Как кот Матроскин победил гомоморфизм

КАК КОТ МАТРОСКИН ПОБЕДИЛ ГОМОМОРФИЗМ,
 ИЛИ ПОЧЕМУ ОНИ ВОЮЮТ С ПЯТОЙ ИМПЕРИЕЙ



1
 Без глубокого понимания движущих сил потребительского общества нельзя понять природу одной из его вульгарно-националистических форм - бандеровщины - мелкобуржуазной доктрины, основанной на добровольном признании материального и духовного превосходства Запада, его априорного мессианства, англо-саксонской модели градации ценностей, русофобии, достаточности примитивной, "жвачной" экономики, отрицании больших геополитических задач государства, абсолютизации и позитивности общественно-экономических отношений местечкового типа в рамках Галиции.
     Но при этом декларируется необходимым экспорт вульгарных форм производственных отношений на всю территорию Украины. Признается полезной идеологическая пандемия "новой", т.е. чужой ментальности - в Восточных территориях, основанной на «неожиданно новой», «единственно верной и правдивой» версии истории республики.
 Бандеровщина в одном из ее корней является проявлением "теории малых дел" в государственной политике, отрицающей возможность и необходимость борьбы за влияние на мировые процессы, собранием идей, представлений, понятий, формирующих тип "маленького  и тихонького украинца", которому извне, но через посредство местных, национальных представителей одного "всеобщего Друга", предлагается относительно безболезненная прививка космополитизма в обмен на более-менее сносное удовлетворение бесконтрольно растущей и часто бессмысленной или, того хуже, опасной для самого человека жажды удовольствий и материальных излишеств. При этом сегодня можно с уверенностью утверждать, что предоставление самой возможности и объемы личного потребления в значительной мере ставятся в прямую зависимость от идейной верности хозяину, т.е. степенью враждебности к основному фактору опасности для Запада - наследию СССР.
 Социально - экономическим разделом, душой современной бандеровщины является мелкобуржуазная идеология, а ее активными носителями - значительная часть майданной публики. Представляющая собой весьма пеструю и неустойчивую группу населения, подвергающуюся в течение последних 10 - 15 лет периодической социально-классовой дифференциации, иногда, надо сказать, болезненной, но отнюдь не смертельной для нее. В отличие от этих "страдальцев за веру", мелкой буржуазии, высказывающей особое неудовольствие по поводу своего длительного и якобы катастрофического, полуголодного "влачения дней", промышленный пролетариат и служащие, не имеющие иных средств жизни, кроме заработной платы или жалованья, не один раз действительно оказывались перед необходимостью только в еде, так как ни о чем ином думать уже не приходилось. И что? Продать по этому поводу родину вместе с собой, с землями и водами?
 Экономические условия существования класса украинских мелких собственников и давнее противоречие между материальной заинтересованностью в Востоке и тягой к жизни «по западному», т.е. «як у Швецii», наложили самый серьезный отпечаток на психологию и идеологию мелкой региональной буржуазии. Свое неудовлетворительное существование они пытаются объяснить двояко: «подножками» со стороны царицы, царя, Советской власти – в прошлом, или нынешними – со стороны России и ее производных – Донбасса, Крыма и т.п. – мол, мешают, собаки, развиться нам в великую Украину под гордой сенью звездно-полосатого флага!, обнаруживая при этом некоторое раздвоение понятий и упорное нежелание понимать объективную невозможность «жить как в Швеции» за просто так, в конкретных обстоятельствах геополитической территории «Украина»,да еще при этом не создавая практически никаких материальных атрибутов ее величия, но очень много крича о том, как они ее, бедную, любят. Глядишь, скоро залюбят бедную до дыр.
 По поводу неопределенности претензий, а проще говоря - о шарахании от одной подлости к другой очень метко выразился Карл Маркс: "...Мелкий буржуа... составлен из "с одной стороны" и "с другой стороны". Таков он в своих экономических интересах, а потому и в своей политике, в своих религиозных, научных и художественных воззрениях. Таков он в своей морали, таков он во всем. Он - воплощенное противоречие".
 Мелкий буржуа в одно и то же время собственник и труженик. Как труженик, он вполне сочувствует рабочему классу Юга и Востока Украины и во многом солидарен с ним в борьбе против имевших место беззаконий национального капитала, олицетворением которых стала одиозная фигура президента Кучмы. Это обстоятельство порождает в мелкой буржуазии Галиции и Волыни известный демократизм, стремление к справедливости и равенству, враждебность к крупному капиталу, к которой примешивается регионально-националистический фактор – особое, хотя и укрытое за необходимой вежливостью, неприятие существующего "большого" украинского капитала по причине его "москальско-жидовского" (восточно-украинского) происхождения.
 Способом преодоления влияния Востока им представляется
- окончательный слом имперской идеологии, сохранившейся в промышленных центрах и в Крыму – первый шаг;
- смена собственников земли, капиталов и промышленных мощностей в свою пользу - второй шаг;
- передача национальных украинских активов под полный контроль иностранных корпораций (правительств) - третий шаг.
 Запад, в их представлении, из лучших побуждений облагородит общество и модернизирует украинскую экономику, а затем "мирно удалится, денег не взяв". Цивилизаторский Запад, кричат "оранжевые", наделен волшебными альтруистическими, мессианскими функциями в стиле Христа, он, мол, все наладит и подарит нам счастливое утро новой жизни.
 Но есть и другая сторона. Как собственник, как приверженец западной схемы жизненных приоритетов (богатство, деньги и удовольствия - цель и смысл жизни; индивидуализм - метод достижения цели; либерализм - механизм обеспечения цели, смысла и метода), мелкий собственник остро завидует положению и богатству крупных буржуа, он тайно угнетаем комплексом собственной неполноценности, он стремится и мечтает выбиться в привилегированное меньшинство. Однако для положения мелкой "оранжевой" буржуазии характерен ее региональный консерватизм, изрядно подрезающий ей крылья, играющий роль ограничителя высоты ее целей, обостренный дух мещанства и потребительства, крайний индивидуализм, леденящий страх перед имперской идеей, по ее мнению, непременно посягающей на жизнь и на их собственность вообще.
 Положение мелкого хозяина заставляет мелкого буржуа всячески изворачиваться, приспосабливаться, тайком идти ради денег на недопустимые с точки зрения истинного украинского патриотизма шаги. Мелочный характер операций, племенная зашоренность и ограниченность контактов с внешним миром сужают его кругозор, делают патологически непригодным для строительства великого государства (типовые лозунги: Украина - для украинцев, зачем нам "оборонка"?, фундаментальная наука - ни к чему, космос - пустая трата денег, у нас нет врагов, кроме России, наша хата с краю, были бы деньги и еда, остальное – ерунда, заграница нам поможет, и т.п.). Поэтому антирусски настроенная мелкая буржуазия гораздо более, нежели сельский и городской пролетариат, привержена к устаревшим обычаям и традициям, склонна ко всякого рода националистическим тенденциям и "жлобским" психозам.
 Истеричность и политическая самоограниченность украинской (да и любой другой) мелкой буржуазии - причина того, что она очень легко поддается демагогии и психологическому воздействию со стороны западных спецслужб, а также наиболее враждебной и реакционной части своей, местной "аристократии". Так, вполне четко просматривается историческая аналогия в генезисе "оранжевой" чумы и берлинских событиях конца 1932 - начала 1933 гг., когда фашизм, стремясь привлечь на свою сторону массы мелких собственников, не скупился на обещания. Алгоритм обработки мозгов стандартный: с одной стороны, Гитлер спекулировал на наболевших нуждах и запросах мелкой буржуазии и взывал якобы к святым чувствам - справедливости, любви к родине, равенству. С другой стороны, нацисты виртуозно сыграли на самых низменных предрассудках и инстинктах мелкой буржуазии, в частности на вседовлеющем стремлении к наживе и склонности к экономическому эгоизму с националистским "привкусом" (аналог из буйных речей Ю. Тимошенко на площади Независимости в переводе на русский: "...Эти "донецкие" украли все ваши деньги!" Или: "...За каждое слово по-русски мы будем отрубать им по пальцу!"). В свое время доктор Йозеф Геббельс вещал, что за каждой бедой каждого немца стоит еврей, стоит и высасывает кровь из немецких младенцев, ну а сейчас уместно предположить, что роль еврея диалектически переходит к "проклятым русским"
 Кстати: искать причины раскола следует на "оранжевом" пространстве, т.е. именно в среде тех, кто громче всего кричал «держи вора!» - кричал о попытках "донецких" оторвать от страны кусок пожирнее. Простой вопрос – кто начал первым? Чего стоит, например, возбуждение политической нетерпимости в западных областях, или отказ Львовского областного Совета от 23.11.2004 г. исполнять распоряжения существующей на тот момент законной власти, причем еще до окончания выборного процесса, т.е. в условиях, когда не только новой власти еще нет, но и неизвестен даже вероятный победитель? Или они знали что-то такое, о чем до сих пор опасно говорить вслух?
 Работая над этими заметками, я совершенно неожиданно наткнулся в дневнике Геббельса на интересную запись, датированную 27 марта 1940 года, которая исчерпывающе объясняет, на какой уровень интеллекта опиралась нацистская власть. Думаю, высказывание такого крупного авторитета в области пропаганды вполне годится и для понимания движущих мотивов майданных "инженеров человеческих душ". Итак: "...Радиопередачи предназначаются у нас для народа, - пишет доктор Геббельс. - Они должны стать еще популярнее, в них надо постоянно повторять главные лозунги. Мы пишем и говорим для народа, а не для интеллектуалов. Все должно быть совсем примитивно. Народ хочет, чтобы в первую очередь обращались к его чувствам, а не к рассудку. Наши образованные слишком легко об этом забывают. Всегда повторять главное и никогда не снижать интенсивности, именно в этом вся суть пропаганды. Фюреру нравится наша пропаганда. Особенно за то, что направлена она на примитивные инстинкты". Вот так.
 Идейную подоплеку вспышки бандеровщины, названную для солидности "оранжевой революцией", можно очень метко охарактеризовать бессмертной ленинской цитатой: «...Взбесившийся мелкий буржуа, - писал Владимир Ильич, - это социальное явление, свойственное, как и анархизм, всем капиталистическим странам. Неустойчивость такой революционности, бесплодность ее, свойство быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, даже в "бешеное" увлечение тем или иным буржуазным "модным" течением - все это общеизвестно».
 Да, исторически мелкая буржуазия иногда бывала силой радикальной и революционной, привлеченная рабочим классом, она могла выступать как его временная союзница. Но именно мелкобуржуазные массы всегда вносили и будут вносить в революционное движение свои иллюзии, слабости и ошибки, хотя если бы в данном случае речь шла о взятии власти "Красной Армией", крайне необходимо было бы использовать мелкую буржуазию в соответствующих целях. "...Для дела революции, - указывал Ильич, - гораздо важнее тот факт, что объективно они (мелкая буржуазия) нападают на капитал". Однако между революцией и путчем, организованным из-за рубежа, все-таки существует определенная разница: прогрессивная революция имеет конечной целью улучшение страны, в которой она произошла, а спец. операция Госдепартамента США должна привести к улучшению положения самих США и только - но уже за счет дурочки-Украины.
 Наконец, "...революции не делаются по заказу, - говорит Ленин, - не приурочиваются к тому или иному моменту, и тем более нельзя говорить о какой-то там революционности, если под ней подразумевают... вдохновленное империалистами оттуда, издалека, и исполненное нашими доморощенными термидорианцами изменение политического дела [самой России]".
 Таким образом, на первый план генерального сражения за Украину выходит борьба в сфере идеологии за обоснование и укрепление в обществе массовых антипотребительских, нематериальных психических установок - бескорыстия, подвижничества, патриотизма, ощущения острой необходимости великого, жажды подвига.
 Следует хорошо помнить, что для идеологического подрыва СССР изнутри американцам стоило лишь чуть-чуть, очень тонко и искусно надоумить позднюю партийно-советскую элиту сдвинуть акценты, в первую очередь, в официальной иерархии ценностей - якобы в сторону повышения материального достатка советского народа, что, по сути, явилось легализацией первичности потребительского индивидуализма, "вещевого" подхода в отношениях между гражданином и государством.
 Это был добровольный отказ последнего руководства партии от условия сохранения политического единства страны. Как только сдвиг начал реализовываться, не понадобились ни экономические ограничения, типа игр на понижение мировых цен на нефть и газ, ни поправка Джексона - Вэника, ни чрезвычайно разорительная для США программа глобального запугивания - "звездные войны": Союз пал. Разумеется, надлом и подмена идеологических факторов устойчивости СССР, прежде всего, фактора непременного преобладания общественного над личным, - вовсе не единственная причина катастрофы, но одна из трех - четырех наиболее важных.

 Учитывая исключительную важность идеологической составляющей войны за новый Союз, целью партии на начальном этапе можно считать: а) решительное и самое настойчивое пропагандирование необходимости качественно нового Большого Союза - как единственного пути сохранения самобытности народа и национального украинского духа; б) противодействие "детям рекламы" - носителям системы общественных ценностей, определяемой абсолютизацией материальной стороны человеческой жизни. Иначе говоря, предстоит дать бой идеологам гонки за удовольствиями.
 Поправка: коль речь зашла о борьбе с индивидуализмом как фундаментальным атрибутом западной социокультурной модели, то логически правильнее будет считать ее элементом цивилизационного конфликта внутри существующей Вашингтонской схемы мирового устройства: образно говоря, pax Sovetica contra pax Americana.
 

2

История некоей дамы, которая все хотела замуж,
да так и не вышла

 Desunt inopiae multa, avaritiae omniae
 (Бедным не хватает многого, алчным – всего)

 В дополнение к общим разрушающим факторам, свойственным в той или иной мере всем территориям бывшей великой страны, на Украине существовали и существуют особенные, местечковые, так сказать, предпосылки для торжества потребительской идеи. Их суть и социальный вес тесно связаны и определяются длительным стремлением украинской элиты к самостоятельному контролю над ресурсами страны. Однако такое стремление наблюдается в разговорах уже более четырехсот лет, но за все время оно так и не было реализовано. И уже вряд ли будет, так как ранее отмечалось несколько моментов, когда можно было добиться некоего подобия полноценной государственности, сыграв на противоречиях между заинтересованными сторонами - сильными игроками, борющимися между собой за влияние на Украину.

 Определенной, так сказать, «рамочной» независимости теоретически можно было добиться, если бы... если бы буйная казацкая элита действительно понимала, как добывается государственность и - главное - какие обязательные атрибуты и условия ее устойчивости. Складывается впечатление, что украинский национальный актив всегда знал, чего хочет, но совершенно не понимал истинных задач государственного строительства. Проще говоря, эпизодически получая самостоятельную власть, элита не знала, что ей с этой властью делать, за тем исключением, которое состояло и состоит сейчас в личном обогащении и непрерывном поиске могущественного "патрона", который отвечал бы основным представлениям украинской власти о критериях "своей" Украины - "казацкой" или новой галицийской.

 Что это за критерии? История показывает, что, в целом украинская элита как политическое явление мало способна к самостоятельной игре на сцене большой политики. Украина чаще всего рассматривалась как спорный шар, как объект борьбы двух или нескольких сильных государств или империй между собой, целью которой являлось - в самом оптимальном случае - включение в состав империи на полных правах части единого и великого (Российская империя, Советский Союз). В худшем, точнее сказать, в наиболее приемлемом для местной элиты, Украина быстро превращалась в отсталую полуколонию с непрерывными внутренними войнами и разорительной борьбой группировок за наместничество - фактически за право управлять территорией от лица сильного чужого монарха - куратора. Такое право получала та группа, которая могла предложить какому-нибудь из европейских королей или турецких султанов наиболее полный перечень услуг и максимальную сумму ежегодной ренты от эксплуатации населения и богатых земель.

 Главным условием получения права на собственную власть в рамках колониального правительства, назначаемого из местных, таким образом, являлась полная подконтрольность системы управления, что должно было обеспечивать стабильный сбор и вывоз ресурсов из Украины, безопасность жизни и собственности иностранных феодалов, гарантии покорности населения, - такова была плата за слабость, такова была единственная альтернатива прямой оккупации. Вкратце, эти три основные задачи пытались и пытаются доныне, лучше или хуже, решать многочисленные ватажки и гетманы, - в обмен на иллюзию личной власти и совсем не иллюзорные возможности к личному обогащению. Вполне очевидно, ни о каком развитии основ экономического могущества, ни о каком государственном подходе и стремлении выйти на высокий европейский уровень и утвердиться там как влиятельный политический субъект речи быть не могло.

 Эпоху тихих болот попытался взорвать Хмельницкий. В сущности, его главная заслуга перед родиной заключается в том, что он первым из высшей украинской элиты ясно осознал, что:
 а) реализовать потенциальную возможность превращения Украины в мощное государство, в принципе, можно; но достичь этой цели нельзя, опираясь на собственные ресурсы, - они малы и не могут быть отмобилизованы и сконцентрированы в нужном месте в нужное время, так как отсутствует единоначалие и исполнительский механизм - унифицированная для всей территории жесткая система государственного управления; единственным эффективным методом первого шага к реализации самодостаточности в рамках национального государства является освободительная война, но…

 б) любая война, а тем более, освободительная война на своей территории против Польши - более сильного государства - оккупанта не может продолжаться долго, так как при текущем размахе и характере операций она истощила страну до предела, и по ее результатам стало ясно, что война логически не завершена, так как своей главной цели - устойчивой самостоятельности Украины - достичь не удалось. Новый украинский мир не стал лучше;

 в) таким образом, подъем Украины до уровня свободного политического игрока затруднен или невозможен из-за противодействия европейских государств, в частности, Польши и стоящей за ней Франции, а так же Турции, которые рассматривали Украину лишь как источник ценного сырья или как удобный плацдарм для атаки на Россию с юга и юго-запада. NB: завязывается еще один сложный узел межгосударственных отношений, в котором Украине доставалась самая невыгодная позиция, и всякое ее решение, кроме поиска сильного покровителя, становилось убийственным. Поэтому оставалось лишь выбирать, чей «брачный контракт» окажется наиболее приемлемым. Впрочем, ничего зазорного в таком выборе нет – обычная тактика слабого, тактика обмена свободы, с которой не знают, что делать, на жизнь.

 Развитие и укрепление страны представляло собой прямую угрозу экономическим (землевладение, коммуникации, работорговля и пр.) и стратегическим интересам названных государств, отстоять которые они смогут либо в результате новой войны, гарантированно катастрофической для Украины, либо в случае сохранения status quo - Украина остается колонией;

 г) политический союз с Польшей на равных невозможен. Альянсы с Турцией носят скорее оперативный, нежели длительный характер, и обходятся довольно дорого, угрожая в перспективе перерасти в существенную политическую зависимость южных и центральных украинских земель.

 С другой стороны, Украина не может позволить себе длительное время быть спорной территорией между Европой и стремительно набирающей силу Россией; последняя вряд ли смирится с бесконтрольным присутствием военных лагерей и обеспечивающих тылов враждебной системы у себя под южным боком.

 В сложившихся обстоятельствах требованиям выживания и развития нации наиболее полно удовлетворяют условия, предложенные Москвой, уже значительно окрепшей и удачно решившей свои проблемы с Литвой и Речью Посполитой.

 Схема Земского собора такова: вхождение в состав, но не колония, отношения «метрополия – доминион» исключены; защита в обмен на верность; равные права и обязанности всех субъектов нового образования; общий имперский тип государства, централизация власти в Москве с обширными правами местного управления. Это означает преобразование большой, но шаткой и размытой гетманско - казацкой вольницы как системы власти в куда более ограниченную, но твердую генерал-губернаторскую, обеспеченную всей полнотой централизованной государственной машины.

 В результате в имперские периоды Украина за счет относительно благоприятных геоклиматических, ресурсных и коммуникационных возможностей, а также за счет качественной рабочей силы развивается даже более интенсивно, чем коренные территории империи, а в эпоху СССР по многим показателям развития становится ведущей, базовой республикой, определяющей экономическое состояние всего Союза, и по сути, его внутреннюю, а значит, и внешнюю политику.

 Причем речь никогда не заходила о колониальной или оккупационной позиции России по отношению к Украине, как это пытаются доказать, - мозг не может оккупировать сердце, он может только взаимодействовать к общей пользе. Более того, не наблюдалось даже идеологической ассимиляции, а утверждение о подавлении национального духа, что с недавних пор называют насильственной русификацией Украины, попросту не выдерживает критики - ребята лукаво подменяют понятия: в любом многонациональном составном государстве, будь то Рим, Британская империя или СССР, обязаны существовать и строго выполняться правила и законы наднациональной системы, атрибутику которых узколобые националисты упорно путают с проявлениями оккупационной политики. Следовательно, они просто не знают предмет разговора или в силу клинической зашоренности не способны понять и признать необходимость и благо для страны общего жесткого государственного порядка, то есть, надо прямо сказать, что они – враги. Damant quod non intelliguint – осуждают то, чего не понимают.

 Насколько важен для страны единый неуклонно действующий знаменатель, судите сами: стоило в 1987 - 1989 гг. пресловутым перестройщикам всего лишь кратковременно размыть определенность двух общегосударственных институтов - структуры собственности и идеологии, как Союз основательно заштормило. Далее произошло то, чем обычно кончается любой разрушительный процесс, который не хотят останавливать. К слову: самое обидное состоит в том, что развал страны не был предопределен объективно, и Союз выгрызли изнутри именно те, кто был призван обеспечивать его сохранение.