Шар

 День не предвещал ничего особенного.
 Пианино сонно щурилось на окно, на котором стояли кактусы. Они давно жили в этой квартире, а потому научились впитывать все те вещи, музыку, настроения и направлять их по своим сосудам, и кто бы не твердил, что в их клетках цитоплазма, лишь кактусам было известно, что живут они в особенной среде, присущей лишь их дому, без которой они бы погибли.
 Центр сонно выплёвывал из себя звуки, давно уже знакомой и близкой, музыки.
 Телефонная линия была занята разговором, который никак не мог обратить на неё внимание, а лишь уходил в русла линий и настроений. Линия покорно молчала, лишь изредка создавая помехи.
 Книги покорно ждали чьих-то рук, они стояли на запыленных полках, между ними и залапанным временем стеклом часто высились листы, книгам было невдомёк, что им суют лишь оборотную сторону, а потому они подолгу философствовали на тему белых пустых листов перед их корешками.
 Руки, предпочитая книгам клавиатуру, что-то беспорядочно писали, а может, сжимали трубку телефона, поминутно приближаясь к лицу из-за полноты эмоций.
 Эмоции же, как не старались, но похудеть не могли, а, потому не вмещаясь в свою обычную одежду понацепляли на себя мимику и жесты.
 Красный шар, медленно меняя свою цветовую гамму на различные звуки и предметы, медленно приближался к дому, сметая всё на улице. И вот, приняв цвет комнаты, телефонного разговора, двух человек…, шар взорвался, и из него вылетела любовь.