Сын Большой Медведицы

       - Ну пошли, чего ты сидишь! - Ленка настырно тащила подругу на танцпол, - Зря, что ли, пробивались? Чтобы прийти и сидеть, как приклеенные?
       - Иди сама, - Настя с усилием вырвала руку, - Я не хочу. Правда… Посижу. Настроение не то.
       - Да плюнь ты, в самом деле. Подумаешь, делов-то, разбежались, - Ленка с охотничьим прищуром осматривала небольшой зал дискотеки, выискивая жертву, - Не вы первые, не вы последние.
       - Ты не понимаешь, - Настя зло мотнула головой и нахмурилась.
       - Ой-ой-ой! Страсти-мордасти, - Ленка повернулась к Насте и, подперев щеку, ехидно смотрела на мрачную подругу, - Прямо мы все такие уникальные и неповторимые! Да я, если хочешь знать, с самого начала знала.
       - Что ты знала?
       - Что с Петькой ничего у вас не будет! Вот что, - гордая своим предвидением, взяла со столика запотевший стакан «Колы» и с шумом отпила через соломинку пару глотков, - Это же невооруженным глазом было видно! Всем, кроме тебя, дурочки.
       - Дура! Ты, Ленка, просто дура, и всё, - Настя попыталась встать и уйти, но подруга поймала за руку и силой вернула на полукруглый диванчик.
       - Сиди! Всё равно ведь не вернуть. Или я не права?
       Почему-то эти слова подействовали отрезвляюще. Настя вдруг почувствовала, как груз падает куда-то вниз, в темноту. Груз расставания с первой любовью. С тем, что, казалось, пришло навсегда и никогда не кончится. И всегда будет праздник и радуга. Даже зимой, и даже в безлунную ночь.
       И вдруг... Какое оказывается противное слово - «вдруг». Противно-пыльное. Засасывающее, как зыбучий песок. Сковывающее всё вокруг. Вот как с Петькой.
       Вдруг... и радуга рассыпалась в пыль. И в облаке пыли пропало всё: и желание жить, и желание знакомиться, и желание вообще что-то делать. Да и зачем? Всё кончилось ... вдруг.
       - Ну-ну. Перестань, - Ленка взяла Настю за руку, стараясь удержать от навернувшихся слёз, - Извини, я не хотела. Прости.
       Настя лишь слабо кивала, часто моргая и закусывая мелко вздрагивающие губы.
       - Разрешите?
       Ленка слишком явно вздрогнула, да и ойкнула не хуже.
       Настя шмыгнула носом и подняла глаза. Теперь и Настя вздрогнула. Правда, "ойк" не вырвался наружу.
       Рядом с их столиком стоял ОН. Собственной персоной. Живая мечта всех девчонок города. Найти ту, которая не мечтала бы оказаться с ним рядом, не говоря уже о том, чтобы оказаться в его объятиях, было бы очень неблагодарной задачей. По нему сходили с ума все поголовно. От десяти до... До бесконечности. И вот он стоит рядом и ждёт ответа.
       Стоит, вдруг возникнув из мельтешения огней. Какое, оказывается, радостное слово: «вдруг». Только что мир валялся, запорошенный пылью безысходности, и вдруг, вспыхнул искрами. Вдруг всё засверкало, и беззвучным фейерверком озарило мрак, уже празднующий свою очередную победу.
       - Разрешите? - более настойчиво, хотя и не навязчиво.
       Ленка восхищенно закивала, чуть-чуть подвинувшись. Насколько хватило сил от восторга. Но Сергей сел рядом с Настей, чем заставил Ленкины губы надуться и брови сойтись на переносице.
       - М-м?
       - Настя.
       - Настенька, почему плачешь? - и взял за руку.
       Земля ушла из-под ног.
       "Настенька". Так её ещё не называли. Ну, не то чтобы совсем. Но с такой явной нежностью. И голос… Какой-то потусторонне-светлый, теплый, обнимающий. И рука. Мягкая и сильная. Рука, так бережно держащая её ладонь, как бабочку, чтобы не сломать крылышки и не стереть тонкий узор разноцветных чешуек.
       - Не нужно плакать, Настенька, - Сергей улыбался. По настоящему, а не дежурно-обольстительно, как можно было бы ожидать.
       - Они с Петькой расстались. Вот и ревёт, - Ленка осеклась под взглядом Сергея, поняв, что не ко времени и не к месту захотела привлечь внимание. И ещё поняла, что самое правильное для неё сейчас - испариться.
       - Я к бару пойду. Ещё «Колы» возьму, - встала и ушла, не посмев даже оглянуться.
       - Это правда?
       Настя кивнула.
       - Ну ничего... Всё бывает. Пройдёт. Хочешь, потанцуем?
       Настя смотрела в глаза Сергея и не верила.
       Видимо, удивление было так явно, что Сергей, почти рассмеявшись, просто встал и потянул за собой Настю:
       - Идём!
      
       * * *
       Время плюнуло и остановилось. Какой смысл бежать, когда на тебя не обращают никакого внимания?
       А Настя и Сергей, действительно, просто перестали обращать внимание на время.
       Сначала танцевали, не чувствуя усталости. Почти не разговаривая, сидели и пили нагревшуюся «Колу», принесённую пропавшей куда-то Ленкой. Потом снова танцевали, и снова пили «Колу».
       А потом дискотека кончилась, и Сергей позвал погулять, и Настя даже не подумала отказаться. Да и не смогла бы. Слишком неправдоподобным был вечер, и где-то внутри занозой сидело, что завтра это всё не повторится. Просто потому, что так не бывает. Значит нужно пользоваться удачей. Пользоваться и впитывать счастье. По капельке, чтобы пропитало насквозь, и хватило на долгие годы.
       Они долго гуляли тёмными, плохо освещенными аллейками парка. Потом вышли на берег реки и, спугнув какую-то парочку, заняли их место на лавочке. Сергей набросил свою куртку на плечи Насти и слегка обнял. Не сильно и не настойчиво, а как-то нежно, что ли. Без претензий. Просто чтобы согреть.
       - Смотри, Большая Медведица, - Сергей показал на отражение звёзд в речной глади. - Красиво. Правда?
       Настя кивнула, теснее прижимаясь к его тёплу, и не в силах произнести хотя бы слово.
      
       * * *
       Они подошли к подъезду, когда небо озарилось предчувствием дня.
       Настя вся сжималась в предчувственном ожидании.
       Ждала первого поцелуя. Ждала и боялась.
       Ждала расставания. Боялась, что радостное «вдруг» не повторится.
       И когда Сергей, даже не притронувшись, улыбнулся, сказал пока, развернулся и, перебросив куртку через плечо, размашистым, сильным шагом скрылся за углом, Насте показалось, что воздух наполняется пылью. Пыль лезла в нос, щекотала и выдавливала слёзы. Не повелась. Сдержалась. Смирилась и улыбнулась. Улыбнулась счастью ночной прогулки и произошедшему чуду.
      
       * * *
       Ленка была похожа на влюблённую болонку.
       Взгляд, выражение лица, стойка… Ну болонка, и всё! Только что хвостиком не виляет.
       А Сергей не обращал на неё никакого внимания.
       Настя выпорхнула из подъезда и тут же налетела на его взгляд. Взгляд, наполнившийся радостью, как только он её увидел.
       - Привет, Школьница!
       Это первое, самое первое прикосновение его губ на всю оставшуюся жизнь осталось в памяти Насти. Как самое-самое дорогое воспоминание.
      
       * * *
       А потом была сказка. По-другому назвать это невозможно.
       Даже мама не была такой нежной и внимательной, каким был Сергей. Нежная забота перехлёстывала через край. Иногда Настя даже немного злилась на Сергея. Злилась за то, что он так трепетно к ней относится. Но нарождающаяся в Насте женщина помогла понять, что Сергей просто боится причинить боль. Всё-таки разница в возрасте была солидная.
       Настя просто знала, что его страх сказать или сделать что-то не так  равносилен животному ужасу, и старалась подавлять раздражение кажущейся его нерешительностью.
       Сергей и Настя гуляли в парке или сидели на теперь уже ставшей "их" лавочке на берегу речки.
       Настя ещё не знала, что те первые поцелуи, первые прикосновения она пронесёт через годы. Не догадывалась, что не сможет подобрать слов для этого времени. Просто слов таких не было, и нет. Это можно только пережить, почувствовать, но не высказать.
      
       * * *
       Время снова тронулось в путь.
       Настя закончила школу, и ей пришлось снова столкнуться с пыльным «вдруг».
       - Не уезжай, Школьница! - Настя впервые почувствовала его силу, - Не уезжай!
       Глаза были красноречивее слов. В них читалось нежелание отпустить Настины руки, чтобы она не ушла от него, не села в машину и не уехала.
       - Не уезжай! Если я разожму руки, ты уедешь и ... – казалось, ещё секунда, и Сергей или расплачется, или сделает что-то невообразимое, - ... и я больше никогда не смогу тебя прижать к себе! И ты больше не вернёшься.
      
       * * *
       Настя уехала.
       Звонки. Письма. Всё как обычно при разлуке.
       После переезда некоторое время была эйфория от нового места. Даже парень появился. Ухаживал. Цветы дарил.
       Цветы, ухаживания… Тоже как обычно всё.
       А Сергей не отпускал. Порой Насте казалось: наваждение, страсть, вожделение. "Я просто влюблена, как кошка" - думала Настя по ночам, обнимая подушку и не в силах противостоять образу Сергея.
       Не отпускал её Сергей. И первым об этом узнал новый парень. Просто сделала ему ручкой. Мол, всё, у меня есть другой.
       А потом приехал Сергей.
       Папа и мама были от него в восторге. Просто души не чаяли! И всё бы было отлично, если бы не одно "но".
       Сергей прожил у них две недели, а Настя за всё это время не удосужилась с ним даже просто поговорить. Вряд ли набралось бы с десяток фраз.
       И он уехал. Совсем, навсегда.
       Уехал и пропал.
       Ни звонков, ни писем. Испарился, как утренний туман, который частенько прямо на их глазах рассеивался там, в другом городе, на берегу их реки.
      
       * * *
       Тринадцать лет. Много или мало? Трудно сказать. Это как посмотреть, что вспомнить и с чем сравнивать.
       Настя вспоминала Сергея, даже пыталась искать. Но не очень настойчиво.
       Скорее всего, образ был ближе, чем реальность.
       Сергея она так и не нашла.
      
       * * *
       Прийти на «свою» лавочку у речки - это было первое, что она сделала, когда волею случая оказалась в родном городе.
       Правда, от лавочки почти ничего не осталось: пара столбиков, вкопанных в землю, и всё.
       Настя устроилась на одном из них, и смотрела на обмелевшую речку.
       - Настя?
       Настя повернулась на голос. На тропинке стояла сестра Сергея и слегка удивлённо смотрела на Настю.
       - Настя! Это Вы?
       Настя кивнула. Голос пропал как-то вдруг.
       - Как хорошо, что я Вас нашла! - Наташа подошла вплотную, - Настенька, милая, как хорошо, что мы встретились! Как Вы живёте? Где Вы? Что Вы? Рассказывайте. Я уже всё перепробовала, чтобы Вас найти. Но всё тщетно.
       - Да всё нормально. Как у всех, - Настя с трудом смогла сказать эти слова. Горло пересохло, и звуки буквально продирались наружу, - А что, Сергей не говорил, где я теперь?
       - Разве Вы не знаете? Сергея нет… Давно нет.
       - Нет. Я не знала, -  в первый момент смысл услышанного не дошел до сознания Насти, - А зачем Вы меня искали?
       - Ну как зачем? - Наташа откровенно удивилась, - У меня всего один племянник! Мне хотелось его увидеть.
       - Племянник? Какой племянник? Вы о чем? - что-то происходило, но что именно, пока не ясно.
       - Ну ваш сын. Ваш и Сергея. Он мне племянник ведь?
       - У меня нет сына. У меня дочь и... - Настя немного выдержала паузу, соображая как сказать, - ... и дочь не Сергея. Дочь от моего мужа.
       - Как нет сына? А где он? Ой... - Наташа вдруг всё поняла и осеклась, замолчав на полу-фразе.
       Где-то в верхушке липы заливался соловей. Серой пичужке было всё равно, что происходит на бывшей лавочке. У него были свои, птичьи заботы, так похожие на человеческие: гнездо, супруга, которую нужно защищать, и птенцы. Вечно голодные птенчики.
       - Сергей всем в городе рассказал, что у вас с ним Сын, - Наташа встала, - Извините.
       Наташа уже отошла на пару метров, когда Настя окликнула её:
       - А что случилось с Сергеем?
       Наташа остановилась, не сразу, но повернулась к Насте.
       - Да ничего необычного. Когда он вернулся, стал пить. Потом наркотики. Видимо, алкоголь не помогал забыть Вас. Дальше - больше. Посадили. Заболел туберкулёзом. Его выпустили, чтобы он умер дома, - Наташа сказала это всё как-то буднично, бесцветно. Сказала и, повернувшись, медленным шагом ушла.
      
       * * *
       "Вот и всё", - подумала Настя, - "Вот и всё".
       Ей вдруг стало так неуютно, так противно. Невыносимо муторно. Муторно от мысли, что вот она - вся такая живая, радостная, счастливая - а Сергея нет.
       Просто нет. С ним нельзя поговорить. Невозможно обнять, прижаться. И не удастся ничего объяснить ему.
       "А ведь это Я! Я причина всего, что произошло с ним!! Я, и только я!!" - мысль раскалённым ежом впилась в мозг, причиняя боль.
       "Ну зачем? Зачем он всем говорил, что у нас сын? Зачем?! " - вопрос был риторическим, и получить на него ответ просто не реально. Некому ответить.
       Настя уже собралась уходить. Подавленная чувством вины, невозможностью что-либо исправить, встала, оправила юбку, направляясь к выходу из запущенного парка.
       В самом начале темного тоннеля дубовой аллеи в последний раз оглянулась на речку.
       В реке явственно сверкало отражение Большой Медведицы.
       Настя вдруг вспомнила их первое свидание:
       "- Смотри, Большая Медведица, - Сергей показал на отражение звёзд в речной Глади, - Красиво. Правда?
       Настя кивнула, теснее прижимаясь к его тёплу и не в силах произнести хотя бы слово.
       - Когда у нас родится сын, он будет Сыном Большой Медведицы. Сильным, мудрым, справедливым. Правда?"
       В тот вечер Настя смогла лишь кивнуть и сказать "Да". Она ещё не верила в происходящее и не надеялась на будущее. А зря.
       Если б тогда она всё знала наперёд, кто знает, как повернулось бы.
       Вздохнув, отвернулась от Большой Медведицы и ушла в тень аллеи.
       Сына у неё ещё не было. Но будет. Должен быть. Сергей не ошибся.
       Это будет Сын Большой Медведицы: сильный, мудрый, справедливый. И верный.

2 августа 2006/13:49