Не дай уснуть, малыш, не дай...

Сердце рвётся из груди,
Кто-то ножкой бьётся ниже,
Подойди ко мне поближе
И скажи, что впереди…
(О.Г.)

- Алёна, проснись…Солнце моё, утро уже…
Из под одеяла вместе с копной рыжих локонов выглянул сначала один прищурившийся глазик, а за ним его такой же зеленоватый друг. Они покосились на два других глаза напротив цвета спелой вишни и манерно захлопали ресницами как птицы крыльями, показывая, что не могут понять, что происходит. Один вишнёвый подмигнул – из под одеяла показался маленький курносый носик. Он поморщился. Обладатель глаз-вишень расплылся в улыбке.
Вынырнула ещё мягкая и сладко пахнущая от чего-то молоком ладошка. Она прошлась вдоль от уха к губам человека рядом – её хозяйка хихикнула.
- Привет!... – сказали как-то одновременно два человека на кровати, и комната налилась лучистым смехом.
Мужчина положил голову рядом с животиком жены – некто маленький и бойкий пихнул его в ухо.
- Ой, толкается! Ты почувствовал, Андрей? – воодушевилась Алёна.
- Да, дорогая, да…
Девушка запусти пальцы в волосы супруга: русые, пшеничные, они как колоски проходили веж пальцев и падали обратно на светлую голову.
Глаза её налились слезами, она всхлипнула.
Глаза-вишни поднялись к своим собратьям. Андрей сначала пару минут смотрел как капля за каплей стекают слёзы по румяным щекам жены, а потом только спросил:
- Что-то случилось?
- Ничего, просто хочется плакать…
Слёзы уже утирала она одеялом, от чего то стало влажным и прохладным. Алёна ушла с головой под одеяло. Что ей сказать? Да нечего!
- Ладно, плачь раз хочется. Пойду кофе себе сварю. – послышались удаляющиеся шаги.
Ей было привычны его резкие перемены в поведении: то упоён их будущим ребёнком и самой будущей мамашей, то безразличен к её маленьким радостям и несчастьям. Раньше она старалась скрывать свою неприязнь к такой его манере поведения, а сейчас она вся на эмоциях: беременность сделала её через чур сентиментальной.
Они поженились через год после знакомства, прошёл ещё год – и вот Алёна на девятом месяце беременности. Она проходила у неё тихо и спокойно – врачи удивлялись и только хвалили будущую мамашу. После того как Алёна ушла в декретный отпуск она целиком и полностью посвятила себя дому и мужу: каждый день уборка, что-то новенькое на ужин – Андрею это было в диковинку, но всё же приятно радовало.
Андрей же наоборот с новой силой ударился в работу: конференции, командировки, заседания, совещания, летучки. Времени на жену не оставалось, но, когда выдавались такие вот минутки с утра, он обязательно делал что-то по-детски глупое и банальное, чем веселил жёнушку.
На кухне послышался перезвон мобильного – Андрей вылетел из кухни весь взъерошенный.
- Дорогая, я побежал: что-то случилось. Целую, пока. Если что-то понадобиться, то звони тёте Наде. – одеваясь на ходу сказал Андрей (тётя Надя – это соседка по лестничной клетке).
Дверь захлопнулась – Алёна снова осталась наедине с собой. Малыш как-то притих и только время от времени легонько бился ножкой из животика. В постели было тепло и уютно – будущая мама заснула.
Алёна не знала, сколько времени прошло после того, как она заснула, но точно знала от чего проснулась: в квартире сильно пахло газом.
Откинув одеяло на пол, встала, коснувшись босыми ногами пола, и попыталась сделать шаг. Она, видимо, долго спала, и газ уже успел изрядно потравить её – жуткий кашель с удушьями настиг её при попытке идти. Ползком, через боль в груди, она пыталась двигаться к входной двери. Малыш нервно ворочался.
Тяжело дышать, невозможно идти, голова кругом…ещё и отошли воды…
Мокрые штанишки пижамы не давали ей нормально ползти.
А малыш ворочался и готовился выйти наружу. Глаза Алёны смыкались, но она явно не засыпала. Облокотившись на стену коридора на полпути к входной двери, она погладила свой животик с маленьким беспокоящимся малышом и тихо и нежно сквозь слёзы прошептала: «Не дай уснуть, малыш, не дай…»
Ужас, страх, боль – всё объяло её… Она уже понимала, что не доползёт до двери, что её не спасут и сама не спасётся, она не сможет спасти маленького человечка внутри себя – она с силой, что ещё осталась, сжала свой живот… Мать и малыш словно заключили в объятия друг друга: им уже не суждено было разлучиться никогда…
В дверь звонили, пытались взломать, что-то кричали то мужские, то женские голоса.
Момент – и всё стало так ничтожно… Два огонька жизни потухли так бессмысленно в одинокой квартире…

Сквозь слёзы в телефонной трубке был слышан сильно взволнованный голос:
- Она погибла, Андрей, погибла с маленьким…
- Тёть Надь, что случилось? – спокойно и холодно спросил он.
- Газ, сказали, что газ был открыт. Ой, бедная моя деточка!...За что тебя Бог покарал, Алёнушка!
На секунду Андрей закрыл глаза. Мелькнула кухня, плита, включил газ, хотел зажечь…зазвонил телефон…
- Тёть Надь, я скоро приеду и во всём разберусь.
Положил трубку на место, попросил секретаршу не беспокоить и посмотрел на диван.
- Андрюшенька, что-то случилось? – быстро захлопало с дивана ресницами чудной красоты создание.
- Нет, Мила, нет… - сказал он, когда подошёл почти вплотную к дивану.
Провёл рукой по её солнечным волосам – она подняла глаза и стремила их к вишнёвым. Небо и вишни встретились. Андрей стал на колени, его губ коснулись её пламенных уст.
- Выходи за меня замуж.
- А как же твоя жена? У вас же малыш будет! – удивилось создание.
- Их больше нет, – сказал равнодушно вдовец Андрей своей любовнице и будущей жене Миле.