуж он ее не зовет, секс у них регулярный, и вообще…, он подает надежды, а баба она не глупая и красивая, что редкость в наше время.
- Потому и ссорится, что не зовёт.
- Глупо! Там не срослось, а здесь рвать. Так умницы не делают.
- Ты то откуда знаешь, как они делают?
- Жизнь прожил не по учебникам.
- Начинается…
- Слушай дальше, банкир твой зыбкий какой-то.
- А банкир тебе, чем не мил?
- Истории у него нет. Семья, дети, друзья, враги, где всё? Покажи! Банкир, банкиру рознь.
Сегодня богат, а завтра тюрьма, или пуля...
- Никаких пуль! Это не детектив.
- Это, Александр, пошлая писанина, и не делай такое лицо. Вот, здесь, обещает твой банкир много. Когда мужик много обещает, мало делает.
- Она замуж за него собралась.
- Ха, замуж! Вилами по воде писано! Кинет он её! Он ей, серенады, когда поёт, и где? Перед постелью….
- Ну и что?
- Банально! Мелковато. Перед постелью, чего только не наговоришь, инстинкт поджимает.
- Пошлиш от зависти, в жизни всякое бывает…
- Согласен, но здесь натянуто.
- Ладно, проехали...


Мы снова выпили по пятьдесят. На закуску пошла красная икра и балык.
- Да, самое главное, - вспомнил Лешка, - Вот, что меня задело! Химик твой с горя, что его баба бросила, приходит домой, выпивает стакан водки и идет снимать проститутку….
- Ну, а здесь, что не так?!
- А вот, что! Если непьющий человек употребит стакан без закуски, ему не проститутка будет нужна, а СКОРАЯ! Это я тебе, как доктор говорю!
- А ты, что доктор?
- По этому делу – да! - Лешка постучал вилкой по бутылке и добавил, - Профессор!
- Ну, а если он не весь стакан выпьет?
- Э-э, погоди! У тебя тут написано…, - он полистал рукопись, - Вот! Выпил до дна! А бутылку, где он взял? Читаем, из холодильника…. Зачем трезвеннику бутылка в холодильнике?
- Для гостей, например.
- Ты Саня, тонкостей не знаешь, или специально закрываешь глаза! Допустим, для гостей…, допустим, человек покупает самое простое – водку. Но непьющий, никогда не поставит водку в холодильник! Это сделает, только употребляющий…
- Чушь! Ты, Леха перегибаешь! Это же пустяк, придирки.
- Пустяк, говоришь! Не скажи! Вот ты, например, бутылку в морозилке держал? А почему, потому, что знаешь, предчувствуешь удовольствие от холодненькой…
- Тут, я согласен!
- Мелочь, всегда культурному человеку глаз режет!
- Хорошо! А как же любовь, измена, ревность?
- Все у тебя есть, даже наркотики и секс, только душу не трогает…
- Потому, что душа у тебя Лешка, как казенная папка для приказов! Нет в тебе полета!
- А у тебя, где полет? Когда пьяный химик идет девку снимать?
- Если тебя это задело, то извини.
- Ничего ты Саня не понял, думаешь цепляюсь, чтобы обидеть тебя? Нет. Просто муторно мне, всё мне в твоём рассказе кукольный театр напоминает.
- А может тебе что-то другое напоминает?
- Что другое?
- Светку, например? Она ведь тоже тебя бросила, и тоже уехала с другим мужиком.
Лёшка посмотрел недобро и сжал кулаки.
- Так ты про меня, что ли здесь рисуешь, мою жизнь решил на ветру пополоскать? Да, за такие дела знаешь, что делают?
- Что? Ну, что делают? Убивают? Так ведь не похоже!
- Нет, ты ответь, ты специально с меня химика срисовал? А я то думаю…, армия, МГУ, что-то всё рядом крутится…
- А-а-а, значит задело!
- Задело? Это, Саша, по-другому называется! В чужую жизнь, зачем лезешь? Ишь, ты, замаскировался…, имена поменял, фамилии… Светку, зачем такой стервой сделал?
- Ничего, я не делал, и Светка твоя тут не причём.
- Врёшь, я же вижу, что врёшь, только она не такая.
- А какая?
- Она..., давай выпьем.
- Не хочу.
- Ну, и чёрт с тобой. Никому не говорил, а тебе скажу, не вся, здесь, правда, не вся! Я после Светки всех баб возненавидел, никто мне не нужен был, жить не хотелось, запил, конечно, но вытащил себя не сам из этой ямы, женщина помогла. Я её теперь всю жизнь боготворить буду, понял?! Вот, тебе, правда жизни!
- Я не знал.
- Не знал, потому, что не спрашивал, а не спрашивал, потому, что на себе завёрнут. Открой глаза Санёк, не надо пыжиться и придумывать. Вот она жизнь, рядом, на ладошке.
Лешка замолчал, и подвинул рукопись на край стола. Я потянулся и взял.
- Хочешь, я её сожгу? Хочешь, переделаю, всё заново, чтобы совсем не похоже.
Он улыбнулся.
- Рукописи не горят, если конечно они стоящие. А ты Санёк пиши, время рассудит.

Пить уже не хотелось. Каждый думал о своём. Рукопись лежала на столе, слегка помятая после Лёшкиного чтения.
Он ушёл как-то сразу, что-то оставив недосказанным, что-то недопонятым.
Я долго смотрел в окно на медленно идущую фигуру. Был конец августа, ночь накрывала город, а вместе с ним Лёшку, удаляющегося от меня.