Торбеево и Питер

Есть нечто странное в глазах твоих. Словно по вечерней воде Торбеевского озера обозначается темное пятно. То ли тень от птицы, взмывающей вверх, то ли след от рыбы уходящей на глубину.

В любом случае, Катенька, ты всегда смотришь чуть выше глаз собеседника, даже несколько выше головы. Туда где над Финским заливом собирается туча тяжелой воды, дабы потом обрушить это все на город водяной столб.

 И сколько бы я с тобой не говорил, мне все казалось, что я нахожусь на весах Невского проспекта, что держат весь город. А центром и шкалой этих весов является Казанский Собор.

Весы твоего города - это моя память. Так легче и проще запоминать те места где нас небыло. Но даже при этой эфемерности и несовместимости есть нечто, что выделяет тебя...

 И потому в любой толпе я сумею тебя узнать. И пусть ты будешь прикрыта зонтом, - на улице ветер и шарф закрывает твое лицо, я все равно мгновенно опознаю тебя. Как узнают близких людей в толпе, по непонятным внутренним толчкам, по тонкой линии маленького отличия, даже по намеку на отличие.

 Впрочем, так мы узнаем только близких людей.

 Но поскольку мы с тобой встретились и почти тут же разошлись, то нет никаких гарантий, что я окликну в толпе именно тебя. Тем более, что ты живешь в Санкт-Петербурге, а я работаю в Москве.

 Будет нечто похожее, даже быть может имя сойдется, но увы, моя спутница не будет знать ни Озера, ни притчи об ангеле.

 И хоть Торбеевское озеро не глубокое, все что было канет в воду, и уйдет, как у остальных уходит в Лету . реку забвения и опустошения.

 И никто не сможет поднять, найти, и уж тем более понять, что исчезло в теплой воде озера.

 Сначала это будет даже привлекать кого-то своим блеском, потом, постепенно зарастая илом, все будет тускнеть и гаснуть, как гаснет человеческая память. Останется только твоя улыбка на фото, да заходящее солнце , что выстелило тебе дорожку на воде.

 Сейчас стоит самая середина лета, купол непосильной жары, мухи, слепни, пахучая тепловатая вода. Пыль, что постоянным налетом лежит на любой поверхности.

 Все стараются исчезнуть с улицы, или по крайней мере укрыться в тени. Над асфальтом стоит неподвижное бензиновое марево. Даже проносящиеся мимо машины, обдувая ветром прохожих, не приносят облегчения.

 Я сижу рядом с фонтаном и рассматриваю только что полученные фото. На них ты смотришь чуть выше фотографа, туда где за спиной снимающего собирается туча. Твои зрачки чуть расширены, словно предвидят беду.

 И будет дождь с грозой. Разразится небо и опустошит мой город. И будет он пуст. Останутся только воспоминания об эфемерности и прикосновение.

 А потом и это забудется. Как забыт буду я.