Пальто

Я умер сто лет назад и из своей прошлой жизни помню только смерть. Не было ни смешно, ни больно – разве что немного щекотно в области сердца и какой-то кисловатый привкус на губах, и то, до сих пор не пойму: почему? Разве что из-за дождя – его я тоже помню. Совсем немного, но этого достаточно, чтобы сделать вывод: тогда – сто с лишним лет тому – дождь был другим. Не удивлюсь, если узнаю, что его помнит эта старая городская скамейка…
- Здравствуйте, мистер Джуба, - послышалось мне лёгкое дуновение откуда-то из-за спины.
И хотя зовут меня не мистер Джуба, я обернулся. Передо мной стояла дама – божий одуванчик лет ста от роду в выгоревших глазах. Она улыбалась всеми пятью десятками своих белых и на вид довольно крепких и довольных собой зубов. В руках старушка держала огромный арбуз. Тяжёлая копна чёрных, как смоль волос свободно ниспадала на плечи. Странно, но ни одного седого волоска. Хотя, может быть, она просто только что их покрасила.
- Это Вы мне? - я скорчил на своей недельной небритости нечто отдалённо напоминающее улыбку.
- Конечно Вам, мистер Джуба. Кому же ещё? - ответила она и, видя вместо улыбки на моём лице лишь недоумение, подошла к скамейке, присела на неё и добавила: - Я была совсем девочкой, когда родители взяли меня с собой на Ваши похороны. Я до сих пор им благодарна. Там почти весь город собрался.
- Да? - выдавил я и сел рядом.
- Да, - подтвердила она. - Я видела Вас в гробу. Вы были, как живой… и такой красивый!… я даже украдкой всплакнула. - Она разрезала арбуз, извлекла из него перламутровую пуговицу, обсосала её, выплюнула и протянула мне аппетитную скибочку: - Хотите?
- Нет. Спасибо. А почему украдкой?
- Потому что над Вашим телом никто не плакал. И вообще, ничего радостнее Ваших похорон я, по правде сказать, не помню.
И она пустилась в пространственные воспоминания: на радостях папа мой справил мне чудесное пальтишко. Надо сказать, жили мы не богато, и поэтому пальто было куплено на вырост. Его полы почти касались земли, а рукава…, я постоянно их подкатывала. Я ходила в нем лет пять, а оно все никак не хотело уменьшаться. Много позже, когда я уже вышла замуж (кстати, за Вашего убийцу), оно как-то попалось мне на глаза. Решила вспомнить детство. Надела. И утонула в нём. Пальто – представляете, мистер Джуба? – ни капельки не уменьшилось.
Мне надоела житейская драма маленького роста, и я как можно тактичнее постарался вывести даму из сладкого транса воспоминаний:
- Извините, мэм, но не могли бы Вы объяснить мне, чем именно вызвали всеобщую радость мои похороны?
Похоже, она ждала этого вопроса:
- При жизни Вы, мистер Джуба, были порядочной сволочью.
- !!!
- Да-да, - повторила она, - порядочной сволочью.
Я вспомнил о странном кисловатом привкусе на губах, оставшемся после смерти, и спросил:
- А почему у меня на губах было кисло?
- Ах, да. Вы же не знаете. Дело в том, что мальчик – мой будущий муж, – до того как всадить Вам нож меж лопаток, резал им лимон.

28.08.2006 г. Ялта.