Ночное

 Ночь – это удивительное время суток. Ночь – эта другая жизнь, другой мир. В большом многолюдном городе это особенно чувствуется. Как только ночь неуверенными сероватыми сумерками начинает наступать на шумные улицы, город преображается.
На дорогах, скользких, задыхающихся толпящимися машинами, наступает время жестоких схваток за каждый сантиметр. Кто бы мог подумать, что именно между этими железными громадинами действует естественный отбор – выживает сильнейший.
 Витрины магазинов светятся и переливаются, прельщая загадочным и навсегда чуть-чуть недосягаемым миром достатка и комфорта, высокой моды и шикарной жизни.
Спешащие, опаздывающие, торопливо суетливые люди, семенящие днем по нечищеным тротуарам, сталкивающиеся друг с другом в магазинах, транспорте, в офисах, институтах и школах, больницах и библиотеках, бегущие на работу, на учебу или по каким-то очень важным делам, к ночи становятся степеннее в желании продемонстрировать себе и окружающим собственную удачливость и положение в обществе. Они становятся спокойнее, приобретают важность и достоинство, переодеваются, пересаживаются в такси, вооружаются телефонами последних моделей, планами, надеждами, желаниями.
 Они рассаживаются в уютных кафе с кожаными диванами, пряным запахом терпкого кофе и изысканных пирожных, которые подаются непременно с маленькими изящными ложечками. Попивая горячий кофе или ароматный чай маленькими глотками, они разговаривают в полголоса, мурлычут себе что-нибудь под нос, улыбчивые, разморенные, растекшиеся по диванам усталой задумчивостью и осмелевшей расслабленностью.
 Они встречаются в шумных кинотеатрах с шипящими, плюющимися попкорном автоматами, под яркими афишами с остановившимися лицами красивых актеров, довольных своими гонорарами за удачно снятый фильм. С нетерпением избалованных чересчур податливыми родителями детей они рассаживаются в полутемных залах, сжимая в руках помятые дорогие билеты и готовясь окунуться в мир иллюзий и выдуманных кем-то историй, беспрекословно поверить в то, что будет происходить на огромном экране, бесстрашно пережить это и мгновенно забыть, едва загорится свет, и их места займут другие, такие же нетерпеливые, ожидающие своих честно купленных нескольких минут забвения.
 А в туманно-дымных дискотеках гремит ускоренными последними хитами толпа ритмично-двигающихся и плывущих в коллективном танце. Они привыкли проводить ночи, лаская зеленое сукно бильярдных столов длинными киями, попивая крепкие коктейли с экзотическими названиями в бокалах, холодных и блестящих от мерцающих огней, всеобщего веселья, смеха и музыки. Они громко разговаривают, перекрикивая шум и собственные мысли, или томно молчат, рассматривая друг друга, но не из любопытства, а чаще из скуки или лени, медленно моргая туманными глазами неопределенного цвета.
 Ночь – давно уже не интимно. Нет-нет, да и пройдет кто-то рядом, не то по неловкости, не то от невежества, едва коснется тебя. И даже не обернувшись, потечет дальше по времени своей жизни. Люди встречаются, люди расходятся. Чуть соприкоснувшись и не сумев удержать мимолетного тепла.
 И все же я люблю ночь. Люблю смотреть, как она спокойно и грузно наваливается каждый Божий день на мой город. Как он, ослепленный, щурится туманными фонарями, всматриваясь в безразличные лица своих жителей. А ночь обнимает верхушки деревьев и высокие дома в своем вечном безмолвии беспросветных облаков. И только тоскливая луна скорбит по проглоченной кем-то неведомым своей половине, молчаливо и понуро глядя свысока на беспокойный город.
 А в помутневших от нервного дождя окнах – пустота. Лишь прозрачные занавески, как легкая дымка, чуть вздрагивают от слабого ветра.
 Ночь исчезает незаметно, словно перетекает песком в песочных часах на другую сторону синего купола неба. Она тает, забирая минутки забвения, оставляя на траве и листьях слезинки росы, сожалея о чем-то не сбывшемся или навсегда утраченном. Солнце появится еще совсем нескоро. И город замрет на час или два в недоумении и неожиданной растерянности, еще не проснувшийся, но уже не сонный, встревоженный и взлохмаченный, как августовская ворона. Замрет, застынет, потеряется во времени, окутанный сиреневой дымкой и легкой промозглостью, чьими-то сомнениями и переживаниями, осознав, что растерял всех жителей где-то по чужим квартирам и в беспокойных снах. И не плача, не радуясь редкой тишине, перестанет дышать. Словно выдохнет всю накопившуюся тоску редким дождиком и затихнет, затаится. Огромный и одинокий. Не задумчиво, просто смиренно встречая свое новое утро.
 И тогда я отодвигаю занавеску, как длинные волосы на девичьем лице, и улыбаюсь через вспотевшее тепло. Провожая поблекшие звезды, забытые ночью, и встречая яркое солнце, красно-белое, переваливающееся по облакам.
 И мой город внимательно смотрит на меня сквозь стекло.
 А я на него.



 20.08.06