Шорох

Он.

Семь. Четырнадцать. Тридцать четыре. Пятьдесят восемь…
Семь. Четырнадцать…
Меня не покидают эти числа. Семь знаков, складывающихся в единый номер. Номер телефона…
Я не могу заставить себя вспомнить, кому он принадлежит. Я не помню имен, не помню ничего, что могло бы дать ответ, решить эту загадку… Прояснить то, что так давно мучает меня... лишает сил… Мне кажется, я схожу с ума… Тени прошлого. Безумная пляска ночных кошмаров, в одно мгновение ставших реальностью… без какого-либо просвета, без надежды, без успокоения…
Страх не покидает меня, даже когда уходит тьма. Освещенные солнцем улицы пугают меня ничуть не меньше… каждой клеточкой своего существа, я ощущаю опасность, молчаливо притаившуюся за углом… Я иду, оглядываясь, с ужасом ожидая ежеминутного нападения…Оставаясь один, начинаю слышать незнакомые голоса. Тихое монотонное поскрипывание… жужжание… необъяснимые шорохи… будто осторожные шаги за спиной… шепот…
Да, я схожу с ума. Семь… Четырнадцать… Тридцать четыре… я пишу эти числа на клочке бумаги и не могу отвести взгляда от их начертаний…будто это они говорят со мной…будто это они… ожившие свирепые призраки, выжидающие подходящий момент для решающей атаки…
Я не могу сопротивляться им.

Доктор приходит каждое утро. Приносит сверток. Мы беседуем, а потом он уходит. Так повторяется уже очень давно. Его ежедневные посещения не успокаивают, но когда страх поглощает меня целиком, я прошу его задержаться…Беседа – не самое лучшее лекарство, но у меня нет выбора. Все же он - одно из немногих живых существ, связь с которым я пока еще поддерживаю. Он снял все зеркала в моем доме и спрятал их в надежном месте. По моей просьбе…
Он – мой друг, и я доверяя ему. Мне больше не на кого положиться…
- Когда жизнь умирает, - рассказывает он – все окружающее погружается в сон… часы отстукивают время твоего пребывания здесь, и порой начинает казаться, что стрелки ведут обратный отсчет…

«я слышу их нарастающее тиканье.»

-… воспоминания, но это всего лишь видимость. Обрывочные куски вперемешку с галлюцинативным бредом. Пейзажи, урбанистически картины, заброшенные помещения, темные пространства… одни бесконечные углы… пол-потолок… их кругообразные движения…

«по центру встающие предметы – один над другим»

-… находящиеся на возвышении. Наблюдение пронизывает тебя. Ты закрываешь глаза, но ничего не исчезает. Эти кошмары продолжают преследовать тебя, в независимости от того, спишь ты или бодрствуешь…

«Мой сон бесконечно долог. Это сама вечность, играющая со мной в свою дьявольскую игру. Это ад, восстающий из моего собственного «я». Мое отверстое безумие. Моя затянувшаяся агония в страхе перед тем, что уже давно поглотило меня, став со мной – единым бесформенным целым.»

В свертке опиум. Приходится пользоваться наркотиками, чтобы унять видения. Но использовать для этого опиум – слишком дорого, поэтому Доктор продолжает экспериментировать с препаратами. Я не протестую. Глупо протестовать против дружеской помощи. Именно благодаря ему, я все еще не в лечебнице среди кучки психов, только и ждущих когда ты заснешь, чтобы вцепится зубами тебе в глотку.
Не стоит думать, что мое безумие – не более чем плод наркотической зависимости. Да и зависимости я не испытываю. Лекарства помогают сосредоточится и унять боль. Затормозить видения.
Я прекрасно осознаю, что со мной не все в порядке. Попробуйте поспрашивать всех этих психов, касательно их состояния. Они начнут с пеной у рта доказывать свою вменяемость.
В этом основное отличие. Я – не болен. Я – охвачен борьбой с собственными воспоминаниями, которые необъяснимым образом стали со мной единой плотью.

Раз. Два. Доктор разводит раствор. Смешивает чайной ложкой. Это жидкий препарат. Пожалуй, один из наиболее сильнодействующих. Во избежание рецидива…
Он обращается к моим воспоминаниям и что-то набрасывает в свой блокнот.
О да, мне это знакомо. Тяга к записям. Я тоже веду свой личный дневник, но пишу в нем крайне редко. Большей частью я рассказываю все, что помню, оставшись наедине. Доктор, зная это, принес диктофон и попросил включать его каждый раз, когда мне захочется чем-нибудь поделиться…
К ведению наблюдений он относится крайне аккуратно. Это часть его исследований. Что-то связанное с парапсихологией… Никогда не интересовался этим особо. Не думаю, что это как-то связано со мной…

-Что ты видишь? – спрашивает доктор, сидя а соседнем стуле. Он устал, поэтому пользуется диктофоном. Я не спеша курю сигарету и смотрю в окно. Утро.

«десять часов тридцать минут»
Автомобильная пробка и запыленные дороги за окном. Медленное раскачивание из стороны в сторону… Два человека, держась за руки, не спеша идут по улице. Их фигуры знакомы мне. Мужчина и женщина. Мужчина внешне очень похож на меня. Ниже локтя рука его перебинтована.

«девять часов пятнадцать минут»
Красные сгустки. Женщина, сидящая напротив, улыбается. Это какое-то помещение. Они вдвоем. Разговаривают о чем-то, но слов не слышно. Женщина берет мужчину за руку и начинает делать осторожные надрезы с внутренней стороны острым предметом, напоминающим скальпель. Черта за чертой. Показывается кровь. Она стекает мужчине на колени. Женщина подается вперед, слегка наклоняется и начинает ее слизывать. Мужчина закрывает глаза…

«одиннадцать часов сорок пять минут»
Пустая машина на дороге. Распахнутые настежь дверцы. Рядом, через пару метров прямо на асфальте лежит человек. Голова его запрокинута. Руки и ноги неестественно согнуты. Рядом кровь. Много крови… Вокруг никого.

Мерцающие вспышки. Уже полдень. Я сижу на кухне и курю марихуану. Доктор ушел. Диктофон лежит рядом со мной. Я решаю немного порисовать. Беру чистый лист, карандаш и начинаю делать какие-то наброски. Проходит какое-то время и на листе показывается лицо той самой женщины. Она смотрит мне прямо в глаза…
-Говори мне… Говори…
Она. Это она. Ее голос мне знаком. Ее губы. Ее рот.
-Чего ты хочешь от меня? – спрашиваю я. Она молчит. Я размазываю сливки по ее изображению, стараясь охватить ее лицо белыми тонами. Холст тускнеет и она исчезает…
Неожиданно я замечаю, что диктофон включен. Перематываю назад и включаю на воспроизведение. Сначала – только тишина. Потом шорох грифеля, скользящего по бумаге…
Затем все обрывается, и из диктофона доносятся человеческие стоны, будто кто-то занимается любовью. И снова тишина.

-Боишься ли ты смерти? – Доктор серьезно смотрит на меня. Ни тени усмешки. Я озадачен его вопросом. Снова придется копаться в себе. Слишком глубоко нырять. Меня раздражает это, но спорить с ним бесполезно. Он все равно добьется своего. Прямо-таки талант задавать именно те вопросы, на которые ты не знаешь ответов.
-Это что - часть вашего эксперимента? – интересуюсь я.
-Это всего лишь вопрос. Твое состояние в последнее время настораживает меня… возможно, следует понизить дозу препаратов…
-Это не выход…
-Да? – он многозначительно поднимает брови. – Неужели?
-Вы так желаете знать правду? – он кивает. – что ж… Я снова закуриваю. За время нашей беседы я выкуриваю около пачки. Но это пустяки. При нем я стараюсь не пользоваться марихуаной, хотя это и не нужно. Его лекарства действуют гораздо сильнее.
-Смерть - это ничто. Раньше я боялся…безумно. Каждая минута моей жизни была принизана мыслью о ней. Я испытывал страх. Он полностью подавлял меня…
-…и именно тогда…?
-… я начал употреблять наркотики. Да, именно. Док, это банально. По этому пути движутся многие. Отчаяние, безвыходность, пустота…все это детские шалости…в сравнении с истинной болью…
-Что же это?
-Познание смерти. Видение Ее. По глотку. Медленно…
Я замолчал. Доктор поднялся и принялся раскачиваться из стороны в сторону. Он задумался.
-Убийство? – произнес он после минутной паузы.
Я усмехнулся:
-Что вы знаете об убийстве? И что в вашем представлении – убийство? – спросил я его.
-Возможность избавится от параноидального страха смерти попыткой…максимально приблизить ее к себе… Но на такое безопасное расстояние, которое вам самому сохранило бы жизнь… - он неуверенно пожал плечами.
-Зрелище? Оно только угнетает, - задумчиво произнес я. – Здесь нечто другое…
-Что же?
Я внимательно посмотрел на него и замолчал…

«шесть пятнадцать утра»
Мое окровавленное тело лежит еще в теплой ванне. Из запястий медленно вытекают сгустки проржавевшей крови. Вода почти полностью окрашена в ярко-красный цвет. Я не испытываю боли. Только усталость. Я засыпаю. Неожиданно меня будят чьи-то резкие прикосновения. Этот кто-то вытаскивает меня из воды и небрежно сваливает на холодный кафель. Я чувствую, как мои руки начинают связывать аптекарскими бинтами. Темнота. Я теряю сознание…

-Самоубийство, говорит Доктор. Я молча киваю. – И сколько раз?
Пауза
Ответ:
-Около тридцати…
-Что? – он не в силах поверить в это, он действительно удивлен. – Но как?..
-На двоих, Доктор… - отвечаю я, ухмыляясь. – На двоих…

Эта женщина проглотила лезвие. Я молча наблюдаю, как из ее рта хлещут потоки крови.
Было около восьми вечера.
Она умирает, но я не в силах пошевелится. Это был вполне обдуманный шаг. Я не имею права вмешиваться. Около часа назад мы вдвоем приняли по дозе LSD. Это был явный перебор, учитывая количество выпитого алкоголя…
Я нее могу даже представить, какой ужас она сейчас испытывает. Я слишком беспомощен. Даже более, чем она.

«девять часов тридцать восемь минут»
Я вздрагиваю от резкого, пронизывающего тишину телефонного звонка. Медленно дотягиваюсь до телефона и смотрю на экран.
Семь. Четырнадцать. Тридцать четыре…
-Я хочу увидеть тебя…
Бог мой, здесь слишком темно…



ОНА

Мой рассвет так и не наступил.
Много слов о смерти и боли так ни к чему и не привели. Все ложь и обман. Поначалу я испытывала злость, но потом это прошло. Мне во всей темноте раскрылась слабость и немощность человека, который в страхе перед концом начинает обманывать себя и других. Все эти нелепые сказки по поводу ада и рая…все эти жутки е истории о возмездии и каре Божией…
Мое гибнущее во мраке сознание действительно бежало по каким-то бесконечным коридорам. Они все более запутывали меня.
В какой то момент я ощутила, что нахожусь в лабиринте, из которого нет выхода…
Отчаяние поглотило меня…но лишь на несколько мгновений. Я испытывала ужас, все более погружаясь в эту непроницаемую темноту, и молила о том, чтобы хоть слабый луч света осветил мне дальнейшую дорогу…
Все пусто.
Я попыталась обратиться к собственным воспоминаниям, и множество картин тут же окружили меня и придавили к земле, не давая возможности пошевелиться.
- Смотри…смотри…

Я неподвижно лежала на во мраке, одинокая и покинутая, и наблюдала…

Старые заброшенные дома, ветхие ставни, полупустые помещения с остатками гниющей мебели…чьи-то торопливые шаги за спиной…множество голосов…столпы пыли и кучи мусора…Человек в черном, будто саван одеянии, снимал все это на камеру. Я избегала попадать в ее объектив, но он был слишком настойчив. Я пряталась от него, но он все равно появлялся рядом, продолжая снимать.
-Зачем ты делаешь это?! – кричала я ему, но он молчал.
Я сама дала согласие на участие в этой съемке. Обратной дороги не было. Но знала ли я это тогда?
В ту самую минуту, когда чьи-то руки подхватили меня и поволокли вниз, по лестнице заброшенного дома…
Я стала звать его. Билась в истерике. Кричала. Плакала… А потом проснулась. На полу в его комнате. Он лежал рядом без сознания. Я испугалась, подумав, что он умер, подползла к нему и начала трясти его за плечо…

-Проснись! Проснись! – молила я его… и через какое-то время он пошевелился и открыл глаза. Я облегченно вздохнула и обессиленная легла рядом, положив голову ему на грудь.
Я плакала, рассказывая о том доме и человеке с камерой… Он молча слушал, лишь изредка поглаживая рукой мои спутавшиеся волосы и едва слышно постанывая…
Он испытывал боль от перерезанных запястий, и я не знала как облегчить его страдания.
-Там… - подсказал он не, кивнув головой в направлении небольшого прозрачного пакета.
Два грамма хэша. Мне пришлось самой дрожащими руками заправлять пластиковую бутылку густым дымом… Белые волокна пришлись кстати. Через какое-то время он перестал стонать, и на его лице показалась улыбка.
Он начал рассказывать мне о смерти, и его слова больше напоминали стихи. Пронзительно пористые рифмы, будто щупальца морских созданий хватающие тебя за горло… они жали изо всех сил, но их прикосновения были мне приятны…
Мы долго занимались любовью, лежа на полу, но его голос не замолкал. Он продолжал рассказывать мне о своих видениях…и я со всей покорностью принимала его в себя, испытывая невероятное облегчение от того, что стены того дома рассеялись, а он – живой, здесь – рядом со мной… Буквально на миг мне показалось, что человек с камерой стоит за нами и снимает… Я вскрикнула, закрыла глаза, но открыв их, увидела, что комната пуста…

Утомленные, мы сидели на кухне и делали по глотку аперитива прямо из горлышка.
Из проигрывателя билась, ударяясь сама от себя, его любимая электронная музыка. Нескончаемые гвалты электрических вибраций и опустошающие волны легких, как пульс делений…
Он договорился с кем-то по телефону о двух таблетках экстази на сегодняшний вечер…
-Тебе понравится, - с улыбкой сказал он мне, и я улыбнулась ему в ответ.
-Да…уверена…

Он запил одну розовую таблетку сухим аргентинским вином, купленным по дороге в супермаркете. Я предпочла виноградный сок.
-Ты боишься смерти? Спросил он после долгого молчания, откинувшись на стуле. Его глаза были обращены внутрь себя, но голос изливался за пределы дозволенного.
Электрический импульс. Алкоголь, чтобы забить пустоты от нескончаемых пауз, таблетка экстази и сводящая с ума психоделика…
Я не знала, что ответить. Вопрос прозвучал для меня слишком неожиданно.
-Да, - ответила я после долгого молчания. Он с улыбкой кивнул, открыл глаза и внимательно посмотрел на меня…

«легкая, как бритва»

Он танцевал один. Скорее даже не танцевал, а просто двигался. Временами его губы нуждались в поцелуе и он склонялся со мной, глубоко проникая языком мне в рот…

«чарующая, будто аромат осеннего парка»

Наши волны ударялись друг о друга. Мы плыли на той высоте , где уже не возникало нужды в физической близости. Не было никакой необходимости искать наслаждение в окружающем, ведь оно само выплескивалось из тебя нескончаемыми приливами и шелестом прибрежных скал об океанскую лагуну.

«блистательная, будто миллиарды звезд»

Наши пунктирные линии переплетались. Я не могла отличить галлюцинаций от действительности, и полностью погружалась в некий причудливый кокон, в котором импульсируя, предавалась дарованным мне видениям.

«желанная, будто тело возлюбленной»

-Нам стоит попробовать, - сказал он. И я согласилась. Всего несколько дней безумия. Хэш, марихуана, снова экстази…LSD.
Все закончилось также неожиданно, как и началось.
«Легкая, как лезвие».
Литры выплескиваемой из моего нутра крови, оглушительная боль и его испуганные глаза…

Мой рассвет так и не наступил…



Доктор

Сейчас шесть тридцать утра.
После долгих экспериментов, связанных с употреблением всех возможно допустимых препаратов, он, наконец-таки, вспомнил, что произошло на самом деле.
В течение полутора месяцев они с девушкой пытались совершить групповой суицид смеряя страх перед смертью употреблением наркотиков. Девушке удалось справится с этой задачей быстрее. Ужас от увиденного лишил его возможности адекватно воспринимать действительность. Его видения приобрели мистический характер, а память нарушилась.
Он наблюдал «мир мертвых», будто бы находясь в самом его эпицентре.
Долгое время он бредил неким телефонным номером, который якобы принадлежал покончившей с собой девушке. Уверяя, что с этого номера к нему до сих пор поступают звонки, но страх не позволяет ему на них отвечать.
Вчера, ровно в половине восьмого, прейдя к нему с очередной дозой амфетамина, я обнаружил его окровавленное тело в прихожей, прямо на полу. Рядом с ним лежал телефон.
Я проверил список вызовов и к своему удивлению обнаружил, что последний исходящий был совершен на номер
7 1 4 3 4 5 8
Видимо, перед тем как покончить с собой, он все-таки решился позвонит на этот номер…



Послесловие.

Два голоса, слившиеся воедино нашептывают друг другу: «Люблю тебя».
Их окружает темнота и безмолвие.
Стремительная вечность, проходящая словно дым, окутывает их ярко-красными воспоминаниями.
Неизбежность их пути одинаков неподвижна и нелепа для людей, навеки отринувших от себя Мир Мертвых.
Но где же ты, Мир Живых, чарующий своим сладостным обманом?
Доколе твоя Надежда будет дарована тем, кто ищет Смерть, но так ее и не находит?