Кукла

КУКЛА

Время остановилось. Белая стена. Скованное тело. Застывший, взгляд. Может это и к лучшему…Может…
Это всего лишь действие препаратов, которыми ее пичкали. Невменяемость? Да, конечно, теперь она точно была невменяема. Сколько она уже здесь сидела, а вернее, лежала? Неделю? Две? Вечность…Не было больше времени. Была только эта белая стена, неподвижность, вечная боль в связанных, затекших суставах и лопающихся мышцах.
Белая стена…Стена…
Хотелось закричать, позвать…Но было страшно.
- …вряд ли она сейчас в состоянии… – раздался чей-то голос.
Двое прошли в палату. Один доктор – он был в белом халате.
Второй…Она не знала кто второй. В костюме…Лицо очень знакомое…Но все, как в тумане…
- Она без сознания? - спросил человек со знакомым лицом. Доктор нагнулся, посветил ей в глаза.
- Нет, нет…Думаю, она все слышит.
- Лариса, - позвал он ее – Вы меня слышите? Она молчала
- Почему она не отвечает? – обратился он к доктору.
- Не знаю…Может еще действие успокоительных сказывается. А может, просто не хочет.
Человек со знакомым лицом пододвинул стул и присел рядом.
- Лара…Лариса, нам надо поговорить. Пожалуйста, это очень важно.
- Нет… – хриплое слово кое-как выдавилось из пересохшего горла.
Она отвернулась и закрыла глаза.
- Удалось выяснить, что с ней? - тихо спросил человек у доктора.
Тот пожал плечами:
- Обрабатываем результаты анализа крови. Пока ничего конкретного сказать нельзя…Это какое-то неизвестное нам психотропное средство…
Человек со знакомым лицом ненадолго задумался, потом сказал уже громче.
- Ладно. Потом поговорим. Доктор, можете оставить нас одних?
- Лучше не сегодня.
- Я просто задам пару вопросов.
- …Ладно, только недолго, - доктор неохотно вышел за дверь.
Человек наклонился ближе к девушке и слегка дотронулся до ее плеча.
Она приподняла веки.
- Лара, вы помните, что случилось?
Девушка помотала головой и снова с трудом проговорила:
 - Дайте воды.
Человек обвел взглядом комнату, потом вышел…С минуту за дверью слышались голоса. Говорили на повышенных тонах, но о чем, она не слышала. Вскоре он вернулся со стаканом в руке. Захлопнул дверь, подошел к ней и, приподняв за спину, поднес стакан к ее губам. Девушка быстро выпила.
- Кто вы? – теперь говорить было легче, хотя и не намного. Боль не давала покоя…
- Сейчас я ваш адвокат, Кравицкий Андрей.
Туман перед глазами стал сгущаться. Она уже почти ничего не видела. Но слышала.
Адвокат… Зачем? Почему просто нельзя оставить ее в покое…в покое…?
- Лара, имя Ветков Олег вам о чем-нибудь говорит?
Девушка попыталась разглядеть лицо говорившего с ней человека. Секунд тридцать она смотрела на него, а потом начала истерично смеяться, запрокинув голову. Ее забинтованное в смирительную рубашку тело извивалось на кровати, словно в предсмертной конвульсии.
Адвокат растерянно приподнялся, не зная толи ему позвать сестру, толи подождать пока у нее пройдет приступ смеха. Он понимал, если он сейчас позовет на помощь, то Лару снова напичкают успокоительным, и он так и не добьется от нее ни слова. Но девушка уже не могла себя не контролировать. Реальность ускользала от нее, уступая место видениям, смутным образам, ощущениям, которые уводили ее назад, в прошлое, если не дальше…
Господи, до чего же ей больно…Всегда так…Всегда больно…Олег, отпусти руки…Ну же…Хвати уже…Олег…
- Олег…Отпусти…- простонала она.
Надо было как-то ее успокоить, привести в чувства. Андрей обхватил голову Лары и прижал к себе.
- Олег… - снова прошептала она и притихла..
Его ладони…Она любила его сильные, властные руки…Когда он сжимал ее…Тонкая грань наслаждения, за которой была лишь пропасть боли. Но это были НЕ ЕГО ладони…
Девушка встрепенулась, открыла глаза и с изумлением уставилась на адвоката…
- Не трогай меня! – закричала Лара. – Кто ты? Где он?!
Он сделал безуспешную попытку успокоить ее, но в палату уже вбежали медсестры, грубо оттолкнули его и быстро вкололи что-то Ларе в плечо…
Снова наступил мрак…

***

Андрей вышел из больницы и направился к припаркованному Форду. Он сел за руль, но вместо того, чтобы завести машину, лишь тупо посмотрел перед собой в пустоту, словно забыл, что делать дальше. Потом устало откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза. Он чувствовал себя так, будто на грудь ему навалили пятитонную глыбу. В то же время, он отдавал себе отчет, что это никак не могло быть связано с его физическим состоянием. Значит, все дело было в этом судебном процессе…Нет, в самой Ларе…Андрей впервые позволил себе в этом признаться. Он помнил ее другой. Помнил еще со школы - беспечную девчонку с таинственным, обаятельным и немного дерзким взглядом. Он был в 11 классе, она в 10…Помнил и то свидание на озере… Он думал, что влюблен в нее, а она думала, что уже достаточно выросла, чтобы насладится всеми прелестями взрослой жизни. Собственно говоря, эта встреча…этот момент близости и положил конец их отношениям. Он понял, что она его не любит, она поняла, что ждала чего-то большего…10 лет прошло…
Всего 10 лет, и вот она уже наркоманка и убийца…Трудно было поверить. Хотя теперь, когда картина всего произошедшего стала проясняться, он начинал понимать…Он понимал, как она могла стать наркоманкой. И, боже, он одобрял ее решение убить этого подонка. Именно – одобрял. И на этом следовало сыграть во время защиты. Надо заставить присяжных одобрить поступок Лары. Это было не сложно, учитывая все обстоятельства…
Как выяснилось, Ветков Олег занимался производством новых психотропных средств, наркотиков. Когда они познакомились, девушка, конечно, ничего этого не знала, как не знала и того, что стала подопытным кроликом, и что этому человеку она была нужна лишь для проверки действия препаратов. А вот когда узнала… Она сделала то, что сделала -двадцать три ножевых ранения…Да, она его убила. Но разве вы не сделали бы то же самое, очутись вы на ее месте?
Конечно, так говорить не стоило. Но надо было заставить каждого, сидящего в зале, задать самому себе этот вопрос и дать единственный правильный ответ.
Ее оправдают, теперь Андрей в этом не сомневался.
Только… То в каком состоянии она сейчас находилась…Он понимал, если девушка не придет в себя до суда, то ее признают невменяемой, и тюремная решетка сменится решеткой психбольницы. Это устраивало его, пока он был уверен в ее вине. Собственно говоря, поэтому он и сам пошел на преступление – дал взятку доктору, чтобы тот зафиксировал факт ее невменяемости. Она и была невменяема, так как постоянно находилась под действием этой гадости... Тогда невменяемость была ему и ей на руку – психушка всяко разно лучше, чем тюрьма. Но теперь, когда точно стали известны истинные причины, мотивы…
Нет, она не заслуживала заключения.
Что до наркомании, так здесь еще надо было проверить, насколько она пристрастилась к наркотикам, и к каким, если все были экспериментальными. Может, они не вызывали сильного привыкания? Он очень хотел на это надеяться. Но в любом случае, наркомания излечима. Об этом еще было рано думать.
Андрей открыл глаза и завел машину.
Он приедет сюда завтра. Он попробует, во что бы то ни стало, привести Лару в чувства, разговорить ее, рассказать, как нужно будет вести себя во время процесса…вытащить из этой пропасти…

***

Шум не прекращался. Он то становился громче, то стихал до еле слышного шелеста, но она все время слышала его. Временами она могла различить голоса, приглушенные крики, стоны, чьи-то разговоры, чьи-то шаги. Но все это был лишь шум, непрерывный и бессодержательный. Поначалу Лара думала, что он доносится из-за двери, и лишь когда услышала отдаленный голос своей покойной матери, поняла, что шум был в ней самой, в ее голове. Она напряглась, пытаясь вникнуть в смысл этих слуховых галлюцинаций, и в тоже время, опасалась услышать нечто страшное - то, что она не хотела бы слышать. И тут же, словно по команде, ее страх нашел свое обличие во внезапно возникшем голосе Олега. Он перебивал весь остальной шум, звучал громче и совсем близко. «Сколько раз я тебе говорил…?... Не надо…У меня для тебя кое-что есть…Сколько раз я тебе говорил…?!...Хочешь развлечься?…Ну же, давай…Чертова…Оставь ее!...Сколько…Сколько…» - как магнитофонная запись, только нельзя выключить. Не избавиться. Но она и не пыталась избавиться. Пусть говорит что хочет, только бы слышать его голос. Только бы увидеть его…
- Олег…пожалуйста… - сама того не осознавая, прошептала Лара.
«А-а-а!!!» - оглушительный крик чуть не разорвал ее сердце на куски… Она вздрогнула и с ужасом уставилась на свои окровавленные ладони, поднесла их ближе к лицу…
Лара открыла глаза. Ее руки были по-прежнему связаны, как и вся она. Кажется, с нее больше не собирались снимать смирительную рубашку. Но она уже давно привыкла быть связанной. Любая даже сильная боль, если чувствуешь ее достаточно долго, отходит на второй план. Как этот шум, который продолжал звучать, не взирая на то, что она уже проснулась.
Девушка повернула голову набок. Ее взгляд, неприкаянно скользивший по белым стенам палаты, остановился на темном пятне. Она постаралась сфокусироваться на нем, и вскоре у нее даже получилось это сделать. Темное пятно на стене было просто зарешеченное окно. Сквозь стальные прутья и стекло, Лара разглядела угол внутреннего двора больницы, солнечный свет, зажатый меж грязных облупившихся стен. Тени медленно наступали, давили его о каменную поверхность, пока полностью не одолели. И словно набравшись сил, они сразу же начали расти, обволакивая весь двор и крошечный кусочек бледного неба. Они просочились сквозь решетку в палату и все с той же неумолимой жадностью стали пожирать холодную белизну стен. Потом добрались и до девушки, проползли по ее связанному телу, накрыли лицо. Ларе почудилось, что это была чья-то ладонь, опускающая ее веки поверх усталых измученных красками глаз. В темноте было спокойнее, уютнее. Темнота скрывала реальность, скрывала мир. Но в темноте рождались призраки и видения. Едва заметный знакомый силуэт чернел во мраке, приближался…
- Не уходи…Прошу тебя… Ты мне нужен…
Силуэт замер в нескольких шагах от нее, и в свете луны показалось белое лицо: острые скулы, тонкие губы, жестокие глаза.
- Я бы не смогла без тебя. Ты мне очень нужен… - повторила Лара, протягивая к нему руку… Ладонь была испачкана чем-то липким, теплым…Кровью…
Она вскрикнула, и видение испарилась.
Все то же: пустая палата, связанные руки. Только теперь уже тонкая полоска лунного света пронзала тьму и, скользя по ней, силилась разрезать ее грудь. Лара физически чувствовала, как этот луч давит, медленно вгрызаясь все глубже и глубже в ее плоть, в ее сердце. Было трудно дышать. Боль нарастала, с каждой секундой заполняя собой грудную клетку. А потом внезапно стало легче. Лунный свет еще лежал на ней, но боль отпустила. Она осторожно вдохнула и медленно выдохнула. Убедившись, что приступ прошел, попыталась расслабиться.
Жаль …Жаль, что тогда у нее не получилось…Если бы получилось, этого всего уже не было бы …Не было бы всех этих видений и кошмаров…
Вдруг она подумала, что это были не просто кошмары – все было на самом деле. На самом деле…
На Самом Деле…
Осознание этого парализовало ее мозг и чуть не привело к новому приступу: сердце опять сжалось, а потом заколотилось, как барабанная дробь. На глаза навернулись слезы, и губы изогнулись в судороге, тщетно сдерживая рвущиеся рыдания. Это был конец…Это было чувство конца… Девушка не знала, как долго оно истязало ее, но когда начало светать, она уже лежала спокойно с застывшим, будто сделанным из мрамора, лицом. Ее взгляд больше не блуждал бесцельно по белым стенам, а приобрел некую устремленность и уверенность, словно она смотрела за эти стены, за эту больницу, за этот мир…
Вскоре в палату вошла медсестра. Она молча приблизилась к девушке, хотела посветить ей в глаза, но, заметив, что взгляд Лары итак был сфокусирован на ней, просто села рядом на стул и начала что-то записывать в журнал.
- Сколько я уже здесь нахожусь? – спросила Лара.
Медсестра отложила ручку и удивленно посмотрела на девушку. Она впервые заговорила с ней, и заговорила таким тоном…каким говорят вполне нормальные люди.
- Три дня, - наконец ответила она.
- И вы все три дня держите меня связанной?
- Это для вашего же блага. Вы себя не контролировали и…
- Развяжите меня, - тихо попросила Лара.
- Простите, я не имею права.
Девушка помотала головой:
- Мы еще не в суде, чтобы думать о правах. У меня руки ужасно болят. Развяжите хотя бы на время. Обещаю вести себя спокойно и не пытаться сбежать.
Медсестра вздохнула, с опаской посмотрела на дверь, потом перевернула Лару на живот и стала развязывать рукава. Девушка с облегчением развела руки в разные стороны и с минуту лежала так, выжидая, когда пройдет ломота в суставах. Потом перевернулась на спину и попыталась сесть. Медсестра при этом испуганно отскочила в сторону и встала в такую позу, будто готовясь отразить нападение.
- Я просто сяду… - успокаивающим тоном проговорила Лара, - все нормально…хочется, конечно, встать походить… - она вопросительно посмотрела на медсестру. Та неохотно кивнула.
Девушка свесила ноги с кровати, но когда хотела на них опереться и встать, они подкосились как ватные. Медсестра еле успела подхватить ее.
- Походить не удастся. Зато теперь вы можете быть спокойны, что я не сбегу.
- Вы просто ослабли…Скоро все восстановится, - медсестра с сочувствием посмотрела на нее, - если хотите, можете придерживаться за меня.
Она довела Лару до окна, и девушка стала равнодушно смотреть во двор, прижавшись лбом к решетке. Ничего нового она не увидела, только чуть больший кусочек облупившихся стен, тротуара, покрытого слоем вязкой грязи, и невзрачного свинцового неба. Два жалких искалеченных деревца пробивались между бетонными плитами и, изогнувшись, словно окоченевшие змеи, пытались пробраться к тому единственному месту, куда в ясный день мог попадать солнечный свет.
За спиной послышался шум. Шаги в коридоре. Кто-то подошел к двери палаты. Медсестра тоже услышала это, но прежде чем она успела что-то предпринять, дверь открылась.
- Кто разрешил ее развязывать?! – раздался резкий неприятный мужской голос. - Что вы себе позволяете? Это, между прочим, тюремная больница, а не…
- А не камера пыток, - тихим голосом закончила за него Лара не поворачиваясь, - Или я ошибаюсь?
- Так, так… - протянул доктор, - Значит, вы пришли в себя…
Девушка никак не отреагировала на его слова, продолжая всматриваться в частичку грязно-серого мира за окном.
- Развернитесь, пожалуйста. Я бы хотел все-таки с вами поговорить.
Она медленно повернулась, снова едва не упав на пол, из-за ватных ног. На выручку опять пришла медсестра, дотащившая ее обратно до кровати.
- Теперь можете нас оставить, - строго сказал доктор, и женщина поспешила выйти из палаты.
Лара подняла глаза на возвышающуюся над ней фигуру доктора.
- Вы помните свое имя?
- Завьенко Лариса Сергеевна, 79 –ого года рождения, - сказала она равнодушно.
- Очень хорошо. Какой сейчас год?
- Надеюсь, что еще 2006.
- Число, день недели.
Лара помотала головой.
- Ладно, не важно…Вы знаете, где вы находитесь?
Она кивнула.
- Знаете, почему вы здесь?
Она отвела глаза в сторону и сухо проговорила:
- Догадываюсь.
- Что ж, значит диагноза «невменяемость» не будет. Единственное, что может быть, так это состояние наркотического опьянения в момент совершения преступления.
Доктор уставился на Лару, будто ему было интересно посмотреть, какое впечатление произведут на нее его слова. Девушка долго молчала, но, поняв, что доктор не уберется из палаты, пока не дождется какой-нибудь реакции, проговорила:
- Ваше дело. Ставьте, какой хотите диагноз. Мне все равно.
- Все равно?
- А что вы хотите? Что бы я упала на колени и стала умолять вас поставить мне тот диагноз, а не этот?
- Если не хотите падать передо мной на колени, то пока больше не вставайте с постели. Что до моего врачебного заключения…От него в какой-то степени зависит ваша дальнейшая судьба.
- Тюрьма или психушка? – про себя она подумала, что есть и третий вариант.
Доктор хотел было разъяснить ей ситуацию, но тут в палату заглянула медсестра.
- Вас внизу спрашивает адвокат Кравицкий.
- Черт, ему что, не спится… - недовольно пробурчал доктор, потом посмотрел на девушку, - если будете себя хорошо вести, то можно обойтись и без смирительной рубашки.
Он быстрым шагом вышел из палаты, не забыв повернуть ключ в замке.


***

Андрею действительно не спалось. За всю ночь он так и не сомкнул глаз, все думал о предстоящем процессе, о том, как бы ему разговорить Лару…Думал о том, что с ней произошло…что с ней могло произойти… Мысли терзали его, но он не мог заставить себя сосредоточится на чем-то другом даже сейчас.
Доктор вышел ему навстречу.
- Зачем вы так рано пришли?
- Как она? – спросил Андрей мрачным голосом.
- Начала разговаривать, - пожал плечами доктор, - Хотя что-то…
Он замялся.
- Что? - Андрей вопросительно посмотрел на него.
- Мне кажется, она долго не протянет…Я имею ввиду не только физически…Просто у нее по глазам видно.
- По глазам, говорите…А что с ней все-таки физически?
- Заключение я вам дам чуть позже, когда выяснят, чем именно ее пичкали. А пока могу сказать лишь то, что сердце у нее в ужасном состоянии.
- Нужна операция.
- Да какая ей операция! – помотал головой доктор, - Наркоз она однозначно не перенесет…
Андрей нахмурился.
- Я могу сейчас с ней поговорить?
- Она еще очень слаба…
- Я не долго.
Доктор неуверенно кивнул, провел его по коридору и впустил в палату.

Девушка лежала на кровати и смотрела в пустоту перед собой, так словно там что-то было. Когда Андрей подошел ближе, она перевела измученно-равнодушный взгляд на него.
- Как себя чувствуете? – поинтересовался он.
Ненужный вопрос. Отвечать не хотелось, но надо было…
- Паршиво, - проговорила она.
- По крайней мере, лучше, чем вчера.
Лара хотела ответить, что она не помнит, как чувствовала себя вчера или позавчера, но лишние слова были не к чему.
- Вы знаете, кто я?
- Адвокат, - произнесла она.
Он кивнул:
- Кравицкий Андрей Николаевич. Можно просто по имени.
Лара еще раз посмотрела на него, на сей раз, все-таки обратив внимание на его лицо, и снова уставилась в пространство.
Он пододвинулся поближе и тихо заговорил:
- Лариса, вы можете мне доверять. Я хочу помочь вам и, думаю, знаю как…
- У меня нет денег, чтобы оплатить услуги адвоката.
- Адвокат положен каждому подсудимому по закону.
- Но я ведь могу отказаться от ваших услуг.
- Можете, - вздохнул Андрей, - Можете провесит десять лет за решеткой…или неопределенно долгий срок в этой палате.
- А вы думаете, что для меня это имеет какое-либо значение: тюрьма, больница…? Мне все равно.
- Зато мне не все равно, - он постарался не выдать голосом своего волнения и в тоже время не скрыть искренность этой фразы.
Лара помолчала.
- Откуда я вас знаю? – вдруг спросила она.
- Я приходил вчера. А еще вы видели меня, когда вас только арестовали.
- Нет, - помотала она головой, - Нет…не то…
- Мы вместе учились, - признался Андрей, немного сменив тон, - в одной школе. Были достаточно близко знакомы.
Лара потупила глаза.
- Я не помню школу…Почти ничего не помню о своем прошлом …
- Ничего, память скоро вернется… - он подумал, что для нее самой было бы неплохо, если она сумеет забыть кое-что, а может и вообще все из своей недавней жизни. С другой стороны, на суде ей предстоит вспомнить все, в мельчайших подробностях…И эти подробности он должен попытаться выяснить в ближайшее время.
– А из последних событий что-нибудь помнишь? – осторожно поинтересовался он.
Девушка закрыла глаза. Ее веки слегка подергивались, потом она вся начала дрожать. Андрей забеспокоился и дотронулся до плеча девушки. Она резко отдернулась, вжавшись в спинку кровати, широко раскрыла глаза. В них промелькнул страх или даже ужас, но он быстро сменился прежним безразличием.
- Я ничего не помню.
Он знал, что девушка соврала.
- Можешь мне доверять.
- Я ничего не помню, - повторила Лара.
Андрей внимательно посмотрел в ее ледяные глаза. Она стойко переносила его взгляд, потом также равнодушно добавила:
- Мне не нужен адвокат.
Он поднялся со стула и беспокойно заходил по комнате. Надо было действовать осторожнее, не так напрямую…Набраться терпения…Она расскажет как только поймет, что он действительно хочет помочь.
- Если ты настаиваешь на том, что ничего не помнишь, то тебя, скорее всего, оставят здесь до тех пор, пока не вернется память.
- Хочешь меня запугать? Не выйдет… - сказала Лара и задумалась.
Здесь за ней постоянно наблюдали, следили. Это мешало. В тюрьме было бы легче…хотя тоже пришлось бы дожидаться случая. Но если удастся выбраться на волю, она не будет медлить…
- Я понимаю, почему ты не хочешь говорить, вспоминать. Я понимаю, что ты чувствуешь…
Девушка громко усмехнулась.
- Ладно, - поправился Андрей, - я не могу это понять, потому что сам никогда не проходил через это, - он понизил голос, словно боялся, что кто-то может подслушивать, - Но я убежден, что ты поступила правильно. Ветков заслуживал смерти.
Она вздрогнула, услышав знакомую фамилию, но быстро взяла себя в руки и стальным голосом проговорила:
- Не тебе его судить.
- Все правильно – ты его уже осудила и исполнила приговор. Теперь осталось только вытащить тебя отсюда. Это справедливо, после всего того, что он с тобой сделал.
- Откуда ты знаешь, что он со мной сделал?
- Всего я, конечно, не знаю…Но и того, что выяснилось в ходе следствия вполне достаточно. Мотив преступления…
- Вот именно, - резко обрубила Лара, - За что я, по-твоему, убила его?
Андрей понял, что ему придется первому выкладывать карты на стол. Но может такая тактика будет более эффективна. Он помедлил, опасаясь, что его ответ может вызвать у нее очередной срыв, но, кажется, девушка до сих пор вела себя относительно спокойно…
- Он тебя использовал…Проверял действие новых наркотиков. Ты об этом не подозревала, а когда узнала, то убила его, ведь так? К тому же в момент совершения преступления ты находилась под действием насильно вколотого наркотика, и не отдавала себе отчет в том, что делала.
Он не спускал с Лары глаз, внимательно наблюдая за ее реакцией. Уголки ее губ слегка дрогнули, во взгляде проскользнула насмешка, хотя в целом лицо оставалось таким же каменно-неподвижным.
- Все так гладко получается.
- Хочешь сказать, что я неправ?
- Ну, раз ты так считаешь, значит, так оно и было.
- Так считают следователи. А меня интересует правда.
Лара уставилась в потолок.
- Тебя интересует только та правда, которая поможет в суде. А я такую правду что-то не припомню.
- Скажи мне ту, что помнишь, - уговаривал Андрей. Девушка проигнорировала его просьбу и продолжила разглядывать трещины на потолке. Потом внезапно спросила:
- И каким образом, по твоей версии, он пичкал меня наркотиками без моего ведома?
Прежде чем Андрей успел ответить, в дверь постучали, и тут же на пороге появился доктор.
- На сегодня хватит.
- Мы еще не окончили, - возразил Андрей.
- Хотите, чтобы у нее опять был срыв?!
- Еще пять минут, - настаивал он.
В разговор вмешалась Лара.
- Я устала. Завтра поговорим. Сейчас я больше не могу…
 Андрей окинул ее быстрым взглядом, и, нехотя кивнув, направился к двери.
-Адвокат! – окликнула его девушка, когда он уже перешагнул порог. Он оглянулся.
- Если хотите говорить это в суде, советую вам подумать о моем последнем вопросе.

***

Андрей никак не ожидал, что разговор сложится таким образом. Конечно, уже хорошо, что он вообще состоялся…Но Лара так толком ничего и не сказала. Хотя, кажется, была готова к сотрудничеству.
Он вышел из дверей больницы и направился к машине. В это время в его кармане истошно зазвонил сотовый.
- Перезвоните позже, я занят – крикнул Андрей в трубку, даже не посмотрев, кто звонил. Зато когда отключился, заметил на экране надпись «Борис». Он выругался про себя и на себя, и поспешно перезвонил.
- Прости, что я отключился. Что ты хотел?
- А я уж подумал, что тебя это дело не волнует, - проговорил Борис.
- Удалось узнать что-то новое?
- Только что арестовали одного типа - сообщника Веткова.
- Уже допрашивали?
- Пока нет.
- Я хочу присутствовать при допросе.
- Ты же прекрасно знаешь, что это не положено. Если только ты не собираешься сменить клиента.
- Нет. Я просто хочу увидеть его.
- Увидеть…Зачем? От того, что ты его увидишь, ничто не изменится. А протокол тебе итак будет.
- Протокол – это для суда. Мне надо знать самому. Один единственный раз.
Борис медлил с ответом. Потом немного раздраженным голосом проговорил:
- Я не могу допустить тебя к допросу. Но коль хочешь понаблюдать, так и быть, по старой дружбе один раз устрою.
- Я сейчас подъеду, - крикнул Андрей, заводя машину.

До здания милиции он добрался достаточно быстро. Борис уже ждал его у входа.
- Я пристроил там видеокамеру, так что будет прямой эфир. Хотя не понимаю, зачем тебе это нужно.
Андрей не ответил. Он сам толком не понимал, зачем. Но если этот тип и вправду был сообщником Веткова , то скорее всего был причастен к тому, что случилось с Ларой…
Борис завел его в комнату, где стоял монитор, а сам со своим напарником Алексеем прошел в соседнюю.
Задержанный был человеком лет 30, невысокого роста, с постриженными почти под ноль светлыми волосами. Вид у него был испуганный. Он нервно потирал пальцы и оглядывался по сторонам, а когда вошли следователи, замер в какой-то нелепой позе.
- Митов Константин Николаевич? – начал Борис.
- Да… - тихо отозвался заключенный и растерянно уставился на них
- В чем меня обвиняют?
- А ты не знаешь.
- Нет…
- А Веткова Олега знаешь?
- …Нет…
- Твои отпечатки пальцев были обнаружены у него в квартире. Как объяснишь?
На экране можно было заметить, как зрачки Митова заходили из стороны в сторону, будто объяснение, которое от него требовали, летало где-то вокруг, и надо было лишь успеть его прочитать. Но, похоже, реакция у него была заторможенная.
- …не знаю…- протянул он, - Я ни в чем не участвовал…Я просто приносил и относил то, что мне поручали.
- Что это было?
- Не знаю, я не спрашивал и не смотрел.
- Так, ну допустим, ты был посыльным. Кому кроме Веткова ты передавал груз.
Митов долго молчал, потом проговорил:
- Я не знаю…не знаю имен.
Борис слегка покачал головой:
- Врать ты умеешь.
- Говорю вам, я ничего не знаю, – Митов сам начинал верить в только что придуманную историю и теперь говорил твердо и уверенно, - Я просто брал пакет от одного человека и передавал другому. Вот и все.
- И ни разу не взглянул, что там.
- Нет.
- А оружие случайно не передавал.
- Нет.
- Да ну. А пистолет с твоими отпечатками?
Арестованный замолчал - его талант к вранью исчерпался.
- Ладно. Завьенко Ларису помнишь.
- Нет.
- Может еще раз подумаешь по-хорошему, - присоединился к допросу Алексей, - или будем разговаривать по-плохому.
Задержанный замялся:
- …кажется, припоминаю, что видел ее в доме у Веткова …Но я ее не убивал. Я просто отдал ему пистолет. Если он теперь пытается подставить меня…
- Девушка жива. А вот Ветков мертв - убит, - оборвал его на полуслове Алексей.
- Убит?! – от такого шока у Митова даже перехватило дыхание. Но он быстро спохватился: - Это не я…Я не знал, что он мертв. Его я тоже не убивал. Зачем мне это?
- А кто тогда?
- Я готов поклясться, что я тут не при чем. Я даже не знал что…Черт, не знаю кто… Это она могла сделать… эта…Завьенко…
- И зачем, по-твоему, ей понадобилось убивать его? – спросил Алексей.
- У нее спросите.
- Ее версию мы уже слышали. И она выдвинула против тебя достаточно обвинений, чтобы засадить за решетку на долгие–долгие годы. Так что давай, рассказывай. Добровольное признание учтем.
Андрей недовольно нахмурился. Лара никого не обвиняла. Она вообще почти не говорила до сегодняшнего утра. Кажется, Борису вранье напарника тоже не понравилось, хотя он и не стал встревать. Однако эта уловка сработала - заключенный почувствовал себя прижатым к стенке. Во всяком случае, он решил подкорректировать свою историю, добавив в нее немного правды…
- Так, давай начнем сначала, - помог ему Алексей, - откуда ты знал Веткова Олега?
- Я на него работал… - еле слышно сказал арестованный.
- Чем вы занимались?
- Наркотиками…Я просто делал, что он говорил…
Борис усмехнулся:
- Ну, вот и дождались признаний. Химичили?
Митов неуверенно кивнул.
- А девушка вам для чего нужна была?
- Это была идея Веткова, начать испытывать на ней препарат. Я не одобрял это. Но ему попробуй перечить – прибьет не задумываясь. А она…Я догадывался, что рано или поздно она его все-таки пристрелит…То, как он с ней поступал…Держал ее за лабораторную мышку. Да и остальное…
- Что остальное?! – громко произнес Алексей.
- Разное… У него же с психикой было не все в порядке…Любил он все это…ну, помучить, поиздеваться…Видели ожоги у нее на ступнях? Вот, так это он ее так подковал…Еще с ножиком любил поиграть…
- Откуда ты знаешь? Тоже в этом участвовал? – спросил Борис
- Нет!...Нет, я просто видел у нее шрамы, вот и все… А зная Веткова…
- Опять врешь, сука, – процедил сквозь зубы Алексей.
- Я делал то, что он заставлял. Иначе бы он меня тоже грохнул. Выбора у меня не было.
- Ну конечно!
- А убила Веткова точно она…Я еще когда уходил, обратил внимание, что как-то она странно лежит…Не то что в отключке, а как-то напряженно… Пистолет меня сам Ветков просил принести…Я только делал, что он просил. Вот и пистолет принес…Наверное, поэтому отпечатки…Но я из него не стрелял.
Алексей подошел к Митову:
- Так значит, ты Веткова не убивал, девушку не мучил. Сама святость...
- Я не убивал Веткова, - настойчиво повторил арестованный.
- А это тебе и не за него, - проговорил Алексей и со всего размаху ударил Митова в скулу, так что тот свалился со стула. Потом подошел к нему и стал пинать ногой.
- Это он меня заставлял…
Его голос был прерван очередным пинком.
- Хватит! – заорал Борис, но Алексей не спешил останавливаться, одаривая арестованного все новыми и новыми ударами, и следователю пришлось чуть ли не силой оттаскивать напарника от скорчившегося на полу человека.

Андрей, пристально следивший за всем происходящим, быстро встал и молнией вылетел в коридор, чуть не столкнувшись в дверях со следователями.
- Эй, ты куда? – окликнул Борис, но тот, казалось, даже не заметил его, - Еще один чокнутый! – Не сдержался следователь. Потом посмотрел на Алексея, - А ты мне что тут боксерский ринг устроил? Захотел в соседнюю камеру?! …Ладно, с тобой потом разберусь, - добавил он уже спокойнее и поспешил за Андреем.
Адвокат вышел на улицу, залез в свою машину, но не заводил. Ждал. Борис сел рядом на переднее сиденье.
- Ты плохо кончишь приятель, - заключил следователь, всматриваясь в его бледно-мрачное лицо. - Нельзя так ко всему относиться.
Андрей не слышал его слова. Его воображение продолжало издеваться над ним, рисуя жуткие картины прошлого Лары. С трудом он заставил себя подумать о предстоящем процессе, о том, что ждало эту девушку…Каверзная суть этого дела была в том, что Лара, скорее всего, мало что помнила, и заставлять ее припоминать все унижения и пытки, через которые она прошла, было бы так же жестоко, как снова подвергать ее этим унижениям и пыткам. Теперь он это слишком хорошо понимал…Да и не к чему все это было…
- Я вот что подумал, - неожиданно даже для самого себя начал Андрей, - если Митова посадят за убийство, Лару будет не в чем обвинить.
Борис помотал головой:
- Нет, нет…Он не убивал. Это однозначно сделала она.
- Я знаю.
Следователь серьезно посмотрел на Андрея.
- Если я правильно понял, ты предлагаешь…
- А что для этого нужно? – перебил его адвокат, - Признание Митова в том, что он убил Веткова и подставил ее? Разреши мне потолковать с ним наедине, и он признается как миленький.
- Черт возьми! – не выдержал Борис. Он никак не ожидал подобных слов и идей от человека, с которым был знаком уже столько лет. Поначалу он даже не знал, как отреагировать на это. Потом медленно поднял палец, словно угрожая, и произнес:
- Считай, что я этого не слышал.
- Все ты слышал, - не унимался Андрей. – Клянусь, никто ничего не узнает. И тебя это не коснется. Просто впусти меня на пару минут в камеру.
- Нет, – резко сказал Борис. – И не потому, что я боюсь за себя, а потому, что есть определенные правила игры, которые нельзя менять. Есть правда. И ты должен это понимать.
- Есть справедливость, а она не всегда равнозначна правде.
- А кто ты такой, что бы решать, что будет справедливо, а что нет?! Господь Бог? Знаешь, почему Бог справедлив? Потому что все мы ему до фени…, - он замолчал, чувствуя, что уходит не туда, но сам же прервал молчание:
- Ты слишком многое себе позволяешь. Я говорю даже не о том, что ты готов пойти на преступление и обман. Ты слишком многое себе позволяешь в отношении Ларисы. Ты позволяешь себе жалеть ее.
- А, по-твоему, она не заслужила жалости?
- Только не от тебя.
- Господи, Борь, она же человек!
- Для тебя она в первую очередь клиентка. Твоя работа. И Митов с Ветковым – тоже часть твоей работы. А работу нужно выполнять с холодным и трезвым умом и в соответствии с регламентом…Да, ты должен понимать, что она заслуживает жалости. В конце концов, ты должен разжалобить присяжных. Но сам чувствовать жалость ты не должен.
Андрей закрыл глаза.
- Ты закончил?
- Когда-нибудь ты поймешь, что я прав, - Борис посидел еще немного и вылез из машины, но прежде чем захлопнуть дверцу, наклонился и сказал:
- Давай просто забудем про этот разговор. Завтра можешь заехать за протоколом, если он тебе понадобится.
Адвокат не ответил, и Борис поспешил уйти, все еще недоумевая, как подобное могло придти в голову человеку, которого он считал чуть ли не праведником, во всяком случаи в том, что касалось земного закона.

***
Лара провела ладонями по белой стене, словно пытаясь нащупать в ней потайной ход. Пальцы чувствовали немного шершавую холодную поверхность, твердую и неподвластную. Постояв так немного, девушка прильнула к ней всем телом, прижалась щекой и закрыла глаза. Потом, не отрываясь от этой опоры, стала медленно переступать, дошла до угла, повернула. Еще один угол, еще одна стена…Она открыла глаза лишь тогда, когда ее ладонь наткнулась на прут оконной решетки.
Во дворе все было по-прежнему: бледное, похожее на кожу мертвеца, небо, серые стены, грязь, деревья-калеки… Крупная ворона, села на одно из них, повертела во все стороны головой. Ларе показалось, что птица как-то странно посмотрела на нее в окно. Закаркала. Ее карканье было похоже на смех. Она смеялась над ней. Смеялась, потому что в любой момент она могла взмахнуть крыльями, подняться над землей и улететь отсюда. Ворона взмахнула крыльями, поднялась над землей и улетела прочь.
Лара снова закрыла глаза. Ей было ясно лишь одно – время остановилось навсегда. Теперь не было смысла чего-то ждать. Что бы не происходило вокруг, все происходило не для нее и без нее. Даже холодные стены, которые она трогала, даже боль, которая была в ней, была не для нее. Потому что…потому что больше не было ее самой.
В дверь вошел доктор. Начал никчемные вопросы.
- Как себя чувствуете?
- Хорошо.
- Как спалось?
- Хорошо.
- Был ночью приступ?
- Нет.
Лгать было легко, когда ничто больше не имело значения.
- Что вы сейчас делали?
- Лежала, встала, подошла к окну…И ли вам с того момента как проснулась? Все равно, то же самое получается, - можно ведь иногда и правду говорить…
- Не волнуйтесь, - доктор натянуто улыбнулся, - скоро отсюда выйдете.
- Я и не волнуюсь.
- Вот и хорошо. А о чем думаете?
- О том, что скоро отсюда выйду, - Лара посмотрела на него, скопировав эту же глупую улыбку.
Доктор кивнул.
- К вам сегодня должен придти адвокат.
- Знаю… - она подумала, что надо что-нибудь еще добавить, что бы закрыть эту тему, и поскорее избавиться от утомительного присутствия я доктора. – Я его жду. Кажется, он всерьез намерен помочь мне.
- Да, я это тоже заметил, - не без доли иронии прокомментировал доктор и уже более мягким тоном сказал – Все будет хорошо.
Ларе показалось, что как раз эти последние слова и были полны иронии.
Он похлопал девушку по плечу, словно они были давними друзьями, и вышел.
Она легла на кровать, позволяя стенам и потолку наваливаться на себя всей своей многотонной тяжестью, раздавить ее глаза своей белизной.
Пришел адвокат…Андрей.
Он выглядел странно. Будто его месяц держали в подвале. Сел рядом и долго молчал. Хорошо, что не нужно было ничего говорить. Его присутствие было менее утомительным. Но с таким же успехом его здесь могло и вовсе не быть.
По-прежнему не произнося ни слова, он резко встал, подошел к ее ногам, скинул со ступней одеяло, посмотрел.
- Давно это у тебя?
Зачем-то заговорил.
- Не знаю.
- Откуда?
- Не помню.
В голове вертелся эпизод какого-то странного фильма с ее участием, в котором ее героиня должна была пройти по раскаленному листу металла. Может, это был сон…
- А что помнишь?
Лара равнодушно посмотрела на него:
- Ветков испытывал на мне наркотики. Когда я об этом узнала, я его убила. Должна помнить что-то еще?
Андрей помотал головой и отрешенно уставился в пустоту.
- Ты подумал над моим вопросом? Как он мог делать это без моего ведома? – решила спросить она.
- Что?…Да как угодно… Не важно. Мы не будем использовать эту версию в суде. Суда вообще не будет.
Даже эти слова, которые были для нее полной неожиданностью, не смогли проломить ее равнодушие. Хотя в такой ситуации считалось бы нормальным задать один вопрос:
- Почему?
- Потому что ты никого не убивала.
Не дожидаясь ее реакции, которая, впрочем, все равно не последовала, Андрей развернулся решительным шагом вышел из палаты.

***

У нее было видение…фрагмент из того же странного фильма, просто более яркий. Ей было бы удобнее назвать это сном, но для сна все было как-то слишком четко и реалистично, а для воспоминаний – слишком зыбко и ужасно.
Она, а вернее ее героиня, лежала на кровати, как и сейчас. Только комната была большая и темная. Напротив окна она видела силуэт человека. Он курил, потом начал нервно ходить из стороны в сторону. На мгновение в свете, падающем из окна, она разглядела лицо этого человека и теперь хотела лишь одного, чтобы он подошел к ней. Какой бы ни была цена за его близость, она хотела этого. Но он не подходил. Раздался звонок, и он пошел открывать дверь. Возможно, она закрыла глаза, потому что изображение вдруг исчезло, но остался звук и ощущения. Неприятный, но знакомый голос вошедшего:
- Ну, как дела? Давай проверим, как подействовало. А то я что-то давно хорошо не развлекался.
Тяжелые шаги приблизились к ней. Рядом промялась кровать. В нос ударил резкий запах пота и перегара. Огромные шершавые ладони обхватили ее, мокрые губы прижались к ее шеи, потом к груди…Она ненавидела это. Она ненавидела этого пришедшего человека за то, что он отнимал ее у того единственного, кому она принадлежала по праву. Хотя тот, кому она подарила себя, сам позволял.
На сей раз не позволил. Сказал: «Не сейчас». Мокрые губы отлепились от нее, шершавые ладони отпустили, и она опять упала на кровать.
Неприятный голос пришедшего произнес: «Хочешь сказать, опять не подействовало?»
А он ответил: «Дело не в образце, а в кролике. Нам нужна замена».
Ей поначалу послышалось «измена»…
«Ты рехнулся?! Где мы сейчас замену найдем?»
«А сколько раз я тебе говорил, этот долго не протянет. К тому же теперь что ни вколи, реакция все равно одна».
«С этим что делать будешь?»
«Пущу в расход. Ты, кстати, принес, что я просил?».
«Принес. Глушитель не забудь надеть».
«Не забуду. Только я потом. Подожду, пока очухается».
«Не жалко?»
«К хорошим вещам быстро привыкаешь, но если вещь ломается, ее остается только выбросить».
Неприятный голос вдруг перешел на шепот:
«Ты уверен, что она в отключке?»
«Уверен», - он усмехнулся, - «Спит как убитая. Видно, тренируется».
«Жаль, что такой облом. Еще одну такую будет сложно найти».
«Вот и займись этим. Нечего тут рассиживаться».
«А как же шоу? Я хотел дождаться».
«Нет. На этот раз мне зрители и ассистенты не нужны. Так что, Чао».
Приходивший ушел, громко хлопнув дверью.
Она приоткрыла глаза. Силуэт человека с опьяняющим лицом, стоял, отвернувшись, у окна и возился с пистолетом. Она повернула голову набок. На тумбочке возле кровати увидела его нож. Зачем-то она потянулась за ним, зачем-то она заставила себя подняться и тихо подкрасться к этому человеку…Зачем-то стала бить ножом, слушая его крики и хрипы…стала бить ножом…Потом была улица, грязный асфальт, серые стены, люди, огни, сирены…Бессмысленно замелькали кадры…Видно, пленка с фильмом окончательно затерлась…
- Просмотр окончен. Просим всех зрителей покинуть зал, - тихо проговорила Лара и засмеялась…

***

У Андрея не было никакого определенного плана действия. Он не знал, где сидит Митов, не знал, где взять ключи от его камеры, не знал, как проникнуть туда незамеченным, не знал, есть ли там звукоизоляция…Надеялся, что есть…И надеялся, что все как-нибудь да получится. Борис его, откровенно говоря, разочаровал. Четыре года дружбы, взаимовыручки и понимания, и вдруг такой прямолинейный отказ, как раз тогда, когда ему, как никогда нужна помощь…Правду ему подавай…Да пошел он…Как-нибудь и без его помощи можно обойтись. Хотя нужен кто-то…
Внезапно он подумал об Алексее, и даже удивился, что подумал о нем только сейчас. Что ж, его действия во время допроса, кажется, доказывали, что для него это все не просто работа, которую нужно выполнять с трезвым умом, холодным сердцем и по регламенту. Хотя в нем просто еще сказывался юношеский максимализм, бурлящая кровь…Но, к черту, ему-то какая разница, что было на уме у Алексея? Главное, что он мог согласиться…

Удача на сей раз улыбнулась ему. Когда Андрей пришел в отделение, якобы за протоколом, Бориса не было на месте. Зато Алексей сразу же вышел ему навстречу.
- Протокол пришел забрать? – спросил он, пожимая адвокату руку.
Андрей кивнул.
- Ну, подожди, сейчас принесу.
Он скрылся за одной из дверей, и через минуту снова вышел, держа в руках бумаги.
Андрей взял их и, пристально глядя в глаза Алексею, произнес:
- Будь я на твоем месте во время допроса, поступил бы так же.
Улыбка сползла с лица молодого человека:
- Будь я снова там, я бы его убил…
Какое-то время Андрей еще внимательно смотрел на собеседника, словно оценивая его пригодность для затеянной авантюры, потом неожиданно спросил:
- А где Боря?
- Сказал, что задержится. Ему что-то передать?
- Нет. Вообще-то я хотел поговорить с тобой, как освободишься.
- Да я не занят. Говори.
- Не здесь. Пошли.
Они вышли из здания и, пройдя пару кварталов, завернули в небольшой бар. Алексей был заинтригован, но старался это не показывать. Хотя ему явно не хватало умения скрывать и контролировать свои эмоции. Как только они сели за столик в углу и отделались от официантки, заказав по стакану пива, Алексей нетерпеливо спросил:
- Так что ты хотел?
Выкладывать все напрямую не стоило. Для начала нужно было его подготовить.
- Сколько, по-твоему, дадут Митову?
Алексей пожал плечами:
- Лет 15…Борис думает – 20.
- Все равно мало.
- Согласен. Но…
- Я к ней вчера приходил, - неожиданно сказал Андрей.
- Как она?
Он поморщился:
- Даже не знаю, сможет ли она когда-нибудь от этого оправиться…Все эти шрамы, ожоги…Та гадость, которую в нее вкачивали…Но меня даже не столько ее физическое состояние тревожит, сколько ее психика.
- Она что-нибудь говорила? – немного дрожащим голосом спросил Алексей.
- Нет, - признался адвокат, - боится вспоминать…И я тоже не хочу, чтоб она все это вспоминала.
- Во время суда ей все равно напомнят – без этого никак.
- Вот я и хочу обойтись без суда.
Алексей удивленно уставился на адвоката:
- Это как?
- Я хочу, чтобы за убийство судили Митова, - тихо произнес Андрей и стал ждать реакции собеседника. Тот сначала нахмурился, слегка помотал головой, потом сосредоточенно задумался.
- Нужны доказательства, - наконец произнес он.
- Или добровольное признание.
- Но у нас-то нет ни того, ни другого…
- Будет. Если поможешь, конечно.
Парень начинал догадываться, что он был нужен Андрею отнюдь не для самых законных деяний. Но разве закон всегда справедлив?
- Что ты хочешь от меня?
- Чтобы ты помог мне пробраться к нему в камеру минут на 5. Я уговорю его признаться в убийстве.
Алексей потупил глаза, задумался, снова взглянул на него:
- Ты говорил с Борисом.
- Говорил, - угрюмо отозвался адвокат, - он отказался. Боится.
Оба замолчали. Потом Алексей заговорил:
- Сложно будет провести тебя к нему в КПЗ так, чтобы это не вызвало подозрения. Особенно, если Борис в курсе, но не с нами. Завтра ночью там будут дежурить трое…Ну с двумя то еще можно поговорить, что-нибудь наврать, типа, что ты адвокат Митова…Но они все равно ничего не решают. А вот начальника так просто не проведешь.
- Надо что-то придумать…- Андрей отвернулся, и посмотрел на соседние столы, будто там кто-то мог сказать ему, что делать, - А кто, ты говоришь, за главного?
- Савенко Дмитрий.
- Это тот, у которого дочь в больнице? - припомнил Андрей.
Алексей кивнул:
- Угу, бедняга все деньги на операцию копит. Но с нашей ментовской зарплаты….
- С ним поговорю я, - уверенно сказал Андрей.
Он отставил кружку пива, так и не притронувшись к нему, и собрался уходить, но Алексей остановил его:
- Как ты собираешься заставить Митова признаться?
Адвокат жестко взглянул на него:
- Это уже мое дело.
- Хорошо, хорошо, - решил не настаивать парень, - только не забудь подумать над мотивом и над причиной признания. Коли все придумал, так уж продумывай до мелочей.
Андрей не ответил, только развернулся и быстрым шагом поспешил прочь Алексей задумчиво посмотрел ему вслед. В его взгляде промелькнуло неподдельное понимание и уважение. В разговоре, он удержался от вопроса о личной заинтересованности Андрея в судьбе Лары и ее инквизиторов, но он был уверен, что мотивы Андрея не сильно отличались от его собственных. Месть…Месть было то, что в глазах Алексея заслуживало уважения. Справедливая (именно справедливая, а не законная) месть была единственной отдушиной в мире полном насилия. И разве не из-за желания мстить он сам стал работать в милиции? Все из-за того случая с его сестрой, которую изнасиловал и убил какой-то маньяк. И хотя этот самый маньяк уже давно сидел в тюрьме с пожизненным сроком, Алексей все еще продолжал искать его, ловить его…Он начинал разочаровываться в своей работе. Да, он, действительно, искал и ловил маньяков, убийц и прочих тварей. Но это не давало ему удовлетворения. А то, что могло бы удовлетворить, оказывалось незаконным. Он чувствовал себя, как человек, который, странствуя много дней по пустыне, находит, наконец, бутылку с водой, но как только он подымает ее, чтобы утолить жажду, появляется какой-то тип в форме и говорит, что, видите ли, пить ему не положено. Вечно он натыкался на что-то мягкое, но непоколебимое, называемое законом. Так, наверное, в психушке какой-нибудь больной бьется об обитые поролоном стены, пытаясь проломить их. Он был замкнут в закон. Это было несправедливо…Бой получался неравным: в распоряжении тех ублюдков вне закона были любые мыслимые и немыслимые способы, а в их распоряжении были лишь те, которые укладывались в рамки закона и понятие гуманности. Гуманность, человечность…К кому?! К, тем тварям, которые уже давно перестали быть людьми?!
Алексей снова подумал о своей сестре, и его ладонь непроизвольно сжалась в кулак. Что ж, он поможет Андрею…Он ему поможет.

***

Лара безучастно наблюдала, как таял крошечный солнечный блик на полу. В конце концов, ей больше нравилось использовать ложку с целью создания вот таких полудохлых солнечных зайчиков, чем по ее прямому назначению. Этот зайчик был последним – солнце покинуло палату и даже внутренний дворик. Медсестра стояла над душой…то есть, она, конечно, стояла над ее телом, но даже ее телу это не нравилось.
- Я не голодна, - тихо сказала Лара, бросая ложку в тарелку с едой и откидываясь на подушку.
- Вы должны поесть, иначе не поправитесь.
- Если я поем, меня все равно стошнит.
- Хотя бы пару ложек, - настаивала медсестра.
- Не хочу.
- Я скажу доктору.
- Делайте, что хотите.
- Вас придется опять класть под капельницу.
- Я же сказала, делайте, что хотите, - Лара чувствовала, что теряет терпение. Она решила держать себя в руках, пока ее не вытащат отсюда, но сейчас почему-то чувствовала, что находится на грани срыва, - Только оставьте меня в ПОКОЕ.
- Не раньше, чем вы…
Девушка закрыла глаза. Господи, ну что им всем от нее нужно?!
- Я устала. Очень устала – она старалась говорить спокойно, и поскольку это было невозможно сделать нормальным голосом, она перешла на шепот, - Я просто хочу спать. Больше ничего. Ничего.
Медсестра не уходил.
- Ничего, - Лара отвернулась в другую сторону.
Вдруг ее словно пронзило ножом – все та же острая, невыносимая боль с левой стороны. Лара прижала одну ладонь к груди, второй беспомощно схватилась за край кровать, стиснула зубы, стараясь удержать крик, но он все-таки вырвался.
- Что с вами?! – донесся до нее испуганный голос медсестры, но она не могла не только ответить, но и произнести что-либо помимо стонов.
Хлопнула дверь. В палату вбежала другая медсестра. Девушке вложили что-то в рот. Потом что-то вкололи в руку. Пришел кто-то еще. Лара не видела, потому что в глазах потемнело. Она чувствовала, как ее тело бьется в судорогах, мечется по кровати, пытаясь стряхнуть с себя не только обхватившие его со всех сторон руки, но и эту режущую боль.
Пару раз она ударялась обо что-то головой, наверное, об стену, но практически не ощутила ударов. Потом голова свесилась вниз, и ее тут же подхватили и зажали чьи-то сильные руки. Другая пара рук пригвоздила к кровати ее ладони, но Лара все еще отчаянно пыталась освободить их, чтобы ногтями выцарапать из груди причину страдания. Сил не хватало. Ее попытки вырваться становились все слабее и слабее, пока и вовсе не прекратились. Девушка потеряла сознание.

Тусклая лампочка над кроватью… Наверное, перебои с электричеством…Нет, просто это была другая палата…Рядом стоял мужчина…Доктор…Возился с капельницей…Было трудно дышать…Но хотя бы не больно…
- Когда… это кончится?
Доктор повернулся и с улыбкой посмотрел на нее.
-А вот вы и проснулись…Не волнуйтесь, просто небольшой приступ. Но уже все в порядке.
- Когда все кончится? – повторила свой вопрос Лара.
- Да все уже позади…Боль ведь прошла? Или вы имеете в виду, когда вообще прекратятся приступы? …Здесь даже и не знаю, что и сказать…Может, периодически в течение всей жизни будут случаться…
- Я и имела в виду жизнь….
Доктор опять предпочел проигнорировать ее комментарий.
- К вам снова приходил ваш адвокат, но я сказал, что вы пока отдыхаете.
- Вы сказали ему, что я скоро умру?
Доктор серьезно взглянул на нее, а потом снова нацепил на лицо противную улыбочку:
- Это еще что за фантазии? Вы еще молоды – справитесь.
Она хотела повторить вопрос, но передумала. Да и ответ для нее был не так важен. По крайней мере, не стоил лишних усилий. В словах доктора утешало ее лишь одно – он врал. Теперь она очень хорошо разбиралась в вранье, потому что не брезгала им…Но мысль о том, что даже доктор может ошибаться и, сам того не зная, говорить правду, мучила ее…Вдруг все на самом деле затянется на неопределенно долгий срок? Каждый раз, когда с ней случался приступ, она успевала понадеяться, что это конец конца, и каждый раз ее ждало разочарование. Впрочем, это было не так важно…Скоро она отсюда выйдет, и это не будет иметь значения…
- Зачем меня перевели в эту палату?
- Ну, то была палата для душевно больных, а вы же у нас нормальный человек, - наигранно ласковым тоном проговорил доктор.
«Значит это палата для умирающих», - подумала Лара.
Она с трудом наклонила голову и обвела взглядом помещение. Оно было гораздо меньше предыдущего и гораздо темнее. Кроме тусклой лампочки на потолке источником света могло служить небольшое окошко, которое ей больше напоминало форточку. Оно тоже находилось где-то недосягаемо высоко, и посмотреть в него было в принципе невозможно. Так по частям у нее отнимали окружающий мир. Но он и не был ей нужен. Большая клетка, маленькая клетка…Ей было тесно в самой себе, а не в помещении…
Капельница, судя по всему, закончилась. Доктор достал из ее посиневшей исколотой руки иголку, смотал трубки.
-Не буду больше надоедать вам, - проговорил он, - отдыхайте. Еще раз окинув девушку тошнотворно-приторно-улыбчивым взглядом, он удалился.

***

Этим же вечером Андрей оставил свой Форд недалеко от участка, во дворе, а сам стал осторожно наблюдать из-за угла за выходящими из здания людьми. Дмитрий Савенко появился нескоро. Это был худощавый, невысокий человек лет 50…а может и 40, хотя из-за седины казался старше. Сутулясь, он медленным шагом подошел к старой «пятерке», сел и, доехав до перекрестка, встал на светофоре. Андрей рванулся к своей машине и в считанные секунды нагнал Жигули. Он проехал за Савенко до подъезда дома, стараясь, чтобы его не заметил не столько сам Дмитрий, сколько кто-нибудь еще из ментов. Андрей немного помедлил, прежде чем последовать за ним в дом. Еще раз мысленно проиграл предстоящий разговор. Он не очень хорошо был знаком с Дмитрием – так общался пару раз… О дружеской просьбе не могло быть и речи. Он не был уверен, захочет ли Савенко его вообще выслушивать, как только узнает…Но приходилось действовать открыто. В конце концов, он был готов пойти на многое.
Андрей позвонил в дверь. Дмитрий открыл почти сразу.
- Здравствуй…Наверное, перепутал…Я ведь этим делом не занимаюсь.
- А я о другом пришел поговорить, - тихо сказал Андрей..
Неуверенным жестом Савенко пригласил его войти. У него была однокомнатная квартира. Шкаф, кровать, маленький столик…ковер…Это пожалуй и все… Андрей обвел печальным взглядом это скромное жилище и сел на край кровати. Только тогда он увидел на противоположной стене фотографию симпатичной девочки лет шести.
- Дочка что ли, - спросил он, указав кивком на фотографию.
Дмитрий тоже кивнул и опустил голову.
- А где сейчас? – продолжил Андрей.
- В больнице. Операция нужна, да вот…
Адвокат встал и подошел к Дмитрию почти вплотную.
- Сколько?
- Что сколько? – не понял Дмитрий.
- Сколько тебе нужно денег на операцию?
-…10 000
Андрей молча вернулся к столику, извлек из кармана какую-то бумажку, авторучку и стал подписывать.
- Что это? – удивился Дмитрий.
- Чек на десять тысяч долларов.
Он поймал руку Андрея и оттянул от листка. Глядя ему в глаза, ледяным и дрожащим голосом спросил:
- Что тебе от меня нужно?
Адвокат вырвал руку и все-таки поставил подпись. Потом отошел подальше, оставив чек на столике.
- Завтра вечером я приду в КПЗ, - медленно заговорил он. – Ты меня пропустишь и минут через 10-20 выпустишь. И забудешь, что ты меня видел.
Дмитрий тяжело опустился на кровать, провел ладонью по лицу, задумался.
- А потом меня обвинят в убийстве или еще в чем-нибудь, - сказал он, наконец.
- Никакого убийства не будет. Вообще ничего не будет. Никто ничто не узнает.
Он посмотрел на жесткое и мрачное лицо Андрея, перевел взгляд на чек. Снова задумался.
- Я должен спасти ей жизнь! – вдруг произнес он, и тут же, чуть ли не срываясь на рыдания, - Я больше не могу смотреть, как она умирает…
Эти слова…Они словно возились в Андрея. Его губы дрогнули, рот слегка приоткрылся, словно он хотел что-то сказать, но вместо слов послышалось лишь участившееся дыхание, уголки его бровей приподнялись вверх, взгляд наполнился тревогой…
- Она не умрет…- с трудом проговорил он. Почему-то прозвучало с вопросительной интонацией, и ему пришлось сказать уже уверенней: - Она не может умереть. Не может.
Он будто пытался отстоять свое мнение в бессмысленном споре с судьбой. Какие у него были аргументы? Никаких…Оставалось лишь повторять…Упрямо повторять:
«Она не умрет, не умрет, не умрет…»
Не помня себя, он выбежал за дверь, прислонился спиной к грязной разрисованной и заплеванной стене в подъезде и закрыл глаза, все еще продолжая нашептывать как заклинание:
- Она не умрет… Она не умрет…не умрет…

***

Он шел вверх по улице, этому светящемуся и пестрящему фейерверком рекламных плакатов коридору. Перед глазами вспыхивали все новые и новые краски манящей, зазывающей лжи: «самые надежные автомобили», «самые низкие цены», «самое быстрое обслуживание», «только у нас…», «единственный в городе…», «заходите – не пожалеете…», «Ваше желание для нас закон, нет ничего невозможного»… Шум машин, толпы людей…А ведь было уже 12 ночи... Город…- в переулках пивные, клубы, публичные дома – откровенный, неприкрытый разврат, в центре – разврат интеллигентный, в красивой блестящей обертке. Везде так - только плати за фантик и получай свое г… А ты думал все продается? Так правильно – все. И все имеет свою цену. Только смотри, что покупаешь. Ты уверен, что покупаешь то, что тебе нужно? Уверен в том, что ты получаешь то, на что надеешься? Ведь так легко обмануться, засмотревшись на всю эту мишуру и оберточное великолепие. А дома развернешь – а там бац, и пусто. Как кукла - банкнота сверху, банкнота снизу, а внутри пустые бумажки. Хоть сам рисуй…
В лицо Андрею брызнул ярко розовый свет – вывеска какой-то туристической фирмы сулившей неземные удовольствия на островах… Да, всего полно… для кого-то земля – рай на островах, для кого-то ад с чертями варящими тебя заживо в котле, а для кого-то, надо полагать, чистилище, в комнатушке 2 на 2 и с вечной иглой в венах… И кто тут решает, кому что положено? Кто ответственен за справедливость? Никто…Все просто живут, что-то делают, как-то поступают…А в остальном, как сложится. И если хочешь, что-то сам сложить, бери в свои руки…
Он свернул за угол. Переулок был темным, потому что расположенные на нем магазинчики и фирмы работали только днем. Темным было и здание милиции. Только в нескольких окнах да на входе горел свет. Андрей не стал долго колебаться. Он уже давно все решил, продумал, оставалось только проиграть заготовленный сценарий.
Дмитрий сидел у входа, что-то читал. Заметив Андрея, отложил бумаги и, не поворачивая головы, исподлобья стал следить за ним. Адвокат подошел ближе, немного помедлил, тоже прожигая Дмитрия взглядом, потом, не произнося ни слова, прошел мимо.
Навстречу вышел Алексей.
- Сейчас отведу тебя в его камеру. Постарайся сильно не шуметь…
Он кивнул.
- Ты уверен, что сможешь его заставить…- парень с сомнением посмотрел на Андрея. Тот хоть и выглядел мрачно-жестоким, но своим худощавым телосложением, совсем не производил грозного впечатления, – А то может лучше я… - сам Алексей, был достаточно крепким и, как он считал, более жестким внутренне.
Андрей не отозвался. Терпеливо подождал, пока его сообщник откроет ключом камеру, и уверенным шагом зашел внутрь, велев закрыть за ним дверь.
Несмотря на одолевавшее его любопытство и желание понаблюдать, Алексей послушался, но отходить от двери не стал, чтобы постараться услышать хоть что-то из происходящего внутри. Поначалу все было тихо. Потом стал доноситься повышенный голос Андрея. Слов Алексей не мог разобрать. Вскоре сквозь толщу стен стал прорываться стон, переходящий в крик. Алексею он показался жутким, но в тоже время, он почувствовал что-то вроде удовольствия, прислушиваясь к нему. Это продолжалось с минуту или больше. Снова наступила тишина. А еще минут через семь дверь резко распахнулась, и адвокат таким же твердым и уверенным шагом вышел из камеры. Алексей запер замок и внимательно посмотрел на него. Теперь Андрей выглядел пугающе, даже не смотря на свое телосложение: перекошенное гневом лицо, едва видневшееся из-за растрепавшихся волос, тяжелое частое дыхание, а на руках, кажется, кровь…
- Надеюсь, ты его не сильно разукрасил? - проговорил Алексей, - а то ведь догадаются.
Андрею понадобилось время, чтобы вспомнить, как говорить в нормальном тоне, и когда он, наконец, решил ответить, то заговорил почему-то шепотом:
- Не волнуйся, не сильно. Он цел и почти невредим…
- Он признается?
- Признается…Если не хочет узнать привкус тертого стекла или мышьяка…
Алексей усмехнулся:
- Значит, запугал.
- Черт с ним…- махнул рукой Андрей, – Я пойду…Завтра, как только он надумает сказать, дай мне знать.
- Конечно.

***
Борис сверлил его взглядом. Андрей чувствовал это, хотя изо всех сил старался не смотреть в его сторону. Он притворялся, что с удивлением слушает рассказ Митова, который, наконец, «решился говорить на чистоту» и «выложить всю правду». Во многом его слова действительно оказались сюрпризом для Андрея. Конечно, с одной стороны арестованный «признавался» в убийстве, с другой – мотивы, о которых он сейчас говорил, значительно отличались от тех, что предложил ему ночью Андрей. Митов опять пытался скорчить из себя чуть ли не святого, угодившего в сети злодея. Убил злодея он, конечно, из чисто гуманных целей – только для того, чтобы суметь вернуться на путь истинный и спасти возможных будущих жертв…
- Я говорю, я просто подумал, что надо как-то с этим завязывать, вы понимаете? Ветков бы не отпустил меня просто так… Да тут он еще сказал, что девчонка все равно не жилец, и ему замена нужна…Вот я и подумал, все, хватит, никаких замен, пора кончать…У меня просто не было другого выхода. В милицию я сообщать побоялся – тоже ведь в этом по уши завязан…Вот…А нож у него на столике валялся…
Ну, хотя бы вспомнил, чем убил, и то ладно… - подумал Андрей.
- Так значит, ты хотел спасти себя и весь мир от этого ублюдка? – спросил Алексей.
Митов промычал что-то невнятное, что походило на скромное согласие.
- И для этого ты его зарезал и подставил невинную девушку?
Арестованный испуганно глянул на Андрея, потом опустил глаза:
- Я подумал, что ей уже все равно…Что…Понимаете, Ветков сам сказал, что она долго не протянет, и…
Андрей очень хотел бы знать, были ли эти его слова правдой или нет…Вспомнились слова доктора…Он вроде, говорил по-другому, но смысл был тот же. Доктор ошибался. Митов врал. Он же видел Лару, говорил с ней…Да, она немного не в себе. Но ведь это не удивительно, после всего, что случилось. Она поправится. Пройдет время, и она поправится. Она должна пережить, потому что молодая и сильная, и потому что уже все кончено. Почти все. Скоро она выйдет на свободу и заживет нормально. Все кончено…
Митов продолжал:
- Да и к тому же, я не сомневался, что ее оправдают. Она же это как бы ради самозащиты…Или в этом…В состоянии аффекта…То есть, видно же было, что она невменяемая…Вот я и подумал, что ее за убийство в тюрьму не посадят…
- Просто театр, - резко буркнул Борис, поднимаясь со стула и уходя из комнаты. Останавливать его никто не стал. Андрей постарался сделать вид, что не заметил его уход. Его даже порадовало, что, наконец-то, избавился от сверлящего его спину взгляда.
«Признание» продлилось еще недолго. Нового Митов больше ничего не сказал, но, в принципе, того что, он уже успел сказать, было достаточно. Андрея не сильно беспокоила такая версия убийства – главное, что Лара в конечном счете оказывалась абсолютно невиновной. Остальное было не его дело…Вот только, пожалуй, стоило все-таки поговорить с Борисом…

Следователь был у себя в кабинете.
- Ты, видно, возомнил себя самым умным?! – набросился он на Андрея, едва тот переступил порог. Это прозвучало не как вопрос, а как обвинение, на которое не стоило отвечать. Самым умным он себя не считал, но очень надеялся и рассчитывал на то, что Борис не был дураком…
- Он признался, - спокойно проговорил адвокат.
- Признался?! Ты это называешь признанием?!
- Это и есть признание. Разве у тебя есть причины сомневаться?
- Да пошел ты…
Нет, уходить он не спешил. Сначала надо было убедиться, понимает ли Борис, в каком они сейчас положении.
- Что ты хочешь сделать? Заявить, что это я заставил Митова дать ложное признание? – осторожно заговорил Андрей, - Во-первых, когда, по-твоему, я мог успеть сделать это, и каким образом? Может у тебя есть доказательства?
Борис молчал, только с презрением смотрел на него. Он прекрасно понимал, когда и как адвокат успел все это провернуть. Он даже, догадывался, кто ему в этом помог…Но как раз эти помощники и мешали ему вывести всех на чистую воду. Скандалы, увольнения…
- Зачем тебе это? – словно угадывая ход его мыслей, говорил Андрей, - Борь, оставь все как есть. Лару выпустят, Митова посадят, и дело будет закрыто – все тихо, мирно.
- И справедливо, - ехидно процедил Борис.
- И справедливо.
- Убирайся отсюда.
Теперь можно было. Андрей развернулся, чтобы выйти.
- И давай завязывай с адвокатством, - сказал вдогонку Борис.


***

Андрей дожидался девушку у входа. Хотя для нее это скорее был выход – выход на свободу. Поначалу он побаивался, что ее просто могли перевести в какую-нибудь другую, не тюремную больницу – все-таки амнезия и прочие проблемы…Но, как оказалось, всем было глубоко наплевать на это. Раз она не считалась преступницей, то ее просто вышвыривали на улицу – катись на все четыре стороны. Это еще ладно, что удалось найти ее документы…Но сейчас Андрей даже был рад, что никому до нее не было дела. Он знал, Ларе нужна только спокойная домашняя обстановка и время, чтобы оправиться от всех ужасов.
Девушка вышла на улицу и неуверенным шагом приблизилась к нему. Казалось, она не знала, что должна сказать, о чем спросить, о чем попросить…А может просто не хотела, и поэтому Андрей заговорил первым:
- Идем, я отвезу тебя домой.
Она помедлила, но потом все-таки последовала за ним к машине.
- Ты знаешь, где я живу? - тихо спросила Лара, когда они тронулись. Не отрывая взгляд от дороги, Андрей извлек из кармана пиджака ее паспорт и молча протянул ей.
Лара растерянно взяла документ и стала его изучать. Посмотрела на страницу с пропиской и вслух произнесла адрес, пытаясь понять, говорят ли ей о чем-нибудь эти слова…
- Ты помнишь? - осторожно спросил Андрей.
- С трудом, - призналась она, - Я не знаю, где это…Кажется было очень давно…
- Ничего…Вспомнишь, что надо. А я итак знаю, где ты живешь.
- Ты когда-нибудь бывал у меня?
- Нет. Ни разу не заходил. Тогда, в детстве я часто крутился возле твоего дома, но меня бы к тебе все равно не пустили…Да я и не был уверен, что ты была бы рада меня видеть, - он усмехнулся.
Лара долго молчала. Потом достаточно неожиданно, но по-прежнему равнодушно спросила:
- Я спала с тобой?
- Один раз, - проговорил Андрей. Он не был готов к подобному вопросу, и ему было интересно, ждала ли Лара от него подробностей, или ее интересовал лишь сам факт. Похоже, подробности ее не волновали, по крайней мере, она больше не стала возвращаться к этой теме. Она предпочла вообще больше ничего не спрашивать. Но теперь вопросы были у него:
- Чем ты собираешься заняться?
Лара ответила не сразу, подумала:
- Устроюсь куда-нибудь на работу. Буду делать карьеру.
Прозвучало не слишком убедительно, но он кивнул, признавая такой ответ вполне разумным.
- Я помогу тебе устроиться
- Нет. Не надо.
- Почему?
- …Ну, как хочешь…
Он бросил на нее быстрый взгляд, пытаясь понять, что же было скрыто за этим фарфорово-холодным, неподвижным выражением лица, и куда так напряженно смотрели ее жестокие глаза. То, куда они смотрели, явно не имело отношение к сиюминутной действительности, и оставалось лишь гадать, думала ли она о будущем, о прошлом или о чем-то…ином…
Андрей снов уставился на дорогу, но ласково произнес:
- Лара, ты можешь на меня положиться. Я знаю, что у тебя никого не осталось…Но я буду рядом и помогу. Можешь мне доверять.
Она не ответила.
Высотное здание почти на окраине города…ее дом. Он здесь не был уже около десяти лет, но отлично помнил все здешние закоулки, помнил лучше нее, хотя это она жила здесь, а не он.
Он припарковался у подъезда.
- Знакомое место? – спросил Андрей.
Девушка кивнула.
- Ну, тогда идем, - он взял с заднего сиденья сумку с ее вещами, достал из кармана ключи от ее квартиры (их, как и остальные вещи нашли в доме Веткова) и открыл дверцу, чтобы вылезти, но Лара его остановила.
- Не провожай. Я сама дойду. Просто дай мне ключи и все остальное.
- Да я помогу тебе донести.
- Нет, не надо. Я, правда, хочу побыть одна
Андрей недоверчиво посмотрел на нее:
- Ты уверена?
- Да… Спасибо что довез. А сейчас уезжай. Я…я тебе потом позвоню.
Она взяла сумку, ключи и поспешно вылезла из машины. Андрей следил за ее резкими движениями, заметил, что ее руки немного дрожали…Ему это не нравилось…Все не нравилось и казалось странным. Хотя он не мог себе толком объяснить причину этой тревоги. Лара тем временем уже открывала подъездную дверь.
Он опустил окошко:
- Ты же мой телефон не знаешь, - произнес он, безуспешно стараясь подавить волнение.
Лара остановилась в дверях, будто ее застали врасплох. Потом слегка кивнула:
- Скажи телефон – я запомню.
Андрей знал, что это не к чему. Звонить она не собиралась.
- Я приеду к тебе вечером…Свожу куда-нибудь поужинать…
Девушка снова кивнула и вошла в подъезд.
Андрей вздохнул. По непонятным, необъяснимым причинам он чувствовал себя ужасно подавленным. Казалось бы, все сложилось так, как он и хотел: Митов признался в убийстве, его посадили, Лару освободили, суда не было, в клинику ее не отправили…Но все-таки что-то не давало ему покоя…Что-то едва уловимое…Может эта ее манера разговаривать…этот искусственный голос, словно через силу. Слова, произнесенные ею звучали фальшиво и бессмысленно…Он не знал почему. Вроде она говорила вполне естественные вещи: устроится на работу, будет делать карьеру…Ну да, понятное дело – что ей еще остается? Это естественно – устроится на работу…Слишком естественно…
Он ей поможет. Хотя теперь он сам не знал, куда податься. Знал только, что Борис был прав – он не может продолжать работать адвокатом. Должен подыскать что-то другое, что-то не связанное с законом. Но у него были связи, а значит найти работу и для себя, и для Лары несложно. Только надо будет с ней нормально поговорить, узнать, чем бы она хотела заниматься…Она, кажется, училась на журналиста…Впрочем, он толком не знал. Он же уехал в Москву, поступил на юридический…Сбежал. Теперь он понимал, он просто сбежал. Странно все вышло… После того, что случилось между ними на озере…Когда Лара призналась, что ждала чего-то большего…А он обиделся, потому что итак готов был дать ей все…давал ей все. Он любил ее…После этого много раз подходил к ее дому, но так и не смог преступить свою гордость, так и не смог преступить порог ее дома. А ведь дело было не в нем… Это он опять осознавал лишь сейчас. Лара ждала чего-то большего от себя самой, ждала ответного чувства. Может, ей нужно было просто дать время, чтобы она привыкла…А может, как раз привычка ей и не была нужна…Ей нужно было что-то БОЛЬШЕЕ…Что ж, Ветков дал ей «что-то большее». Хотя забрал куда как больше…А если бы он тогда вошел к ней? Не стоял, как идиот у подъезда, а вошел…Между ними все могло бы сложиться иначе. И не было бы никакого Веткова. Надо было просто войти. Просто войти…
Внезапно Андрей понял, что все его мысли, желания, и предчувствия сводились лишь к этому единственному действию – ему надо было последовать за ней, ему надо было войти к ней. Поэтому он тогда крутился у ее дома. Поэтому он стоял здесь сейчас, и не мог уехать. Ему надо было войти. Он понимал и уважал желание Лары побыть одной. Прийти в себя после всех лет кошмара, осознать, что это место - ее дом, что теперь ее никто не тронет; что-то вспомнить, о чем-то забыть…Но он не был уверен…Пожалуй, это все из-за ее странного голоса…Надо войти. Могло ли что-то измениться, если бы он вошел к ней тогда? Изменится ли что-то, если он войдет к ней сейчас? В любом случае, это единственный способ избавится от этого непонятного, гнетущего чувства или предчувствия.
Андрей зашел в подъезд и поднялся на 7 этаж, попутно придумывая как бы оправдать свой столь поспешный приход. Оправдание не пригодилось. Когда он постучал в дверь, никто не открыл. Он постучал еще раз, и еще, уже громко, почти отчаянно, но все напрасно. Дверь оставалась закрытой, не слышно было даже шороха. «Может она в ванне», - подумал Андрей, но эта мысль не помогла ему справиться с волнением. Волнением, которое уже перерастало в панику. Он в последний раз стал колотить в дверь, заранее боясь мертвой тишины, царящей за ней. Дверь была тонкой, деревянной, замок тоже не выглядел внушительно. Андрей с разбегу ударил о дверь плечом. С оглушительным треском она распахнулась, впуская его в квартиру.
- Лара! – громко позвал он, заходя в спальню.
Тишина.
Девушки не было и в гостиной. Ванная комната была приоткрыта, и в ней горел свет. Дрожащей рукой Андрей взялся за ручку, открыл дверь… Он почувствовал, как у него перехватило дыхание, а сердце сжалось в крошечный комок. Он нагнулся, окунул руки в алую воду, и извлек из ванны тело девушки.

***

Она слышала гулкий стук до того, как наступила темнота. Она слышала его после того, как темнота кончилась, выпуская ее в непонятное пустынное место. Она хотела пойти на этот звук, но он, казалось, был повсюду и нигде. Это был стук, который мог издавать только какой-то полый предмет, бьющийся о стены в пустой комнате. Но комната была абсолютно пустой, и она не видела того, что могло биться о стены.
- Олег! – позвала она, - Выпусти меня отсюда.
Он не отвечал.
- Ты знаешь, я все готова вытерпеть ради тебя…Но ты мне нужен. Я должна тебя видеть.
Он не отвечал.
- Где ты?
…
- Пожалуйста…Я хочу выйти отсюда. Что угодно, только не держи меня здесь одну…Я хочу к тебе.
Звук становился громче…Это пустое в пустом…Громыхало так, что сотрясало мозги. Невозможно было выносить. Она зажала уши ладонями, открыла глаза, только теперь поняв, что это был сон, уши были итак заложены, а невыносимый стук был не чем иным, как ее собственным сердцебиением. Комната не была пустой – в ней были разные предметы. А у окна даже кто-то стоял.
- Олег, - еле слышно проговорила она, тут же отмечая, что черный силуэт, вырисовывающийся в полумраке комнаты, был немного меньше того силуэта, который она ожидала увидеть. Он приблизился к ней, и девушка разглядела лицо. Не то лицо, которое она хотела увидеть.
 Андрей присел рядом, не спуская с нее печального взгляда.
- Я не стал вызывать скорую, - проговорил он дрожащим от волнения голосом. Его теплая ладонь опустилась на ее пальцы, слегка сжала их.
- Все будет хорошо, Лара. Не бойся.
Она знала, эти слова он говорил для себя.

***

- Ты слышал про ту слепую девочку, которая вырывала глаза своим куклам?...Вырывала, а потом садила их к себе на колени и начинала рассказывать им про красоту восходов и игру небесных красок на закате, про радугу, рассекающую серость туч семью цветами, про пышную зелень лугов, утопающих в лучах солнца и блики, искрящиеся при этом на поверхности озера россыпью брильянтов… И она говорила часами, а иногда и весь день, пока ее насильно не уводили в дом. Когда за ней приходили, она бросала искалеченную куклу в канаву, а на следующий день приходила с новой, и все повторялось…Ты слышал про нее?
- Нет.
- А я ее видела…Наблюдала, как крошечные детские пальчики ласково обводят тряпичное лицо куклы, скользят по ее подбородку, щекам, носу…а потом, будто случайно, попадают в углубления глазниц…Несколько секунд она стоит не шевелясь…потом нащупывает пластиковые глаза…Сначала на это у нее уходило много времени…может просто сил не хватало, и она разрывала у куклы все лицо, прежде чем крошечные глазки оказывались у нее в руках. Но вскоре она приноровилась – мгновение, и операция проделана быстро, легко и аккуратно…
- Откуда она знала про красоту, если она была слепой?
- Она не знала. Она знала лишь то, что она слепа. Об остальном она мечтала.
- Не может быть…
- Думаешь, я придумываю? Нет, как раз это я отлично помню.
Лара подошла к шкафу и достала оттуда какой-то предмет, напоминавший грязный скомканный холщевый мешок. Лишь когда она подала ему это, Андрей обнаружил, что держит в руках куклу…Или во всяком случае то, что некогда было куклой.
- Я подобрала их все…Все, что уцелели. Не сразу. Спустя много лет.
Андрей всмотрелся в разодранную голову игрушки, но не смог обнаружить на ней не только глаз, но и всего остального тоже. Повертев куклу еще немного в руках, он протянул ее обратно Ларе.
- Теперь у нее не только глаза отсутствуют.
- Да, время столь же безжалостно и беспощадно.
- Это, конечно, интересно…Но ты же не просто так мне все это рассказываешь?
Лара потеребила куклу в руках, потом встала и отнесла ее обратно в шкаф.
- Зря ты вернулся. Зря вытащил меня.
Он по-прежнему, не понимал, причем здесь куклы, зато отлично осознавал смысл последней фразы.
- Не говори так. Может, сейчас ты действительно так думаешь, но это скоро пройдет. Ты справишься. Я верю в это.
- Веришь? – в ее голосе звучали нотки презрения, - А во что ты еще веришь? Может, в Бога?
- Нет, - осторожно произнес Андрей.
- Тогда может, ты веришь, что на рассвете и на закате небо и впрямь красиво, а блики на поверхности озера действительно похожи на брильянты?
- Да, в это я верю. Я это видел.
Лара засмеялась. Странный смех…Андрей видел, как отрывисто и резко выдыхаемый воздух приподнимал грудь девушки, вырываясь из растянутого в улыбке рта, но звук смеха… он словно исходил из пустоты. Потом резко оборвался, и Лара холодным голосом проговорила:
- Я не помню озеро. Но историю про куклы я отлично помню.
Андрей насторожился, подошел к Ларе и, стараясь заглянуть ей в глаза, спросил:
- Зачем же ты заговорила про озеро, которое не помнишь? – он положил ладонь на ее хрупкое плечо, - Мечтаешь?
- Это ты тут мечтаешь, - резко бросила девушка, освобождаясь от его руки, - Всегда мечтал и теперь мечтаешь. Мечтаешь и мечтаешь…А я от этого устала!
Вдруг она изо всех сил толкнула его, так что от неожиданности он еле удержался на ногах, а сама бросилась к окну, поспешно открыла его настежь…
Андрей обхватил ее за талию, когда ее голова уже свешивалась вниз.
- Отпусти! – закричала девушка, вырываясь и царапая его руки.
Он затащил ее обратно в комнату, продолжая изо всех сил сжимать ее, прижимать к себе. Лара сопротивлялась, хваталась руками за подоконник, попыталась отбиться ногами, но приступ внезапной боли в очередной раз овладел ее телом.
- Лара! – откуда-то из далека донесся до нее отчаянный крик Андрея.
 
***

Она лежала спокойно. На ее красивом неподвижном лице было лишь то же безразличие ко всем и ко всему вокруг. Зрачки глаз шевелились, веки то опускались, то вновь устало поднимались, иногда подрагивали губы, но ничего не произнося, ничего не выражая. Казалось, она была просто пластмассовой куклой способной даже не подражать, а лишь пародировать человеческое лицо. Полное отсутствие эмоций – вот что лишало ее человечности, вот что заставляло его холодеть от ужаса, всякий раз, когда он смотрел на нее…
- Вы все одинаковы, - вдруг заговорила Лара, - ты, Олег…даже доктор в больнице… все...Держите меня связанной. Хотите, чтобы я всегда была связана.
- Я не хочу, - возразил Андрей.
- Тогда зачем это? Развяжи.
- Ты понимаешь, зачем я это сделал. Я развяжу, если ты пообещаешь мне больше не пытаться что-то с собой сделать.
- Обещаю, - проговорила Лара.
Андрей внимательно посмотрел на нее. Затем подошел и осторожно развязал ее запястья. Девушка по привычки потерла их, хотя на коже даже не было следов. Андрей присел рядом на кровать.
- Прости…
С минуту Лара находилась в какой-то пугающей задумчивости, потом перевела на него свой неживой взгляд.
- Чего стоят мои обещания? Ничего. Ты прекрасно знаешь, они ничего не стоят.
Андрей опустил голову на ладони, закрыл глаза.
- Но ты не можешь держать меня все время связанной, - продолжила Лара, - хотя и хочешь.
- Не хочу, - пробормотал он.
- Хочешь. И до сих пор держишь меня связанной. Веревки здесь ни при чем. Ты хочешь, что бы я принадлежала тебе, была твоей. Ты не даешь мне свободу.
- Свободу от чего? От жизни?! – не вытерпел он.
- Это моя жизнь. Это мое тело. Это мое право делать с ними то, что я хочу. Но ведь ты так не считаешь. Тебе оно нужно?
Он не нашелся, что сказать. Сказать можно было многое, но все это казалось напрасным.
- Ты хуже Олега – он, по крайней мере, не пытался меня присвоить.
- Он не любил тебя.
- Правильно. Это была я. Поэтому и убила. Любовь – насилие, желание присвоить, лишить свободы…
- Ты не права.
- В чем? Андрей, ты оправдываешь себя тем, что якобы знаешь, что для меня лучше. Но ведь это не так. Тебе нужно не мое благополучие, не мое счастье – тебе нужна я. В первую очередь я. Если бы я была счастлива, ты бы был доволен, что я есть, и что я счастлива, если бы я страдала, ты был бы доволен только тем, что я есть. Но для тебя все равно главное, чтобы я была. И ради этого ты готов хоть все время держать меня связанной.
Он с отчаянием посмотрел на нее:
- Так что же мне делать?
- Отпусти меня.
- Я не могу! Понимаешь? Не могу!
Он соскочил с кровати, заходил по комнате.
- Мне жаль тебя, - проговорила Лара. Андрей знал, что она лгала. Она не чувствовала жалость, хотя и понимала, что должна жалеть его…
- Дай мне время…Умоляю, Лара, дай мне время…Все это…Я сейчас не могу…Ты мне нужна…
Девушка опустила голову.
- Думаешь, время что-то решит?
- Я не знаю…
- Ладно.
Лара вздохнула, поднялась с кровати и, подойдя к шкафу, стала переодеваться. Андрей в растерянности смотрел на нее, и только когда она пошла в прихожую надевать туфли, понял, что она собралась уходить.
- Ты куда? – спросил он.
- Не волнуйся, я вернусь. Обещаю, - она протянула руку к двери, и на мгновение замерла, словно что-то вспомнила. - Дай мне денег, - сказала она, не глядя на него.
- Зачем?
- Андрей, зачем людям нужны деньги? Надо кое-что купить, а своих еще нет.
- Что? – недоверчиво выпрашивал Андрей.
- Только то, что необходимо для жизни. Если хочешь, чтобы я дала тебе время или еще что-то, дай мне денег.
Он извлек из кармана пиджака бумажник, и протянул ей.
- Не знаю, сколько там, но, думаю, достаточно.
Она взяла и, ничего не ответив, вышла.

Он остался не один…Он остался со своими мыслями, страхами, чувствами…Эти стаи бесплотных хищников в клетке, словно почувствовав немощность жертвы, набрасывались на него, терзали его сознание, его сердце, его душу. Он не мог защищаться, не мог спрятаться от них…Здесь, в этой комнате…Серые стены, зарешеченные окна и пустота…Пустота, которая сковывала, удушала, давила…Что значила эта пустота? предчувствие будущего, предстоящего, неминуемого? …или уже свершившегося?
Он ходил по пустой комнате…
Миновать, предотвратить, изменить…Стена. Заставить ее понять…Стена. Остановить ее…Стена.
Все это была одна непробиваемая стена. Тупик, в который он сам себя загнал.
Андрей сел на кровать и уставился на прикрытую входную дверь. Одни и те же мысли циркулировали в его голове, то перерастая в яростное отчаяние, то наоборот ввергая его в состояние ступора.
Лара все не возвращалась.
Он посмотрел на часы, и поначалу даже усомнился в том, что они работали исправно – получалось, что ее не было уже шесть часов.
Где она?
Последующие три часа он пытался ответить на этот опрос, но любое предположение оказывалось столь ужасным, столь неприемлемым, что он спешил сразу же его опровергнуть…Пока еще был способен на это. Однако ползущая по циферблату стрелка, медленно, но верно подтверждала его самые худшие опасения.
Нет, не может быть…Она же обещала! Но ее обещания ничего не стоят…Нельзя было отпускать ее…И о чем он только думал?! Надо было проследить…А теперь…Куда она могла пойти? Где ее искать?
Он снова с ужасом посмотрел на часы. Было 2 ночи…
Андрей сбежал вниз по лестнице, выскочил на улицу и стал растерянно оглядываться по сторонам. Потом залез в свою машину. Он даже приблизительно не мог предположить, где ее разыскивать. Надо было ехать в милицию, сообщить, что она пропала. Но пропавшим человек может считаться только по прошествии суток. Это долго…Слишком долго…
Борис…Он мог бы помочь. Конечно, в последний раз они расстались не совсем по-дружески…Но он должен был понять, должен был помочь…
Андрей подъехал к дому Бориса, быстро поднялся, постучал в дверь. Раздались шаги. Через глазок он увидел, что в квартире зажегся свет, но дверь не открывали.
- Мне очень надо с тобой поговорить!
- …
- Это срочно. Открой, умоляю…
Дверь приоткрылась на расстояние цепочки. В образовавшейся щели виднелось злое отекшее лицо Бориса.
- Зачем ты приехал? – голос не скрывал его ненависть.
- Мне надо тебя попросить…
- А я то грешным делом подумал, что ты хочешь узнать о последствиях своего «геройства». Ну нет, тебя ведь это больше не волнует! Натворил, что хотел, а дальше хоть травка не расти! Ты ведь добился своего, получил свою куколку. Счастлив? Вижу, нет. Так вот, ты это заслужил.
Он собирался захлопнуть дверь, но Андрей успел подставить ногу:
- Погоди…О каких последствиях ты говоришь?
- О, значит, еще что-то тебя интересует, кроме своей собственной персоны. Браво!
- Что за последствия?
Борис помедлил.
- Я же вычислил, с кем ты вошел в сговор в ту ночь, кого подкупил…
- И решил-таки засадить их?
- Нет. Я ничего не решал. Савенко застрелился - его дочь умерла во время операции, а больше у него никого не было. Митов тоже убит.
- Убит?
- Угу. Наелся мышьяка. Догадываешься, кто ему мог подсыпать?
Андрей отвернулся.
- Да можешь не прикидываться, убийца уже арестован и не мной. Слишком уж много улик оставил. Да и вину свою он не отрицает.
- Боже! – вырвалось у Андрея.
- Мда, теперь-то ты боже вспоминаешь…Вот она – справедливость – все мы к черту подохнем! – выкрикнул Борис и, воспользовавшись тем, что Андрей бессознательно убрал из щели ногу, захлопнул дверь.


Борис был прав… Он не мог понять в чем, но Борис был прав. Получался какой-то тупик, ловушка, из которой уже не выбраться. И в эту ловушку он попал не только сам, но и других заманил. Больше ничто нельзя было изменить. Оставалось лишь ждать своего часа, своей неизбежной участи. Лара…Быть может, все имело бы смысл, если бы она была…Именно была. Но ее не было. Была лишь его иллюзия. Он просто мечтал, и эта пустая мечта слишком дорого всем обошлась…
Дмитрий мертв, Алексей в тюрьме. Его приговор – виновен. «Не виновен», - подал голос какой-то жалкий адвокатишка в его голове. «Алексей рано или поздно итак кого-нибудь бы убил, может даже того же Митова. Это было видно по его глазам. Это его собственное решение, собственное желание, собственная месть. Он - Андрей, здесь вовсе не при чем. Он не просил Алексея совершать убийство. Он не хотел, чтобы Алексей оказался за решеткой. В смерти Дмитрия и его дочери его вины еще меньше. Он просто дал деньги на операцию. Он хотел, как лучше…Хотел, чтобы девочка поправилась и все было хорошо…» «Не хотел», - как будто другой внутренний голос оборвал «адвокатишку» на полуслове, - «Он вообще не думал о том, что будет с Дмитрием или его дочерью. Он думал лишь о том, что будет с Ларой – он думал тогда лишь о себе». «Но ведь это ничего не меняет. Без операции девочка бы все равно умерла. Так у нее хотя бы был шанс…Все могло кончится иначе». «Но кончилось именно так».
Лара… Он не должен был про нее так думать. Он не должен был отпускать ее. Она не умерла. Она жива…Вернется. Не стоило уходить…
Андрей вспомнил, с какой силой, с каким безумным отчаянием он тогда сжимал тело девушки в своих руках, отказываясь отдать его смерти. Сейчас он с той же силой, и с тем же отчаянием отказывался отпускать казалось бы мертвую надежду. Лара вернется домой, она обещала. Она должна вернуться. Уже вернулась.
Он прибавил скорость Скорее бы добраться…Лара должна была его дождаться. Не стоило вообще уезжать…
А что, если она не сдержала обещание? Что, если она мертва? Нет! Она сказала, что вернется. Она сказала, что даст ему время. Она обещала…Она сказала, что ее обещания ничего не стоят. Что мешало ей сделать это? Он ей мешал. Только он. Поэтому она могла что угодно придумать и пообещать, лишь бы избавиться от него. Что, если она мертва?...
Мысли, жуткие образы, носились вихрем в его сознании, так, что он больше не мог их контролировать. Все это слилось в единое чувство ужаса, отчаянья – чувство конца. И как пароксизм сумасшествия – желание…желание видеть ее, слышать ее, осязать ее…
Надо было как можно скорее добраться до дома.
Следуя знакомой дорогой, он повернул на перекрестке. Внезапно перед ним на мгновение показалось лицо незнакомого человек, взгляд полный ужаса…Последовал удар. Андрей резко нажал по тормозам. Машину развернуло и выбросило на обочину.
Еще не осознавая, что произошло, Андрей оглянулся. За ним на дороге лежало что-то черное… Человек. Он слегка шевелился и издавал непонятные звуки. Из остановившихся машин выскочили люди и окружили лежавшего.
- Нет…Только не это…- по спине пробежал мороз, сжимавшие руль пальцы буквально окоченели. Он сбил человека…Что это значило? Зачем?
Ему надо было спешить к Ларе… а тут это…
Андрей с трудом оторвал руки от руля, потянулся было открывать дверцу, но вдруг снова схватился за руль.
Ему надо было увидеть Лару…
Он завелся и, стараясь больше не оглядываться, нажал на газ…

***
Он сразу почувствовал, что Лара вернулась... Да, она была уже дома, в гостиной…Сидела в кресле. На ней был только полураспахнутый халат. Рядом на полу валялся пустой шприц, и еще один, кажется полный, она сжимала в кулаке.
Увидев Андрея, девушка поднялась, нетвердым шагом подошла к приоткрытому окну и села на подоконник.
- Откуда ты это взяла? – изумленно проговорил Андрей, уставившись на шприц. На журнальном столике он заметил пакеты с порошком.
Лара не ответила, лишь демонстративно погладила пальцами иглу.
- Черт! Тебе же нельзя ни в коем случае…У тебя сердце не выдержит…- он замолчал, понимая, что подобные доводы на девушку все равно не подействуют.
- Отдай мне шприц…Хватит с тебя… - Андрей стал приближаться к ней.
- Стой! – вдруг крикнула Лара, - Этот не для меня. Лови! – она аккуратно подбросила ему шприц. Андрей инстинктивно поймал.
- Что ты хочешь?
Лара только улыбнулась.
-Я не буду это делать, - тихо проговорил Андрей.
- Тогда я выпрыгну в окно.
С минуту они смотрели молча друг на друга. Лара подтянула ноги и, поставив их на подоконник, стала медленно подниматься.
- Не надо! Я все сделаю… Только, прошу тебя, слезь.
- Жгут на столе, - проговорила девушка ледяным голосом, снова спускаясь на пол.
Он взял резиновый жгут.
- Чуть выше локтя. Перетягивай.
Андрей подчинился.
- Теперь отойди от окна.
- Нет. Сначала ты.
Он сглотнул, закатал рукав рубашки и, вонзив иглу в набухшую вену, выдавил в нее содержимое шприца.
- Отойди от окна, - проговорил он, - Не делай этого…Ты мне обещала…
- Ты получишь, то, что хочешь, - девушка слезла с подоконника.
 Наркотик начинал действовать – голова закружилась, и Андрей был вынужден опуститься на пол.
Лара медленно подошла к нему и присела рядом. Не произнося ни слова, она положила его голову на свои обнаженные колени и стала осторожно гладить волосы, виски, щеки. Прохладные ладони опустились к его груди и стали расстегивать рубашку…потом брюки…
 - Ты не должна… – сознание Андрея предприняло последнюю жалкую попытку сопротивляться.
- Т-ш-ш… - Лара прижала палец к его губам, затем, незаметно развернувшись, сменила его на свои губы. Не нужно было говорить, не нужно было больше думать…Не нужно было ничего, кроме счастья…
Он развязал ее халат, и прижал к себе ее хрупкое, влажное тело…
И как он мог сомневаться в существовании счастья? Как он мог сомневаться в ней?

***

Свет…Белый свет. Яркий – даже немного болели глаза. Но теплый и приятный. Это был солнечный свет. А рядом, кажется, поблескивало озеро. На его поверхности солнечные блики разбивались в радужные цвета и прыгали к берегу по крошечным волнам, как россыпь брильянтов.
Она должна была придти. Она обещала. Конечно, мать у нее строгая, и наверняка не отпускала. Но Лара девочка проворная, значит, могла сбежать. Лара могла сбежать от кого угодно. Она и от него сбежать пыталась. Но сегодня он уверен, она должна была придти.
В белом свете появилась ее тонкая фигура, приблизилась, склонилась над ним…Ее ласковые, игривые глаза вспыхнули совсем рядом, светлые локоны стали щекотать его лицо.
- Я боялся, что ты не придешь…
- Почему?
- Мне казалось, ты умерла…
Да, было какое-то странное, страшное видение: ее белое тело, бьющееся в предсмертных конвульсиях на холодном полу…его ладонь, опускающая ее веки…Дурной сон, наверное…
- Глупый. Разве я бросила бы тебя? Разве ты не веришь, что я тебя люблю?
- Верю. Хочу верить.
Она наклонилась еще ближе, будто хотела коснуться его своими ресницами. Он чувствовал на коже ее теплое дыхание.
- Лара, что с нами случилось?
Зачем ты выдумываешь? Ничего не было.
- Ты столько страдала…
- Андрей, ну зачем ты выдумываешь эти страдания, эту боль? Не было ничего. Я тебя люблю и никогда не брошу. Я счастлива.
Он тоже был счастлив. Лара поцеловала его, и он верил, что она жива.
- Ложись сюда, рядом…Сейчас, я только уберу это… - он отмел в сторону пустые шприцы, - Я рад, что ты, наконец, со мной…