21. 02. 10

21.02.10.
С тех пор прошло 11 лет. Понемногу все эти события стали забываться, но сами ощущения, когда наступали годовщины тех событий, напоминали мне о том, что было потеряно. За все это время я больше замкнулся в себе, отдавая себя сначала учебе, затем работе. Может быть, поэтому я добился высоких позиций в жизни. Я выучился на адвоката, и теперь под моей защитой находились самые крупные промышленники нашей страны. Каждому требовалась помощь в вопросах, связанных с юриспруденцией. К 25 годам я стал одним из самых влиятельных специалистов в этой области, поэтому ничуть не стесняясь я ставили высокие планки за свою помощь. Поначалу немногие понимали, что за столь большую сумму они приобретают качественную помощь, но потихоньку ко мне стало обращаться все больше и больше людей. Как слух распространяется по деревушке, так и хвалебные рецензии на мою деятельность просочились в высшие промышленные круги. К 28 годам я смог купить себе квартиру в центре города, обзавестись машиной и зажить так, как я хотел.
Я не забывал своих родителей и друзей, но работа почти полностью отнимало мое время, и я не мог часто встречаться с ними. Я жил жизнью цивилизованного отшельника. За долгие одиннадцать лет я не встретил девушку, в которую смог бы вновь влюбиться. Иногда я, конечно, заводил знакомства с девушками, которых встречал у друзей, у партнеров по работе, но это были однодневные связи. Я ни к кому не привязывался дольше, чем на одну ночь. Меня это ничуть не разочаровывало, я жил жизнью самовлюбленного эгоиста. Хотя и эгоистом меня назвать сложно – мои родители получали от меня денежные и подарочные компенсации моего отсутствия, но в глубине души я понимал, что им этого не хватает. Но я прекрасно помнил, даже не то, что помнил, а чувствовал, что привязанность породит боль от потери, а ещё одной потери я могу не пережить. Фотография Ани напоминала мне о страшной силе моих слов. Предупредив человека, я тут же его терял, даже не желая этого.
Однажды я сидел с одной из своих помощниц, Машей, в одном из ресторанов Москвы, как всегда отмечая очередную успешно проделанную работу по спасению бумажника промышленника от необоснованного иска. С Машей мы учились в одном институте, поэтому знали друг друга настолько хорошо, насколько это возможно при всей закрытости обеих наших личностей. Мы во многом были похожи, но наши дружеско-деловые отношения никогда не имели продолжения. Может быть, потому что оба не хотели этого продолжения – Маша обожглась на отношениях, когда в 19 лет выскочила замуж, а через 2 года с треском рассталась с мужем. После этого она так же, как и я, посвятила себя работе. После окончания института мы заключили негласный договор, по которому она становится моей помощницей. Иногда она, правда, сама выступала в суде или при разбирательствах сторон, поэтому считать её моей рабой было бы рабой. Выросши в женской семье, я научился уважать женщин, поэтому никто никогда не обвинял меня в шовинизме.
Мы сидели за столиком в специально отведенной нам кабинке ресторана «Англетер-21», самого модного среди бизнесменов ресторана Москвы. После введения безденежного способа оплаты (оплата производилась приложением ладони к счетчику, считывающему линии руки и производящему в соответствии с личностью человека перенос энного количества денежных средств со счета человека на счет предприятия) надобность в кабинках касс в ресторанах, супермаркетах и других заведениях утратилась. Многим предприятиями пришлось срочно перестраивать свои помещения под новую денежную систему, из-за чего потеряло определенное количество своих постоянных посетителей. Но в противовес перестраивающимся (а подчас и обанкротившимся) предприятиями пришли новые, специально сконструированные под нововведение. Одним из первых появился ресторан «Англетер-21», названный в честь своего предшественника, в котором был убит Сергей Есенин, с добавлением цифры 21, обозначавший вступление «Англетера» в 21 век. В новых ресторанах еду подавали прямо на столики гостей с помощью изобретенного в начале 21 века устройства, перебрасывавшего неживые предметы на короткие расстояния. О переносе людей с одного континента на другой речи не шло, но технический прогресс шел полным ходом. Телевизоры, ранее висевшие на стенах или под потолком, заменили на жидкокристаллические мониторы с беспроводным подсоединением к глобальной телесети. По желанию посетителя мониторы выдвигались из стен, прячась там до голосового приказа.
Дите конца 20 века, я не мог не нарадоваться на столь глобальное изменение устоявшейся жизни и поощрял дальнейшие разработки, пока только морально. Маша же относилась ко всем нововведениям настороженно, но и не отрицала их надобности. Обычно в ресторане после разговоров и обсуждений выигранного дела мы, иногда, начинали друг с другом спорить о полезности того или иного изобретения технотронного человечества. Больше всего мы любили обсуждать нововведения в области машиностроения. В этот раз мы обсуждали новую модель БМВ «Z-7», работающую на углекислом газе и перемещавшуюся на воздушной подушке.
- Миша, пойми, растения потребляют углекислоту и вырабатывают кислород, которым мы, между прочим, дышим! – Маша укоризненно посмотрела на меня, словно это я изобрел эту машину, - А если машины будут потреблять углекислоту, то растения зачахнут и перестанут его вырабатывать. А там недалеко и до полного вымирания человечества.
- Маша, я все прекрасно понимаю. Ещё в школе я блестяще знал биологию, но сама посуди – большинство машин до сих пор загрязняют воздух углеводородом, а если не изменить эту особенность, то на планете вымрет все живое, включая твои растения, - я с победоносным видом откинулся на спинку дивана.
- И этим ты хочешь сказать, что в скором времени наши ученые изобретут двигатель, потребляющий углеводород, и нам станет проще жить? Ха! – теперь она откинулась на спинку, но выражение её лица не соответствовало моральной победе надо мной. Скорее, оно соответствовало безумной горечи по растениям.
- Я не вижу тут ничего смешного. Отнюдь. Я надеюсь, что наши великие ученые изобретут подобный двигатель не раньше, чем через год.
- И ты надеешься, что объединенные в единый разум ученые всех бывших стран помогут спасти растения от вымирания?! Скорее, они придумают, как спасти нас, людей, от вымирания, не заботясь об окружающей среде.
Последний её аргумент меня добил. Я начал истерично хохотать, но вовремя остановился, заметив серьезное выражение её лица. В каком-то смысле, она была права. Ученые самых развитых стран мира 20 века после объединения стран Европы и России, а также Китая и Японии в Единое Евразийское содружество начали трудиться вместе над глобальными и не очень проблемами человеческого рода. Иногда помощь приходила из-за океана, где ученые Соединенных штатов Америки и Канады трудились над похожими проблемами, но происходило это довольно редко. В Австралии ученые занимались колонизацией Антарктиды, поэтому помочь ничем не могли. А Общеазиатский халифат с анклавами Индией и Турцией не прельщала возможность помощи неверными странами Запада. Так что надеяться на скорейшее создание экологически безопасного двигателя можно было со скрипом.
- Ладно, я с тобой согласен, - я продолжил наш разговор, - Но мечтать ведь никогда не вредно?
- Не вредно, - согласилась Маша, сменив серьезное выражение лица на более расслабленное, - Иногда даже полезно.
Я перевел взгляд на экран телевизора. Там выступал какой-то нечеловеческих размеров тучный политик с выражением крайней озабоченности на лице. Но, видимо, заботился он не о теме своего выступления, а о том, что люди, сидевшие в зале напротив него обсуждали его размеры. Показанные тут же лица зрителей убедили меня в верности моих доводов. Жизнь со всеми удобствами не располагает к тому, чтобы человек не набирал вес. Машины, сидячие работы, пивнушки, объекты быстрого питания – проблемы конца 20 века, приводившие людей к ожирению, в 21 веке не были уничтожены. Что же поделать, человечество всегда мечтает обо всем и сразу, не задумываясь о последствиях.
На экране всплыла сегодняшняя дата. 21 февраля. Что-то заставило меня задуматься. Я начал вспоминать, что связано у меня с этой датой, и эхом всплыло воспоминание. Я в больничной палате, рядом спит Аня. Ну, конечно!
Я заметил, что Маша удивленно на меня смотрит, и только тут заметил, что по щеке у меня течет слеза. Я быстро её смахнул, но Маша все также удивленно на меня смотрела. Ну конечно же, мой образ сильного и в какой-то мере жестокого человека, всегда добивающегося чего хочет, никак не вязался со слезой. Ну что поделать – таков человек.
- Миша, ты чего плачешь? – спросила Маша с плохо скрываемым сочувствием в голосе.
- Да просто сегодня 13 лет прошло с тех пор, как у меня начались отношения с Аней.
- С какой Аней? – спросила Маша. В её глазах читалось удивление и интерес. Я совсем забыл, что никогда и никому не рассказывал о своей первой невесте. Как оказалось, первой и последней.
- Аня – это девушка, с которой я встречался ещё в школе. Она была моей невестой, - я почувствовал, что сейчас заплачу и отвел взгляд, начав изучать пищепередающее устройство.
- Ты никогда о ней не рассказывал, - сказал удивленная Маша. Прям огонь открыла! – А почему была? Она, что умерла? – спросила Маша и улыбнулась краешками губ. Я резко повернул голову, и она сразу перестала улыбаться, заметив мрачное выражение моего лица.
- Да, - резко ответил я, - Не надо шутить на эту тему, ладно. Сейчас она лежит в деревянном гробу под землей Преображенского кладбища, понятно!
Маша чуть не упала со стула от моего гневного выкрика, но я тут же извинился:
- Прости. Просто для меня это больная тема. Тех, кто смеялся над Аней в последний раз, я выкинул за дверь.
- Это ты меня прости, - сказала ошарашенная Маша, - Я просто не знала подробностей.
Я снова начал изучать передатчик. В моей памяти всплывали воспоминания о тех счастливых минутах моей жизни, которые словно тысячи маленьких иголочек кололи мое сердце. Я понял, что плачу. Последний раз я плакал, когда видел как опускается гроб с Аней. В тот момент во мне что-то умерло, и даже Катя не смогла этого разбудить. Вспомнив Катю, я перестал плакать и гневно плюнул в пепельницу, в которой ещё дымились непотушенные сигареты.
- А как вы начали встречаться? – неожиданно спросила Маша, протягивая мне платок. Я взял его, вытер мокрые дорожки на щеках и ответил:
- Ну, мы учились в одном классе, и она, видимо, всегда знала, что я к ней неравнодушен. Но когда меня избили и я попал в больницу, она пришла ко мне, и в тот день я понял, что я её тоже небезразличен. Так что, вот так.
- Прямо сюжет для мелодрамы, - улыбнулась Маша, - А из-за чего тебя избили? И кто?
- Да какие-то недоноски, - я понял, что начинаю снова мрачнеть. Воспоминания того «веселого» вечера наполнили меня бессильной злобой, - Решили меня ограбить, но я начал сопротивляться. В итоге получил сосулькой по башке и отключился. Очнулся уже в больнице. Эти упыри после того, как я отключился, продолжили меня избивать и забрали мой рюкзак и деньги.
- Класс, - мрачно констатировала Маша. Тут она заметила, что я задумался и спросила: - Что-то не так?
- Да была в тот день одна странная вещь, которую я до сих пор не могу понять. На следующее утро я обнаружил у себя в палате свой рюкзак и деньги. Медсестра тогда сказала, что их принес мой брат. А у меня никогда не было брата.
- Может быть, кто-нибудь видел как тебя избивают, проследил за этими подонками, отнял у них твои вещи и принес тебе. А чтобы медсестра не придиралась, назвался твоим братом.
- Тоже верно.
- А чтобы ты сделал, если бы встретил сейчас этих недоносков, - Маша с интересом смотрела. Я подавил возникшее в душе чувство злобы на этих упырей и ответил:
- Убил бы.
- Какой ты однако жестокий! – Маша слегка улыбнулась.
- Ладно, что было, то прошло, - ответил я, взял свой бокал и поднял его, - Давай выпьем за то, чтобы у нас с тобой в жизни никогда не происходили подобные вещи.
Маша подняла свой бокал, мы чокнулись и выпили. Тут она хлопнула себя по голове и начал рыться у себя в сумке. Я с интересом наблюдал за ней, медленно потягивая вино из бокала. Наконец она нашла то, что искала, и вытащила из сумки длинную продолговатую коробочку темно-синего цвета.
- Вот, это тебе подарок, - она передала эту коробочку мне. Я взял её, осмотрел и открыл, нажав на едва заметную кнопочку на торце. Внутри покоились роскошные серебряные часы, на циферблате которых сменяли друг друга цифры. Приглядевшись, я понял, что сначала часы показывают время, а потом сегодняшнее число.
- Спасибо, - только и смог сказать я, не в силах оторваться от часов.
- Я вспомнила, что у тебя недавно был день рождения, но решила немножко повременить, так как ты был занят.
- Слушай, Маш, я тебя обожаю! – я перегнулся через стол и поцеловал её в щеку, - Теперь их надо обмыть. Ну что, ещё бутылочку винца?! – я подмигнул Маше, она улыбнулась мне. Хорошо, когда у тебя есть хороший друг.
Домой я вернулся около двух часов ночи. Находясь в изрядном подпитии, я заказал аэротакси, которое за каких-то 15 минут доставило меня домой. Во время полета над ночным городом я успел насладиться буйством света. Свет лился из окон развлекательных центров, визуальных реклам, окон домов. С приходом ночи Москва не затихала, а начинала походить на световую реализацию сюрреалистических идей импрессионистов.
Придя домой, я сразу рухнул на кровать и заснул. Я не снял ни одежду, ни ботинки, ни подаренные Машей часы, ни очки. Как только я заснул, часы на моей левой руке начали светиться, показывая число. 22.02.10. Затем они мигнули, и цифры сменились. 21.02.97.