Забытые небом

 Свет и тьма…рука об руку по дороге забвения…
Я проснулся, когда за окном уже брезжил рассвет. Так странно, я не любил рассветы, но всегда смотрел, как приходит новый день, словно я мог еще спасти себя этим. Я накинул рубашку и вышел на балкон. Было холодно и я пожалел, что не одел что-нибудь потеплее. Вытащив из кармана пачку сигарет, я затянулся. В комнате послышался шум, и в дверях показалась женщина, на ней не было ничего, а ее стройное тело было замотано в одеяло. Я пропустил ее слова мимо ушей. На ее лице отразилось недовольство, и она вернулась в комнату. Ох, уж эти женщины.. никогда больше не буду с ними спать. Снова сделав затяжку, я услышал, как с грохотом захлопнулась входная дверь. Я улыбнулся, и вот так каждый раз. Они стонут и выгибаются подо мной, но потом всегда бросаются громкими словами и хлопают дверьми. Зачем?.. Зачем они так поступают? Не понимаю. Вздохнув холодный воздух, я вернулся в комнату, где еще витало ощущение сладкой истомы. Я стащил с кровати простыни и бросил их в пакеты для мусора – нет смысла хранить то, что ничего для тебя не значит. На кухне засвистел чайник, как напоминание о реальности. Я сделал себе крепкий чай и уставился в окно. Возможно, сегодня будет дождь, а может весь день будет светить солнце… Я сделал глоток и прикрыл глаза. Так странно.. зачем продолжать жить, когда тебя лишили всего… зачем желать что-то для тех, кто отнял у тебя то, что ты любил… зачем их спасать.. зачем давать им надежду.. я приоткрыл глаза… солнце мягко вползло в мою комнату, разбрызгивая золотую воду по полу. Я тяжело выдохнул. Двери нервно пискнули, и в комнату вошел высокий и статный мужчина, его светлые волосы обрамляли красивое, правильное лицо. Он подошел ко мне и поставил на стол пакет, в котором, судя по запаху, лежали свежеиспеченные блины.
- Ты сегодня рано, - его мягкий голос наполнил комнату теплом, - я думал, что ты еще нежишься в постели.
Я поставил одну ногу на стул, где успел удачно устроиться:
- Сегодня я снова встретил рассвет и еще эта женщина… ее вроде зовут Лиина… собственно, меня снова бросили… - я вытащил еще один стул и приглашающе махнул рукой.
Он посмотрел на меня долгим, пронизывающим взглядом. Я не любил, когда он так делал. Было ощущение, что он читает душу. Я поежился:
- Перестань так смотреть на меня! Я чувствую себя как на допросе!
Его лицо тронула мягкая улыбка, и он сел на соседний стул:
- Ты так и будешь спать со всеми подряд, да? Ты ведь понимаешь, что так быть не должно. И желаемого результата ты не получишь, - он вытащил из пакета блины и уложил их на тарелку. Я поднялся и, налив молока и чая, вернулся за стол.
- Я же не исправим, ты что, забыл? – Парировал я, протягивая ему, стакан с молоком, - и, вообще, мы ведь не на исповеди так, что, священник, заканчивай свои проповеди!
Он покачал головой и уставился в свой стакан. Я готов был поклясться, что его лицо зарделось. Только я не понял почему. Он поправил воротник своего черного одеяния и незаметно скользнул по кресту на груди рукой, словно пытаясь защититься от чего-то мне неизвестного. Я насторожился: мои навыки снайпера четко говорили мне, что он нервничает. Я облокотился на стол и заглянул ему в лицо:
- Почему ты опускаешь глаза, священник?
Он поднялся и, дрожащим голосом, произнес:
- Мне пора идти, скоро начнется служба…
Я вскочил и перекрыл ему дорогу, встав в дверях. Он испуганно посмотрел на меня. Не знаю, почему я в тот момент сделал это, но меня охватило странное чувство, что если я сейчас его отпущу, то моя жизнь окончательно потеряет смысл. Я сделал шаг в его сторону и, схватив его за рукав, дернул на себя.
- Зачем ты приходишь ко мне? Почему всегда я вижу боль, когда говорю, что ты священнослужитель? Почему замечаю в твоих глазах, что-то большее, чем жалость к грязному грешнику?
Он резко дернулся и попытался убежать, но я смертельной хваткой вцепился в его рукав, а потом и запястье. И тут я почувствовал, что он нервничает, его буквально била крупная дрожь.
- К священнику не следует так обращаться и так хватать тоже…
- К черту приличия! – Сердито рявкнул я. – Я хочу знать, что происходит!
Он так и не поднял глаза, но его дыхание стало прерывистым. Он снова дернулся, но безрезультатно. Свободной рукой я прижал его к себе. В том, как он отчаянно выбивался из моих объятий, было что-то странное, словно ему нравилось все, что я делаю, но он не мог себе в этом признаться. Свободной рукой я взял его подбородок и заставил посмотреть мне в глаза… И тут на меня уставились пара глаз, в которых читалось неутоленная страсть, так ужасно сочетающаяся с горьким отчаянием и болью.
- Чт…что…что это? – Я внимательно вгляделся в его темные глаза. Такие манящие, словно на дне их покоились зыбучие пески. Казалось, он перестал дышать и только смотрел на меня. И вновь мной овладело странное чувство: я крепко прижал к себе его и впился в его тонкие губы поцелуем. Он начал яростно отбиваться, но я заставил его замолчать, задействовав все свое искусство соблазнения. Мне вдруг стало так хорошо, давно позабытые ощущения затрепетали где-то глубоко в моей темной душе. Я поднял его на руки и понес к кровати.
- Нет! Нет! Ты, что не понимаешь?! Я же священник! Мужчина, в конце концов! Это не правильно! Так нельзя! – Он отчаянно пытался меня остановить.
Я уложил его на кровать.
- Плевал я на твои правила… - шепотом произнес я и снова накрыл его сладкие губы поцелуем.
 Мир, который не принадлежал ему.
 Он, который не принадлежал миру…
 Лишь свет и тьма в объятьях друг друга…